Стихии

Давай поговорим о стихиях.
Первая из них — земля. Как основа всего: без земли нет всего остального.
Земля — наш дом. Банально, но это так. Земля нас кормит. Тоже банально, но это тоже так. Иначе где ещё выращивать мириады растений, кормящих нас и удовлетворяющих наши эстетические потребности?
Как же противно звучит. Но ладно.
С ней, с землёй, всё просто. Она всегда есть, она всё вытерпит, в ней мы хороним усопших. Чтобы через сотни лет сравнять обветшалые надгробия с землёй и засеять очищенный участок пшеницей.
Каждый день мы топчем землю, не задумываясь о её существовании. Просто привыкли.

Вторая стихия — небо. Воздух.
Лёгкое, прозрачное, неосязаемое, знакомое. Привычное. Настолько, что нам сложно представить пространство без воздуха, сложно представить банальный и хорошо известный вакуум. Ну вот как это — ничего? А вот так. Без молекул. Абсолютная пустота. Но мы не о ней, а о воздухе, что окружает нас и в эту самую секунду тонны стихии давят, давят на нас со всех сторон. Почувствуй тяжесть!
И, наверное, эта стихия самая доступная из всех. И больше всех страдает.

Огонь. Самое непостоянное, разрушительное, и завораживающее, что только может существовать. И самое неизученное. Каким прибором измеришь тот огонь, что пылает в твоей груди, когда любимый человек рядом? Какой температуры весёлый огонёк в глазах твой второй половинки? Как выглядит плазма температурой в миллиард-другой Кельвинов?
Огонь разрушает. Легко. Всё, что угодно. Просто чему-то хватает и трёхсот градусов, а чему-то и этих миллиардов мало. Но сжечь можно всё, включая человеческую душу.
Огонь даёт спасение от холода. Только огнём мы можем защититься от обезумевшей воздушной стихии. И только огонь создаёт неповторимую атмосферу в походе. Оранжевый костёр, покрытый копотью чайник, старая гитара, душевные песни, интересные байки.
Огонь стерилизует. Уничтожает любую заразу. Одновременно и страшен, и красив.

Вода. Моя любимая стихия. Вода — основа жизни. Живые существа не могут без воды. Без воды неживое никогда не станет живым. Простая формула: H2O. Два атома водорода, один — кислорода. И невероятная красота, порождённая триллионами и триллионами молекул. Почему я люблю воду? Потому что вода в дуэте с ветром даруют абсолютную свободу. Простор и бесконечная энергия для передвижения. И единственный вид транспорта, который можно считать шедевральным изобретением Человечества, помогает мне в этом. Тридцать килограмм стеклопластика, пара килограмм углеволокна, десяток-другой квадратных метров парусины и несколько метров верёвок. Да, в старину парусные корабли были куда более медленными и тяжёлыми. Сейчас... Сейчас достаточно лишь раз взглянуть на l'Hydroptere, чтобы понять: в области проектирования и строительства парусных яхт предел совершенства уже достигнут. Она больше, куда больше лёгких одноместных швертботов, она — тримаран, но увеличенные размеры не свидетельствуют о негармоничности и неуклюжести. Наоборот, она в разы изящнее, нежели лёгкий швертбот «Зум», она в разы красивее своего дальнего родственника «Торнадо», она в разы быстрее сумасшедшей «49er», у которой отношение площади парусов к массе одно из самых больших в мире. Это поистине шедевр.
При взгляде на l'Hydroptere понимаешь, что вода и ветер — это Свобода. С большой буквы. Чистая, абсолютная, вечная Свобода.
Я стоял на безжизненной скале, сотрясаемой мощными волнами. Мой плащ с хлопками развевался на ветру. Рваные серые облака огромными кляксами облепили низкое небо, солнце едва-едва пробивалось сквозь них. На маленьком каменном острове в сотне метров от берега потрёпанный маяк подавал безмолвные знаки неведомым кораблям, которым не повезло оказаться в море перед бурей.
А я люблю шторм. Это всегда красиво.
Бушующая стихия не бывает непривлекательной. Это аксиома.
Мощный порыв ветра выбил из волны мириады брызг, коротко блеснувших жёлтыми искрами. Маяк работал, описывая круги лучом застарелого света. Свет устал, ему необходим отдых. Он устал сильнее того света, что миллиарды лет шёл к нам от самых далёких звёзд. Он устал сильнее того света, что греет нашу планету и делает возможной жизнь на ней.
Все маяки светят уставшим светом. Это чувствуется.
И лишь вода и ветер не устают. Поэтому они свободны и способны делиться Свободой с теми, кому она нужна.
Я закрыл глаза. Ветер норовил столкнуть меня в шипящую воду, раскачивал. Плащ хлопал подобно гигантскому парусу, терзаемому воздушными струями. Подобно парусу...
Я уже не чувствовал скалы под ногами. Это была не скала, нет. Это левое крыло легендарного тримарана, парящее в нескольких метрах над водой. Парус уже не хлопал, ткань затвердела, сдавливаемая воздушными массами; верёвки струнами скрипки звенели на ветру. Водяная пыль била в лицо. Я всем телом ощущал эту невероятную мощь, эту безудержную энергию, что заставляет l'Hydroptere буквально парить в воздухе, опираясь на рулевое и правое подводные крылья. За лёгкой дрожью корпуса тримарана стояло сумасшедшее давление на правое крыло. Вода превратилась в твёрдую поверхность, разрезаемую раскалённым от трения полотном. Мельчайшие брызги, словно искры, летели во все стороны.
Вода сопротивлялась. Бурлила, медленно зализывая волнами раны, оставленные парусником. А тот продолжал нестись в нескольких метрах от поверхности, едва-едва цепляясь за надёжный океан, столь свободный и прекрасный. Водная стихия должна быть именно такой.
Я открыл глаза.
Белая ветвистая молния коснулась горизонта и пропала. Донёсся рокот, заглушаемый шипением волн.
Безжизненная скала под ногами вздрогнула от очередного удара стихии о стихию.
Эта тихая, никому не заметная война никогда не закончится. Спустя миллионы лет волны так же усердно будут биться о камень.
Война ради войны. Так было всегда в природе.
Белое пятнышко показалось на горизонте. За мной пришли.
Я спустился к воде. К этому времени тримаран приблизился к берегу, и мне уже махали рукой. Привет.