Хуже, чем Правда

Морг.

Я искала его, меня пустили туда, и я поняла, что не найду его никогда.
Там стеллажи человек на 10 в высоту, и все вперемешку, и никаких там бирок на ноге, там и ноги-то не у всех. Бирки только при рождении вешают, а потом – так, как хотите, сами выкручивайтесь.
Ноги, ноги, ноги, ноги, служитель морга, я вот счас прямо тут брякнусь оземь и упаду в обморок, и еще один неопознанный труп ляжет рядом с тобой.

Их бросают и бросают рядом со мной:
- нет, вроде не этот.
- этот?
- этот?
- этот?
- может вот этот?

Нет, нет, не эти, мой был в красивых туфлях, у него были желтые намозоленные пятки и еще он курил, прищуриваясь левым глазом.

И мне кидали и кидали эти дырявые скафандры, и я искала свой, и сглатывала слюнку, и тряслась, что вдруг увижу знакомую родинку, и не находила, и я все-таки упала в обморок, я же девочка, я не могу – одна среди этих скафандров.

Почему вздрагивает только что родившийся ребенок, что может понимать маленькая кошка, куда бежит во сне собака – все осталось там, и моя часть осталась там и странно, что я вся не осталась там.

А может и не было всего этого, просто так, накатило что-то …

«Я больше не лезу в драку,
Сижу и плачу под образами.
И рядом поскуливает собака
С человеческими глазами…»

Я вижу Его, не найденного среди стеллажей.
Он сидит у костра и смотрит на проходящую мимо воду. Он достает из огня лед и видит его на ладони, и скучает, бросая в реку. Вода бурлит, превращается в вино, вино в слезы, слезы в камни.
Он подумал вскользь -  и разбился где-то голубой стеклянный шарик,
он повернул голову - и перестала мурлыкать усатая кошка,
он сидит, и редкий пульс в его безымянном теле заставляет дышать и двигаться все, что есть, все, что будет и все, что было.

Он не хотел, он не думал, он не мечтал, не искал, не пробовал, не бился оземь, не смеялся, не кричал и даже не дышал, он даже не слушал музыку, потому что музыка сама его слушала.
Он просто посмотрел на меня вскользь, и я узнала, что вот она – я.
Это для меня вода превращается в вино, вино в слезы, а слезы в камень.
А музыка, она всегда со мной, потому, что внутри меня. А я внутри у него, того, кто сидит у большого костра и смотрит на проходящую мимо воду…