Пианино

За окном тянулся бесконечный зимний вечер. На небе – ни одной звезды. Мокрый снег тяжелыми хлопьями ложился на землю, укрывая ее плотным ковром. Прохожие, подняв воротники, спешили поскорее домой. И в самом деле – в этот вечер каменные улицы большого города, казалось, дышали промозглой сыростью и холодом.

А здесь, в темном спортзале детского садика, было тепло и тихо. После шумного праздника на стенах еще остались расклеенными разноцветные снежинки, под потолком покачивались в темноте воздушные шары. А в далеком углу стояло пианино, и сейчас оно не чувствовало ничего, даже собственного одиночества.

Сегодня оно действительно очень устало. Настолько, что не могло уснуть. Просто дремало в темноте, полуприкрыв глаза. Огромный пыльный спортзал был погружен во мрак. И еще было тихо – так тихо, что можно было услышать  поскрипывание старого паркета, который тоже устал за день. Да еще из далекой кухни доносились голоса задержавшихся на работе уборщиц.

Пианино любило эту тишину. Не потому, что она была ему приятна. Просто в такое время его уже никто не тревожил. Можно было забыть обо всем и стоять вот так, слушая тишину до утра. Это и было единственным отдыхом. Приятные сны ему уже давным-давно не снились. Остались лишь воспоминания – о далекой и безмятежной юности, когда робкие мечты были такими невероятными, и казалось, что заветные желания непременно сбудутся.

Иногда пианино вспоминало своих братьев и друзей, с которыми оно когда-то впервые увидело свет в мастерских большой фабрики. Почему-то особенно запомнился день прощания, когда будущие владельцы развозили их в разные места.

...Они стояли рядышком, поблескивая новыми лакированными крышками, такие разные – черные, бежевые, янтарные – и, в сущности, такие одинаковые: ведь все они были призваны служить искусству и создавать прекрасную музыку. Каждое пианино тихонько мечтало о своем. Некоторые хотели попасть в музыкальную школу, чтобы там повстречать многих талантливых ребят. Другие мечтали попасть к кому-то домой, на квартиру, чтоб там обрести единственного, но зато надежного друга.

Мечтало и наше пианино. Но только оно и представить себе не могло, что его судьба сложится именно так.

...Его привезли в старый, гулкий спортзал одного из детских садиков. И здесь ежедневно проводились зарядки, танцы и просто веселые игры детишек. Каждый день сюда приходила полная добродушная женщина, садилась за пианино и играла для ребят незатейливые простые мелодии, которые сразу же показались нашему инструменту очень грубыми. Поначалу пианино старалось верить, что все это – только временно, что его настоящая жизнь вот-вот начнется. Потом оно жутко возненавидело эти примитивные наигрыши и шумную возню ребятишек, которые совершенно не слушали его музыки. Хуже того – когда дети слишком шалили, воспитательница с силой била по клавишам, призывая малышей к порядку. Звучали резкие аккорды. Это было очень больно, и тогда у пианино на глазах даже блестели слезы. Но, к сожалению, никто этого не замечал.

Со временем, конечно, пианино привыкло. Оно даже полюбило этих ребят, их веселые лица, их простые развлечения. Правда, оно уже давно ни о чем не мечтало. Мысли словно застыли, спрятались в деревянный непроницаемый панцырь. Мечты пропали, а вместе с ними куда-то ушли и сны.

Так было и в этот вечер. Пианино стояло в тяжелой полудреме, не смыкая до конца уставших век. Вдруг в коридоре раздались чьи-то шаги. Пианино прислушалось. Щелкнул выключатель, и весь зал озарился мертвенно-бледным подрагивающим сиянием. Это было неприятно – яркий холодный свет резал глаза, и пианино зажмурилось. А потом, прищурившись скозь ресницы, оно увидело, что в зал вошла девушка в длинном пальто. Она, казалось, тоже очень устала. Уронив сумку на стул, она сняла мокрые перчатки и прислонилась к стене. Прикрыв глаза, пианино неохотно наблюдало за ней. Девушка между тем сняла пальто и достала из сумки какие-то ноты.

Пианино ничего о ней не знало, так же, как и девушка ничего не знала о судьбе пианино и его несбывшихся грезах. Пианино не знало, что она –  студентка Музыкальной Академии, что она только два месяца назад приехала учиться в чужой город. Что поэтому ей совершенно негде заниматься, и что однажды заведующая этого садика, добрая женщина, разрешила ей приходить сюда и играть, готовясь к выступлениям. Да-да, такое тоже бывает – на свете есть люди, которым небезразлична судьба окружающих. Поэтому девушка и пришла сюда: очень скоро она должна была играть на зимнем концерте у себя в Академии, и поэтому нужно было много заниматься.

Честно говоря, пианино очень не хотело, чтоб сегодня в этом зале еще раздавались какие-то звуки (ведь оно до сих пор не могло даже про себя назвать привычные грубовато-веселые наигрыши музыкой). Хотелося только тишины и покоя. Но нет – вот тонкие пальцы девушки замерли над клавишами, и...

Пианино очень удивилось. Еще никогда оно не слышало таких нежных и тихих звуков. Казалось, звучит какой-то другой, неземной инструмент.

Удивилась и девушка. Музыка прекратилась, и снова воцарилась тишина, в которой слышно было лишь гудение ламп дневного света. Только теперь эта тишина показалась инструменту просто невыносимой. Хотелось еще послушать эту мягкую, тихую музыку. И вот она зазвучала... или нет, она будто спустилась с небес. Пустой зал словно наполнился призрачными сиреневыми облаками. Эта музыка была такой искренней, такой исполненной добра... Никогда прежде пианино не слышало такой. Оно не знало, как называется это произведение, кто его написал. Оно просто чувствовало, что подобная музыка может подарить прощение и надежду отчаявшимся, подарить любовь тем, кто в ней нуждается, и даже вернуть кому-то утраченные мечты.

Пианино видело, что и девушка, играя, меняется. С ее лица исчезла тень усталости, а в глубине печальных глаз появилось таинственное сияние. Иногда она тихонько мурлыкала себе под нос, как бы подпевая невидимой флейте, гобою или кларнету. Пианино хорошо понимало, что никогда не услышит этого произведения в сопроводжении оркестра. Ведь об этом могли мечтать только гордые длинные красавцы-рояли, похожие на породистых вороных скакунов. Но пианино старалось изо всех сил, чтобы девушка когда-то смогла исполнить этот концерт с оркестром. Ведь после того, что они создали вместе, ее судьба была ему уже небезразлична. А еще она таким образом утешила бы многих разочарованных и просто грустных людей, которым так нужны взаимопонимание и нежность.

...Когда она ушла, отдохнувшая и счастливая, пианино наконец-то сладко уснуло. И снились ему те неведомые края, в которых оно еще сможет побывать, если завтра девушка придет снова.

А она тем временем возвращалась домой. Шла сквозь пелену мокрого снега, опустив меховой капюшон на самые глаза, и улыбалась в темноте. Улыбалась, потому что нашла в этом чужом холодном городе нового друга...