Последняя встреча

Лорка возвращалась домой с огромным букетом ярких весенних цветов. Её сердце наполнялось каким – то до этого неведомым чувством. Это неведомое  тревожно подкатывало к горлу, хотелось плакать, но она отгоняла прочь тревогу, улыбалась, без конца  болтала, словно сама себя успокаивала.

Роман проводил её до дверей квартиры, ласково обнял за плечи, прижал к себе, горячо и долго поцеловал в губы. Затем  смотрел ей в глаза, словно пытался их  запомнить, легонько отстранил от себя и прошептал – Ты жди моего письма, обязательно жди. А я, как только до дома доберусь, да с родителями переговорю, так сразу и напишу. Не волнуйся, я думаю, они всё поймут.

Лорка немного успокоилась в объятиях любимого, перестала нести нервную чепуху.                - Конечно, я буду ждать, ты только долго не тяни. Что – бы не произошло, напиши всё, как есть. Да ты уж беги, не то до части не доберёшься. Да и вставать рано придётся. 

- Да, пора. Ты провожать не приходи, я решил лететь самолётом. Так будет быстрее, не хочется в поезде трястись двое суток.

Сбегая по ступенькам, Роман обернулся, словно что – то хотел ещё сказать, но потом махнул на прощание рукой, сбежал вниз, толкнул дверь парадной и вышел на улицу. В подъезд ворвался шум проходящего троллейбуса и сквозняк, дверь протяжно заскрипела петлями и захлопнулась, оставляя за собой фигуру торопливо уходящего парня.               

Открыв  квартиру,  и войдя в прихожую, Лорка вдруг ощутила страшную тоску, словно у неё вдруг отняли самое ценное и дорогое, без чего она уже и жить не сможет. И эта тоска постепенно проникала в её мысли, путала их, рисовала в сознании неясные размытые картины, заставляла замирать сердце.

Пытаясь взять себя в руки и прогнать от себя плохие мысли, она нашла альбом с фотографиями и села на край дивана. Она долго листала альбомные страницы, рассматривала фотографии, где они были вдвоём. Вот они стоят на досках старого городского причала, а за их спиной возвышается огромный пассажирский лайнер. Ромка тогда мечтал, как они отправятся на таком – же лайнере в свадебное путешествие. А вот здесь они снялись у здания панорамы, откуда Ромку пришлось вытаскивать силком, и он тогда ещё сказал, что обязательно придёт туда ещё не один раз. А вот на этой они на пляже. В тот день Лорке совсем не хотелось лезть в воду, но Ромка схватил её на руки, забежал в воду и поставил  на ноги. Вода доходила до груди, и Лорка, визжа и размахивая руками, смешно втягивала живот. На пляже хохотала детвора и взрослые, хохотал и Роман, а Лорке ничего не оставалось, как уплыть подальше от берега от смеющихся людей. И она тогда подумала, что обязательно придумает, как отомстить. И отомстила. Вечером. Когда они сидели на кухне и пили чай. Ромкин чай почему – то оказался солёным, и он долго плевался в ванной, пытаясь смыть солёный привкус с языка.  Потом они заключили мировую и долго целовались.

Лариса перевернула страницу и долго смотрела на фотографию, где Ромка держал на руках малыша подруги. Карапуз был забавным, пухленьким и с очень красивым личиком. А Ромка тогда ещё пошутил, что у них будет большой дом и не меньше десяти детей. Лорка представила себе эту картину, на долю секунды ей стало плохо, но, преодолев дурноту, она отшутилась, сказав, что, пожалуй, десятка будет мало и она собирается  рожать детей до пенсии, а ему придётся построить много больших домов, чтобы разместить многочисленное семейство, да и о внуках придётся подумать. Так что работы ему хватит, и не помешает хорошенько изучить строительное дело. 

Листая альбом, Лорка захлюпала носом. В таком виде её и застала матушка, вернувшаяся от подруги. Анфиса села рядом с дочерью, обняла её за плечи, прижала к себе. Она одна воспитывала дочь. Когда Ларисе  исполнилось пять лет, отец ушёл к другой женщине. Анфиса стиснула зубы, и приказала себе не раскисать. Дочь росла послушной. В школе училась с натяжкой, не все предметы давались легко, но Анфиса на дочь никогда не давила. Она видела, что Лариса старается, пытаясь одолеть школьную программу.

Закончив восьмилетку, Лариса не стала больше ходить в школу, а поступила в училище. Специальность, которую она получила после окончания, её устраивала, с работой она справлялась, деньги получала хорошие. А пока училась, успела окончить курсы по домоводству, научилась шить, хорошо вязать, и великолепно готовить.

Анфиса была довольна дочерью. Одно только её немного расстраивало. Лариса до девятнадцати лет очень стеснялась  и сторонилась парней. Глядя на себя в зеркало, она постоянно хмурилась и считала себя некрасивой. Анфиса понимала, что дочь не красавица, но то, что она была привлекательной девушкой, этого было у неё не отнять. Стройная фигура и белая кожа, большие зелёные глаза и льняные волосы, притягивали взгляды парней, и Анфиса не однажды это замечала, когда шла по улице с дочерью.   

Лариса была домоседкой. И только иногда  подруга вытаскивала её  в кино, предварительно позвонив, а после несколько раз напомнив ей об этом. На танцы Лорка никогда не ходила, она не переносила орущих динамиков и придурковатых подростков, устраивающих на площадках драки. Не раз она слышали от девчат, что там часто бывают потасовки, и обходила все эти злачные места стороной. 

И вот случилась у дочери любовь, да ещё и с парнем из Грузии. Она не верила, что эти отношения принесут хорошие плоды, но вмешиваться не стала. Решила, что всё должно идти своим чередом. Лариса взрослая, не глупая, в руках себя держать умеет, и разбираться в своей жизни должна научиться сама. 

Они ещё долго сидели в обнимку, мать и дочь, размышляя каждая о своём.


Роман добирался до аэропорта автобусом. Машина, которая должна была везти его в аэропорт, заглохла ещё  с вечера. Водитель не стал с ней возиться, закрыл кабину и уехал домой на своей легковушке. Утром он забрал Романа, довез до автобусной стоянки, купил ему билет до аэропорта, и на том они распрощались. 

Всю дорогу до дома, и в автобусе, и в самолёте, Ромка раздумывал над тем, как уговорить родителей дать согласие на брак с русской девушкой. Семья уже давно и прочно жила по правилам своего клана. Пары своим детям подыскивали, чуть – ли не со дня появления младенца на свет, тем самым, закрепляя родственные связи, подкрепляя их немалым материальным состоянием. Вот здесь то и лежали те подводные камни, которые пытался сдвинуть Ромка.

Как и у двух его младших братьев, у него была невеста,  с которой он общался с тех пор, как начал ходить. Но он никогда никаких тёплых чувств к ней испытывал, и женой своей её представить не мог даже в самом страшном сне.  Помолвка состоялась, когда им обоим исполнилось ровно по пол года. Подвыпившие приятели решили продлить  дружбу на долгие годы  и закрепить её на века, помолвив своих детей. Так всё и случилось.

Но Ромка любил свою белокурую Лорку, обожал её зелёные глаза и белую нежную  кожу. И даже сейчас, сидя в самолёте, он чувствовал тепло её маленьких ладошек на своих щеках. Неужели бог отвернётся от меня  и позволит разрушить их счастье? Неужели мои родители не поймут меня?

И чем ближе Роман был к дому, тем тревожнее становилось у него на душе.

Дни тянулись медленно.  Ларисе  казалось, что все часы специально замедлили ход, чтобы продлить муки ожидания весточки от любимого. Её не радовали яркие краски ранней осени, стоящие в вазах любимые астры оставались незамеченными  и осыпались, дождь навевал хандру. Листва на деревьях начинала покрываться позолотой, казалось, солнечные лучи запутались в кроне, да так и остались блистать золотой россыпью. Но и эта красота пронеслась мимо Лоркиных глаз.

Сейчас она не замечала ничего, она жила и дышала по инерции, это выходило само – собой, инерция заставляла её двигаться, как стрелки на часах.

Три месяца изо дня в день, она, возвращаясь с работы, открывала почтовый ящик. Три месяца этот ящик был набит газетами, журналами, почтовыми открытками, но там не было главного. Там не было весточки от любимого. 

За три долгих месяца она не получила ни одного письма от него. Какие только мысли не вертелись в её голове! И что он мог не доехать до аэропорта, и не долететь на самолёте, что он мог заболеть, и не захотел её тревожить, что, в конце концов, он просто её разлюбил, или встретил другую девушку, которая красивее, и полюбил её.

Анфиса, видя, как дочь тает на глазах и замыкается, пыталась её отвлечь от грустных мыслей. Она просила дочь чаще наведываться к тётушке, Анфисиной сестре, которая жила в доме, стоящем через дорогу. Тетка была профессором, очень подвижной , активной, но последнее время часто стала болеть, и Анфиса подумала, что забота о тетушке отвлечёт Ларису  от грустных мыслей. Лорка к тётке ходила, сидела с ней вечерами, но на утро ничего в её настроении не менялось.

В середине сентября, возвращаясь домой и, проходя мимо почтового ящика, в который она дня три уже не заглядывала, она словно почувствовала, что там лежит письмо. Встрепенулась, открыла замок и увидела белый конверт. Сердце её запрыгало в груди от волнения, руки не хотели слушаться, и она никак не могла выудить конверт из пасти ящика. 

Конверт был адресован ей, но на месте обратного адреса было только имя отправителя. И это было его имя. Лорка конверт вскрыла, достала белый листок, исписанный аккуратным почерком. Роман сообщал, что до дома добрался вовремя и без приключений, и что ждёт её в гости. Внизу листа был написан точный адрес, как лучше добираться, и что в аэропорту он встретит её со своим отцом. Он просил написать, когда она соберется приехать, и на какое число возьмёт билет. Больше он ничего не написал.

Лорка смотрела на письмо и абсолютно ничего не понимала. Анфиса – же, увидев письмо, как - то странно посмотрела на дочь, пожала плечами, и посоветовала с отъездом не спешить. Она решила по своим каналам узнать, что – же всё - таки произошло на самом деле. В Грузии у неё жила подруга, которая переехала туда с мужем и с детьми, поскольку муж служил там командиром воинской части.                Но не  прошло и пары дней, как Лорка сама решила расставить все точки  и выяснить обо  всех подводных камнях в их с Ромкой отношениях.               

На работе она взяла недельный отпуск, купила билет на самолёт, и уже через день летела в Грузию.

Будь, что будет, решила Лорка. Во всяком случае, я найду хоть какое – то объяснение длительному молчанию Романа. Заодно и развеюсь. Что – то я совсем раскисла – думала Лорка, сидя в самолёте.-  Надо все – же собраться и начинать трезво смотреть на вещи. 

Но пока трезво не получалось. Воспоминания назойливо  лезли и лезли в голову, путали мысли.

Лорка, выйдя из здания  аэропорта, остановилась у выхода, осмотрелась. Встречающих было не много, Ромки она не увидела. К пандусу подкатила черная Волга, остановилась, открылись дверки машины и из неё вышли трое мужчин. Они все были одеты в чёрные джинсы и черные кожаные куртки, все примерно одного роста. Так что Романа Лорка сразу и не узнала.

Он подошел к ней первым, сдержанно улыбнулся, взял за руку. Следом подошли ещё двое мужчин, приехавшие с ним. Ромка представил их, как отца и родного дядьку. Мужчины вежливо пригласили Ларису в машину.

Машина, оставив город позади, ехала в горное селение. Дорога заняла почти два часа, и за это время Ромка так и не рассказал Лорке, что – же такое с ним случилось, и почему он так долго молчал. Он рассказывал о том, в каком месте они находятся, какие селения проезжают, как они называются и почему им дали такие названия. И Лариска себя чувствовала, как на экскурсии. Природа Грузии завораживала, Лорка смотрела в окно и уже почти не слышала Ромкиной болтовни. Она подумала о том, что ему не очень удобно объясняться в присутствии родственников, и он старается отвлечь её  и занять созерцанием красивых мест. А дома он всё постарается объяснить.

Селение, в которое привезли Ларису, находилось в красивейшем месте. Зелени было столько, что из неё только кое – где виднелись красные крыши двухэтажных домов, остальное – же было скрыто густой листвой.

Машина остановилась у больших ворот, окрашенных под цвет зелени. За воротами виднелась стена высокого дома и окно на чердаке. Виноградная лоза спускалась по ограде, и на ней ещё висели большие гроздья черных ягод.

Лорке помогли выбраться из машины, достали из багажника её дорожный чемоданчик и повели во двор. Лорка видела широкий двор, в углу двора пристройки, большой дом в два этажа. Из дома навстречу приехавшим вышла женщина лет пятидесяти, подошла к Ларисе, обняла её и поцеловала в щеку. Это была матушка Романа. Она провела Лорку в небольшую, опрятно прибранную комнату. Здесь они оставили Ларкины вещи, затем Лорке показали ванную комнату, где она смогла принять душ.

Через полчаса она была приглашена к столу. За столом сидели одни мужчины, женщин Лорка за столом не увидела. Стало не очень уютно в чисто мужской компании. Роман сидел рядом со своим отцом, а Лорку посадили рядом с дядькой.

В столовую вошла незнакомая Лорке женщина лет тридцати, полная, с маленькой дорожкой усиков над верхней губой, тёмными глазами и платком на чёрных волосах.

Она принесла горячее на подносе, поставила его по центру стола, что - то спросила у отца Ромки и вышла из столовой. 

Лариску спрашивали о том, как она живет и с кем, какая у них с матерью квартира, в каком месте города она находится и много  ли у них родственников. Лорка отвечала на вопросы, улыбалась шуткам мужчин, но чувствовала, что ей просто заговаривают зубы. Ромка все это время сидел смурной, и в его  взгляде чувствовалось  напряжение. Взгляд был похож на взгляд сапёра, который ожидал неизбежного взрыва и готовился к своему концу. Она уже однажды этот  взгляд видела, когда машину, которую вёл Роман, занесло на повороте и ему только чудом удалось выкрутить руль и не улететь в пропасть. Но Лариска почувствовала, что очевидно на этот раз ему не удастся спасти ситуацию. 

Она заметила и то, что на женщину, которая принесла горячее, Ромка бросил быстрый взгляд, и по его лицу  пробежала тень неприязни. Лорка тогда подумала, что это какая – то родственница, с которой он не очень ладит.

Разговор о Ромке отец начал издалека, почти с самого его рождения. Он говорил о том, что в их роду никто и никогда не брал в жены русских девушек, и что они не собираются менять своих обычаев. Говорил он и о том, что русские женщины не умеют подчиняться своим мужьям, и из - за этого часто происходят разводы, семьи распадаются, а дети остаются без отцов. Лариска молча слушала, на её лице играла улыбка. Она  ждала развязки. Развязка наступила, когда в комнату вошла матушка Ромки с той женщиной, которая принесла горячее. Они тихо стали в угол комнаты, да так и застыли.

Ромкин отец повернул к ним голову, а потом посмотрел на Ларису  и представил ей усатую женщину, как Ромкину жену. Лорка улыбнулась, тихо поперхнулась, закашлялась, прокашлявшись, извинилась.

Ромка сидел с побледневшим лицом, опустив глаза в тарелку. На лице Ларисы  ни дрогнула ни одна жилка. Она продолжала улыбаться, и сидящие за столом, подумали о том, что она поняла ситуацию, приняла её и здраво рассудила. Семейство осталось довольным, обед продолжался.

На Ромку Лариса старалась не смотреть. В её голове была буря из хаоса мыслей, которые проносились со скоростью звука уходящего троллейбуса. Она хватала их за хвосты, возвращала, складывала в картинки. За то короткое время, которое она сидела за столом, она сумела полностью собрать картину из тех пазлов, которые она достала их слов Ромкиного отца.

И тогда она поняла, что вся горечь этой ситуации свалилась на Ромкины плечи, и что не она, а он, молодой парень, хороший, добрый, такой нежный и заботливый, готовый всему миру подарить свою любовь, был просто скошен жестокостью своего отца наповал.

Ночью Лорка почти не спала. Она всё думала о том, что ждёт Ромку в будущем. И картины эти не были в радужных тонах. Сейчас он был с той усатой женщиной, которая была его ровесницей, но уже в таком молодом возрасте выглядела намного старше. Она быстро потускнеет, родит  детей, расползётся телом, а Ромка так и не сможет её полюбить, потому – что таких женщин не любят, их просто терпят. А Ромка отдаст всю свою любовь детям, будет о них заботиться, построит им большой и уютный дом, и если ему повезет, то отселится от родителей. Но никогда больше он не полюбит женщину, так, как он любил её. Его глаза стали тусклыми, из его жизни ушло главное, возможность любить и быть любимым. Нет, конечно, его жена будет его любить и быть по – собачьи привязанной к нему. Но что он сможет дать ей взамен? Постель? Да разве это всё что надо человеку в этой жизни? А потом Лорка подумала о том, что может быть, той усатой женщине больше ничего и не надо. Она будет иметь статус замужней женщины, тупо беременеть после каждой редкой ночи с мужем, рожать детей, крутиться по хозяйству, ходить в присутствии мужчин с покрытой головой и выполнять все их указания. В конце своей жизни, уставшая  и нелюбимая, она превратится в озлобленную старуху, покрикивающую на своих внуков.   

А что ждёт Ромку, и что ждёт Ромкиных детей? И перед глазами Лорки пошли картинки, от которых ей вдруг стало жутко. Она поняла, что вот так из рода в род, из поколения в поколение, здесь, в эти местах, любовь у людей так и не нашла пристанища. Здесь всегда на первом месте стоял холодный материальный расчёт. Светлое чувство  силилось подняться, пробиться сквозь толщу многовекового материального расчета, выпускало  ростки, обволакивало молодость нежной тонкой лозой, а потом вырывалось, вырубалось с корнями жестокими расчётливыми людьми, которые давно уже повелевали в этом маленьком мире.

Нет, нет, он не должен вот так проживать свою жизнь, он не сможет так ожесточиться и сделать своих детей несчастными. Он не сможет всю жизнь жить под маской, которую в эти краях носят все те, которые не захотели бороться с диким укладом жизни. Иначе душа его превратится в холодный камень. Нет, это не может произойти с ним. - Лорка вертелась на кровати, сон не шёл. Она поднялась, подошла к распахнутому окну. В селении было тихо, и только изредка слышалось ворчание сонных псов. Луна выползла на самую середину ясного небесного свода, и ярко, словно огромный фонарь, освещала двор. 

Ромку она увидела стоящим у пристройки. Он курил и смотрел в её окно. Видеть из дома могла его только она, пристройка надёжно закрывала его стеной. Ромка сделал знак рукой, очевидно, просил выйти её во двор.

Лариса отрицательно покачала головой и закрыла окно. Она легла на кровать, постаралась отключиться от хаоса в голове, потом подумала о том, что надо обязательно поговорить с Ромкой, чтобы он не наделал глупостей. Сон навалился внезапно, окутал её мягкой пеленой и унёс тяжёлые мысли.

Лорка проснулась в шесть часов, сработала привычка. Подошла к окну. Во дворе никого не было, только около маленькой пристройки, похожей на сарай, стояла корова. Возле её ног копошился петух в ярком оперении. Хлопнула дверь, во дворе появилась Ромкина жена. Она отвязала корову, взяла её за рог и повела к воротам. Вернулась она минут через пять, очевидно, отводила корову на выпас. Она вошла в пристройку, через минуту вышла и остановилась у дверей. Она смотрела на окно комнаты, где за шторой стояла Лорка. У женщины был тяжёлый взгляд.

Лорка попятилась, но после снова подошла к окну. Женщина не могла её видеть.

Ага, голубушка – подумала Лорка - вот и началась твоя замужняя жизнь. Видно Ромка так и не пришел к тебе ночью. Уж прости, у меня его не было, так что винить меня тебе не в чем. Ты знала, что тебя ждёт. Не противилась, шла замуж, как коза на поводу. Насильно мил не будешь, так у нас говорят! – Лорка отошла от окна, аккуратно застелила кровать, взяла полотенце и прошла в ванную комнату. Она долго плескалась, потом красилась перед большим старым зеркалом и много раз давала себе обещание, ничем не выдать своего волнения.

Они завтракали втроем, Лорка, мать Ромки и сам Ромка.  Куда исчезли остальные домочадцы, Лариске было все – равно. Ромка уже не выглядел побитой собакой, старался улыбаться. Он не был глупым парнем, просто ощущал неловкость ситуации и жалел Ларису. Но сделать по - другому он просто не мог, не мог сухим письмом объяснить любимой, что попал в капках, из которого можно было бы выбраться, только порвав все родственные связи. Ромка слишком любил свою мать. Оставить её  в доме одну с жестоким отцом он не отважился, и забрать её из дома он тоже не мог. Здесь жили её дети, двое Ромкиных братьев, её внуки, которых она любила.   

В своё время и его мать выдали за нелюбимого, и она сполна нахлебалась горечи от жизни  с нелюбимым человеком. Спасали дети, хлопоты по дому и хорошая подруга, которой она доверяла все свои тайны.

Ромка уговорил мать, пригласить девушку, по – человечески всё ей объяснить, и конечно, больше всего на свете он хотел её увидеть. Пусть это будет в последний раз, но хоть недолго, хоть один день побыть рядом, смотреть на родное, любимое лицо, ощутить тепло её нежных рук. Может быть, это придаст ему сил, не даст зачерстветь сердцу, спасет его ставшей ненужной жизнь.

Мать сначала противилась, говорила, что в доме может начаться скандал. А потом выведывала у Ромки, спал ли он с Лоркой. Ромка ответил, что он даже не думал спать с девушкой до брака и никогда бы такого не сделал. И это было правдой. Никогда Ромка не позволял себе лишнего в отношениях с Ларисой. Они могла целоваться, обниматься, спать в обнимку, но никогда Ромка не пытался сорвать с Лорки одежду.

После этого разговора мать ушла в свою комнату, заперлась и долго плакала. Она жалела сына, жалела русскую девочку, которую её сын любил. Жалела их несбывшиеся мечты. Она понимала, что не сможет противостоять грубой жестокой силе, завоевавшей этот не совсем правильный мир, созданный руками их предков. Она была уже стара, и не было сил противостоять мужу, который привык повелевать в семье и ничего не хотел слышать.

Но всё – же она решилась на разговор с мужем, который только при одном упоминании о русской девочке, посерел лицом. Но, когда она упомянула о том, что у Романа не было с девочкой интимной связи, отец задумался, покивал головой и дал согласие. Может быть, и в его душе в тот момент что - то дрогнуло, и он понял, что Ромка не подлец, а его девушка не такая уж и плохая.

После завтрака, Ромка усадил Лорку в машину  и повез её в город. Выехав из селения, Ромка повел машину в низину к реке. У реки он машину остановил, и показал рукой на старый сад, предложив Лорке уйти туда и спокойно поговорить обо всем.

Старый сад был заброшенным, но кое - где ещё висели не упавшие яблоки. Лорка протянула руку и сорвала яблоко. Надкусив его, она почувствовала горечь во рту, сплюнула кусочек в траву и рассмеялась. - Оно горькое, как моя жизнь! – И тут её прорвало. Она ревела белугой, прижавшись к Ромкиному плечу. Плакал и Ромка. Так они и стояли, обнявшись и сотрясаясь от рыданий.

Выплакавшись, они пошли к реке, сполоснули в холодной реке свои зарёванные физиономии, сели в машину и покатили в город. Они ни о чем не говорили, ничего не вспоминали. Вдруг, на все воспоминания было  наложено вето, словно все, что с ними произошло, осталось в далёком прошлом. 

Лариса гостила в доме четыре дня. И постоянно рядом был  Ромка. Она за эти четыре дня Ромкину жену больше ни разу не увидела, словно та испарилась в неизвестном направлении, и этому очень удивилась. Ромка сам сказал, что отправил её погостить к родителям.

Лорку несколько раз возили в город. Отец доезжал до работы, выходил из машины, а Ромка и Лорка ходили по музеям, кинотеатрам, просто гуляли по городу.

Оставалась последняя ночь, а наутро Лорка уедет в аэропорт. Ромка тихо постучал в комнату, когда Лариса собиралась выйти во двор и искала кофточку. Она открыла дверь, он спросил разрешения войти.

Они сидели почти до утра, и говорили, говорили, говорили. Ушел Ромка к себе уже в начале пятого. Надо было хоть немного поспать. Лорка тоже без сил свалилась на кровать и уснула, в чём была, сил раздеться уже не было.

Уезжала Лорка успокоенная. Она уже не боялась за Ромкину жизнь. Он обещал ей не вешать носа и всю свою любовь отдать будущим детям. В конце – концов, если станет тягостно жить с нелюбимой, то и из этой ситуации можно найти выход. Время всё расставит по своим местам, главное, не ожесточиться душой, и не сделать несчастными собственных детей.

За себя Лорка не переживала. Она стала больше понимать мир, людей. Ведь даже самый горький опыт, это тоже опыт.

.