Пустая квартира

Эта квартира давно не давала Вене Фатько покоя. Примыкала она одной стеной к его жилью на шестом этаже. Последние два-три года в ней никто не жил.
Идёшь вечером домой, во всём доме окна горят, а в этой квартире темно.
Хотя хозяева у неё, будто бы, существовали. Бывало,  даже слышался через стену какой-то стук или бурление воды из бачка в туалете…
Странная всё-таки эта квартира. Недоброе говорили о ней соседи. Раньше здесь притон был, и всякие непристойные делишки в ней проворачивались.
- Надо же, - думал Веня. – Такая квартира, трёхкомнатная, хорошая планировка и – пустует! Вложил кто-то деньги в недвижимость, а по сути, она ему и не нужна.
У Вени квартира тоже трёхкомнатная, но больно у него народу много на эти квадратные метры: жена, тёща, трое детей. Да ещё старшая дочка замуж собирается.
Ходит Веня, присматривается, прислушивается. Нет, никто не появляется.
А двери входные добротные, современные. А окна, со двора видно, пластиковые, новые.  Хороший ремонт после непутёвых хозяев, видать, сделали. Купить бы, да расшириться, объединить в одну шикарную квартиру…
Ну, это так, мечты. Денег-то всё равно нет.
Балконы у квартир вплотную посажены.
Вышел Веня на балкон, покурить перед сном. Темным-темно в соседских окнах.
«А балкон бы общий какой получился! – вздыхает Веня. – Ну почему так: одним всё – другим ничего?!»
Из-за этой квартирной недостаточности у него, можно сказать, личная жизнь бедствие терпит. Теснота никому настроения не прибавляет, то и дело стычки между разными поколениями происходят.
- А вот ещё Глафира замуж пойдёт! Хорошо, как со свекровью уживутся, а то с зятьком – сюда…  Дети начнутся…  Куда я их? Уж сколько можно углы городить?
Голова пухнет у Вени от проблем. Спать не даёт пустая квартира.
Рядом жена Эмма во сне вздыхает. Натопталась за день, упала без сил, а заботы, видно, и ночью не отпускают. Тёща за своей занавесочкой похрапывает.  Фатько  всегда удивлялся: такая тщедушная, а храпит, как прапорщик с бодуна.
И тут цокнула у него в мозгу крамольная мысль: вот бы сделать тайный ход к соседям через кладовку. Аккуратно сделать, замаскировать, чтоб ни одна ноздря не пронюхала. Снаружи – вроде, как прежде, никто не живёт, а внутри – нормальные человеческие условия. Всем – законное место: и бабушке Францовне, и дочке с зятем, и сыну Котьке – парубку уже, и  младшей любимице шестилетней Олеське – отдельные комнаты, ну и им с женой, соответственно.
Встал Веня как можно тише и прошёл в кладовку. Освободил заднюю стенку и легонько постучал по штукатурке. Кое-как нашлёпанная двадцать лет назад, держалась она слабо. Веня взял инструмент и в два счёта оббил верхний слой стенки. Потом вытащил несколько кирпичей и заглянул в соседскую кладовку. Там были голые стены. Значит и правда в квартире никто не живёт, иначе, где же всякий «нужный хлам» хранить? Этот факт добавил Вене азарта, он подналёг, и скоро лаз был готов.
Нашёл он фонарик и решил сделать первую вылазку на запретную территорию.
Домашние все спали праведным сном.
В общей теперь кладовке свет можно включить безбоязненно: окон в комнатке нет.
Веня крадучись прошёл через проём в стене и включил фонарик.
Вдруг ему показалось, будто в пустой квартире что-то грюкнуло и скрипнула половица.
Какой-то животный страх пробежался у Вени по спине, непроизвольно дёрнулась рука, и прежде чем погас огонёк фонарика, по двери и потолку чиркнула дуга света от него.
Стало темно, как в преисподней.
Веня слышал бешеные толчки своего сердца. Можно вернуться, но стоило тогда затевать?..
 Он перевёл дыхание. Провальная тишина и темень.
Перекрестившись, Веня бесшумно, как вор-домушник, открыл дверь и вошёл в прихожую чужой квартиры. Из кухонного окна сюда простирался лунный свет. Пусто, гулко, пахло краской и необжитостью.
Осмелев, «нарушитель границы» посветил фонариком.
На полу лоснился паркет, стены поблёскивали шелковистыми обоями.
На цыпочках Веня переместился в большую комнату. От роскоши обстановки, что предстала перед ним, у простого работяги Вени Фатько открылся рот. Такой шикарной мебели, таких картин, таких портьер ему не заработать за три жизни! Почувствовав слабость в ногах, он присел на корточки, боясь даже коснуться великолепного в своей обтекаемости кресла.
Вдруг из спальни донёсся странный звук, будто придушенный смешок, и потом по смежной с залом стене прошёлся дробный лёгкий стук, вроде пробежала наискосок кошечка, стуча коготками. Веня вскочил, его пронял холодный пот.
- Что-то здесь неладно, - обожгла тревожная  мысль и, хотя Фатько не относил себя к слабакам, почувствовал неприятную внутреннюю дрожь и желание сейчас же включить раскорячистую, как огромный краб, люстру. Прошла секунда, другая. Ничего больше не нарушало тишины, но порыв сбежать восвояси усиливался. Он вспомнил некстати, что в этой квартире, когда тут обретался сущий вертеп с пьянками и наркотой, ходили слухи, совершались криминальные аборты.
«Может теперь души безвинно загубленных младенцев облюбовали это жилище?» - в смятении подумал он, но не успел сделать и шагу, как мимо него повеяло сквознячком, вроде кто-то прошмыгнул рядом…
Веня вскинул руку, лихорадочно нащупал выключатель, нажал… но свет не загорелся, зато отдаляясь в сторону кухни, опять зашелестел смех.
Уже не владея собой, Веня метнулся к тайному ходу, но вдруг щёлкнул замок входной двери, она распахнулась, и яркий свет подобно софитам ослепил его. Он успел увидеть толпу людей, среди них человека в форме милиционера, а дальше корреспондента с видеокамерой.
«Засада!» - мелькнуло в голове.  Всё зашумело, ввалилось в прихожую, и Веня, ощущая себя козлом в чужом огороде, не дал бы за свою жизнь и пустой бутылки.
- Вот, полюбуйтесь! – визгливым голосом крикнула какая-то расфуфыренная дамочка, наверное, хозяйка квартиры, вскидывая руки с перстнями на каждом пальце. – Он посягнул на неприкосновенность моей собственности!
Все вытянули шеи и посмотрели в указанном направлении, где зиял беззащитный секретный ход. Передние подались вперёд, задние напирали, и Веня понял, что сейчас вся эта орава с рёвом устремится в его святая святых, где спят безмятежно жена Эмма и ничего не подозревающие дети.
- Нет! – заорал он во всю мощь своих лёгких и ринулся наперерез, закрывая собой тайный проход, как амбразуру…
- Веня, Веня! Очнись! Что с тобой?!
Он озирался и ничего не мог сообразить. Его тормошила перепуганная жена. Из-за своей загородки в ночной додольной рубахе пришлёпала тёща с сумасшедшими глазами.
- Что? Что? Нас грабят?! – заверещала она.
Веня ошалело сел на кровати, медленно, но с облегчением осознавая, что ему привиделся кошмарный сон.
- Луиза Францевна! Скройтесь с глаз! – в сердцах сорвался Веня на тёщу, которая тут же юркнула ящерицей за ширму, и отмахнулся от жены:
- Всё! Спи! Я в порядке…
- Ты так кричал… - пролепетала, оправдываясь, Эмма.
В дверь просунулись на разных уровнях, лохматые заспанные головы Глашки, Котьки и Олеси.
- Всем спать! – рявкнул на них Веня, и головы исчезли.
Он встал, ещё не вполне придя в себя, шатаясь, в трусах, прошёл в кладовую и, только ощупав злополучную стенку, успокоился окончательно. Никакого тайного хода не было.
Веня взял сигарету, но почему-то не вышел на балкон, а сел курить на кухне.