Лавина ярости

Чувство ярости зрело во мне с начала недели, нарастая подобно снежному кому, стремительно несущемуся с горы. Пущенная маленьким снежком, ярость все набирала обороты, и к четвергу я готов был взорваться от чего угодно, и самый ничтожный повод спровоцировал бы огромный обвал.
В офисе стояла удушающая жара – кондиционер давно сдох, но всем было наплевать. В раскрытое окно врывался несвежий воздух вместе с  угольной пылью и вонью близлежащей автострады. Пыль оседала на клавиатуре и оставляла  ощущение грязи на липких пальцах. Галстук душил подобно жадной болотной змее, а рубашка облепила спину как простыня, смоченная уксусом для горячечного больного.
Вот уже три часа я безуспешно пытался навести порядок на своем столе. Это была вялая попытка хоть как-то отвлечься от цифр в мониторе, но тщетно  – я не мог сейчас заниматься ровным счетом ничем полезным, а голова отяжелела от усталости и жары.
Представилось, как хорошо  было бы лежать на пляже, чтобы свежий морской бриз приятно обдувал тело, и пить что-нибудь легкое, освежающее и даже слегка алкогольное. Никого не видеть, не слышать, ни о чем не думать и не быть никому должным.  Желательно, целый день. Нет, дня будет мало, так можно провести неделю, месяц, а лучше – всю жизнь.
Суровая реальность обрушилась писком факса, разрывными трелями телефона и воплями начальника в скайпе. Все. Хватит. Снежный ком ярости докатился до вершины терпимости и теперь сорвался в пропасть, сметая все на своем пути. Я был зол, как черт, и наконец-то досталось всем.
Первым делом начальнику было приказано заткнуться. На его удивленный взгляд я ответил потоком нецензурщины, а когда он, покрутив пальцем у виска, попытался возобновить разговор, просто выдернул штепсель из розетки. Потом я разбил монитор своего компьютера и скинул, наконец, со стола омерзительно пищащий факс.
Сотрудник, наивный болван, попытался меня успокоить.  Что ж, он напросился сам – я врезал ему что есть силы, и пока он летел спиной, задницей и локтями на свой собственный стол, пикируя на ноутбук, принтер и груду папок, я хохотал как безумный. Не задумываясь, я проделал все то, чему недавно ужасался, просматривая в рабочее время дурацкие ролики на ютьюбе.
Кто-то успел нажать тревожную кнопку, и  вскоре охрана торжественно вывела меня прочь. Что ж, это было кстати, потому что я как раз собирался уйти.
Постепенно обретая давно забытые уверенность и спокойствие, я отправился на парковку, сел в машину и помчался вперед по раскаленной трассе. Знойное марево дрожало на плавящемся асфальте, и это было последним приветом от сползшей в пропасть лавины.
Теперь я лежу на пляже, раскрыв ноутбук. Я только что искупался, и мои плечи еще хранят следы морских брызг. Рядом  стоит бутылка холодного пива, а вокруг – ни души. Никто не шумит и ничего от меня не требует. Здесь нет принтеров и удушающей угольной пыли. Здесь только море с пенящимся прибоем, только песок и только я.
Где-то беснуются телефоны, начальники, старые климактерички из отдела продаж и молодые бездельники из отдела логистики. Вы сидите среди них в своих душных клетках, вы работаете, или делаете вид, что работаете, выслушиваете замечания и принимаете заказы.
Вы обслуживаете, выслуживаетесь, контролируете, потеете подмышками, страдаете от неврозов, привычной усталости и  несварения. Вы накапливаете свои снежные комы, и, неровен час, ваша злоба однажды обрушится уже неподвластным вам потоком не контролируемой ярости. Впрочем,  иногда полезно отпускать свою лавину.