Цена

                Цена
   Был вечер пятницы. Время, когда ты понимаешь, что мучающая тебя все неделю работа закончена,  и ты, наконец - то  можешь начать мучить себя самостоятельно, задавая себе один и тот же вопрос;  а именно как провести конец этого, а если повезет, то и начало следующего дня. И  как то произвольно  этот вопрос, становится для тебя жизненоважным, словно на следующей неделе такого дня уже не будет, словно он особенный и неповторимый, словно ты принимаешь такое решение первый раз и словно от него что- то зависит. 
   И вот через пару часов бесполезного времяпрепровождения, в течение которых ты тщательно рассматриваешь всевозможные варианты и приглашения, ты  выбираешь в итоге  то, к чему привык, и, идя в знакомом направление, убеждаешь себя в том, что именно так ты и хочешь провести остаток дня.
   Медные стрелки больших часов торопились к одиннадцати, небольшой бар быстро наполнялся людьми и предметами, и  клубы серо-матового сигаретного дыма вились вокруг свисающих с потолка ламп, как нетерпеливые любители алкоголя и незадачливые пикаперы у барной стойки. То и дело вспыхивали желтые огоньки, звон пока еще целых бокалов смешивался с голосами людей и всевозможными запахами, душное тепло  неаккуратно разливалось по залу, и люди, кажется, становились уже чуть счастливее.
   Он сидел в полу-мрачном  углу овального зала с полупьяный улыбкой и периодически заглядывал в свой полупрозрачный стакан, как будто пытаясь   найти  там недостающую половину. Время от времени он осматривал зал, останавливая свой взгляд на лицах к которым прилагались грудь и каблуки, и часто еще пару мужских достоинств, но не находя  ничего интересного не в тех не в других приложениях,  дальше продолжал изучение  своего  бокала.
    Люди, разгоряченные выпивкой и ее пока еще благотворным влиянием, громко говорили, смеялись, беспрерывно возились и уже определенно выглядели счастливыми. Официантки пересекали зал во всевозможных направлениях, очевидно лишь в поисках чаевых, так как дотлевающие бычки в пепельницах и липкие столы, были совершенно бесхозны и бесконечно забыты. Бармены все так же обманывали доверчивых любителей коктейлей, а уборщицы, судя по состоянию туалетов, решили поберечь здоровый сон. Доходил час. 
   Он сидел и думал  о жизни или другими словами попусту тратил время. Занятие мало того что непродуктивное, так еще и чрезвычайно вредное, особенно  если сидишь один, особенно, если ночью и особенно, если пьян. Во первых, учитывая последний факт, подумать о чем то действительно стоящем он не мог, а уж решить что то и подавно. Во вторых думать о том, как могло бы быть, а именно такие мысли занимают голову человека, находящегося в описанных ранее условиях, само по себе глупо, хотя бы в силу того, что сослагательное наклонение никак не вписывается в  утвердительную  реальность. И  третье, самое печальное и противное, что все подобные размышления сводятся к самооплакиванию а после, самопогребению себя или на оборот, и  как наутро выясняется, к определенно лишним  3-4 порциям алкоголя. 
  Он закурил, прислонился затылком к мягкой кожаной стене и прикрыл уставшие глаза, которые медленно слипались от  выпитого. Кроме того, ему казалось, что  данный образ не обделен живописностью, и что еще  немало важно благородной  трагичностью. 
   «Ты не возражаешь?» - спросил голос, который фактически разбудил мечтателя.
   Он c трудом открыл глаза, и, пребывая  в  полуобморочном состояние, промычал,  что то невнятное.  К тому времени, обладательница приятного голоса,  довольно быстро и удобно устроившись, сидела напротив него. Ценитель прекрасного, сделав над собой немалые усилия,  наконец,  мог отчетливо видеть и  даже вполне внятно говорить.
«Да… пожалуйста….». Наблюдая, как она  делает  свой заказ, он понял, что с ответом слегка затянул.
« Всегда так проводишь выходные?»- спросила молодая красивая женщина, закурив толстую сигарету и при этом, добавив: « Никогда не любила тонкие!»,  после чего рассмеялась в лицо собеседнику и стала его внимательно рассматривать.
   Он, до сих пор не мог сосредоточиться и вместо ответа произнес: « Не дадите закурить?». Она медленно поднесла его зажигалку к его же сигарете и сказала: « Вечно вам мужикам своего не хватает!». Он понял, что выглядел полным идиотом, и, решив,  реабилитировать  свое  положение сообщил: « Меня Р.. зовут, а вас?»
   Она улыбнулась и сказала: « Меня по-разному зовут: блять,   шлюха, проститутка, иногда даже потаскуха, но так реже, лично мне нравиться Алиса ». 
« Это хорошо когда столько имен, удобно…, и потом…., когда  зовут тоже приятно…,  я вот таким похвастаться не могу!» Пара секунд молчания и  они оба  рассмеялись.
« Считаешь этим можно похвастаться?»- сказала брюнетка, все так же внимательно смотря ему в глаза.
«Считаю, что похвастаться можно чем угодно, если знаешь настоящую его цену!»- уже вполне  уверенно, высокомерно и  до противности снисходительно  ответил собеседник.
Она опять улыбнулась и спросила: « А какая цена устроит тебя?»
« А что если моя цена окажется ниже той, который ты сама себя оцениваешь?»
« Ну, буду считать, что это своего рода предпраздничная скидка, новый год же скоро!» - смотря по сторонам, и уже совершенно отстраненно сказала собеседница, потеряв всякий интерес, к сидящему напротив нее мужчине.
  Он не мог не восхищаться ей, она была одной из тех женщин, чувство юмора и самоиронии  которых, в сумме с их внешностью, заставляет   мужчину испытывать невероятное удовольствие, а с другой стороны, безумно раздражаться, из-за ощущения какой - то ущербности и  трусости  перед  ней.
« Не люблю предновогодние  распродажи,  на них обычно та дрянь, которую не купили в течение года за ее настоящую цену».
« Настоящую?!»- она снова рассмеялась  ему в лицо. « Любая цена фальшивка! Все накручивают! А  себестоимость никакого отношения к такой «настоящей» цене не имеет.  Скидки…, они  наоборот приближают нас хоть к какой - то правдивости, сокращая эту придуманную разницу!». Он опять чувствовал себя идиотом.
« Ты считаешь, что можно так жизнь прожить?»
« Как прожить?» - задумчиво отвечала брюнетка, изящно поправляя волосы.
« Трахаясь со всеми за деньги!»- почти беспомощно выкрикнул он.
« Ты считаешь забесплатно или за коктейль  лучше?! Или может ты только   «по любви»,  и «любовью занимаешься»?!»- она снова смотрела на него, и он чувствовал призрение и усмешку в этих огромных, красиво накрашенных,  карих глазах.
« Шлюха!» - со злостью произнес он, понимая ничтожность своего положения.
« Я же говорила, что Алиса мне больше нравиться! Сказать, что тебя бесит больше всего? Так  это то, что ты не знаешь цену себе!». Она докурила и добавила: « и как может такой человек хоть что- то оценить?! Цена у всех  фальшивая,  разница лишь в том, насколько высока твоя себестоимость!».
  Она допила водку с тоником, поставила пустой бокал с  кубиками прозрачного льда на дне и засунула туда мятые и  грязные 500 рублей, а после спокойно и уверенно сказала: « Вот его цена! А ты  так и не допьешь свой бокал, и значит, снова не сможешь  оценить!». Она развернулась и ушла, так же неожиданно и странно как появилась. 
   Может так совпало, но вместе с этой проституткой из бара ушло, что- то настоящее. Та жизнь, которой он был наполнен еще полчаса назад, превратилась в жалкое существование, безликое серое и уставшее. Огоньки почти перестали загораться, несколько столиков еще были заняты, но сидевшие там люди, уже   больше  были похожи на часть интерьера, или своего рода ( причем далеко не знатного рода), антураж. Официантки нехотя убирали за посетителями, делая это так медленно, что порой казалось, они просто стояли рядом с грязными столами, половина  ламп была  потушена, бар  закрыли и бутылки, стоявшие там, поблескивали своими холодными стеклянными глазами.
  Он смотрел на все это, с каким- то отвращением  и тоской, уже полу - трезвым взглядом и думал  только о той странной шлюхе. Он рассчитался, и уже хотел было допить содержимое своего бокала, как почувствовал чудовищный приступ тошноты, который как троюродная сестра тети по маминой линии, приходит  без предупреждения и всегда некстати, он схватил пиджак и выбежал на улицу…
  Дверь захлопнулась  со звуком, а  на столе  в полу - мрачном  углу   овального зала,  остался недопитый на половину бокал...