Тот, что таки да, доикался!

    Весеннее настроение, свежесть в воздухе, новые ароматы… Все это связано с наступлением одного из самых прекрасных времен года – Весны. Это время всегда пробуждает в нас новые чувства, эмоции, возникают новые цели, стремления и новые вкусы.
В каждый прохладный весенний вечер нас согревает чашечка горячего ароматного кофе, который дает нам настроение и бодрость.
     Герш Даяни вышел с сестрой из кино. После душного кинозала,
где воняло  еще  не  просохшей  краской,  приятно  было вдыхать
свежий, чуть пахнущий цветущим лимоном ночной воздух.  Показали  глубоко
безнравственный  мультфильм,  и Герш Даяни  был так разъярен, что
стал размахивать курткой и  нанес  телесное  повреждение  одной
пожилой,  еще совсем не тронутой пеочком даме. Людей на улице опережали
запахи. От света фонарей, фар машин и огней кинотеатров  слегка
рябило  в  глазах.  Толпа  запрудила  боковые улочки, и Герш с
сестрой свернули за угол. В каждом втором  доме  -- бвелирные магазинчики и бары,бары,бары.
Перед каждым баром -- по паре девиц.
     -- Сплошь сифилитички, -- пробурчал Герш.
     -- Неужели все? -- спросила сестра.
     -- Все,  --  заверил  он, -- я вижу их в больнице. Иногда
они предлагают себя: мол, они уже выздоровели.
     Сестра поежилась:
     -- А как они это определяют?
     -- Они считают, что вылечились, когда  реакция  Вассермана
становится  наконец  отрицательной,  но  это  еще  ни  о чем не
говорит.
     -- Видно,  мужчины  не  очень-то  разборчивы,  --  сказала
сестра.
     Они повернули направо, потом сразу налево; из-под тротуара
доносилось мяуканье, и они остановились посмотреть.Впечатление не имело пределов.Сначала  коту  вовсе не хотелось драться, но каждые десять
минут петух пронзительно орал. Петух этот принадлежал  даме  со
второго  этажа.  Его  откармливали,  чтобы съесть, когда придет его
время. По праздникам евреи всегда едят кур, у них губа не дура,
что и говорить. А у кота петух уже в печенках  сидел;  если  бы
еще  он  просто  забавлялся,  так  нет,  ходит  на двух ногах и
воображает о себе великого ребе.
     -- Получай? -- крикнул кот и как следует заехал ему  лапой
по голове.
     События разворачивались на подоконнике у тети Песи. Петух
вообще-то  драться  не  любил,  но  тут  ведь  дело чести... Он
взревел и принялся обрабатывать клювом кошачьи бока.
     -- Сволочь, -- возмутился кот, -- что я тебе, какое-нибудь
жесткокрылое?.. Ты у меня запоешь по-другому?..
     Бах! Удар головой в куриную грудь  петуха.  Ну  и  скотина
этот  петух!  Еще  раз  клюнул тот кота  в  позвоночник, а потом в
крестец.
     -- Посмотрим, кто  кого!  --  воскликнул  кот  и  вцепился
петуху  в  горло,  но  чуть  не  подавился перьями, и тут петух
влепил ему два прямых  крылом,  и  кот,  не  успев  опомниться,
покатился  на  тротуар. Прошел человек. Наступил коту на хвост.
Кот подпрыгнул, упал  на  мостовую  и,  отскочив  от  мчащегося
велосипеда,  установил,  что  глубина  канализационного колодца
около метра шестидесяти, что на расстоянии  метра  двадцати  от
земли есть уступ, но что колодец очень узок и полон нечистот.
-- Это кот, -- сказал Герш Даяни .
     Вряд   ли  какой-то  другой  зверь  стал  бы  так  коварно
подражать крикам кота, обычно называемым по принципу ономатопеи
мяуканьем.
     -- Как он туда свалился?
     -- Это  все  из-за   чертова   петуха   в   сообществе   с
велосипедом, -- пояснил кот.
     -- Вы первый начали? -- спросила сестра Герша Даяни .
     -- Вовсе  нет,  --  ответил  кот.  --  Он сам меня вынудил
своими  бесконечными  воплями,  ведь  знает,  что  я  этого  не
перевариваю.
     -- Не  надо на него сердиться, -- сказал Герш Даяни . -- Ему
скоро перережут горло.
     -- И поделом, -- сказал кот, злорадно ухмыляясь.
     -- Нехорошо радоваться несчастью ближнего, -- сказал Герш Даяни .
     -- Вот еще, -- возразил кот, --  ведь  я  и  сам  попал  в
переплет. -- И он горько заплакал.
     -- Мужайтесь!  --  строго сказала сестра Герша Даяни  . -- Вы
не первый кот, которому довелось свалиться в люк.
     -- Да плевать я  хотел  на  других,  --  проворчал  кот  и
добавил: -- Может, вы попробуете вытащить меня отсюда?
     -- Конечно, попробуем, -- сказала сестра Герша, -- но
если вы  снова  начнете  драться  с  петухом,  так  не  стоит и
стараться.
     -- О! Я оставлю петуха в покое! -- сказал кот  равнодушным
тоном. -- Он свое получил.
     Из  комнаты  тети Песи  донесся радостный вопль петуха. К
счастью, кот его не услышал.Герш Даяни размотал шарф и  лег  на
живот посреди улицы.
     Вся  эта  суматоха  привлекла  внимание прохожих, и вокруг
люка собралась толпа. Здесь была проститутка  в  меховой  шубе,
из-под  которой виднелось плиссированное розовое платье. От нее
чертовски приятно пахло. С ней были два  солдата,
по  одному  с каждой стороны. У того, что справа, не было видно
левой руки, и у того, что слева, -- тоже,  но  он  был  левшой.
Были  здесь  также  подруга тети Песи  из  дома напротив, посудомойка из
соседнего кафе,  два  сутенера  в  мягких  шляпах,  еще  одна
дамочка и старая кошатница.
     -- Какой ужас! -- сказала проститутка. -- Бедное животное,
я не могу этого видеть.
     И   она   закрыла   лицо   руками.   Один   из   сутенеров
предупредительно протянул ей газету с шапкой: "Там стихией целый город разрушен
до основания, около ста двадцати тысяч убитых".
     -- Люди-то  ладно,  меня  это  не  трогает,  --   сказала,
прочитав  заголовок,  старая кошатница, -- но я не могу видеть,
как страдает животное.
     -- Животное! -- возмутился кот. -- Сами вы животное!
     Но пока только Герш Даяни , его сестра и солдаты понимали
кота, потому что он  говорил  с  сильным  акцентом,
который вызывал отвращение.
     -- К черту этого дерьмового английского кота!   -- сказал тот, что
повыше. --  Как  насчет  того,  чтобы  пойти  куда-нибудь  выпить?
    -- Да, дорогой, --  сказала  шлюха.  --  Его,  безусловно,
оттуда вытащат.
     -- Сомневаюсь,  -- сказал Герш, поднимаясь, -- у меня
слишком короткий шарф, и он не сможет за него уцепиться.
     -- Это ужасно! -- простонал хор голосов.
     -- Заткнитесь! -- процедил кот сквозь зубы. --  Дайте  ему
сосредоточиться.
     -- Ни у кого нет бечевки? -- спросила сестра Герша.
     Бечевка  нашлась,  но  было  ясно,  что  коту  за  нее  не
уцепиться.
     -- Не годится, -- сказал кот, -- она проскальзывает у меня
между когтей,  и  это  очень  неприятно.  Попадись  мне  сейчас
скотина  петух,  я  бы  ткнул  его  носом  в  это дерьмо. Здесь
отвратительно воняет крысами.
     -- Бедняжка, -- сказала посудомойка из  кафе.  --  От  его
мяуканья прямо сердце разрывается. На меня это так действует...
     -- Как  будто  ребенок плачет, даже жалостней, -- заметила
шлюха.
     -- Это слишком тяжело, я ухожу отсюда.
     -- К черту кота , -- сказал второй американец.
     --  Где бы нам хлебнуть коньяку?..      -- Ты и так перебрал, -- проворчала  девица.  --  Вы  тоже
несносны... Пошли, не могу больше слышать этого кота.
     -- О!  --  возмутилась  дамочка. -- Вы могли бы
немного помочь этим господам!..
     -- Я бы с удовольствием! -- сказала шлюха, разрыдавшись.
     -- Эй, потише вы там,  наверху,  --  повторил  кот.  --  И
поторопитесь, не то я простужусь...
     С противоположной стороны улицы подошел человек без шляпы,
без галстука, в тапочках. Видно, вышел покурить перед сном.
     -- В  чем  дело, госпожа Кьешь? -- обратился он к одной из
женщин, по всей видимости его соседке.
     -- Бедный котик, его,  видно,  мальчишки  сбросили  в  эту
канаву,  --  вмешалась  кошатница. -- Ох уж эти мальчишки! Будь
моя воля, я бы всех  их  отправила  в  исправительные  дома  до
совершеннолетия.
     -- Петухов  бы  туда  отправить,  --  откликнулся  кот. --
Мальчишки хоть не орут весь день напролет в любую погоду под  тем  предлогом,
что, может быть, взойдет солнце...
     -- Я сбегаю домой, -- сказал человек в тапочках. -- У меня
есть одна   штука,   которая  поможет  вытащить  его  оттуда...
Подождите минутку.
     -- Надеюсь, он не шутит,  --  сказал  кот.  --  Я  начинаю
понимать,  почему  в  сточных канавах всегда застаивается вода.
Попасть сюда легко, а вот обратный маневр чуточку сложнее.
     -- Не знаю, что и придумать, -- сказал Герш Даяни.  --  До
вас никак не доберешься, уж очень место неудобное.
     -- Сам знаю, -- ответил кот, -- если бы я мог, то вылез бы
и без вашей помощи.
     Приближался  еще  один  прохожий.  Он твердо держался на
ногах. И Герш объяснил ему, что происходит.
     --  Не могу ли я вам помочь? -- спросил американец.
     --  Одолжите, пожалуйста, ваш фонарик ,  --  попросил  Герш.
     -- О! С удовольствием  -- сказал прохожий и протянул ему свой
карманный фонарик.
     Герш снова лег на живот, и ему  удалось  краем  глаза
увидеть кота. Тот воскликнул:
     -- Вот,  вот, посветите мне этой штуковиной... Похоже, что
так что-нибудь выйдет. Она что, того толстого типа?
     -- Да, -- сказал Герш. -- Я вам  спущу  свою  куртку,
попробуйте за нее уцепиться.
     Он снял куртку и опустил ее в канаву, держа за один рукав.
Люди начинали понимать кота. Они привыкали к его акценту.
     -- Еще   немножко,  --  сказал  кот  и  подпрыгнул,  чтобы
уцепиться за куртку. Послышалось страшное  ругательство  --  на
этот  раз  на кошачьем языке. Куртка выскользнула из рук Герша и исчезла в водостоке.
     -- Что случилось? -- взволнованно спросил кто-то.
     -- А,  черт  побери!  Я  только  что  стукнулся  башкой  о
какую-то штуковину. Чертовски больно!..
     -- А моя куртка?.
     --Я дам вам свои брюки ,  -- предложил прохожий и
начал снимать брюки, чтобы помочь делу спасения.
     Сестра Герша его остановила.
     --  С курткой ничего не вышло, и с вашими брюками  лучше  не
будет , -- сказала она.
     -- Возможно, -- согласился тот, застегивая брюки.
     -- Что  он  делает?  --  возмутилась шлюха. -- Он в дымину
пьян!.. Не давайте  ему  снимать  штаны  посреди  улицы.  Ну  и
свинья!..
     Толпа  вокруг  все росла. Освещенная электрическим светом,
дыра водостока приняла странный и зловещий вид. Кот чертыхался,
и эхо его ругательств, странно усиленное,  доносилось  даже  до
последних прибывших.
     -- Мне  бы  хотелось получить назад свою куртку, -- сказал
герш Даяни.
     Человек в тапочках  протискивался  сквозь  толпу.  Он  нес
длинную палку от швабры.
     -- Вот  теперь,  может,  что-нибудь  получится,  -- сказал
кто-то.
     Но палка, прямая как палка, не прошла в  глубину  колодца,
образовывавшего   наверху   колено.  Для  этого  ей  надо  было
изогнуться, а она заартачилась.
     -- Надо бы найти крышку люка и  снять  ее,  --  подсказала
сестра Герша.
     Свое предложение она перевела прохожиму.
     -- Гениально, -- сказал тот.
     И  он  тотчас  же  начал  поиски  крышки.  Просунул руку в
прямоугольное отверстие, дернул,  но  поскользнулся  и  рухнул,
стукнувшись головой о стену ближайшего дома.
     -- Позаботьтесь о нем, -- велел Герш двум женщинам из
толпы,  которые  подхватили  беднягу  и повели к себе, чтобы
проверить содержимое карманов его  кителя.  Среди  прочего  там
оказалось  душистое  мыло  "Lux"  и  большая  плитка "O'Henry",
шоколада с начинкой. Взамен он наградил  их  хорошей  гонореей,
которую    заполучил   от   одной   восхитительной   блондинки,
встреченной за два дня до того....
     Человек, который принес палку от швабры, хлопнул  себя  по
лбу и, воскликнув: "Эврикот!" -- снова отправился к себе домой.
     -- Он  надо  мной  издевается, -- возмутился кот. -- Эй вы
там, поторопитесь, а не то я возьму и уйду. Найду  какой-нибудь
другой выход.
     -- Если  пойдет дождь, вас затопит, -- предупредила сестра
Герша.
     -- Дождя не будет, -- заявил кот.
     -- Ну, тогда вам встретятся крысы.
     -- Подумаешь!
     -- Ну что ж, счастливого пути, -- сказал Герш. --  Но
учтите, они бывают покрупнее вас. И очень мерзкие. Да, смотрите
не напрудите на мою куртку.
     -- Если  они  грязные, это меняет дело. Но главное, от них
воняет.  Нет,  кроме  шуток,   поторапливайтесь   там!   И   не
беспокойтесь о вашей куртке, я за ней присматриваю.
     Было  слышно,  как  кот  падает  духом. Появился человек в
тапочках. Он нес авоську, привязанную к концу длинной веревки.
     -- Отлично! -- воскликнул Герш.  --  Теперь  уж  ему
удастся зацепиться.
     -- Что это? -- спросил кот.
     -- Вот,   смотрите,  --  сказал  Герш,  опустив  ему
авоську.
     -- Ну, теперь совсем другое дело, --  одобрительно  сказал
кот. -- Подождите тащить, я захвачу куртку.
     Через несколько секунд показалась авоська, а в ней, удобно
расположившись, сидел кот.
     -- Наконец-то,  --  сказал он, выкарабкавшись. -- А куртку
свою доставайте сами. Поищите крючок  или  еще  что-нибудь.  Уж
очень она тяжелая.
     -- Дерьмо вонючее! -- выругался Герш.
     Появление  кота  было встречено радостными возгласами. Его
передавали из рук в руки.
     -- Какой красивый котик! Бедняжка! Он весь в грязи...
     От кота чудовищно воняло.
     -- Вытрите  его,  --  сказала   шлюха,   протягивая   свою
светло-голубую шелковую косынку.
     -- Вы ее потом не отмоете, -- сказала сестра Герша.
     -- Неважно,  --  ответила  шлюха  в порыве великодушия. --
Косынка все равно чужая.
     Кот пожал всем руки, и толпа стала рассеиваться.
     -- Так что же, -- сказал кот, видя, что народ  расходится,
-- теперь,  когда  меня  вытащили,  я  уже никому не интересен?
Кстати, где петух?
     -- Хватит! -- сказал  Герш.  --  Пойдемте  выпьем  и
забудьте о петухе.
     Вокруг  кота  теперь оставались только человек в тапочках,
Герш, его сестра, шлюха и два проходимца.
     -- Пошли выпьем за здоровье кота, -- предложила шлюха.
     -- А девочка не дурна, -- сказал кот. -- Но какого пошиба!
А в общем-то я бы охотно переспал с ней сегодня ночью.
     -- Успокойтесь, -- сказала сестра Герша.
     Шлюха стала трясти своих спутников.
     -- Пошли!.. Пить!.. Коньяк!.. --  объявила  она,  стараясь
произносить каждое слово как можно отчетливее.
      Герш  шел  впереди  с  котом  на  руках,   остальные
следовали за ним. Кафе на улице Эди Фишер было еще открыто.
     -- Семь рюмок коньяку! -- заказала шлюха. -- Я угощаю.
     -- Вот  это  девочка!  И живется же ее коту, -- с завистью
сказал кот. -- Официант! Мне добавьте немного валерьянки.
     Подали коньяк, и все радостно чокнулись.
     Бедный котик, наверно, простудился! Может, дать ему выпить
антигриппина?
     Услышав это, кот поперхнулся и выплюнул коньяк.
     -- За кого она меня принимает, -- обратился  он  к  Гершу. -- Кот я или не кот, в конце концов!
     Теперь,  при  свете  ламп дневного света, все увидели, что
это был за кот. Кот хоть куда! Толстый котище с желтыми глазами
и длинными подкрученными усами а-ля Вильгельм II. Рваные уши  с
бахромой  свидетельствовали  о  его  доблестных  похождениях, а
спину пересекал широкий белый  шрам,  кокетливо  оттененный  по
краю фиолетовым.
     --Что это?-- спросил американец, потрогав шрам. --
Вы были ранены, сударь?
     -- Йеп, -- ответил кот. -- ФФИ.
     Он  произнес,  как полагается, на английский манер: "Эф эф
ай".
     -- Уважаю -- сказал второй  американец,  энергично  пожав
ему руку.
     -- Как насчет того, чтобы выпить еще?
     -- О'кей, док... Закурить не найдется?     Американец  протянул  коту  свой  портсигар, не досадуя на отвратительный для него английский акцент кота, который,  желая
быть  приятным  собеседнику, употреблял выражения американского
жаргона.
     Кот выбрал самую длинную сигарету и прикурил от  зажигалки
Герша. Остальные тоже взяли по сигарете.
     -- Расскажите, как вас ранили, -- попросила шлюха.
            Кот покраснел и скромно опустил голову:
     -- Я не люблю говорить о себе. Можно мне еще коньяку?
     -- Вам будет плохо, -- сказала сестра Герша.
     -- Чепуха, -- запротестовал кот. -- У меня луженые  кишки.
Уж  про  меня-то  не  скажешь, что у меня кишка тонка. И потом,
после этого стока... Брр! Как там воняло крысами!..
     Он залпом выпил свою рюмку.
     -- Как он ловко  опрокидывает!  --  с  восхищением  сказал
человек в тапочках.
     -- В  следующий  раз налейте мне в стакан для лимонада, --
бросил кот.
     Второй прохожий отошел, сел на скамейку, расставил  ноги
и стал блевать, поддерживая голову руками.
     -- Это  было в апреле, -- начал кот. -- Я
возвращался из Лиона, где установил связь с котом Леона  Шлука,
который  тоже  участвовал  в Сопротивлении. Кот что надо, между
прочим; позже он был схвачен кошачьим  гестапо  и  отправлен  в
Бухенкатце.
     -- Какой ужас, -- сказала шлюха.
     -- Я за него не беспокоюсь, -- продолжал кот, -- он сумеет
выпутаться.  Так  вот, я пробирался к нашим, но в поезде, себе
на беду, повстречал одну кошечку... Вот стерва...
     -- Выбирайте выражения! -- строго  сказала  сестра  Герша.
     -- Простите!  --  извинился  кот  и  отпил  большой глоток
коньяка. При этом его глаза  зажглись,  как  две  фары,  а  усы
встопорщились.
     -- Ну  и  ночка  была  у меня в этом поезде, -- сказал он,
сладко потягиваясь. -- Ух! Что  было!  Ик!..  --  заключил  он,
одолеваемый икотой.
     -- И что же было дальше? -- спросила шлюха.
     -- Да  так,  ничего особенного, -- сказал кот с наигранной
скромностью.
     -- А как же вы получили рану? --  спросила  сестра  Герша.
     -- У  хозяина  кошечки  башмаки были подбиты железом, и он
целил мне в зад, но промахнулся! Ик!
     -- И это все? -- разочарованно спросила шлюха.
     -- Вы что же, хотели  бы,  чтобы  он  меня  убил,  да?  --
язвительно  осклабился  кот.  --  Интересная  у вас психология!
Кстати, вы не бываете в барделях "ТРАХБАУМ"? Речь шла об одной из гостиниц квартала, говоря  точнее,  о
доме терпимости.
     -- Бываю, -- напрямик ответила шлюха.
     -- Я  на  дружеской  ноге  с  посудномойкой.  У  нее  всегда
находится для меня выпивка.
     -- С ****ой? -- спросила шлюха.
     -- Да, -- сказал кот, -- с Ебер-ик-меной...
     Он залпом допил свой стакан.
     -- Я бы охотно подцепил трехцветную, -- продолжал он.
     -- Как вы сказали? -- переспросила шлюха.
     -- Трехцветную кошечку, -- пояснил кот, -- или совсем  еще
зеленого  котика.  --  Он  пошло  засмеялся  и подмигнул правым
глазом. -- Или петуха! Ик! -- Встав на  все  четыре  лапы,  кот
потянулся, выгнул спину, задрал хвост и сладострастно задрожал.
-- Черт возьми! -- воскликнул он. -- Меня так и разбирает...
     Сестра Герша, смутившись, стала рыться в сумочке.
     -- У  вас  нет  кого-нибудь  на  примете? -- спросил кот у
шлюхи. -- Ваши подруги не держат кошечек?
     -- Вы свинья! -- возмутилась шлюха. -- В таком обществе...
     Тип  в  тапочках  был  неразговорчив,   но,   возбужденный
кошачьими речами, он приблизился к шлюхе и произнес:
     -- От вас приятно пахнет. Что это?
     -- Серный аромат старого партнера, -- ответила та.
     Положив руку на соблазнительную округлость, он спросил:
     -- А это, это что такое?
     Он встал на место того типа, которому стало плохо.
     -- Ну-ну, дорогуша, будь паинькой, -- сказала шлюха.
     -- Официант!  --  позвал  кот.  --  Принесите  мне  мятной
настойки!
     -- Хватит!  --  запротестовала  сестра  Герша.   --
Наконец-то!  -- воскликнула она: дверь открылась, и вошел Герш. Он вернулся с перепачканной курткой.
     -- Не давай ему больше пить! -- попросила сестра. -- Он  и
так налакался.
     -- Подожди! Я должен почистить
куртку. Официант! Принесите мне два сифона!
     Он повесил куртку на спинку стула и обильно  сифонизировал
ее.
     -- Странно!   --  сказал  кот.  --  Официант!  Эта  мятная
настойка... Ик!.. Спаситель ты мой! -- воскликнул  он, -- Выпьем! Я угощаю.
     -- Хватит,  старик!  --  сказал Герш. -- А то инсульт
заработаешь.
     -- Он спас меня! -- прорычал кот. -- Он  вытащил  меня  из
дыры, где было полно крыс; я там чуть не сдох!
     От избытка чувств шлюха уронила голову на плечо человека в
тапочках,  но  тот  вдруг  покинул  ее,  отошел в уголок и стал
странно икать. Кот вскочил на стойку  и
залпом допил остатки коньяка.
     -- Брр!  --  произнес  он, помотав головой. -- Не то чтобы
мелкими пташечками! Если бы  не  он,  я  бы  погиб,  погиб!  --
прохрипел он.
     Шлюха  рухнула  на  стойку,  уронив голову на руки. Второй
прохожий  тоже  оставил  ее  и  примостился  рядом  со  своим
соотечественником.       -- Приди в мои объятия! Ик! -- закончил кот.
     -- Какой он милый! -- сказала шлюха, прослезившись.
     Чтобы  не обижать кота, Герш поцеловал его в лоб. Кот
сжал его в объятиях, потом вдруг отпустил и рухнул на пол.
     -- Что с ним? -- взволнованно спросила сестра Герша.
     Тот вынул из кармана хирургическое зеркальце и  ввел
его в ухо коту.
     -- Он  умер, -- объявил он -- Коньяк достиг мозга.
Видно, как он просачивается.
     -- Господи! -- сказала сестра Герша и заплакала.
     -- Что с ним? -- встревоженно спросила шлюха.
     -- Он умер.
     -- Боже  мой!  --  сказала  шлюха.  --  После  всех  наших
стараний!
     -- Такой  славный  котик!  И  какой  собеседник! -- сказал
вернувшийся человек в тапочках.
     -- Да.
     Официант пока ничего не говорил, но чувствовалось, что  он
уже выходит из оцепенения.
     -- С вас восемьсот франков.
     -- Ого! -- встревоженно сказал Герш.
     -- Я  угощаю! -- сказала шлюха, доставая тысячу франков из
своей элегантной красной кожаной сумки. -- Сдачи  не  надо,  --
сказала она, обращаясь к официанту.
     -- Благодарю,  -- ответил тот. -- А что прикажете делать с
этим? -- Он с отвращением указал на кота.
     Струйка  мятной  настойки  стекала  по  кошачьей   шерсти,
образуя замысловатый рисунок.
     -- Бедняжка! -- всхлипнула шлюха.
     -- Не оставляй его здесь, -- сказала сестра Герша. --
Нужно что-то придумать.
     -- Он  пил  как  лошадь! До чего
глупо. Но теперь поздно об этом говорить.
     А котика все-таки жалко. И вечер
так славно начался...
     -- До свидания, мадам, -- сказала сестра Герша.
     Человек в тапочках соболезнующе  похлопал  Герша  по
плечу,  огорченно  покачал  головой  и  вышел  на  цыпочках, не
проронив ни слова.
     Официанту явно хотелось спать.
     -- Что мы будем с ним делать? -- спросил Герш. Сестра
ничего не ответила.
     Тогда он завернул кота в свою куртку, и они  вышли.
Было  холодно и темно. В небе одна за другой загорались звезды.
Колокола  церквей  исполнили  траурный  марш  Шопена,  оповещая
жителей  города,  что  час ночи уже пробил. Дул резкий ветер, и
было трудно идти. Брат и сестра добрались до  угла.  У  их  ног
зиял  черный  люк,  жадно  поджидая добычу. Герш развернул
куртку. Он осторожно вынул уже совсем окоченевший труп кота,  а
сестра  молча погладила его. Медленно, словно нехотя, кот исчез
в водостоке. Раздался всплеск -- яма,  удовлетворенно  хмыкнув,
проглотила добычу и жалобно пропела "Блажен, стократ блажен, кто соблюдает меру, Кто мудро следует лишь добром)' примеру И верен сам себе в любые времена..."