Отступление про любовь

Следующие несколько лет я как одержимый искал, изучал. Сутки напролет я проводил то в библиотеке, то в лаборатории. Казалось, ещё чуть-чуть, и мне откроется великий секрет, устройство мироздания, нужно лишь приложить немного усилий, нужно постараться. В то же время было ощущение, будто что-то постоянно ускользает, будто что-то важное давно сложилось, но только я не вижу этого. И это ощущение приводило к ещё большей одержимости. Что-то необходимое постоянно исчезало из вида, приводя меня в бешенство. Порой отчаяние захватывало - я несколько раз полностью разгромил лабораторию. Следующие месяцы после этого я кропотливо, по кусочкам собирал всё снова воедино. Причём не только лабораторию: в это же время кропотливая приборка происходила у меня в голове. Тяжелая работа руками помогала мне думать, проясняла мысли, убирая всё лишнее, поскольку от усталости сил думать о ненужном уже не оставалось.
Одержимость. Да, этот период жизни можно назвать именно так. Хотя и всю мою жизнь можно назвать так. Это необходимо - быть одержимым, чтобы брать силы, чтобы жить. Но тогда одержимость была особенно сильна.
Я полностью выпал из окружающего мира. Не видел, не слышал ничего. Это также было мне нужно. Не видеть, не слышать. В таком затворничестве прошли мои подростковые годы, начало юности. А потом появилась она. До сих пор не понимаю как мы сошлись. На основании чего? Мы слишком,слишком разные! Но тогда, видимо, мне было необходимо человеческое тепло, и я не обращал внимание на эти очевидные вещи. Давала ли она мне тепло? Пожалуй, что нет. Она позволяла мне любить её. А я и был рад. Только это и нужно было. Я прикасался к ней, замирая от счастья. При ней я старался не говорить про мои исследования - её это не интересовало. Я старался как можно меньше рассуждать ("не умничай!" - восклицала порой она мне), мне стало стыдно за то, что я что-то ищу, за то, что я слишком много знаю. Боги,боги, я готов был отказаться от всего, лишь бы она не уходила. В какой-то момент я даже убедил себя, что влюблен в неё...Но порой, в те редкие минуты, когда не получается врать даже себе, я приходил в дикий ужас от мысли, что никогда не полюблю, никогда не окажется рядом человек, которого можно взять за руку, а почувствовать душу.."Но возможно ли такое? - спрашивал я себя. - Нет, не возможно. Да и не нужно. Гораздо спокойнее так. Да, пожалуй, я смог бы построить семью с ней. Семья - это труд, я готов трудиться. А то, что нет даже влюбленности?..Ну да так легче, значит не будет разочарования!"
И я снова оказывался в этой системе, с этой девушкой. Для неё же был важен красивый "фасад". Да, со стороны наша "любовь" была более чем идеальна! Она не хотела мне зла, просто никогда не любила. Да и я её тоже..Но тем ни менее, когда она ушла, было ощущение, будто отрубили руку. Было жаль нашего совместного будущего, которого теперь никогда не будет. Казалось, что вообще ничего не будет. Одиночество накатило внезапной горькой волной. Я снова ушел в работу. Вот только толку от этого было не так много. Это всё равно, что слепому с рождения вдруг позволили видеть, а потом снова отобрали этот дар. Я кусал локти в истерике, но ничего не мог поделать. Тем ни менее, я справился с этим и пошел дальше.
Я работал, жил, а главное пытался научится любить себя. "Мне никто, кроме меня, не нужен, - говорил я себе, - главное - научится жить с собой, остальное не важно". И я научился, пришел к гармонии с собой. Ну, то есть, я так думал.
Лисица. Чёрная Лисица. Невеста моего брата. Я смотрел ей в глаза и видел в них боль и одиночество. Видел в них отражение своей боли. Наша первая ночь произошла после того, как я встретил свою прежнюю любовь с другим. А тут Лисица. Всё случилось спонтанно и неожиданно для нас обоих. Вторая, третья ночь... А днём будто не знакомы вовсе. Лишь после третьей ночи мы поговорили и решили, что это ничего не значит, что это "по дружбе". А потом были какие-то бессмысленные, отрывочные фразы. Она ревела, ревела взахлеб как маленькая девочка. Я же обнимал её, говорил какие-то утешающие глупости, говорил, что всё будет хорошо, что сейчас я с ней...А она ревела...Я обнимал дрожащее тело и чувствовал в ней своё одиночество. Так и было. Я чувствовал в ней свою боль. Это была встреча двух душевных калек. Мы как раненые звери тыкались друг к другу в надежде получить тепло и покой, но ни один из нас был не в состоянии этого дать другому. Двое калек. Инвалиды душИ. Днём же два незнакомца. Если же днём нам всё-таки приходилось общаться, то это было больше похоже на драку. Сделать другому больнее. Почему? Потому что мы ненавидели друг друга. Она ненавидела меня за то, что я видел её слабой, беззащитной, настоящей. Я же ненавидел за то, что начинал неотвратимо в неё влюбляться. Было ли мне совестно перед братом? И да, и нет. С одной стороны, я знал, что он не заслужил такого от невесты и младшего братца, но, в то же время, это было наше с Лисицей безумие, наши отношения, которые не касались никого. И брата тоже. Я не претендовал на её любовь, но знал, что то, что происходило связало нас намного сильнее, чем долгие месяцы, годы взаимного узнавания. Я знал, что теперь мы никуда от друг друга не денемся, мы слишком глубоко проникли друг другу в душу. Она ревела, а я говорил, что она всегда может прийти ко мне пореветь. К кому же, как ни ко мне? И это была правда. Временные границы нашего безумия были чётко определены. До её свадьбы. И мы наслаждались этим безумием в полной мере, отвлекаясь только на то, чтобы уязвить один другого посильнее. Это было очень странно. Лисица дала мне много эмоций, она показала, что можно быть близким с человеком, не пытаясь подстроить его под свои идеалы, рамки, ожидания. Без ревности. Ночью - любовница, днём - чужой человек, невеста брата. Странно всё это было. После этого мы виделись всего несколько раз. Но я всегда знал, что она есть, чувствовал нашу с ней связь, хотя, пожалуй, это был в большей степени самообман. 
И когда это закончилось, я точно знал, что свободен. Больше не было щемящей пустоты внутри. Я был свободен и спокоен. Никакие любовные приключения не входили в мои планы. Я был счастлив с собой. И мне действительно никто не был нужен. Только лишняя морока от этих женщин.