Часть 1

У любой истории есть начало, которое зачастую определяет все дальнейшие события. Начало  моей истории не помнит уже никто, наверно поэтому люди не понимают меня сейчас. Одни видят монстра, жуткого, бездушного, неживого. Другие пытаются убедить себя, что я просто жалкий, желчный старикашка, достойный презрения, не умеющий любить и радоваться жизни. И те и другие не правы, я вполне ещё живой, о чем каждое утро напоминают ноющие суставы, а каждый вечер, головные боли. Жалким меня тоже не назовешь, иначе бы все эти сплетни и слухи говорились бы не вполголоса, с постоянной оглядкой по сторонам – вдруг я рядом и услышу. Беда в том, что мне не нужно быть рядом, чтобы услышать. Впрочем, им этого не надо знать, иначе миф о моей бездушности тоже падёт. Кроме того, я умею радоваться жизни. В моем возрасте это просто необходимо для выживания! Более того, это главная радость. Когда просыпаясь утром, вместо того, чтобы ныть, скулить, негодовать, ты просто подходишь к окну, вдыхаешь полной грудью воздух и от всего сердца благодаришь мироздание, что ты жив, что тебе подарили еще один день, что ты сегодня проснулся…Хотя об этом моим подданным тоже знать ни к чему. Они думают, я бессмертен…Это всё вздорный бред, хотя теперь моя жизнь превратилась в очень ценный для меня приз, за который надо постоянно бороться, и который слишком страшно отпустить, хотя уже пора. Да, давно пора отпустить жизнь, а я продолжаю за нее цепляться, хотя по сути уже нет на это никаких прав, своё я уже прожил, даже намного больше. Дело в том, что слухи о моём бессмертии появились не на пустом месте. Мне уже 218 лет…Боже мой…218! И я устал, смертельно устал от жизни. Что бы там не говорили, но я всё же человек, а человек не должен столько жить…Но слишком страшно, слишком…В надежде на то, что мне это поможет решиться отпустить эту жизнь, а может просто в припадке старческой ностальгии, я решил записать мою историю, историю моей жизни, которая начинается очень давно.
Итак, ребенком я был смирным, «оплот спокойствия нашей семьи», как говорила мама, папа же только презрительно хмыкал на это. Папа часто был недоволен мной, я был слишком тих, слишком начитан, слишком умён, слишком мягок, слишком, слишком, слишком…и так до бесконечности. Когда я приносил ему какое-нибудь своё очередное изобретение, поделку, он, как правило, говорил: «И что? Ты хочешь, чтоб я тебя похвалил? За что? Ты можешь лучше! Сделай лучше!». И я делал, причем делал сам, без чьей либо помощи, потому что, мне казалось, если кто поможет, то это будет не моя заслуга, тогда нечем будет гордиться. Я сам придумывал, искал, изобретал, переделывал, читал книги, потому что только книги были рядом, во времена моих детских катастроф, только там я мог быть среди тех, кто меня понимал, ну, по крайней мере, я мог думать, что если бы они были живыми людьми, то, безусловно, понимали бы меня.
Впрочем, я несколько драматизирую. У читателя может сложиться неверное представление о моем детстве. На самом деле, у меня было счастливое детство. Меня никто не обижал, не презирал, даже, по своему, любили, пожалуй. Отец…Отец тоже любил меня, просто у него было очень много своих забот, дел, и не так много свободного времени для того, чтобы выразить свою любовь. Всё же незанятое делами время он старался посвящать моему старшему брату, ну и мне, если я оказывался рядом. Отца можно понять – воспитание наследника было приоритетом, и даже, пожалуй, государственно важным делом, ну а что я? Я не жалуюсь, мне и так было не плохо. Ах, да, я совсем забыл сказать, что посчастливилось мне родиться в царской семье, наверно это имеет определенное значение. Хотя тогда мне это доставляло скорее неудобства, чем радость. Впрочем, могло быть и хуже.
Внимание всех придворных было обращено на моего братца. И дело тут далеко не только в его титуле. Порой мне казалось, что в нём где-то спрятан вечный двигатель. Стоило его высочеству проснуться, а просыпался он зачастую еще до рассвета, как во дворце начинался полнейший бедлам, я не думаю, что он делал это всё специально, просто совершенно неуёмная натура, неиссякаемая энергия делали спокойное сидение на одном месте, хотя бы в течение 15 минут ну просто невозможным. Он носился по замку, распугивая прислугу, залезал в какие-то совершенно немыслимые, непонятно как им обнаруженные потайные ходы, на крышу, в подвалы, излазил все окрестности, чем жутко пугал своих многочисленных нянек, устраивал какой-нибудь розыгрыш, чего боялись уже абсолютно все. Единственным, кто мог его успокоить хоть на немного, был старый вояка Медведь.  Медведь был огромным, сильным, и, как ни странно, ловким, воином. Это был один из лучших воинов нашего государства, и как отец уговорил его променять свою интересную, полную авантюрных приключений жизнь на преподавание боевого искусства принцам всегда было для  меня загадкой. Остаётся только предполагать, что обучение, и, по сути, воспитание, наследника, было ничуть не скучнее, жизни воина, а порой и опаснее похода на медведя с голыми руками. Собственно за этот безрассудный поступок своей юности, Медведь и расплачивался своим именем, страшным шрамом на правом предплечье, а так же славой бесстрашного и безбашенного вояки. Хотя нет, слава тогда только началась. Впрочем, я отвлёкся.
Медведь был единственным, кого наследник престола, Его Высочество Принц Берег опасался и уважал безмерно. Вообще весь двор был очень благодарен Медведю, ведь на несколько часов в день, во дворце воцарялся покой, все вздыхали спокойно, могли, ни на что, не отвлекаясь, заниматься своими делами, пока наследник занимался со своим наставником. Во всем королевстве не было воинов, равных наследному принцу по мастерству фехтования, а управляться с лошадью он научился едва ли не раньше, чем ходить. Кроме того, рукопашный бой, а так же владение различными видами оружия. Правда, другие науки принц не жаловал. При первой же возможности норовил сбежать с них, либо сорвать, а когда всё-таки приходилось на них присутствовать, он сидел с видом великого мученика. Мне же наоборот, все эти боевые занятия давались с таким скрипом, что Медведь в конце концов махнул на меня рукой, требуя только самое элементарное. На занятия же наукой я ходил с радостью, и довольно быстро после начала обучения я догнал своего старшего брата, и некоторое время ходил на занятия вместе с ним. Надо сказать, что это время было для брата неоднозначным. С одной стороны ему стало легче учиться, поскольку для меня не составляло абсолютно никакого труда помочь ему в чем-то, сделать за него. С другой стороны, ему пришлось ходить на занятия, поскольку мне не понравилось, когда МОИ уроки срываются только потому, что ОН находил способ не прийти. Да, тогда братец, пожалуй, впервые разглядел меня. Наверно, тогда он впервые вообще заметил, что я существую, да не просто существую, а имею своё мнение, разум, и вообще, что я тоже человек. После того, как он впервые сорвал мне урок, я решил с ним поговорить. Говорил я тихо, не повышая голоса, говорил мало и по делу, Берег же всё это время, не отрываясь, смотрел мне в глаза. Уж не знаю, что он там увидел, но после этого начал смотреть на меня с интересом, а порой мне казалось, что он даже слегка побаивается. Правда, уроки он всё равно срывал. Намного меньше – он старался, но вот посещать абсолютно все, было явно выше его способностей. Впрочем, когда мне надоели эти уроки, и я понял, что знаю больше своих учителей, принц спокойно смог и дальше губить своё образование. Отец на такое отношение наследника к науке смотрел сквозь пальцы. Достижениями же в военном искусстве гордился безмерно. Это должно бы удивлять, ведь царю важнее мудро управлять, а не махать мечом. Ну, это в нормальном государстве, у нас же, главной обязанностью царя было возглавлять военные парады, восседать в кресле на трибуне во время праздников, воевать, а так же считать себя центром этого государства, его опорой, единственной причиной, почему все эти люди вокруг живы. Одно время я заинтересовался политикой, пытаясь понять, как отец успевает вести, по сути, праздный образ жизни и неплохо управлять государством. Оказалось никак.  Управляли несколько людей из ближайшего окружения царя. Серые кардиналы. Мне понадобилось достаточно времени, чтобы разобраться в политике нашей страны. Когда же разобрался, решил для себя, что близко к этому болоту приближаться не буду. Да и не интересно мне это всё стало, когда разобрался. Так у меня всегда, стоит только понять как устроено что-либо, как становится не интересно, нужно искать что-то новое, непонятное. Впрочем, с этим проблем никогда не было, когда я зашел в нашу библиотеку, у меня был только один страх – не успеть за жизнь понять всё.
Итак, ребенком я был необычным, тихим и непривередливым к окружающим. Няня могла меня забыть где-нибудь во время прогулки. Обычно такое проходило незаметно для окружающих и без последствий для меня и няни, но один раз всё было по-другому.
В тот день мы ушли на прогулку на водопады, это довольно далеко от замка, и отец отпустил нас туда только с Медведем, даже без должного количества нянек и стражи. Всего было человек семь, включая меня и брата. Сначала всё было мирно и спокойно. Сторонний наблюдатель, окажись он там, мог бы даже решить, что это обычная, адекватная знатная семья отправила своих отпрысков на прогулку. Возможно, и есть какие-нибудь скелеты в шкафу, но, в конце концов, у какой добропорядочной семьи их нет? Всё дело было в том, что Берег буквально на днях случайно взорвал почти половину Западного крыла Замка, пытаясь поймать одну зелёную мышь. Принц вбил себе в голову, что она волшебная, возможно это ведьмак, или заколдованный воин, или, уж на крайний случай, заколдованная принцесса. Вот и устроил охоту по всем правилам. Отец, когда вернулся вечером с охоты и увидел, что от Западного крыла осталось всего с десяток комнат и половина северной стены, нервно хрюкнул и велел позвать к себе старшего сына. Когда же выяснилось, что всё это было для ловли одной единственной, пусть даже зелёной мыши, хрюкнул ещё раз, только уже громче. Мы уже потом поняли, что это был нервный смешок, а тогда хрюкающий король был до безобразия смешон. Но все смогли сдержать смех. Ну, почти все, кроме Берега. Собственно отец разозлился скорее не из-за разрушенного замка, а из-за смеха над своей царской особой. Влетело тогда принцу по самое небалуй. Собственно поэтому он и не баловал на протяжении всей дороги на водопады, ну и какое-то время на водопадах. Надолго его не хватило…Примерно минут через 15, по приезду на водопады, сторонний наблюдатель начал бы немного удивляться, минут через 20 поразился бы сильно, а через полчаса убежал бы куда глаза глядят, поскольку точно бы понял, что это королевская семейка во главе с наследным принцем, а уже тогда все в нашем королевстве знали, что от принца лучше держаться подальше.