Миллионщик духовной жизни, 31 января

31 января

"Тем временем, - продолжает Мария Распутина свой рассказ о злоключениях отца, - строительство продвигалось." Григорий строил на селе церковь, в которой люди запросто, без церемоний могли поклоняться Богу, в которой звучало и изучалось бы Слово Божие.

"Отец работал, не переставая, - продолжает Мария. - Нашлись и помощники. Когда уже всё было закончено и собранные в странствиях моим отцом иконы расположили в нишах земляных стен, батюшка решил, что настал час действовать. И настрочил донос. В ожидании (и даже — в предвкушении) своей победы он строго-настрого запретил ходить в отцовскую часовню, предрекая кары небесные тем, кто будет продолжать потакать „пособнику дьявола“. Это не помогало. Прихожан в церкви не становилось меньше. Наоборот.

Ответа от церковного начальства всё не было, и батюшка направился в Тюмень сам. Там его принял епископ. Батюшка вылил на отца не один ушат грязи. Вплетая в уже устный донос всё, что мог припомнить из сплетен, сопровождавших отца. Картина получилась страшная. Богобоязненный епископ пришёл в ужас от творящихся в подведомственном ему приходе непотребствах и тут же отправился вместе с отцом Петром в Покровское положить конец безобразиям. За ними последовали учёные монахи и полицейские. Учинили целое следствие.

Полицейские, переодетые крестьянами, несколько раз побывали на службе в часовне, монахи с суровыми лицами ходили по деревне и расспрашивали тех, кто бывал на отцовских собраниях. Через несколько дней тщательного расследования они доложили епископу, остановившемуся в доме батюшки, — не замечено ничего, что могло бы хоть в какой-то степени подтвердить обвинения. Епископ оказался человеком трезвомыслящим. К тому же за несколько дней жизни под одной крышей с батюшкой он рассмотрел его поближе и понял, с кем имеет дело.

Священник, который был уверен, что ненавистного соперника уберут с его дороги, был поражён. Всё обернулось против него самого. Деваться некуда — батюшка был вынужден признать, что оговорил отца. Священник оправдывался тем, что слухи передавали ему верные люди. Но епископ не скрывал неудовольствия. С одной стороны, на подведомственной ему территории ереси нет — и это хорошо. Но, с другой стороны, епископ понимал, что покровский батюшка не остановится и пойдёт жаловаться дальше по начальству — а это уже плохо. Так и вышло» .

Таким образом, первый раз духовные власти заинтересовались Распутиным ещё до его странствия в Петербург. Опытный странник из Покровской слободы слишком сильно отличался от духовенства и втягивал в свою орбиту немало людей — с чем церковные власти почитали своим долгом бороться. Но целая епархия священников не могла совладать с простым мужиком!