Трагик. Часть 10-1

Критика приветствуется.

                10
 
  Еще одно утро, яркое и теплое. Дол витал в своем сне, словно плыл в воде, не замечая вокруг ничего, что могло задержать на себе внимание, одна только огромная толща воды и издалека глухо, доносился голос, который его пробуждал. Над его головой горело свечение, разрезая поверхность океана и спасая его от темной пучины. Всплыть не удавалось, но он продолжать махать и барахтаться, все больше набирая в легкие горькую жидкость. Черная как ночь бездна, затягивала его, но спасительный рассвет схватил его за руку и вытащил на поверхность. Слова, гремящие у него в голове, заставили его проснуться. 
 
  "Долго же ты спишь! - раздался со стороны, не пугающий, но пробуждающий Дола ото сна голосок. - Уже два часа дня, вставай" 
 
  Он с трудом раскрыл веки, так легко не подающиеся, словно нагруженные чем-то. Повернув голову к источнику звука, увидел Танику. Она, улыбаясь, ждала его и своим видом только заставляла Дола поторопиться. Он сел и почувствовал небывалую усталость, все тело ныло, как после тяжелой работы, глаза слипались и болели, как только лучи солнца касались их. Но он встал.
 
  Первые мысли заставили его содрогнуться. Он посмотрел в сторону чана, где вчера оставил одежду. Приблизившись, он увидел что они продолжали лежать там, но залитые водой. Они покоились на дне, вымоченные и скрученные, такими он вчера их и оставил. Он в растерянности посмотрел на Танику, которая не понимала причину такого поведения Дола и только стояла поодаль. Он испугал ее, глянув на чан, он снова перевел взгляд на нее и подошел ближе.   
 
  "Я увидела, что ты сложил свои вещи, и залила их кипятком, я сделала что-то не так?"
 
  Опасения миновали, а Дол, успокоившись вплотную, предстал перед ней. Обнял и прошептал:   
 
  "Нет, спасибо"
 
  Она высвободилась из его объятий, привычно заулыбавшись, подошла к окну.
 
 "Пойдем, прогуляемся? Сейчас так тепло" - смотря через стекло, произнесла она.
 
  Она наблюдала через окно и продолжала улыбаться. Солнце освещало ее лицо, с которого Дол не сводил глаз. Она радовалась мелочи, для нее обычной и рядовой, для Дола же, этот пустяк означал нечто большее, чем просто прогулка. Как награда за убийства, означавшая избавление от всех материальных трудностей, так и это время-проведение с Таникой было знаком, показывающим, что он нашел то, что искал.
 
  "Сейчас я оденусь, и мы сразу же пойдем" - Дол подошел к шкафу. 
 
  Старый комод, давно не открывавший свои дверцы со скрежетом распахнулся. Там было пусто, недавно еще и пыльно, в глубине одного из ящиков и лежала его одежда. Штаны и его белая рубаха, в которой он ходил на вечер, где и познакомился с Таникой. К удивлению она оказалась мала. Рукава обнажали часть запястья, а нижняя часть не доходила и до пояса. Он услышал легкий смешок со стороны Таники и, обернувшись, посмеялся вместе с нею. Пухлые штаны были тоже не под размер, но других у него не было.
 
  Она давно вышла и, подняв лицо, вверх грелась под солнцем. Ее белое платье горело еще ярче при дневном свете, пышно развиваясь словно облако, закручивалось в танце, под каждое движение хозяйки. Каблуки отстукивали красивую мелодию, звучавшую только в голове Дола. Он невольно засмотрелся на нее, стоя в дверях, но пришел в себя, когда она глянула ему в глаза.
 
  Подойдя к ней, он взял ее руку и, уводя за собой, они вместе пошли вглубь города. Постоянно оборачиваясь нее, Дол держал ее руку и старался не выронить, но и не сжимать слишком сильно. Он чувствовал что достиг того чего хотел. Быть может он прошел все испытания, чтобы быть с нею и теперь все так и продолжиться.
 
  Вчерашний вечер всплывал из ниоткуда, он видел перед глазами губы того человека, шевелящиеся как лист на ветру, они заставляли его перестать мечтать. Он не мог отделаться от них. Они шли за ним по пятам, как охотник за своей жертвой и не давали расслабиться. Другая назойливая мысль, засевшая в голове так же давила на раны.
 
  Он, смирившись со своей судьбой, воспринимал это как должное и не думал сопротивляться. Но все же не думать об этом он не мог. Будто кто-то сверил его мозги изнутри. Он убийца, живущий убийством и зарабатывающий только благодаря этому, спокойно шел по улочкам города, взявшись за руку своей возлюбленной. Подчинив это, он был слишком глуп, чтобы понять что-то другое. 
 
  "Красиво правда?" - сказала Таника, когда они проходили под башней с часами.
 
  “Да, красиво” – еле выдавил Дол, находясь в мыслях еще где-то позади, своей истории.
   
  Таника водила его по местам, имеющим большое значения для города. Исторические дома, построенные здесь первыми жителями, настолько старые что их архитектура сильно отличалась от всех остальных. Величественные памятники героям, войны черных стражей, позабытой битве, которую Дол помнит как обрывистые рассказы, усердно прослушанные от брата.
 
  Он никогда еще не заходил так далеко в город, разве что, будучи ребенком, но сейчас то время, оставшееся далеко позади, не больше чем вымысел, который он позабыл. Озаряясь на высокие здания, причудливые строения, увлекающие его своим видом, они кружили ему голову, но оторваться от них он не мог. Вырываясь ввысь своей верхушкой, они казалось, протыкают небо насквозь.
 
  Обелиски, столбы на которых на самой вершине, возвышался человек, так или иначе знаменитый в своей истории. Флаги, воткнутые древком, почти в каждый дом или любую другую высоту, развивались на ветру, показывая свои стороны, с изображениями льва и орла. Выполненные в желтом цвете они привлекали Дола, как ребенка на ярмарке.
 
  Таника только и делала, что изо всех сил пыталась удержать Дола за руку, так как тот постоянно норовил потерять равновесие при любом шаге, сказывалось так же и недавний удар головой. Она радовалась за него, каждый раз удивляясь его поведению. Казалось, что он прожил с рождения в пещере, а затем вышел, поражаясь любой ново увиденной вещи.
 
  Шум города наполнялся все больше, уходя они дальше к центру. Знакомый топот сотен ног, сливался с разговорами, смешками или даже криками, образуя один поток, к которому еще надо было привыкнуть. Дол, не видавший столь большого скопления людей или не слышавший так много шумов за раз, поначалу был обескуражен.   
 
  Находясь изо дня в день в кузнице и слушавший стук стали, он привык к одному - постоянному, но не хотел, и не познавал что-то новое. Теперь же встретившись с этим, он сбитый с ног, влюбился в эти хоть и странные для него, но отлично привлекающие детское внимание вещи.
 
  Был благодарен Танике. Она словно стала его спасителем, проводником в этом мире.
 
  Центр города определялся рынком, располагавшимся на большой площади. Рынок простирался вперед, отгороженный невысоким забором, по пояс в высоту. В конце стояла небольшая сценка, где проводились актерские выступления, устраивались сборища для объявления важных сообщений, так же  когда-то давно здесь казнили преступников. В напоминание о тех временах, в центре находилась плаха, теперь же использовавшаяся совсем для других нужд.
 
  По бокам и в середине, от одного конца до другого, в ряд были расположены лавки, столы или простые доски, лежащие на двух бревнах. Каждый купец, что во что горазд, украшал свое место, разноцветными лентами, зазывающими табличками с рекламой, многие кричали о своих товарах, призывая подойти.
 
  Вперемешку с едой, тут продавали оружие, одежду, домашнюю утварь, разные вещи, от самых мелочных и бесполезных до предметов первой необходимости, таких как перевязочные ленты, которые покрывали тело Дола с ног до головы. Его же привлекало все. Натертые до блеска ложки или сверкающая посуда, которая и должна была заставить купить себя, действовали на Дола с удвоенной силой.
 
  "Мне надо купить пару вещиц, подожди меня пока" - Таника прошла вперед, отдаляясь от Дола.
 
  Он, стараясь не отходить от нее слишком далеко, продолжал с не скрытым удовольствием, рассматривал прилавки. На многих деревянных столах, лежали диковинные вещи, которые впервые видел Дол. Приятный запах фруктов и овощей, сливалась воедино, увлекая голодный желудок Дола. Но любопытство перебивало всякую еду и, забывая про голод, не отвлекался от вещей.
 
  Изредка посматривая в сторону Таники и убеждаясь, что она не далеко отошла, он всецело отдавался любопытству. Переходя от одного прилавка к другому, не мог насытиться, желая купить как можно больше.
 
  Пройдя немного вглубь, он увлеченный за Таникой почуял запах выпечки. Пироги и свежие хлеба, лежали неподалеку на одном из столов.
 
  "Вкусно пахнет! Можно попробовать?" - Дол слышал голос Таники и пристально рассматривая очередную безделушку, он на секунду искоса посмотрел в ее сторону, только для того чтобы знать где она.
 
  "Да конечно можно!" - рядом с ней стоял торговец в фартуке, он жестами приманивал к своему лотку, отведать булок.
   
  Таника взяла с края толстую булку, от которой еще развивался приятный запах и, отломив небольшой ломоть, покусала его. После нескольких дегустирующих проб, она отложила обратно то, что взяла. А то, что попробовала, с трудом проглотила.
 
  "Спасибо" - все еще прожевывая остатки хлеба, выговорила она.
 
  Сказав это, она медленно повернулась и стала глазами осматривать толпу в надежде найти Дола. Не успела она отойти и на метр, как за своей спиной услышала возглас.
 
  "Эй! А кто будет брать это?!" - взревел торгаш. Он вышел из-за своего прилавка став рядом с Таникой и скрестил руки на груди.
 
  "Я?...но вы же сказали..." - растерянно проговорила она.
 
  "Ты откусила вот и покупай!" - он замахал руками, словно отпугивая птиц от своего хлеба, но он был в ярости и ждал своих денег.
 
  С каждым громким словом постоянно нарастающий голос, заметил Дол, задержавшийся у одного из ремесленников, продающих глиняные вазы. Поначалу просто привлекшись шумом неподалеку, он присмотрелся на ту часть рынка, находившеюся вдалеке от него. Сначала он заметил девушку в белом, она стояла спиной к нему и держала в руках предметы, завернутые в ткань. Прическа девушки показалась ему знакомой, и он двинулся в ту сторону. Крики торговца усиливались и, приближаясь, Дол, стал разбирать слово за словом.
 
  Подойдя ближе, он понял, что это Таника. Она молча стояла в страхе, не в силах сдвинуться с места. Перед Долом предстал пекарь, орущий на Танику и сама она, робко стоящая рядом, не в состоянии вымолвить и слова.
 
  Что-то в нем поменялось в этот момент. В голове трезвонили барабаны, которыми подогревают боевой дух солдат на войне. Он защищал не только Танику, то ради чего он жил, а и что-то хрупкое, что-то навязчиво засевшее в его мыслях. Словно слабая скорлупа подверглась атаке, и он должен был не дать ей расколоться. Сотворив свой собственный мир, где мирно уживался он и Таника, пусть хоть и в его голове, но все же столь личный, от чего только усиливался эффект ярости. Он спасал свой мир, от мира окружающего, который вторгался в его закрытую дверь без воли на то хозяина.   
 
  Крикливый торговец выпечкой, продолжал возмущаться, несмотря на присутствие Дола и многих других горожан.
 
  "Ты разрешил ей попробовать! Она взяла чуть-чуть и покупать не захотела!" - разобравшись в том, что случилось Дол, взорвался.
 
  "Она съела моего наивкуснейшего свежеиспеченного пирога! Куда я теперь дену эти объедки?!"
 
  "Это и так никто не собирался брать, пошли Таника"
 
  Дол схватил за руку Танику, да так крепко, что она только ойкнула. Дол хотел поскорей убраться, хотел забиться дома, в теплое и укромное место и не вылезать весь день. Вместе с Таникой, запереться и отгородиться ото всех. и не выставлять свой мир на всеобщее обозрение. 
 
  "Пшел вон! И шлюху свою прихвати с собой!"
   
  Дол развернулся. Бросив Танику, он уверенно направился к лотку с пирогами. Перед ним словно образовался туннель, в конце которого он видел лицо торговца. Позабыв обо всем, что его волновало, страшило или радовало, шел вперед, с большим желанием проучить торгаша. Каждый шаг придавал ему уверенности, он перестал думать, а просто делал. Такого с ним еще не было.
 
  Пекарь не чувствовал страха, но в глубине души он пожалел что сказал последнюю фразу. Он стоял с невозмутимым видом, смотря на Дола с задранным подбородком и уткнутыми кулаками в пояс.
 
  Дол ударил его по носу. Словно заиграл оркестр из тысячи звуков, разыгравшийся всеми красками. Дол начав, уже не мог остановиться. Уходя куда-то все дальше и дальше.
 
  У того полетели капли крови. Он спиной упал на свою стойку, за которую так боролся, облокотившись руками, с испуганными глазами смотрел на надвигающегося на него Дола и ждал следующего удара. А он не заставил себя долго ждать, пинком Дол опрокинул лавку вместе с пекарем.
 
  Фейерверк вседозволенности, заиграл у него в мозгу, Дол чувствовал себя кем-то другим, наверно живым. Развернувшись, он взял Танику под руку и увел прочь.
 
  Уже вечерело, когда они пришли обратно. Дверь была открыта, казалось, ее никогда не закрывали, да и кто бы стал забираться в эту развалину, там и красть было нечего. Дверь распахнулась, и они вошли вовнутрь. Дол, взяв из ящичка кинжал, искривленным лезвием всучил его Танике в руки. Бережно вложив в ее ладонь, холодную сталь. Он пристально посмотрел ей в глаза, сложив ее обе ладони, друг на друга и завернув пальцы.
 
  "Я сейчас приду, никому не открывай"   
 
  "Кинжал?" -  растерянно и почти шепотом, сказала она, посмотрев на оружие в руках, как на чужеродный объект. 
 
  Дол схватил плащ, висящий на крючке возле двери и мотая завязки на шее, за спиной он услышал ее голос.
 
  "Куда ты?"
 
  Он, оставив ее вопрос без ответа, нырнул в дверной проем и закрыл за собой дверь. Дол нервно торопясь шел к работодателю, намереваясь получить свои деньги. Не забыв о долге работодателя, Дол больше не намеривался терпеть его отговорки. Странно, но время, проведенное без тех монет, честно им заработанных, вгоняло его в уныние. Он не мог успокоиться пока не почувствует кончиками пальцев всю их твердость. А на языке вкус металла.
 
  Несколькими часами ранее, когда он проводил время вместе с Таникой, она спросила его: "Какая у тебя работа?". Дол, подумав, ответил, что он посыльный, гонец, бегающий по всему городу. Ничего лучше не придумав, он соврал как смог, главное, думал он, так это не забыть свое вранье.
 
  Подходя к входу магазина "Приличных одежд Эрла", показалась фигура. Низкая, толстая и на секунду могло показаться, что его улыбка светиться во мраке, оголяя зубы.
 
  "Дол ты как раз вовремя, Ты то мне и нужен!" - работодатель с распростертыми руками встречал своего работника. Было видно, что он в хорошем настроении.
 
  "Для чего? Я пришел за своей наградой" - без эмоции начал Дол. Он надел капюшон, но тот все равно быстро его узнал. 
 
  "Да, да это я понял, ты ее получишь, только давай пройдемся" - он, поворачивая в сторону переулка справа, рукой звал Дола с собой.
 
  Дол не хотел спорить и последовал за работодателем. Держа в голове для себя напоминание, о долге работодателя, стараясь не забыть.
 
  Они, пройдя несколько домов вниз по улице, остановились возле самого большого и длинного в округе. Здание в два этажа, могло показаться с первого взгляда не жилым и брошенным прежними хозяевами, окна закрыты на засовы, рядом валялся мусор, собранный в одну большую кучу. Но работодатель направлялся именно туда. Он, на время, позабыв о Доле, сейчас же остановился перед дверью и повернулся.   
 
  "Тут живет человек, задолжавший мне немало золотых, и долгое время не собирался возвращать долг, надо его поторопить" - от былой веселой ухмылки пропал след. Он, с серьезным лицом кивнув на дом позади него, жестом приказал Долу идти с ним.
 
  Вход оказался открытым, работодатель прошел вперед, Дол шел следом. Он не сразу понял, что это его очередное дело и поначалу спокойно шел по коридору.
 
  Путь хорошо освещался, и было видно множество дверей. Они вереницей тянулись до самого конца, за каждой кто-то был, оттуда слышался шум, состоящий из разговоров и топота. Работодатель пропускал все, не смотря ни на двери или Дола, плетущегося сзади, растерянного от непонимания происходящего. Отчетливо слышались женские голоса и звонкий смех молодых девиц, так врезающийся в слух Дола. Одна из предпоследних дверей была еле открыта, но достаточно чтобы увидеть что в комнате веселилась полуголая девушка с полупустой бутылкой жидкости, ярко красный цвет которой вызывал у Дола не самые приятные чувства. 
 
  Работодатель ошел до последней, находившееся в самом конце ряда. Он собирался войти, но путь ему преградила женщина. Она прошмыгнула мимо Дола, тот не заметив даже испугался, и отпрянул. 
 
  "Вам сюда нельзя!" - кричала она.
 
  Работодатель отшвырнул ее в сторону, а дверь открыл легким ударом ноги. За ней находилась крохотная комнатка, похожая на комнату работодателя, но в этой находилось больше мебели. Большущий шкаф, состоящий из сплошь одних выдвижных ящичков, стоял у стены слева. Такой служил больше, для содержания в нем бумаги. Деревянная скамья у стены слева, а на полу большущий ковер, который немедленно приковал внимание Дола.
 
  В воздухе витал дым, разъедавший глаза, он забивался в нос и не давал дышать, заставляя кашлять. Тусклый свет мешал разглядеть остальную комнату.
 
  Перед ними предстал грузный человек. Он будто появился из дыма, высокий и с виду опасный. Дол схватился за меч, но не вынул его, а только держал ручку, в этот момент он подумал, что теперь он часто будет вот так срываться на любое подозрительное действие.   
 
  Работодатель не обращал внимание на дым, казалось он привык к нему еще раньше, не обращал он внимание и на охранника перед собой, он ударил ему в челюсть и тот, потеряв контроль, словно опьяневший упал. И больше не поднимался.
 
  Дол остолбенел, он не видел работодателя таким. И не знал на что, тот способен. Но он свалил верзилу, который выше его на пару голов и спокойный шел дальше. 
 
  "Что тебе здесь надо?!" - в дыму Дол не заметил, но за столом сидел еще один человек. Этот в отличие от своего телохранителя был низок и худ, к тому же со скрипучим голосом. Он вышел из-за стола и предстал перед работодателем.
 
  "А ты не знаешь?! Время давно прошло, а от тебя ни одной новости, куда ты пропал?!" - работодатель раскричался, от чего Дол даже слегка испугался.
 
  "Я говорил, что скоро все будет! Незачем было валить моего охранника. Он же новичок, племянник мой, зачем ты его так, он только первую неделю у меня!" - должник умоляющими глазами надеялся, что работодатель отстанет от него.
   
  "Это ты сказал неделю назад"
 
  "Дай мне пару дней!..."
 
  Не став его дослушивать работодатель ударил его в живот. От боли тот склонился вниз и незаметно вынул нож из сапога. Дол перепугался когда увидел как лезвие сверкнуло у того в руке и вжался в свой клинок. Тот человек попытался ударить, но работодатель вовремя остановив его руку, выхватил кинжал.
 
  Свободной рукой он врезал тому в лицо, и он спиной повалился на стол. Работодатель, перевернув кинжал, лезвием вниз, быстрым рывком вонзил его в ногу, которая свисала вниз.
 
  Под стоны, срывающиеся в крики, он стал обыскивать ящики стола, полностью вынимая их и выбрасывая на пол. Но ничего не найдя, он вытащил нож и подняв того за плечо снова ударил в живот.
 
  "Даю два дня"
 
  Это были последние слова работодателя, после них он развернулся. Пройдя мимо Дола, который продолжал неподвижно стоять как статуя с рукой на клинке, он вышел на улицу. Остановился у входа вдыхая вечерний воздух полной грудью и посмотрел на Дола. Который взглядом явно чего-то желал и что именно работодатель понял сразу, хотя на самом деле Дол просто был в легком замешательстве от увиденного.
 
  "Завтра утром, иди ко мне, там и отдам все твое"
 
  Дол закивал в согласии и не желании перечить, после увиденного.
 
  Работодатель молча, вяло помахав на последок, зашагал к себе, оставив Дола стоять на месте.