Настя зачитывает свои записи

- Знаешь, я обожаю перечитывать свои старые записи. Будто их писала не я, а кто-то совершенно другой.
- Что за странные намеки? Очень нужно мне что-то ваять в твоем дневнике, - сердито ответил Глеб, - это просто нахальство вешать на меня нелепые обвинения.
- Ты заводишься с полуоборота. Выпей Ново-Пассит. Девушка сидела в кресле, на её коленях лежал ноутбук, в котором она всё время что-то печатала.
- Я не нервный, а чуткий. Всегда ощущаю, когда что-то относится ко мне. Довольный своим выводом, парень еле заметно улыбнулся.
- Я не про тебя. А про себя в прошлом. Вот пишешь, пишешь, потом перечитываешь и не узнаешь себя. Вроде бы ничего не поменялось, а нет. Интересно, такое долго будет продолжаться?
- Вот заткнешься, и все закончится.
- Не ворчи. А лучше послушай, что я писала в прошлом месяце:
«Я совсем запуталась, но не хочу этого признавать, осознавать. И, как Снейп, убегаю от правды, пытаясь скрыться за стенами в одиночестве. Я вечно сравниваю себя то с ним, то с Гарри. Интересно, такой человек вообще может существовать? Они же абсолютно разные. То-то я думаю, почему меня швыряет из крайности в крайность? Это безумие, бред. И я совершенно не знаю, что с этим делать. Я не знаю. Не знаю. Не знаю, что мне нужно. Что мне делать. Как действовать. Всё кажется таким нереалистичным. Будто краски стали слезать с мира. Блекнет. Абсолютно всё. И они такие медленные. Это бесит. Ужасно бесит. Мне нужно бежать, лететь куда-то. Двигаться. Я не могу вот так просто. Нужно. Но куда? Нужна цель. А её нет. И когда появится - неизвестно. Остается пылиться в старом потрепанном доме Снейпа и ждать, ждать своего момента. И я уже зарастаю паутиной. И срастаюсь, как Уильям Тернер с кораблем "Летучий Голландец". "Часть команды, часть корабля". Да, вот только он был какой-то частью. А я просто села на кресло в качестве гостя и пытаюсь не выдавать себя, играя мебель. Как пусто. Такая звенящая тишина. Она обволакивает, как дым, туман, нечто прозрачное, но до жути едкое, и ты уже не можешь двигаться. Просто сидишь и ослабеваешь. Ледяной холод. Стеклянный взгляд. Почему бы Снейпу просто не вернуться, хоть и в столь ненавистный, но все же дом, зажечь камин, стряхнуть пыль с дивана, сесть рядом и рассказать, что же случилось с ним сегодня. И он, договорив, уснет полусидя. А я буду тихо шептать колыбельную.»
- Я просто прелесть. Нечего добавить. Или вот еще:
«Вот это и есть наше прогнившее истлевшее общество. А вы всё спрашиваете: почему я не хочу с ними говорить? Это глупо - говорить с куклами.»
- Особенно про кукол. Горжусь. Горжусь сама собой, - улыбаясь, говорила девушка.
Глеб вздохнул и посмотрел на сестру.
- Я много раз уже говорил тебе, но повторюсь вновь. Это твой личный наркоманский бред. Не нужно мне пытаться это вдолбить. Мой мозг слишком привередливый, чтобы проглотить подобную чушь.
- Ох, сейчас что-то полетит в тебя. Такое тяжело. Даже без применения заклинания «Вингардиум Левиоса».
Парень промолчал, но обиделся.
- Или вот, это потрясающе:
«Я вот тут подумала: многих писателей, поэтов, художников запрещали печатать. Им не давали работу. Их игнорировало государство и старалось заслать, затравить. Поэтому то, что какая-то жалкая кучка неудачников пытается мне что-то сделать - просто фигня. Люди пережили репрессии, гонения, ссылки, тюремные сроки. А это всего лишь школа. И это не так, что какая-то кучка людей, это весь город, страна против тебя настроена. Это намного серьезнее помещения, из которого можно просто перейти, уйти. Мне ничего. Не жарко, не холодно. Если великие люди не сдавались и боролись, то и я не хочу от них отступать. Я буду сражаться только тогда, когда действительно потребуется. Некоторые спорят только, чтобы поспорить. Не более. Уважаю всех тех, кто прошел через презрение всего общества и добился успеха, почета. Они это заслужили. Это великолепно. Поэтому в моей ситуации нет ничего трагичного. Нет ничего такого страшного. Биографии прекрасных людей готовили меня к тому, что не всё так просто в этом мире. Что никто не будет тебя уважать, пока ты не тыкнешь их в это носом, а до этого все будут гнобить тебя и завидовать. Нельзя сдаваться, нужно идти наперекор всему. Ради себя. Ради своей правды.»
- Помню то побуждение, тот призыв. Как поет Ханна Монтана, сила духа. Будто в меня вселяется кто-то гениальный, а потом хоп – и вышел. Глеб, ты меня слушаешь?
- Конечно же. Ведь я такой трусливый и боюсь «чего-то тяжелого», - ответил он с сарказмом.
- Бэ бэ бэ. Мой пупс обиделся. Ты не грусти. Я тебе мороженку куплю.
Парень покраснел от злости. На виске подрагивала жилка.
- Ты, что, совсем издеваешься, да? – взревел Глеб.
- Спокойствие, только спокойствие. Из тебя так и веет агрессией. Помни: мир и любовь, мир и любовь. Медитируй. И всё будет хорошо.
- Не собираюсь я вступать в твою хваленую секту. Больно нужно. Я и сам могу успокоиться без всяких ваших йог и энергии Ци.
- Ты не исправим. Запись называется «Недра памяти», слушай:
«Вы знаете людей, которые сами себя клеймят? Сами ставят ярлыки, рамки, обязанности, ограничения, правила. Так вот такая. Так я чувствую себя живой, настоящей. Я чувствую, как кровь быстрей течет по жилам. Я чувствую себя свободной. Как будто крылья вырастают. Я дышу. Я чувствую этот мир стократ лучше прежнего. Я живу. Живу для себя, как хочется и хотелось бы. И да, природа великолепна. В этот год я много обращала на неё внимание и часто фотографировала. Небо, о да, небо. Прекрасное, восхитительно сочное голубое небо, которое хочется выкурить, выпить, съесть или раствориться в нём и стать его частью навсегда. Море, волнующее, непоколебимое, неукротимое, властное море. Этим летом я тебя не видела. Скучаю, о нет. С чего? Я ненавижу тобою любоваться. Но купаться, о да. Я чувствую твоё давление, когда ныряю и плыву вдоль дна. Это незабываемо. Я, как будто погружаюсь в свой мир, где меня никто не видит и не найдет. Не люблю нырять в очках. Они дают 3Д изображение и это абсолютно выматывает. Но когда смотришь своими глазами - это потрясающе. И сколько реклам ужастиков про пираний я не видела, когда я погружаюсь, то не вижу ничего, кроме себя и чувства, что я в ком-то своём, близком, дорогом. Будто погружаюсь в себя. И чувствую это физически. Это давление, которое тебя обнимает.»
- Хочу на море. Еще раз всё это ощутить. Думаю, что самое главное – это…
- Вовремя понять, что всё не долговечно и нужно ценить то, что у тебя есть, хоть ты и думаешь, что так и надо. Нужно дорожить любым моментом твоей жизни. Будь то прогулка или поход в магазин. Оглянись вокруг: мир полон загадок. Люблю краски неба. Они настолько чистые, не как те, которыми мы рисуем на изо, нет. Они настолько фантастичные, что трудно описать одними словами. Нужно прочувствовать на себе. До мурашек.
- Откуда ты это взял? Из головы?
Глеб покраснел, но теперь уже от смущения.
- Ээээ, ну…понимаешь… Это всё из-за тебя: наслушаешься, а потом городишь бог невесть что.
Настя рассмеялась.
- Я делаю из тебя человека. А вот какой-то диалог, наверное Дамблдор с кем-то:
«-Чем светлый маг отличается от темного?
-Целями!
-Нет! Благими намерениями выложена дорога в Ад!
-Средствами!
-Нет! И тот и другой могут убивать и пытать своих врагов!
-Но ведь светлый маг – добрый, а темный – злой?!
-Нет! Добро и Зло понятия относительные. Люди сами их выдумали.
-Тогда чем же они отличаются?!
-Почти что ничем. Светлый маг не получает от страданий своего врага ничего, кроме боли, а для Темных это источник Силы и извращенного удовольствия! Вот и вся разница!»
- Может, он разговаривает с Северусом?
- Опять про своего Поттера заладила.
- О, ты говоришь «Поттер» совсем как Драко из фильма. Бугагашенька. А вот моё отношение к обществу:
«Все подростки подвержены стрессу. Абсолютно все. Намного больше, чем дети или взрослые, так как именно в подростковом возрасте формируется личность, строится фундамент. Но взрослые напрочь забывают об этом, когда проходят этот возраст. Взрослые всячески унижают, оскорбляют, доводят до истерики своих детей. Вот уроды. Они все уроды. И даже младшие братья и сестры не бесили так, если бы взрослые не позволяли им так себя вести. Уроды. Ненавижу их. Некоторые строят из себя таких крутых, прошедших через всё, некоторые показывают своё умственно превосходство, некоторые орут и матерятся, и много чего другого. Уроды. Ненавижу общество. Оно с самого рождения ломает людей, и все они вырастают социальными куклами. Ничего счастливого и путного. Для меня они все тела с черными сердцами. Я их ненавижу и стараюсь держаться от них подальше. Пустой холодный мир. Чувство, будто зло так и норовит проникнуть в четыре стены, в которых я живу.»
- Обожаю себя в таком расположении духа.
«Меня может всё устраивать и не устраивать одновременно. Эта противоречащая штука внутри, как её отключать? Это бесит. Вечно на грани. Вечно от крайности в крайность. Но иногда кажется, что в этом сумрачном городе, особенно зимой, когда всё засыпает, наступает полярная ночь, и на улице гулять страшновато, нечего делать, совсем. И эти белые, почти прозрачные сети, которые опутывают и мешают дышать. Это бесит. Поэтому хочется свалить куда-то отсюда. Не знаю куда, наверное, где нет зимы. Это достает и очень сильно. Еще сильнее не хочется идти куда-то, так как для начала, нужно тепло одеться. Лень. Раньше я её не замечала в сумасшедших буднях. Всё проносилось. А сейчас? Сейчас моя жизнь похожа на желе: вся такая застывшая и плавная. Не помню уже как это, нормально двигаться в ритме. Ведь еще совсем недавно всё было по-другому. Хотя, я просила на Новый Год, чтобы что-то изменилось. На тебе по голове  желанием. И действительно всё круто так поменялось. Я всё еще не могу прийти в себя, и до меня медленно доходит, что время изменило окружающий мир.»
- Может, ты уже перестанешь пичкать меня всем этим?
- Глеб, ну, послушай. Хотя, я могу и сама с собой говорить. Люблю так делать, правда, на меня так смотрят иногда, типа вот больная.
- И я их отлично понимаю.
- А с тобой тоже:
«Я много хочу, и от много отказываюсь. Не знаю почему. Так получается. А, может, восстанавливаю баланс? Всегда так было. Отворачиваюсь по жизни от всего. От чего не хочу, и от некоторого хочу. Следовательно, выполняю только 25%.»
- Постоянно. Если не следовать своим внутренним границам, рискуешь потерять себя.
- Или:
«По всему миру умирают люди. Я чувствую себя виноватой в том, что жива, а они нет. Ведь умирают не только плохие, в большинстве случаев умирают хорошие люди, которые могли бы достичь еще большего. Это ужасно. Это как бежать по огромной беговой дорожке, споткнулся - и упал в пропасть.» А еще они приносили пользу миру, счастье. А я? Зачем здесь я?  Чувство, будто на меня давят, чтобы я творила за них. Но у меня не выйдет. Порою, талант рождается с человеком. У меня нет талантов. Никаких. Простой обычный средний человек. Это убивает.
- Я такой же. В мире много таких людей. Так что не думай об этом.
- Но я не могу: не думать. Мысли, они стучат в голове, словно шахтеры, копающие туннель.
- Самораскопок  тебе не занимать.
- Еще нашла:
«Они следствие всех моих сбоев жизни. И дело даже не в том, что я боюсь знакомиться и довериться новым людям, это второй пункт. Первый же пункт - найти людей, которые бы хотели с тобой общаться. Мне кажется, что такие далеко, очень далеко живут от меня. Где-нибудь в Гималаях или Африке. Нет тех, кто смог бы вместить всю мою отдаваемую при общении энергию, нет тех, кто привлек бы меня сильной энергетикой и обширной необъятной душой. Нет. Их просто не существует в поле моей досягаемости. Хоть иди и расклеивай объявления: "Ищу хорошего друга".»
- Опять за старое.
- Ну, что еще?
- Вечная тема «Друзья».
- Но ты ведь тоже хочешь найти себе друга.
- Да, но… Это не так просто, особенно после того, как наслушаешься твоих выводов об обществе.
- Не виноватая я. О, вновь про Гарри:
«"Ах, как приятно быть кем-то непонятым.", "А, может быть, я не хочу разговаривать", "Наверное, я единственная из всех твоих знакомых, кто знает как это..." - эти обрывки фраз из диалогов книги «Гарри Поттер и Орден Феникса». Да, я очень похожа на Гарри. И да, я не хочу ни с кем разговаривать. Я очень хорошо понимаю чувства и мысли Гарри, потому что ощущаю тоже самое или ощущала хотя бы раз в жизни. Я понимаю как это, потому что вчера утром почувствовала себя больной: болело горло и нос заложен жутко + кашель. И вот эта слабость, ощущение инфекции внутри, чувство, что кто-то проник в тебя и подрывает твой фундамент, чувство какой-то использованности. Подобные чувства испытывает Гарри, и хоть ситуации разные, эмоции всё равно приводят к одному и тому же.
Что было бы, если я продолжила учиться как все? Но я не поверю, что была бы как все: смеялась, дурачилась и т.д. Всё это кажется мне жалким, ничтожным, ненужным, губительным, отравой, ядом. Не бойся повернуться и идти в другую сторону.»
- Улетая в небеса, столь привычны чудеса. Мило.
- Как много записей у тебя в дневнике?
- Мы только до начала ноября добрались.
- Я устал…
- Хочу любви, да так чтоб на век…
- Не хватало, чтобы ты тут еще и пела!
- Ладно.
« Ужасное чувство, когда не можешь найти себя. Вроде бы всё есть, но это не то, не так. Ужасно. Просто ужасно. Смотришь на всех потерянным видом и не понимаешь, где ты. Сегодня я ощутила, как это трястись внутри. Мне очень сильно колотило. В грудной клетке будто всё спряталось и нечто засасывающее и огромное начало метаться. Вот так. И помог шоколад. Он успокаивает. И в последнее время у меня появилась проблема: никто меня не слушает. Как будто я за стеклянной колбой. А все такие неживые там, за оградой.»
- Да уж, я помню. Это было ужасно. Очень-очень. Надеюсь, со мной такого больше не будет.
- И я тоже.
-  «Мне не нравится, как я разговариваю. Это всё непроизвольно получается. Настолько бесит, но ничего поделать не могу, ибо половина слов, которые произношу, говорю под действием гипноза или во сне.» 
- Интересно, почему у меня «чернильное небо» ассоциируется с черникой?
- Ты просто ненормальная. Тихо и молча смирись.
- Глеб злой. Так у тебя жены никогда не будет.
- Аааах, а у тебя будет муж и семеро детей. И все они рыжие!
Настя засмеялась.
- Ты смотрел фанатскую сценку, которая была на одном из фестивалей? Ты видел это видео и запомнил? Ну, молодец, поттероман.
Парень стал похож на помидор и уткнулся в книжку.
- Любишь же ты палиться.
- Заткнись! Ты вроде бы читала свои записи. Вот и продолжай.
- Ладнушки…