Марина - значит морская. Часть 2. Глава 17

              В самолёте Марине уснуть никак не удавалось. И не только из-за расставания с Денисом. Навалилось как-то все сразу: эти нудные долгие проверки, оформления, заполнение декларации, и все на незнакомом  английском языке (в школе она учила немецкий), многочасовые ожидания, сутолока, и очень неудобное место.

             «Человек- гора», которого она заметила еще в зале ожидания, как назло, сел рядом с ней. Такому крупному дяденьке в пору покупать сразу два билета, потому что часть его тела с одной стороны свисала в проходе, вторая же — расползлась под подлокотником и заняла добрую половину кресла  Марины, отчего девушка была вынуждена прижаться к самому иллюминатору.

               Человек говорил по-английски, постоянно лез к Марине с какими-то разговорами, и, хотя она каждый раз отвечала: «I don’t understand, я вас не понимаю», — дяденька все говорил и говорил. Но это было еще полбеды. Как от любого человека с лишним весом, от соседа Марины нестерпимо пахло потом. Причем, всё больше и больше. А когда в самолете подали ужин, Марина просто не могла есть. «Человек-гора» с таким звериным  нетерпением набросился на еду, так громко чавкал, рыгал и толкал при этом Марину локтями, что она потеряла всякий аппетит.

               После трех часов мучений, самолет приземлился на дозаправку в Париже. Пассажиров проводили в зал ожидания. Наконец, Марина смогла передохнуть и размять затекшее тело.

               Она увидела в стеклянной витрине бара аппетитные  булочки и пирожные и поняла, что очень проголодалась. Бармен, высокий элегантный француз, проследив за ее взглядом, стал любезно предлагать ей угощения, на что Марина смущенно ответила:  «No money».
               Мужчина тут же налил ей чашку кофе, положил на тарелку красивый кусок торта и протянул со словами  «Present, please» —  подарок. Марине ничего не оставалось, как ответить: «Мерси», — и одарить мужчину очаровательной улыбкой.

                Возвращаясь в самолет, она пожаловалась стюардессе на неудобное соседство, но та лишь натянуто улыбнулась, сообщив, что помочь не может. Хотя варианты пересадить Марину, конечно, были, но ей, примитивной злобной неудачнице, от которой недавно сбежал уже третий муж, наблюдать, как мучается эта юная красоточка, доставляло истинное наслаждение.

               Пока Денис мирно спал в своей мягкой просторной постели, обнимая подушку, воздушный лайнер продолжал свой полет над Атлантическим океаном.
              Теперь Марина была вынуждена сдвинуться на самый краешек своего кресла, потому что «человек-гора» уснул и постепенно завалился в ее сторону всей своей массой. От неудобной позы, в которой она была вынуждена находиться, у нее онемели ноги, ныло все тело, она еще раз позвала стюардессу и попросила хотя бы разбудить мужчину. Но та вновь только развела руками, мол, тревожить пассажиров не имеем права. Марина, чуть не плача, отвернулась.

                «Как же все было прекрасно в последние дни, — вспоминала она. — Генеральная репетиция, премьера, приезд Дениса, успех, цветы. Потом эта чудесная поездка, гостеприимный город, красивый большой дом. Как хорошо они сидели в мягких креслах перед камином, смотрели на огонь, молчали. Так было тепло, уютно, что просто не хотелось ни о чем говорить. А теперь…»
 
                Марина стала смотреть в иллюминатор, пытаясь разглядеть хоть что-то, кроме черной бездны океана, и ее, как любого нормального человека, стал охватывать животный страх. В голову полезли самые ужасные мысли: что если с самолетом что-то случится, и он упадет в воду? А там... Кровожадные акулы, мурены, и все они только и ждут, чем бы поживиться.

               Мимо прошла еще одна стюардесса, раздавая подушки. Увидев Марину в нелепой позе, она буквально открыла рот.
— Тебе удобно?! — воскликнула женщина, и тут же пообещала что-нибудь придумать.
               Проходя мимо своей напарницы, она в недоумении спросила:
— У тебя там девочку совсем задавили, ты что, не видишь?
— А я не обязана ей сопли подтирать, — ответила стюардесса, глядя в сторону.
— Ах, вот оно что! Зато я обязана написать на тебя раппорт. И учти, я это сделаю. Можешь не сомневаться, для тебя это последний полет, по крайней мере, на этом борту.

              Через минуту она возвратилась и предложила Марине перейти в салон первого класса, там были свободные места. Но даже выйти для девушки оказалось весьма непросто. «Человек-гора» ни в какую не хотел просыпаться, и Марине пришлось перешагнуть через него, ступая по подлокотникам.

              В салоне первого класса, она, наконец-то, смогла нормально сесть и даже вытянуть ноги. После таких невыносимых мучений, ее тело сразу расслабилось и потребовало отдыха. Марина проспала несколько часов, и, когда бортпроводница ее разбудила, самолет уже заходил на посадку.

             В аэропорту Монреаля после долгих оформлений и проверок девушка пошла по длинному коридору сквозь строй встречающих. И вдруг... О, чудо,— знакомое родное лицо.
— Мама!
— Марина!
  Они кинулись друг к другу навстречу, долго обнимались. У Марины сами собой потекли слезы.
               Наконец-то, она прилетела. Наконец-то, эти ужасные испытания закончились. Однако она ошибалась. До гостиницы, где жили ее родители, нужно было добираться еще долгих два с половиной часа.

              В такси  Марина поначалу с интересом крутила головой, рассматривая пейзажи за окном. Особенно поразил ее вечерний город — сверкающий, переливающийся рекламой, готовящийся к встрече Нового года. Но, постепенно все эти бесконечные огни, афиши, блестящие шикарные автомобили и толпы ярко одетых людей, спешащих во все стороны, примелькались. Девушка устала и переключилась на общение с мамой.

              Марине казалось, что они вот-вот остановятся возле одного из этих фешенебельных отелей, мама скажет: «Ну, вот мы и приехали». Они войдут в залитый светом холл, и улыбающийся швейцар проводит их к лифту, и там, поднявшись на двадцатый или тридцатый этаж, мама покажет ей номер с умопомрачительным видом на город, где их давно уже поджидает отец, но они все мчались и мчались куда-то по бесконечному городу, на самую окраину.

             И все меньше можно было видеть людей на улицах, и все мельче становились дома, вывески магазинов сверкали уже не так ярко, а когда такси остановилось возле обычного четырехэтажного здания, серого и невзрачного, Марина не смогла скрыть своего разочарования.
— Мам, вы что, здесь живете?
— Да, доченька, к сожалению, только такие гостиницы нам по карману. Ведь мы копим на собственный дом, приходится экономить. Но, ты не думай, для тебя мы сняли отдельный номер. Будешь жить одна, никто тебе не будет мешать.

               В фойе она заполнила гостиничный бланк, получила ключ, вместе с мамой поднялась на второй этаж, и открыла дверь в свои «апартаменты».

               Номер оказался настолько крохотным, что в нем умещалась только кровать и тумбочка. Шкаф заменяла вешалка в тамбуре. В доме у Дениса ванная комната была раза в три больше. Здесь же ванной не было вовсе. Только маленький душ за прозрачной занавеской. До потолков можно было свободно дотянуться руками, что Марина не преминула сделать.
— Да, — вздохнула женщина, — это, конечно, не «люкс», но ведь жить можно?
              Марина подумала, что жить можно и в бочке, а вслух сказала:
— Все нормально, мам, мне нравится.

              Она села на жесткую кровать, но виду не подала, сказала:
— Что-то у меня весь режим спутался. Надо ложиться спать, а я в самолете уже выспалась.
— Ну, ничего, немного полежишь, потом заснешь, — успокоила ее мама.

                Спустя пять минут в номер заглянул Владимир. Они тепло обнялись с дочерью, после чего все втроем отправились перекусить в буфет, здесь же на этаже.

               Маленькая комнатка с двумя столиками и прилавком, за которым скучал официант, пустовала. Завидев посетителей, мужчина вскочил и с улыбкой кинулся им навстречу, радостно закивал, начал что-то быстро лепетать по-английски. Все для Марины вокруг было чужим, необычным, непривычным. Ей казалось, что она никогда в жизни не научится этому языку.

               После того как Владимир выпил пива, мама — сока, а Марина съела холодный и безвкусный стейк, ее проводили в номер и предложили отдохнуть с дороги.

               Марина пролежала без сна на неудобной кровати всю ночь, а, когда на утро в номер постучала мама, чтобы пригласить девочку на завтрак, ей вдруг ужасно захотелось спать. Такая чехарда продолжалась два дня, и только организм Марины начал постепенно перестраиваться, наступило тридцать первое декабря, а с ним — вновь бессонная Новогодняя ночь.

              Специально для Марины родители заказали столик на троих в ресторане, который находился здесь же, в отеле. Там должна была состояться новогодняя шоу-программа. Марина обрадовалась, — наконец, хоть какое-то разнообразие. Но, в чем ей идти? У нее с собой только джинсы и кофточка. Узнав об этом, мама решила сделать девочке новогодний подарок. Отец отвез их в какой-то большой магазин, и там Марине купили красивое платье, в нем потом она и пошла в ресторан.

             В зале по углам висели связки воздушных шариков, бумажные гирлянды, в центре стояла наряженная елка, правда искусственная. Метрдотель встретил гостей лучезарной улыбкой, усадил за столик, официант принес шампанское в ведерке со льдом. Родители налили дочери полфужера. Марина выпила пару глотков, и у нее приятно зашумело в голове.

            А в двенадцать началась шоу-программа. Вышел Санта Клаус, стал шутить, так, что весь зал взрывался хохотом, задавал вопросы и за правильные ответы раздавал подарки из мешка. Потом выступали артисты: клоуны, фокусники, жонглеры, за ними вновь вышел Санта. Начались смешные конкурсы, все смеялись от души. Смеялась и Марина, но только из вежливости, потому что она не понимала ни слова.

           Что же касалось праздничного ужина, то его, можно сказать, не было вовсе. Даже для Марины, которая никогда много не ела, порция салата оливье, состоящая из одной столовой ложки, маленькая куриная котлетка с цветной капустой и огурчиком величиной с мизинец, показались просто смешными.

                В голове у девушки все перепуталось. Она допила шампанское и к трем часам запросилась в номер. Родители, глядя на нее, очень переживали. Но, с другой стороны, не могла же мама весь вечер переводить дочери глупые шутки Санты, которые сама не очень понимала.

              Марина пришла в номер, легла, и тут сон почему-то оставил ее. Она крутилась с боку на бок, считала до ста, но глаза упорно не желали закрываться.

             Глядя в темноту, Марина стала представлять, как встретил Новый год Денис. Наверное, пошел с отцом к Ивану, которому дядя Леша всем обязан, а у того вроде бы две дочери. А у дочерей, конечно же, есть подружки. Положат глаз на Дениса, окрутят в два счета. А как увидят его новый дом, вцепятся мертвой хваткой, клещами не оттащишь.

             Чтобы отвлечься, Марина решила опять отправиться в ресторан, но когда вошла в зал, с удивлением обнаружила, что шоу-программа закончена, посетители разошлись, а официанты, занятые уборкой столов, заметив ее, удивленно вскинули брови. Жестами они показали, что ее родители ушли и, видимо, давно спят.
 
            Марина возвратилась в номер. Опять ложиться в постель не хотелось. Надев куртку, она решила прогуляться. А что? Побродит по сонным утренним улицам, подышит заграничным воздухом, может, и развеется тогда печаль-скука.
            Вот только портье в холле, поняв, что молоденькая, красивая девушка собирается одна выйти из отеля, как-то странно себя повел. Начал повторять одну и ту же фразу, которую Марина поняла как пожелание приятной прогулки. Если бы ей было известно значение слова  «danger» — опасность, — она, скорей всего, осталось бы в отеле. Но язык она не знала, поэтому смело шагнула в темноту незнакомого города.


               Когда чета Петренко, отец и сын отправлялись к Ивану, чтобы встретить Новый год в веселой компании, Алексей боялся только одного: встретиться там с Раисой. Но та не пришла. После того как они выяснили отношения, женщина предприняла попытку воплотить свои угрозы в жизнь и испортить Леше карьеру.
              Она долго обдумывала план действий и для начала отправилась к сестре. Что она ей там наговорила, остается только догадываться. Но, уж точно ничего хорошего, потому что этим же вечером Иван был вынужден выслушать от жены разные небылицы о своем лучшем друге.
— Понимаешь, Вань, — говорила Мария, — твой Алексей бедную Раечку довел до слез. Она к нему и так, и эдак, а он ее чуть не избил, оскорблял по-всякому, кричал, что только по пьянке обратил на нее внимание. Каково такое женщине слышать?

               Иван поставил все точки над «i» одной фразой.
— Все правильно. Это я, лично, посоветовал Лехе послать эту стерву куда подальше!
— Ты!? Да как ты мог, Вань? Она же — моя сестра.
— Знаешь что? Леха — нормальный мужик, отлично работает, к тому же мой друган. И я не допущу, чтобы твоя сестра поломала ему жизнь! Своего-то бывшего мужа ей удалось ободрать под чистую! Теперь, смотрю, за Алексея взялась. Не успел он дом купить, она уж тут как тут. Нацелилась.
— Нет Вань, ты не прав. Она его любит, хочет с ним жить.
— Угу. Хочет к нему переехать, вместе со своим сыночком-недоноском.
— Зачем ты так, Вань, это же ее сын?!
— У Лехи свой сын есть, нормальный парень. Вот женим его на одной из наших вертихвосток, породнимся. А этой своей Раисе передай, чтобы ее здесь я больше не видел.
— Как, Вань, почему?
— Потому, что она хочет меня с другом поссорить. И действовать-то как начала хитро, через жену!
— Но, Вань…
— Я все сказал.

                Разговор был окончен. Последнее слово в этом доме всегда принадлежало хозяину, и жена не смела Ивана ослушаться. Получается, что Раиса не только не смогла напакостить Алексею, но, теперь еще и лишилась возможности отмечать праздники у сестры.
                Этот Новый год ей предстояло провести в компании своего любимого Илюшеньки.

                Дениса усадили за стол подальше от отца, между двух дочерей Ивана, так, чтобы девочки не давали ему скучать. А он и не скучал. Вокруг все веселились на полную катушку. Постоянно, словно соревнуясь друг с другом, гости поднимали шуточные тосты, травили анекдоты и смеялись без остановки.
 
                От души хохотала и девушка напротив — Полина. Она сразу заметила нового, хорошо одетого парня, и, когда он занял место, девушка тут же села с другой стороны стола. Так легче гипнотизировать того, кого хочешь соблазнить.
               Полина буквально сверлила Дениса своим взглядом, чего не могли делать сестры, сидя по бокам, поэтому уже через два часа, выпив изрядное количество шампанского, Денис не очень-то прислушивался к голосам девушек, которые что-то нашептывали ему в уши с обеих сторон, но вот девушка напротив ему явно приглянулась.

              Конечно, с Мариной она не шла ни в какое сравнение, но после того, как во время перерыва, его пригласили в какой-то закуток, и там, в обществе двух сестер, Полины и еще какого-то парня по имени Виталик, они выпили по стакану крепленого вина, девушка показалось ему очень даже миленькой.

                Добавив вина еще и за столом, Денис понял, что переоценил свои силы, поэтому решил срочно выйти на свежий воздух, немного отрезветь. Его шикарное пальто жена Ивана убрала в шкаф, и парень недолго думая, взял с вешалки первую попавшуюся куртку. Он ведь собирался только подышать. Вот протрезвеет и вернет куртку обратно.

               Пока сестры за столом спорили, на кого из них Денис обратил больше внимания, Полина не теряла времени даром. Выскочив вслед за парнем, она подбежала, обняла его за талию и уверенно повела в беседку, подальше от любопытных глаз. Что происходило потом, Денис понимал с трудом. Девушка просила обнять ее покрепче, и он послушно обнимал. Она подставляла ему свои губки, просила ее поцеловать и он, зачем-то, целовал…

             Потом начался какой-то скандал. В беседке появилась младшая сестра Алла, набросилась на Полину и стала обзывать ее «шлюхой» и «дешевкой». После чего девушка куда-то исчезла, но другая осталась, и она тоже стала подставлять Денису свои губы, и он тоже их целовал.

             Уже под утро отец нашел Дениса в беседке, спящего, замерзшего, в чужой куртке. Он долго будил его, хотел начать профилактическую беседу, но, поняв, что сейчас сын ничего не поймет, решил о вреде алкоголя поговорить потом. Куртки, слава Богу, никто не хватился. Ее благополучно повесили на место.

               Дениса облачили в пальто, и Алексей повел сына домой. Он и сам сегодня прилично выпил и все потому, что полночи беседовал с женой Ивана, пытаясь доказать, что перед Раисой он ни в чем не виноват. В конце концов, она вроде бы с ним согласилась, но это только на словах. В душе она явно оставалась на стороне сестры.

               Дома Алексей помог сыну раздеться, уложил в постель, после чего сам отправился спать. Практически весь город замер, отсыпаясь после бурной новогодней ночи.

               С трудом переваривая салаты, жульены, запеченных индеек, поросят и гусей, залитых литрами шампанского и присыпанных мандаринами, люди досматривали новогодние  сны, а в это время, на другом конце света, вдыхая незнакомый воздух чужого города, по темным сонным улицам медленно, брела одинокая девушка Марина, в надежде встретить первый рассвет нового года.

               Вокруг не было ни души. Город словно вымер. Однако Марину это совершенно не пугало. «Первое января, раннее утро, люди спят», — думала она, и глубоко ошибалась…

              Спали далеко не все. Например, двое местных бездомных наркомана…
Они, вот уже битый час обсуждали, какой бы им сегодня магазинчик обчистить, чтобы раздобыть деньжат на очередную дозу. Но, заметив одинокую юную девушку, одновременно замолчали и уставились на нее как на привидение. Упустить такую легкую добычу, которая сама шла к ним в руки они, конечно, не могли.
 
                Не сговариваясь, местные бомжи выскочили из своего укрытия, подбежали к Марине, молча схватили ее под руки с двух сторон и потащили в ближайшую подворотню. Все произошло настолько молниеносно, что девушка не успела испугаться, и, только увидев черные недружелюбные лица, скривившиеся в довольной усмешке, Марина закричала. Один из бандитов, тут же зажал ей рот грязной ладонью, другой начал грубо обшаривать карманы, не стесняясь при этом хватать девушку за все места.

               Марина в ужасе таращила глаза, пыталась освободиться, но безуспешно, большие дяди были сильней. К тому же, в руках у одного блеснуло лезвие огромного ножа. Он покрутил им перед лицом несчастной жертвы, что-то сказал, видимо — «не дергайся, а то прирежу», — и довольно рассмеялся.

               Не обнаружив ничего ценного, отморозки начали снимать с девушки куртку. Марина не сопротивлялась. Судя по выражению лиц бандитов, она поняла, что такие… вполне могут и ножом пырнуть. Куртку можно купить, а вот жизнь не купишь. Она посмотрела на грабителей с мольбой и сказала «I’m Russian girl», — в надежде, что это на них подействует и, действительно, это на них подействовало.
— Russian? O’ key! — сказал один, засмеявшись, обнажив свои лошадиные зубы.

              Марина попыталась улыбнуться, но в следующий момент получила сильный удар в живот. На секунду у нее потемнело в глазах, она согнулась, и наркоман  зажал ее голову у себя под мышкой. Второй начал задирать ее платье, то, которое вчера купила ей мама. Платье было ей немного узковато и сейчас это давало ей возможность выиграть несколько секунд.

             «Как же так, — мелькнуло в голове у Марины? — Почему я здесь, и почему со мной это происходит? Неужели сейчас меня будут насиловать, возле этих зловонных помойных баков, какие-то черные бомжи? А если потом убьют? Недаром же один из них показал нож…»
            Эта мысль буквально обожгла девушку. Она дернулась изо всех сил и пронзительно закричала.

            Именно этот истошный крик и услышал дежурный полицейский, решивший объехать неспокойный район, так, на всякий случай. Надавив на газ, он уже через пять секунд был на месте. На улице уже рассветало, поэтому он хорошо рассмотрел двух бандитов, застывших возле своей жертвы.
Выскакивая из машины  и одновременно вызывая по рации подкрепление,  он громко крикнул что-то, заставив, тем самым, бандитов пуститься наутек.

               Марина рухнула на холодную землю без сил. Такого стресса ей еще не приходилось переживать ни разу в жизни. Даже дома у Михася ей не было так страшно. 

              Она слышала топот ног, скрежет тормозов, переговоры по рации. Кто-то помог ей подняться, кто-то принес куртку, которую бандиты бросили метрах в двадцати. Она оделась, чувствуя, как трясутся у нее руки, а все тело дрожит от холода. Ее окружили полицейские, начали задавать вопросы, по-английски, по-французски, по-итальянски, пока она не выдавила из себя: «I’m Russian».
             
             Мужчины заулыбались, а один из офицеров принялся вызывать кого-то по рации. Марина поняла только два слова: «Никола» и «раша», и вскоре рядом с ней появился сержант с колоритными украинскими усами.
— Ой, девонька — сказал он, — шо с тобой случилось?
— На меня напали, — ответила Марина, радуясь тому, что услышала родную речь.
— А ты як, жишь, тут оказалась?
— Я просто гуляла.
— Тю! Она гуляла.
— Так ты где живешь?
— В гостинице «Риссон», я к родителям приехала на каникулы.
— Как же они тебя гулять пустили, ночью, яку гарну дивчину?
— Нет, нет. Они ни при чем. Я сама. Я не знала, что здесь так опасно.
— Тут тебе не дома. Тут эти, чернозадые, все заполонили. Як тараканы. Мы их ловим, травим, а они опять. Сладу нет. У тебя шо украли?
— Да у меня и не было ничего.
— Это не гоже. Трошки гроши надо носить. В случае чего — откупиться. А так, могут и ножом ударить.

               К Марине подвели бандитов, которые на нее напали. В наручниках, с опушенными головами, они уже не были такими страшными.
Никола коротко спросил:
— Они?
  Марина подтвердила, и бандитов повели в машину.
— Что теперь? — спросила девушка.
— Сейчас съездим в участок, составим протокол, потом в больницу, на осмотр.
— Но они ничего не успели.
— Вот и гарно. Значит, сразу в отель.

               В полицейском участке, с нее сняли отпечатки пальцев, сфотографировали, допросили, потом Никола отвез ее в гостиницу.

              Портье при виде офицера побелел, вытянулся по стойке смирно и, пока его отчитывали, послушно кивал, что-то шепча в свое оправдание. Никола повернулся к Марине.
— Вот он говорит, шо тебя предупреждал.
— Наверное, только я язык плохо знаю.
— Не гоже, девонька, язык надо подучить.
— Я подучу. Спасибо вам большое.
                Никола козырнул и удалился.
                Поднявшись к себе в номер, Марина упала на кровать и дала волю слезам.

               А спустя два часа, в номере родителей Марины раздался телефонный звонок. Надежду срочно вызывали в редакцию. Ничего не подозревая, женщина поехала на работу и, когда вошла к главному редактору, услышала:
— А, Надюша, хорошо, что приехала. Тут в сводках происшествий появилась информация. Сегодня, ранним утром, чуть было не изнасиловали девушку. По-моему, нашу соотечественницу.
              У женщины тревожно сжалось сердце.
— Где это случилось? 
              Редактор назвал улицу недалеко от отеля.
— Поезжай в участок, разберись, напиши статью.
              Он не успел договорить, как Надежда, почувствовав неладное, помчалась в полицию.

              Когда же в участке ей показали фотографию Марины, она, не помня себя от ужаса, кинулась в отель. И только увидев в номере спящую дочь, облегченно вздохнула.
«Слава Богу, жива-здорова»!

             Будить дочь Надежда не стала, возвратилась в полицию, но вместо того, чтобы узнать все о происшествии, была вынуждена выслушивать нравоучения.
— Как же так, мамаша? — выговаривал ей Никола. — Отпустили дочь одну, ночью. Вы о чем думаете?
— Да-да, виновата. Не усмотрела, больше такого не повторится.
            Надежда не спорила. Знала, что за не надлежавший  присмотр за детьми могут выписать крупный штраф и даже приговорить к общественным работам. Целый месяц улицы подметать — радости мало.

            Вечером, когда Марина проснулась, мать кинулась к ней с расспросами.
— Как же так, доченька, зачем ты ушла на улицу? Здесь же опасно, могут и изнасиловать, и убить.
— Мама, откуда ты все знаешь?
            Марина твердо решила ничего родителям не рассказывать. Все обошлось и ладно.
— Как же не знать, доченька, когда уже весь город знает. Ну, расскажи, что случилась?

             И Марина рассказала: и о том, как ей не спалось, как решила погулять и все, что было дальше...

            Слушая дочь, Надежда только крестилась и шептала молитвы, а потом обняла свою девочку и долго не отпускала, вытирая мокрые щеки…


Часть 2, глава 18:  http://proza.ru/2013/01/31/1996