Крах экономики СССР. Встречи

 Встреча с маршалом Кошевым П.К. – дважды героем СССР,Кунаевым Д.А.-членом Политбюр ЦК
КПСС,строительство Павлодарского и МозырскогоНПЗ.Начало КРАХА ЭКОНОМИКИ СССР.

Многие видели фильм «Серые волки» о смещении Н.С. Хрущева с поста Генсека КПСС. Ключевую роль в предотвращении этой затеи оппозиционеров отводилась Главнокомандующему Киевским Военным округом генералу армии Кошевому Петру Кирилловичу, который вместе с войсками должен был прибыть в столицу по просьбе Хрущева. Жирнов говорил мне по секрету, что хоть эта акция и не состоялась, тем не менее, Брежнев Л.И. «отодвинул» Кошевого П.К. подальше от Кремля, за границу СССР, именно за близость с Хрущевым, и возмездие не заставит себя ждать, т.к. это только начало.
В мае 1968 года Бориса по тревоге вывезли в Бернау, на площадку строительства. Там он узнал, что ждут Кошевого, который должен лично проверить, что предлагает «гражданский инженер». Жирнов под каким-то предлогом на встречу не явился. Был новый командующий 20-й армией Величко – генерал-лейтенант, начальник штаба армии генерал-майор Савченко, командир дивизии генерал-майор Ляшенко и его зам. по тылу полковник Гаранин, были также два генерала из Военпроекта. Они привезли новый генплан городка, от которого тянуло свежим аммиаком. Борис взял один экземпляр и начал на нем правку. Во-первых, генерал армии уже стал маршалом СССР, с присвоением 2-й звезды героя. Он аккуратно красным фломастером внес это исправление. Затем вычеркнул хранилище для танков и заменил его хранилищем для шилок, которые только что поступили на вооружение в войска, и затем исправил цепочку размеров. В это время генералы повскакивали со своих мест и срочно начали затягивать ремни. Борис понял, что приближается кавалькада во главе с Маршалом. На месте встречи срочно установили походный столик и два раскладных стульчика.
Маршал оказался низкого роста, коренастый, с суровым взглядом недовольного человека с двумя золотыми звездами на груди и новенькими, расшитыми золотом погонами маршала. Он сел за столик, посмотрел недовольно на своего адъютанта, тот срочно заправил в мундштук сигарету с фильтром и поднес зажигалку. Прикурив, он приказал: «Докладывайте!»
Начал командующий армией, запнулся, но маршал не дал ему исправиться, произнеся: «Ты тут без году неделя, пусть докладывает начальник штаба».
Начальник штаба был вообще не в курсе, да и остальные тоже, поскольку мы строго соблюдали секретность «от своих». Попытались как-то прояснить ситуацию проектировщики. Генерал расстелил перед маршалом на столе свою синьку и начал перечислять, где и сколько хранилищ планируется построить. Маршал посмотрел на Бориса и спросил: «Это ты тот гражданский автор? Ты с ними согласен?»
Борис расстелил поверх свеженькой синьки свою и сказал, что план нужно корректировать. Для поддержания синьки от ветра, Маршал положил на нее свою руку и она оказалась как раз там, где красивым шрифтом было написано: «Утверждаю»
Маршал Советского Союза П.К. Кошевой –
дважды Герой СССР.
Он посмотрел на нижнюю синьку, там этого не было. Он выдернул ее и швырнул в сторону со словами: «Тут кроме этого гражданского кто-нибудь что-нибудь знает?» и поставил свою подпись под словами «Утверждаю». Дальше на все вопросы отвечал только Борис. Потом Маршал дал поручение адъютанту и командующему армией во всем помогать инженеру, разрешил напрямую звонить ему и оставил секретные позывные, «если что не так». После обеда, где он произнес тост за Советского солдата, маршал удалился, а командующий армией, похлопав Бориса по плечу, буквально пропел: «Неправда ли, вкус пыли от колес автомобиля, увозящего маршала, слаще, чем сахарная пудра?».
И дальше все как мальчишки бросились допивать и доедать, опустошая накрытые столы.
Через некоторое время пророчество Жирнова Валентина Матвеевича сбылись: маршала Кошевого П.К. отправили на пенсию за чрезмерное усердие в строительстве за рубежом и нерациональное использование финансовых средств, спонсируемых братской ГДР.
На смену ему прибыл генерал армии Куликов, который ночью пригласил инженеров во главе с Борисом для перестройки санатория «Линдов», где остановилась его жена. После завершения строительства объекта, прерванного событиями в Чехословакии, когда мобилизовали для ввода в соседнюю мятежную республику всех до последнего пять тысяч солдат и офицеров, работавших на стройке, Борису опять же по секрету рассказывал Жирнов: кто как отреагировал на предупреждения Советских послов о вводе войск:
- Американский Президент Линдон Джонсон заявил, что в пределах границ своего влияния, русские могут хоть в чехарду играть, а на тревогу западных немцев пошутил: «Значит, когда вы находитесь лицом к лицу с русскими в ГДР, это вас не волнует, а когда они переместились на соседнюю территорию, это вас перепугало? Границу русские не перейдут. А демократии все равно нет ни в ГДР, ни в СССР».
- Турецкий Премьер, разбуженный посреди ночи, целый час одевался по протоколу для встречи с послом и, выслушав его, заявил: «И для этого меня разбудили?»
- Сами чехи умоляли русских не вводить на их территорию немцев, а когда последние все-таки пересекли границу, снарядили парламентариев, чтобы выяснить, где они будут расквартированы для обеспечения водой и бытовыми удобствами.
Как мы помним, наши войска подобной чести не удостаивались и им создавали только дополнительные трудности.
Бориса подключили к выполнению дополнительного задания: строительства зенитно-ракетных «точек» для предотвращения возможного появления американских крылатых ракет с целью нападения на аэродромы в Финове, Финофурте, Фогельзанге, Заксенхаузене и Пренцлау. После завершения этой работы, его начали усиленно агитировать остаться для работы в войсках вообще в чине не ниже подполковника. Напомним, что по окончании института, в котором была военная кафедра по подготовке офицеров, он получил звание лейтенанта, а пройдя две переподготовки получил повышение до звания старшего лейтенанта.
Однако, он предпочел возвращение на Родину, домой к родителям и детям, т.к. супруга Нина была вместе с ним в Германии и снискала среди его окружения, высших военных кругов, не меньшее уважение и любовь, чем он сам. Она была душой компаний, устраиваемых «Вечеров дружбы СССР-ГДР». Для проведения культурного досуга арендовались залы крупнейших ресторанов и гостиниц Берлина, Дрездена, Веймара. Устраивались экскурсии по местам Славы Советских воинов в Трептов парке, сражения на Зееловских высотах к памятнику Вечного огня в честь павших солдат всех стран и народов. Устраивали культурные рейды в Берлинскую оперу, на Бразильские карнавалы в Германии, в музеи Пергамон и дома Шиллера и Гете. Конечно же посетили полусоженный Рейхстаг, Бранденбургские ворота, Бункер рейхсканцлера, лагеря смерти Заксенхауз и Бухенвальд.
С любопытством осматривали металлический каркас недостроенного здания, где Гитлер мечтал когда-то провести судилище над главами государств-союзников: СССР, США и Англии, что говорит само по себе о болезненной самоуверенности фюрера. Все это надо видеть, чтобы наряду с полученными страданиями в ходе самой войны всех без исключения живших в тот период людей, понять все страшное нутро фашизма.
Последние минуты фюрера.
-----------------------

 Утро 30 апреля 1945 года.
Адольф Гитлер проснулся,то ли ему казалось,что он спал? От этого зависело наступит ли день завтрашний или пора ставить точку.Он напрягся, чт-то вспоминая:"А была ли на самом деле встреча с Иосифом Сталиным во Львове в тридцать девятом или это плод бредовых мыслей угасающего разума"? Он,вроде, тогда решил кого убирать первым,а кого вторым.Жирную свинью воровской Британии он всегда успеет,ведь она под боком и на подходе ракеты с атомными бомбами. Не понимая,как он сам оказался вне очереди- великий арий! Резким движением направился в светлую комнату бункера.
 Отсверкали молнии,отгремели громы рукотворные. Солнышко,раздвинув  лучами тучи,игриво глянуло на людей с надеждой к лучшему. Вспомнило, при этом, хмурый буковый лес,где на воротах Бухенвальда красовались точенные стальные буквы:"Jedem das seine".Потом попробовало сквозь толщу земли и времён проникнуть в этот самый бункер смерти и мрака для человечества, кроме,разумеется,их, арийцев. Разместился он в самом центре Берлина и был сделан из нерушимых  материалов, на недосягаемой даже для  бомб глубине.Что не подвластно бомбам, подвластно только ему-фюреру.Но он лишь  существо,сотворенное Богом,который ему в эту минуту и напомнил,что надпись на воротах касается,прежде всего хозяина.Он,пожалуй, впервые в жизни так глубоко задумался над смыслом слов:"КАЖДОМУ СВОЁ" философа Ницше. В висках застучало:"КАЖДОМУ СВОЕ! "КАЖДОМУ СВОЁ"
 Фюрер встрепенулся,дослал патрон в патронник персонального пистолета,протянул отравленные бутерброды псу и любимой спутнице Еве,будто они из одной стаи.Потом пригласил доверенное лицо и приказал:"Войдете в кабинет,когда услышите звук этого оружия.Письмо на столе передайте супруге Гиммлера,она должна скоро придти.Если кто-нибудь из присутствующих будет подавать признаки жизни,пристрелите. Похороны проведете после сожжения трупов в заготовленном могильнике в присутствии фрау Гиммлер."
- "Слушаюсь, мой фюрер"!
 Убедившись,что бутерброды сработали, Адольф трясущейся рукой поднес револьвер к виску и будто вспомнил "Идею философа о вечном возвращении бессмертных гениев-сверхчеловеков", прошептал:"Ждите люди,я скоро вернусь!Пусть не здесь,в Берлине,у Брандэрбургских ворот,а где-нибудь между Дунаем и Днепром в плодородных землях благодатной Европы... Но я обязательно вернусь и провозглашу свою победу над красной фурией"!
  Выстрел прогремел через 15 минут после ухода приглашенного.
Фрау Гиммлер к назначенному времени  не явилась,так как была вместе с детьми и мужем отравлена бытовым газом у себя дома. Из-за потраченного времени на ожидание сжигать трупы пришлось наскоро. Звучали залпы приближающихся русских,поэтому череп Гитлера уцелел, и по вставленным зубам его дантист установил подлинность тела фюрера. Версии о бегстве Гитлера беспочвенны.   
      Солнышку стало противно от увиденного и услышанных тщеславных заявлений,произнесенных искаженными  губами еще недавнего претендента на Мировое арийство.  Оно подумало: "А достойны ли такие люди моего тепла и света? И  вновь  спряталось за тучу,оставив в тени надпись на вратах с искаженным трупом в назидание потомкам:
 
  "EDEM DAS SEINE"!

   (из моего стихотворения)
Я РАД,МОЙ БРАТ РАЗГРОМИЛ БУХЕНВАЛЬД!
ВЫШЛО ИЗ ЛЕСА ЧУДО-
БОЛЬ НЕПОКОРНОГО ЛЮДА,
НА ЗНАМЕНИ НЕТ НИ ШВОВ,НИ ОКАЛИН,
НАДПИСЬ НА ЗНАМЕНИ-СТАЛИН!
ГРОМИЛО ЧУДО ИЗ КАТЮШ И КОЛЬТОВ,
РУХНУЛ ФАШИЗМ,УРОДИВШИЙ БОЛЬ ТУ.

  Проводили Асатуровых домой, в Союз, торжественно, наградив Бориса медалью «За доблестный труд». Позже, уже работая в институте, он получит еще одну такую же медаль «За трудовую доблесть», но награде не обрадуется, поскольку обещание было куда более весомым и получил этот орден человек, не причастный к выполненной работе. Тогда это было в порядке вещей: завоевывает один, а награждают другого. То же самое было и с лауреатством, когда в последний момент его исключили из числа награжденных. Борис Александрович потребовал, чтобы вместе с фамилией убрали его экономический эффект от вклада, и работа стала не презентабельной. Пришлось, хоть и с опозданием, вернуть его в списки лауреатов Государственной премии Совета Министров СССР.
Как понял читатель, вернулся он в свой родной институт, откуда уезжал, отвергнув предложение остаться в Москве, в Миннефтехимпроме СССР.
 Новая страница работы над СОЗДАНИЕМ НОВЫХ МОЩНОСТЕЙ НЕФТЕПЕРЕРАБОТКИ СССР,закончившаяся "Рейгановским  КОЛПАКОМ" И РАЗВАЛОМ СТРАНЫ СОВЕТОВ.


 Павлодар. Встреча с Д.А. Кунаевым – членом Политбюро ЦК КПСС, дважды Героем социалистического труда.

Первым крупнейшим заданием, которое ему поручили, стала организация строительства нефтеперерабатывающего завода в Казахстане, в г. Павлодаре, в мощнейшем промышленном центре Экибастузского энергоузла, с одновременным обеспечением нефтепродуктами всего региона целинных и залежных земель. Проект был утвержден Советом Министров СССР, но заминка вышла с Минтяжстроем Казахстана – генеральным подрядчиком стройки. Пришлось действовать через ЦК Компартии Республики и его Первого секретаря Д.А. Кунаева, получив его поддержку. Строительство начиналось тяжело. Минтяжстрой аппелировал к непрофильности стройки. Борис Александрович предложил организовать Главк Минпромстроя и передать в его распоряжение часть подразделений Главпавлодартяжстроя. Загнанные в угол строители нашли новую отговорку – некачественная проектно-сметная документация, не согласованная с ними и не адаптированная к суровым климатическим условиям севера Казахстана. Процесс удалось с языка ультиматумов повернуть в конструктивное русло инженерного обсуждения. Стороны познакомились друг с другом ближе, и верх взял профессионализм переговорщиков. Первый протокол о принятии документации в производство и открытии финансирования стройки был подписан в 1974 году, а в 1978 году были получены первые нефтепродукты. С большой победой строителей и проектировщиков поздравил лично Л.И. Брежнев – генеральный секретарь ЦК КПСС, а член Политбюро, дважды Герой социалистического труда Д.А. Кунаев прибыл на объект, чтобы в ограниченном кругу поздравить организаторов трудового подвига, одолевших в столь сжатые сроки такой сложный комплекс. Теплые слова он адресовал и Борису Александровичу за одержимость и коммунистическую настойчивость, исключительную преданность Партии и Правительству при выполнении их задания, высокий профессионализм, позволивший в процессе строительства модернизировать ряд узлов и организовать филиал института на стройплощадке, решавшего возникающие вопросы мгновенно. Во время произнесения этих слов он держал руку Бориса Александровича в своей огромной ладони, как бы олицетворяя мощь Партии, от которой никуда не деться. Кто мог тогда предположить, что через какой-то десяток лет от этой мощи не останется и следа? После этой встречи, во время погрома Наукограда в Грозном, Борис Александрович обратился к Кунаеву с письмом, приложив к нему совместную фотографию. Приводится доподлинный текст его письма-просьбы:



Члену Политбюро ЦК КПСС,
                Первому секретарю ЦК ком-
                Партии Казахстана
                т. Динмухамеду Ахмедовичу
                Кунаеву от Асатурова Б.А.,
                г. Грозный, ул. Красных
                Фронтовиков, 2, кв. 18 
Глубокоуважаемый Динмухамед Ахмедович!
Во время поздравления на территории Павлодарского нефтеперерабатывающего завода, Вы поблагодарили нас за создание уникального комплекса на целинной земле и, на случай необходимости, предложили свою помощь.
В те минуты, пораженные знаниями дела, глубиной Ваших мыслей при обсуждении перспектив завода, Вашей простотой и человечностью, я не мог и подумать, что когда-нибудь воспользуюсь Вашим предложением. Но вот оказался я в весьма затруднительном, а может быть и безвыходном положении, когда только Ваше вмешательство и помощь могут восстановить справедливость в моей жизни. Речь идет о моей партийности. 20 лет я был активным коммунистом, избирался секретарем первичной партийной организации, членом партийного бюро, был на общественных началах главным редактором многотиражной газеты «Проектировщик» института «Грознефтехим» - генерального проектировщика Павлодарского НПЗ. Имел от людей и правительства только благодарности и награды, замечаний и выговоров не имел.
В последние 10 лет судьба меня полностью связала с Казахстанской землей, с Павлодарским заводом, одним из авторов которого я являюсь. Меня знают на казахстанской земле от строительного министра до простого рабочего на стройплощадке. Мой рабочий день никогда не ограничивался рамками времени, я всегда считал за великую честь служение делу партии, делу народа.
Таким меня воспитала Родина, этому я учился у отца-рабочего, участника двух войн.
Быть другим мне не позволяет память о погибшем на фронтах Великой Отечественной войны старшем брате, офицере-летчике.
Однако, пока я долгие месяцы находился в командировке у нас в далекой Чечено-Ингушетии, в институте, где я работал главным инвестором, развернулась борьба якобы с негативными явлениями, переросшая в погром института.
В результате этого первым пострадал я, затем, не выдержав напряжения, скончался и сам директор, талантливый инженер, посмертный Лауреат Премии Совета Министров за создание Павлодарского завода. Меня этой премии в последний момент лишили.
И вот, вместо того, чтобы заниматься продолжением строительства завода, пуском капризной установки КТ-1, я уже около года в инстанции за инстанцией доказываю невиновность и конца пока всему этому не видно.
Четырежды был я у первого секретаря Обкома КПСС т. Власова А.В. Встречал он меня с пониманием, обещая помочь восстановить справедливость, но толи занятость, толи другие причины не позволили до настоящего времени решить мой вопрос окончательно. Я понимаю, Динмухамед Ахмедович, что у Вас время еще больше лимитировано, но у меня другого выхода нет, и я вынужден обратиться к Вам за помощью. Зная Вас, как истинного ленинца, уверен в том, что Вы мне не откажите, поможете восстановить честное имя коммуниста и труженика, при помощи документов, которые я к этому времени собрал. (В партком ГГНХ секретарю Коркоценко Л.М. от начальников, от Шабаньянца С.Н. и Баласановой).
К письму прикладываю фотоснимок, сделанный на память во время нашей встречи. На нем я стою второй слева.
С искренним уважением, Асатуров Борис Александрович.




 На письмо ответа Борис Александрович не получил, но, судя по обстоятельствам, реакция на него была: его вызвали на Бюро Обкома КПСС и пообещали в ближайшее время восстановить его в рядах КПСС. На самом же деле разгром института уже перекинулся на другие институты Наукограда и бушевал во всю, а против него лично уже возбудили уголовное дело, результаты которого читателю уже известны. Восстановили его в КПСС и Лауреатстве лишь в 1990 году, после отмены Верховным Судом СССР всех выдвинутых против него обвинений. Семь самых плодотворных лет жизни своего гражданина партия и правительство бросили «коту под хвост». Выступление на Бюро Обкома КПСС от 24.06.83 г. приводится без купюр.   



В партком ГГНХ
Секретарю т. Коркоценко Л.М.

Обращаемся к Вам с просьбой помочь коллективу института освободиться от вредного распространения злословия.
В последнее время в институте ведутся разговоры и пересуды о какой-то неправомерной деятельности начальников отделов и руководства института. Так, например, распространяются домыслы, что начальник механического отдела т. Глухов В.С., зам. главного инженера Асатурова Б.А. якобы используют свое служебное положение в личных целях, организуя сотрудников на выполнение внеплановых работ, а заработанные ими деньги присваивают себе.
Такие разговоры создают обстановку недоверия, отрицательно отражаются на коллективе.
Лично зная многие годы т. Глухова В.С., т. Асатурова Б.А., проработав с ними в институте десятки лет, мы неоднократно убеждались в их высоких моральных и деловых качествах, личной честности, правильном руководстве коллективом сотрудников. Поэтому указанные пересуды рассматриваем, как желание некоторых лиц злословить о «начальстве». Ведь каждый руководитель принимает много решений, в том числе и неприятных для наказанных. Поэтому злословить могут по надуманным причинам.
В связи с изложенным, просим рассмотреть это обращение и принять необходимые меры к ликвидации необоснованных обвинений.

                Начальники отделов:


Борис Александрович!
Мы были на открытом партсобрании и буквально поражены лживыми выступлениями т. Мирзоева Ю.Ф. и т. Саулевич, но особенно удивились выступлению «праведника» нашего коллеги Саши Дерипаско. Ведь в тот момент, когда делались чертежи КМД в мае-июне 1982 г. он делал дипломный проект студенту группы ЗПС-76 ГНИ Слободяник В.М. по 50 рублей за лист, а слух пустили, что это делается Вашему сыну (всего около 600 рублей), поэтому 45 руб. по КМД для него ничего не значили.
Может быть, этим его шантажировали и подстрекали выступить т.т. Мирзоева С.М. и Фомина Е.Е., которые и до этого говорили на Вас всякие гадости. Мы верим в Вашу порядочность и хотим, чтобы Вы знали, откуда ветер дует и кто есть кто.
С уважением                /Шабаньянц С.Н/
                21.02.83
                /Баласанова/



Выступление на БЮРО Обкома КПСС 24.06.83.
                Апелляция.

Товарищи члены Бюро Обкома КПСС! Сегодня один из самых ответственных дней в моей жизни. Он совпал со знаменательными событиями в нашей стране, когда на очередном Пленуме нашей партии перед коммунистами была поставлена задача воспитания нового человека, свободного от розовых иллюзий, для которого высокопроизводительный труд является органической потребностью, человека высокой нравственности и идейной закалки.
Я, как и любой гражданин, примеряю эти решения к себе, к своему идейно-политическому и нравственному багажу, к своим возможностям и хочу сказать сразу, что, несмотря на случившийся сбой в моей жизни, я готов решать любые, самые сложные задачи на самом высоком уровне, с полной отдачей сил.
Прошло уже более полугода с того времени, изнурительных и тяжелых дней, полных переживаний и тревожных дум за свою судьбу, за судьбу института. И я все явственнее вижу, что совершена одна хоть грубая, но не умышленная, не типичная для меня ошибка.
 Меня за это исключили из партии, разжаловали в инженеры, а сейчас готовится вопрос об исключении из списков государственной премии Совета Министров СССР, недавно опубликованных в центральной прессе. Исключить, конечно, недолго, но жаль лишь одного, что новшества в строительстве, найденных мною для Павлодарского завода и давшие государству 1.5 миллиарда прибыли, останутся не реализованными в Грозном, в частности на комплексе глубокой переработки нефти – каталитическом крекинге.
Никто из моих товарищей по работе не упрекнет меня в злоупотреблении доверием, в нечестности. Мною всегда движело только одно: работать на совесть, дал слово – держать его. А если это слово дано Областному комитету партии, к поручениям которого я всегда относился с удвоенной ответственностью, выполнить которое я всегда считал за честь и свой гражданский долг, то станет ясным, что только это движело мною при выполнении работ по КМД и эстакаде.
Ведь кроме этой работы в Юбилейном году мне поручалось еще 11 работ, таких как праздничная трибуна, стела у Главпочты, проект аэропорта «Северный», стадион для игр «Терека» - разве хоть по одной из них сроки были сорваны, несмотря на то, что выполнялись они бесплатно, на общественных началах? Ни это ли доказывает, что только гражданский долг и партийная совесть руководили мною, а не мизерная оплата работы, как это пытаются представить некоторые.
Основная ошибка была допущена при распределении полученных денег по существующему в институте принципу коллективных общественных фондов. Мы были уверены, что поступаем правильно – ведь что получалось: работают рядом несколько человек – один волею случая над оплачиваемым объектом, а другие над бесплатными, так что же деньги должен получить один? Мы решили, что все, и передали их в казну отделов. Не знаю, законно это или нет, но знаю, что это по-социалистически. Тут же может возникнуть вопрос, а стоило ли одну из многих работ выполнять за деньги? Ответ однозначен: вопрос об оплате решал не я, а Второй Секретарь Обкома КПСС на штабе стройки (см. протокол).
Однако, именно я стал первопричиной долгих разбирательств партийным бюро института. Все делалось скрытно, а результаты вроде бы держались в тайне, но на самом деле, пользуясь моим отсутствием, умышленно распускались (т. Цеперский ИМ с группой) небылицы.
Я попытался наладить откровенный разговор с партбюро, но говорить со мной не пожелали, находясь под влиянием давления сверху. Теперь-то мне ясно, что у бюро могли быть свои дополнительные нюансы, поскольку готовился глубокий рейд для погрома специалистов института, о котором я тогда ничего не знал. Но одну серьезную ошибку, на мой взгляд, все-таки допустило, взяв с собой в этот рейд людей, не пользовавшихся авторитетом, до этого скомпроментировавших себя. Такой оборот дела вызвал у многих сотрудников недоумение, сменившееся затем тревогой за судьбу института за свою судьбу. Образовались группировки, появилась настороженность. Окончательно порвалась связь руководства с партийным бюро. Нарушился рабочий ритм, начали срываться сроки выполнения работ (Батумский НПЗ, Маслоблок для Чехословакии, Краснодарское ЭЛОУ-АВ6 и др.)
То, что создавалось годами, стало рушиться на глазах. Видя это, а так же, что собственными силами с бедой не справиться, я стал обращаться во все инстанции за помощью, в том числе и в Обком КПСС. Сейчас идет стадия медленной коррозии, поэтому одним внешним вмешательством или простым хирургическим путем уже делу не поможешь.
Товарищи члены Бюро Обкома КПСС!
Теперь я хочу сформулировать свою просьбу, именно просьбу, поскольку я глубоко понял и осознал, что вина моя в морально-этическом плане серьезна, что мне предстоит поработать, чтобы полностью смыть ее.
Учитывая мою активную жизненную позицию, прошлое моих родителей рабочих-нефтяников, отца – участника двух войн, брата-офицера, отдавшего свою жизнь за Родину на фронтах Великой Отечественной войны, воспитавших меня в своем рабочем духе честности и преданности делу партии и народа, желание завтра работать лучше, чем сегодня, я счел возможным обратиться к Вам с просьбой оставить меня в рядах КПСС, где я рядом с Вами прошагал уже 20 лет.
Мое прошлое и пережитое в последние месяцы, а также твердое желание делать для людей, как можно больше и лучше – являются гарантией того, что я Вас не подведу. Кроме того, я прошу Вас дать мне возможность активнее помогать становлению института, ведь больно быть в этой ситуации созерцателем.
Все это я восприму как гуманную акцию партии, позволившую своему члену не только честно исправить допущенную ошибку, но и исключить ее возможное повторение. Это будет мне авансом Вашего доверия, а как Вы знаете, ничто так не вдохновляет, как вера в своего товарища. Если б вы знали, как этого мне не хватает сейчас.
Прошу всех извинить меня, за причиненное беспокойство.

                Б. Асатуров.

Для закрытого обсуждения апелляции Асатурова попросили выйти. Однако, Первый секретарь Обкома Власов А.В. говорил так громко, что все было слышно и в коридоре. Он буквально сказал следующее: «Мне нет необходимости представлять вам Асатурова Б.А., поскольку вы его хорошо знаете. Считаю, что обвинения в его адрес не имеют под собой фактической почвы и не могут членами Бюро считаться достаточными для исключения из рядов КПСС. Поэтому ставлю на голосование вопрос об отмене принятых Горкомом КПСС и Райкомом КПСС в отношении Асатурова Б.А. решений об исключении из рядов КПСС. Кто «за», прошу проголосовать. Спасибо, единогласно».
Его пригласили в зал и огласили результат, но разъяснили, что решение Обкома КПСС он получит в течении года. Однако, он не получил его ни в этом, ни в следующем году. Через месяц после Бюро Обкома, Первого секретаря Власова А.В. перевели для работы на такую же должность в Ростовскую область, а затем Министром Внутренних дел СССР и Председателем Совета Министров РСФСР. Его карьера закончилась в единоборстве с Б.Н. Ельциным за титул Председателя Верховного Совета РСФСР, которое он проиграл. Говорят, он после этого подался в бизнес.


 Работа в Павлодаре и Мозыре. Начало краха.

Обсуждение качества проектной документации началось на самом высоком уровне у начальника Главпалодарстроя Ломова А.В. Свое выступление Борис Александрович начал со слов:
- Считаю, что пословица о том, что против лома нет приема, на территории, где главенствует разум, должна свое действие приостановить.
Раздался смех среди управляющих трестами и начальников управлений.
Разгневанный Ломов бросил на стол стопку бумаг со словами:
- Не вы ли подготовили эти 105 замечаний к проекту, или это надо мне?
- Мы, - подхватил вызов начальник ПМК, - но мы ведь не знали, что Борис Александрович с юга и у них круглый год работают из выемки прямо в тело объекта, минуя временные отвалы для оттаивания грунта и сортировки его с использованием глин для обвалований парков – ведь глиняных карьеров у нас нет. А это связано с удорожанием от одного до трех рублей за кубометр или при планировочных работах с объемом до миллиона кубометров выливается в два миллиона дополнительных рублей.
- А где учтена стоимость временных «теплушек» для трубокладчиков на высотах 150-180 метров, для сварщиков при морозах до 40 градусов, - поддержал его коллега из минмонтажспецстроя. Ведь статья «временные здания и сооружения» мала для этого.
- Я вижу, у вас технических вопросов нет ни по технологии завода, ни по его мощности и структуре капвложений, ни по конструктивным и архитектурно-планировочным решениям зданий и сооружений, а все они касаются организации строительства и связанного с этим удорожанием и корректировкой сроков строительства, правильно я понял? – задал вопрос Асатуров.
- А этого мало? - возразил Ломов.
- Хорошо, скажите, сколько суммарно, стоят 105 поднятых вами вопросов?
- Около 35 миллионов рублей, это годовой план Главка.
- Я принимаю ваши замечания, если они также аргументированы, как те, о которых тут доложили, поэтому необходимости в рассмотрении в присутствии 40 человек не вижу необходимости. Дайте мне сегодняшнюю ночь и ваши вопросы, а завтра в это же время продолжим обсуждение.
Назавтра с обоюдного согласия были приняты 77 замечаний на сумму 23 миллиона рублей и подготовлен протокол принятия документации к исполнению с учетом принятых замечаний. Отметку «нуля» завода он изменил на 25 см. и это сэкономило 500 тыс. кубов земли. В Москву и Алма-Ату пошли телеграммы о начале строительства.
Правда, в родном министерстве начались разговоры о превышении Асатуровым своих полномочий, но Министр Федоров В.С. поддержал Асатурова, утвердив протокол №1.
В 1983 году в №5 от 12 января «Строительная газета» писала:
«Нам (т.е. Павлодару – прим. автора) можно сказать, повезло с проектировщиками. Срывов сроков, простоев по их вине не было. Проект отличался высоким качеством исполнения. Сотрудники Грозгипронефтехима (директор С. Макарьев) не только внимательно прислушиваются ко всем замечаниям, но, работая в тесном контакте со строителями, в короткий срок реализовали наши предложения…»
Касаясь строительства процесса глубокой переработки нефти, управляющий трестом «Павлодарпромстрой» Л. Бродский заявил: «Читатель не поверит, что в котельной в качестве топлива сжигают… автомобильный бензин. Между тем специалисты-нефтехимики подтвердят: из каждой тонны мазута, используемого в качестве котельного топлива, можно получить полтонны светлых нефтепродуктов, то есть чистого бензина и дизельного топлива.
Именно для такой глубокой переработки мазута предназначен строящийся на Павлодарском нефтеперерабатывающем заводе промышленный комплекс большой единичной мощности – важнейший из объектов второй очереди этого предприятия, ввод в действие которого записан в решениях XXVI съезда КПСС: «В Павлодар-Экибастузском территориально-производственном комплексе… ввести в действие вторую очередь нефтеперерабатывающего завода». Вскоре проекту была присуждена Государственная Премия СМ СССР. 
Хочется сделать поправку к сказанному Л. Бродским: не из котельного топлива можно получить светлые нефтепродукты, а только из очищенной высокотемпературной фракции, получаемой после первичной переработки нефти, но тем не менее, сказанное близко к истине по выходу светлых, увеличивающихся в полтора раза.
Позже Министр в «помощь» Асатурову послал в г. Павлодар на постоянную работу начальника Главка Рябова В.А., но полномочия принятия технических и финансовых вопросов сохранил за Асатуровым, поручив Рябову заниматься комплектацией оборудованием и общим руководством. Сотни протоколов за время строительства были приняты на штабе стройки как организационного, так и технического плана, но один из них выделим особо. Подписал этот протокол как раз начальник Главка Рябов В.А. Последствия от его внедрения оказались катастрофическими. Непонимание главным нефтепереработчиком отрасли технологии эксплуатации бензоналивных эстакад привели к тому, что он в целях скорейшего пуска, отменил строительство окаймляющих 500-метровых лотков, запроектированных для сбора бензина на случай перелива нефтепродукта. И такой перелив случился в первые же месяцы работы завода.
 Асатуров находился в Белоруссии, в г. Мозыре, на строительстве аналогичного завода, когда ему сообщили, что Павлодар взлетел на воздух от мощного взрыва. Он срочно вылетел на место и застал уже работающую Правительственную комиссию по расследованию причин аварии. По акту комиссии был определен и виновник взрыва, которым оказался «стрелочник» - оператор налива насосной станции. Он якобы пришел на работу в ночную смену раньше времени, а на столе уже лежала заполненная и подписанная накладная об отгрузке бензина. Оператор-сменщик находилась в это время в туалетной комнате и он, дабы не тревожить ее, дал команду диспетчеру на подачу локомотива и выводу состава из-под эстакады налива. А налив продолжался. Тронувшийся состав начал срывать наливные гусаки, те в свою очередь сорвали фонари освещения, и от электрозамыкания загорелся разлившийся на площадку бензин. Наливщики успели эвакуироваться с эстакады, а машинист, увидев пламя, отцепил состав и уехал. Пламя мгновенно распространилось на всю 500-метровую длину и стало разогревать вагоны снизу. Приехавшие пожарные, только успели включить автоматическое пенотушение и развернули водяные рукава, как одна за другой начали взрываться цистерны от расширения подогретого внутри них бензина. Огненное пламя вместе с «выстрелившими» вверх, на высоту до 150 метров бензином, падало обратно на цистерны. В мгновенье ока все превратилось в огненный фейерверк. Это стало следствием отсутствия окаймляющих лотков, куда должен был сливаться горящий бензин и тут же гаснуть от автоматического залива пеной. Борис Александрович не стал «выдавать» своего «шефа» исключительно потому, что никто не погиб. Виноватой так и осталась железная дорога вместе со своим «стрелочником». Новую эстакаду уже заставил он строить строго по проекту, с лотками, а протокол аннулировал, против чего «шеф» не возражал. Ущерб государству от сгоревшей эстакады и сотен железнодорожных цистерн составил несколько миллионов рублей. Большой подвиг в этой ситуации совершили бойцы противопожарных служб завода, не позволивших пламени перекинуться на соседние эстакады и резервуары. Помог и господь Бог, ниспославший в эти часы полное безветрие. Завод уцелел. Через некоторое время в журнале № 12.84 г. «Промышленное строительство в СССР» была опубликована статья Асатурова Б.А. «Индустриализация сооружения эстакад на Павлодарском и Мозырском НПЗ». Это для того, чтобы какому-нибудь начальнику не взбрело в голову сделать что-нибудь подобное впредь. Кроме того, восстановительные работы в условиях действующего непрерывного производства не допускали использования сварочных работ на месте строительства, поэтому пришлось придумывать новый способ изготовления эстакад на удалении, с последующим их надвигом в рабочее положение из пяти 78-метровых блоков, весом каждого более 200 тонн. Этот метод потом стал доминирующим в отрасли поскольку экономил расход металла в 2 раза и сроки строительства в 3 раза. Как говорится: «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Самое интересное в этой истории заключается в том, что подлинный автор аварии Рябов потом попросился в соавторы изобретения, а когда ему вежливо отказали – обиделся. Через некоторое время своего чина он все-таки лишился, что было абсолютно справедливым, как возмездие.
На строительстве упомянутого Мозырского НПЗ случилась другая беда. Там отношения института с заводом и строителями – Минпромстроем Белоруссии были доверительными, что чуть не привело к массовому уголовному разбирательству по случаю многомиллионного перерасхода финансовых средств, приведшему к прекращению финансирования стройки банком и остановке строительства. Группа специалистов института занялась ревизией расходования средств за несколько лет строительства. Там готовилась к вводу уже вторая очередь завода, увеличивающая суммарную мощность переработки до 12 млн. тонн в год. Неожиданное прекращение финансирования ставило под угрозу своевременный ввод второй очереди и срыв директив пятилетнего плана. Начался, как это было характерно для социалистического периода развития, поиск виновного для публичной порки, который был движущей силой строительства коммунизма и назывался «критикой и самокритикой». Это был характерный и наглядный пример переваливания вины с ведомства на ведомство, с предприятия на предприятие, с республики на республику с последующими оргвыводами. В таких случаях партийные органы принимали сторону производственников, все валя на институты. Чтобы понять всю глубину проблемы, приводится без купюр результат расследования, изложенный в письме № 1-3-2510 от 7.09.79 года направленный всем участникам строительства для принятия мер Правительством СССР, а затем и ЦК КПСС.


Заместителю министра
Миннефтехимпрома СССР
                т. Мурадьяну О.Г.



Вопросы, затронутые в письме треста № 6 от 18. 07. 79г. охватывают большой период, начиная с 1971г. и ставить их однозначно и тем более отвечать на них невозможно, так как проектирование по ним велось по разным, действовавшим в разные времена нормативным документам.
Касаясь существа вопросов, следует, однако, отметить, что большинство из них не соответствует действительности.
Проектное задание Мозырского НПЗ на 12 миллионов тонн переработки сырья в год было утверждено Советом  Министров СССР распоряжением № 3001р от 26 декабря 1967 года.
Рабочие чертежи и сметы выдавались по комплексам на протяжении ряда лет в полном соответствии с проектным заданием и СН-202-62 и 69.
В рабочие чертежи закладывались конструкции по каталогам треста №6, согласно существовавшей договоренности сторон.
По этим проектам построены и введены в эксплуатацию комплексы ЛК-6У № 1 и № 2, установки по производству битума и серы и др.
Однако, в 1978 году при «Корректировке проектного задания в связи с заменой карбамидной депарафинизации комплексом «Парекс» обнаружилось большое количество смет на сумму около 20 млн. рублей, предъявленных к оплате и принятых Мозырским отделением Стройбанка, которые институт и субподрядные проектные организации не выдавали и не визировали. В результате тщательного рассмотрения их было установлено, что сумма по дополнительным сметам превышает фактические затраты на 4,5 млн. рублей СМР и около 10 млн. оборудования. Разумеется, дополнительные сметы на эти суммы институтом приняты быть не могли (см. протоколы от 8.12.78г. в г. Грозном и от 7.02.79г. в г. Мозыре), поэтому финансирование было прекращено.
Нужно заметить, что генподрядчик в лице треста № 6 к своим же согласованиям относится с полным непониманием действующих инструкций и нормативных материалов.
Так, в феврале 1978г. согласовав уже упоминавшуюся «Корректировку проектного здания»…», где полностью определена сметная стоимость строительства и приведены все конструкции и материалы, на протяжении 1978г. и 79 годов настаивает на повторном согласовании рабочих чертежей, выполненных в соответствии с этой «Корректировкой» (см. письмо треста № 03-8/583 от 19 июля 1979г.). С большим опозданием, на год, два и более после согласования «Корректировок» продолжают поступать замечания к локальным сметам, суть которых сводится к одному – увеличить сметную стоимость. Одним словом, замечания пишутся во время строительства, когда решается вопрос о выполнении или невыполнении плана, аналогично статье в литературной газете под заголовком «Туфта» (Прилагаются последние ответы по замечаниям треста).
Что касается своевременной выдачи документации, то институт выдает ее, как правило, досрочно и пример, приведенный в письме треста, как раз свидетельствует об этом.
Та документация, о которой в письме шла речь, выдана на объем строительств 1980 года, а не 1979г., о чем тресту уже сообщалось ранее.


               
                Директор института  Макарьев С.В.               
               


Комментарии к письму. Главный вывод заключается в том, что именно в это время начинался экономический спад в СССР, а виновными были все стороны и особенно руководство Министерств. Аналогично техногенной аварии на Павлодарском заводе, «запроектированной» начальником главка, экономический кризис усугубляли замминистры, прикрывая и маскируя инфляционные процессы на стройплощадке подачками типа: «Разрешаю израсходовать за счет СФР завода 3 миллиона рублей для строительства поселка Креничный» - зам. министра Марушкин или «Разрешаю построить ремонтно-строительную базу, гаражи на 100 автомобилей, дом для иностранцев на сумму 4,5 миллиона рублей из статьи непредвиденные расходы СФР» зам. министра Мурадьян. А эти объекты были уже давно построены. Таких «бронзовых» векселей насчитывалось на сумму около 20 миллионов рублей, которые давали право банку вести финансирование, а подрядчикам под эти суммы представлять фальшивые сметы. На самом деле дорожали строительные материалы, росла зарплата и это не могло учитываться в сметах, так как делались они на основании ценников, утвержденных 5-10 лет тому назад, поэтому проектировщики в данном случае были «правы», и битыми оказались строители. Управляющего трестом № 6 Майдановича Н.Ф. сначала уволили, а затем он погиб при странных обстоятельствах – попал под поезд. А ведь именно он, начиная с 1965 года построил все очереди завода.
Директор завода Пушкарев Василий Петрович, фактически запустивший впервые новые производства типа ЛК-6у, перерабатывающие каждая по 6 миллионов тонн нефти, умница-переработчик, широкой души человек, настоящий преданный коммунист успел «унести ноги»,  переехав в Москву, но его еще долго «разыскивала» парторганизация г. Мозыря.
Что стало с институтом читатель уже знает, но согласно письму № 1-3-2510 от 7.09.79г., проектировщикам инкриминировать по этому объекту ничего не могли. Когда дряблые руководители 6-й статьи Устава КПСС один за другим ушли в мир иной и началась «перестройка», проектировщики и экономисты восприняли это «на ура», не предвидя, что попадают в еще большую «Туфту», упомянутую в письме.
А с заводом все разрешилось благополучно как только стало известно, что благодаря умению его руководителей он перерабатывает не 12 проектных миллионов, а 14. Все затраты списали на увеличение мощности, сохранив рентабельность производства и остальные показатели, при этом увеличив ассортимент выпускаемой продукции. По секрету нужно сказать, что запас роста мощности до 14 млн. тонн в год был заложен заранее в расчетах проектировщиков, как говорится «на дурака». И дурак пришел. Некоторые «запасы» делались в сметах, но предугадать все было невозможно и чревато, поскольку выходило за рамки действовавших тогда законов.Институт нефти в Грозном появился вместе с первыми промышленными разработчиками- англичанами в конце девятнадцатого века и был под опекой американцев до восьмидесятых годов двадцатого века.Арманд Хаммер,например,владелец компании"Оксидантл петролиум"   получил из рук самого Л.И.Брежнева орден Ленина. В молодости,в 20 годы,Арманд
встречался с Владимир Ильичом лично и получил приглашение для работы в СССР. Таким уровнем авторитета слыли грозненцы, поэтому с них и начали.  Что стало с Грозным известно всем: полное уничтожение Наукограда,война,уничтожение всех заводов и производств,репрессии и разгон специалистов Обкомом партии еще до войны,под видом "БОРЬБЫ С КОРРУПЦИЕЙ",начатой Андроповым и подхваченной Горбачевым с Ельциным
 Похоже,что вслед за нефтяной, рухнула остальная экономика,зиждившая на энергетических ресурсах СССР,неисчерпаемыми богатствами страны. Рейган,тогдашний президент США,точно вычислил БОЛЕВЫЕ ТОЧКИ СССР и стран народной демократии,создавая свой совершенно секретный "РЕЙГАНОВСКИЙ КОЛПАК",состоящий из 4 доктрин-NSDD-32/66/75/166.,направленных на РАЗВАЛ СССР. Под названием "МАНДАТ ДЛЯ РУКОВОДСТВА" этот документ стал обязательным для руководства последующим ПРЕЗИДЕНТАМ США,начиная с Буша старшего,кому и докладывал Борис Ельцин: "Госпадин Президент,СССР закончил свое существование"!Декабрь 1991 года.