Высота

Высота

«...И этот парень он тоже здесь
среди стрелков из «Эдельвейс»
В.С. Высоцкий.

Ефрейтор Мартин Баум, высокий, худощавый, русоволосый, из нижней Силезии двадцатилетний парень лежал за своим пулеметом МГ-42 и думал, как его занесло в такую даль, в чужую дикую страну бородатых казаков?
       Степь расстилалась вокруг до самого горизонта буро-охряного цвета. Конец июля. Травы в предгорьях под Новороссийском выгорели, давно отцвели кроваво-алые маки. Жарко, градусов за тридцать будет. Горько-соленый пот разъедал глаза. Мартин со вздохом снял свое альпийское кепи с цветком — символом горных стрелков и заменил на горячую тяжелую каску крупповской стали.
Маленькие фигурки в длинных рубахах-гимнастерках, подпоясанные брезентовыми ремнями, и в мешковатых штанах защитного цвета  замелькали внизу у подножия горы, перебегая от одного невысокого деревца к другому. То залегали, то снова поднимались. Мартин не боялся боя.  В учебном центре его хорошо подготовили. Ручной пулемет ему нравился. Он и его оружие в бою — одно целое. По своим тактико-техническим характеристикам МГ превосходит все советские пулеметы.
Высота, на которой находился Баум, в смысле стратегии была незначительна, ее можно обойти и не лезть под огонь горных стрелков. Но русские солдаты с каким-то непонятным упорством все наступали. Для них захватить эту высотку значило выполнить приказ командира. За спинами красных залегли бойцы НКВД, которые стреляли в тех,  кто бежал назад от кинжального огня.
Мартин еще раз осмотрел свой пулемет, повернул голову налево — за грудой камней, за низкими кустами, за таким же ручником лежал его друг Ганс Шварц, который недавно получил письмо из дома от своей невесты Эльзы. Он показал фотографию своей маленькой девочки. Справа в ста метрах залегли другие солдаты из роты Мартина.  В них он был уверен. Все они уже давно воюют. Прошли Европу...
Капитан Фогель подал сигнал свистком открыть огонь. Русские с перекошенными ртами, злобно матерясь, в полинявших пилотках продвигались вперед короткими перебежками. Мартин лежал точно, как на полевых занятиях,  чуть левее пулемета, плотно прижав приклад к плечу. Он привычно указательным пальцем плавно вдавил спусковой крючок — пулемет заработал. Впереди видневшиеся фигурки начали падать. С обеих сторон от него слышались автоматные очереди и одиночные выстрелы из карабинов. Но русские, несмотря на шквал огня, лезли вверх. До вершины оставалось метров четыреста. Сзади послышался шорох и свист. Это горный ротный миномет отправлял стальную смерть.
Первая атака на высоту захлебнулась. Русские не выдержали шквала огня, залегли... Перегруппировались и снова вперед. Пулемет Баума работал, как хорошо отлаженный механизм, не давая осечек. За образовавшимся валом из мертвых тел залегли злые, измотанные,"с побритыми головами и двухнедельной щетиной на лице они выглядели, как настоящие русские солдаты"(Отто Скорцени)  советские бойцы, в душе проклинавшие своего командира за это бессмысленное наступление в лоб на пулеметы без артподготовки.
Стрелок подумал, как было бы хорошо сейчас сбросить  тяжелую каску и подставить разгоряченную голову под струю воды из родничка, бившего неподалеку. Но снять каску никак нельзя, до Мартина доносится крик русского офицера, поднимающего своих солдат. И снова вперед через трупы товарищей.
Горные стрелки выкашивали волну за волной. Бой длился весь день...  К вечеру ствол пулемета раскалился и малиново высвечивался в темноте. Наконец, все стихло. Только в воздухе, нагретом за день, повис кислый запах пороха, и горячий ветер доносил с подножья горы остропряный запах свежей крови... Тихо. Мартин устало провел рукой по лицу, снял каску, на которой широкой лентой из резины была закреплена маскировочная сетка с ветками и листьями. Вытер носовым платком мокрый лоб, кожаный подшлемник каски. Поставил пулемет на предохранитель...
Ночь на Кавказе наступает быстро. Кажется, что какой-то невидимый волшебник меняет декорации: вот он задернул один занавес — занавес дня и страшного боя; опустился следующий черно-бархатный, звездный — быстрый вечер сменился ночью. И будто нет на этой земле войны. Нет смерти. Бесконечный, безмолвный небосвод накрыл эту гору, стрелков на ней, и так и не взявших сегодня высоту русских, мертвых и живых.


Январь, 2013
Странник