На берегу моря

                Федор Слэнинэ



Хорошо искупавшись в ласковом море,  эти два шалопая продолжили прерванный спор, подкрепляясь, чем придется.

Они так давно спорят, что как-то округлились, постоянно округляя свои доводы и контрапункты.

От частого вытирания рук об головы, головы блестели, как медные, вытирание рук приглаживало еще и нечесаные мысли. Одним словом, мыслители, гиганты, правда, в детском уже уме.

Они успели определиться в далеком прошлом, в недалеком,  в настоящем, в будущем и еще дальше,  и кругом - да вокруг.

Сегодняшний спор начался с бесспорного заявления одного: - Я – платоник! – Второй, поедая клешню какого-то живого краба, они оба были эстетами и против всякого убийства, кратко процедил:

- Докажи! – Первый трое суток доказывал с перерывами на купание, сон и прочее.

В конце концов, сам себя завел так, что начал орать, махать крыльями, плеваться и заикаться.

– Ты что, не видишь меня, не слышишь меня, мои истины тебе по фене, спроси кого хочешь, если не веришь, что я – платоник, в конце концов, козел ты лавронесущий, я – Платон!

– Истинно сказано, как просто и изящно, атлантидово отродье, мог за три секунды представиться, тем более что я тебя с потрохами знаю и без них. Тогда, имею честь, я – сократовец, то есть сократинский, то есть сокрал…сокрух…. Да Сократ я, бубон несчастный! –

И, проголодавшись, начали грызть крабов, креветок, науки, основы, основы основ, подкрепились и начали долбить Истину, всего одну на двоих.

И теперь мы имеем, что имеем от их усердной и изнурительной работы.

05.01.05