Пиры Платона. Глава 3

(Глава №3)

Летнее утро несмотря на царивший повсеместно июнь месяц выдалось холодным и невзрачным. Несмотря на относительно ранее время, Казанский вокзал уже жил своей особенно жизнью, встречая и провожая гостей столицы с первыми лучами солнца, которые пытались пробиться сквозь редкие бреши свинцовых туч. Дмитрич осторожно зевнул и огляделся. Рядом с ним спало ещё несколько тел однополчан по Казанскому фронту. И дело тут вовсе не в сексуальной революции, которая отгремела ещё в далекие 90-е, шум которой до сих пор не спадал по просторам России, а в элементарном желании согреться на ночь. Поэтому приходилось не только держатся вместе, но и попросту спать прижавшись друг к другу, накрывшись недавно раздобытым картоном. Первым делом он проверил на месте ли его заначка? Когда ты живёшь на дне общества, то понимаешь что на самом деле нет никаких кодексов чести или что-то подобного, что часто описывается в разного рода романах и детективах. Есть лишь желание поесть, поспать и хотя бы раз в месяц помыться и привести себя в порядок. Холод московского утра тут же напомнил о себе, поэтому пришлось быстро встать, собрать свой нехитрый скарб и направится в общественный туалет.

Заплатив небольшую мзду уборщице, он с удовольствием умылся над одной из раковин и после справил нужду. Настроение было бодрым. Особенно согревала мысль о неожиданной заначке, которая была чуть ли не даром свыше. Вчера, когда он прогуливался по чистым прудам собирая бутылки и банки, то обнаружил пьющего на лавочке молодого человека. Тот был уже в довольно хорошем состоянии и явно нуждался не только в компании, но и в моральной поддержке. Это было видно по его ищущему сочувствия в проходящих мимо, взгляду.  За годы своих странствий, Дмитрич прекрасно усвоил главное правило любого бедствующего странника — видишь возможность, не теряй момента! Поэтому тут же осторожно присел на край лавочки, достал папироску и прикурил. Молодой человек поморщился от запаха дыма, протянул пачку парламента Дмитричу с просьбой перестать курить это говно. Дмитрич покорно затушил папиросу и закурил предложенную сигарету, заботливо спрятав пачку в карман, покорно ожидая следующих активных действий со стороны паренька. Этот психологический приём подействовал очень скоро и молодой человек по имени Пётр, уже протягивал ему пластиковый стаканчик с вискарём. Чёкнувшись они познакомились и разговорились. Точнее будет сказать что говорил лишь Пётр, а Дмитрич усердно ему поддакивал, изредка добавляя фразы типа «жизнь сейчас такая» или «совсем они в своём кремле пооборзели».
Оказалось что причиной личной трагедии Петра была череда логичных в современном обществе последовательностей, которые словно по лестнице имели несколько подъёмов вверх и несколько логичных ступенек вниз.
 
Оказалось что ещё год назад, жизнь для Петра рисовала прекрасные перспективы. Через пять лет после обучения в одном из местных институтов Пётр уже окончательно перестал быть «немосквичём», и уже получив изрядную порцию жизненного опыта на пополам с опытом временных рабочих мест, собирался покорять столицу всерьез и надолго. Денег накопленных от случайных и не очень заработков хватало на съём однушки на окраине столицы, куда пришлось переехать из общежития сразу же после окончания института. Конечно остались и друзья, но у всех были такие же проблемы как и у Петра - нужно было искать работу, жильё и т.д. А у тех, у кого проблем не было, как правило и вовсе не заморачивали себя ничем, в том числе и дружеским общением. Однако фортуна подарила Петру прекрасный шанс, и на отправленное в одну из многочисленных компаний резюме, пришёл ответ в качестве приглашения на соб6еседование. К тому времени Пётр уже успел купить на вещевом рынке неплохой костюм, который хоть и не мог похвастаться прекрасной брендовой родословной, но во всяком случае выглядел неплохо и выражал собой полную готовность погрузится в прекрасную жизнь московского клерка.

Несмотря на ряд правил прописанных в любом из сайтов посвященных трудоустройству и цели успешно пройти собеседование, никто из соискателей до сих пор не может дать внятного ответа, что явилось причиной их приёма на работу или наоборот. Не могут сказать об этом и сами работодатели, так как принятое решение снимает с себя любую головную боль по тематике поисков. Но в данном случае, главным фактором положительного решения была симпатия сотрудницы отдела кадров к перспективному молодому человеку, у которого по её личному выражению - «в глазах горел огонь».
Не секрет что в последнее время не только в России но и в мире в частности, наблюдается резкое увеличение женского сословия, в то время как мужское население редеет и принимает  иногда совсем нестандартные формы меньшинств и прочих условий социальной деградации. Поэтому для коренных москвичек чаще всего главной идеей фикс является подцепить бодренького паренька, полного сексуальной энергии, неуёмного рабочего энтузиазма и обладающего хорошими физическими данными, желательно с возрастом не превышающим  в порог до 25 лет. Возрастное ограничение в данном случае повышало шансы поисков, так как большинство потенциальных кандидатов за 25, на самом деле уже давно было устроено по местам и забронировано дамами по резвее и по способнее. А на фоне всеобщего увлечения наркоманией, педерастией и прочими излишествами социальной жизни, здоровое мужское население являлось фактически залогом успешной семейной жизни в будущем. Хотя  при этом, что сейчас, что 300 лет назад, никто и никогда не давал гарантии на благополучие и любые отношения так или иначе требовали труда от каждой из сторон союза. Кроме того, с каждым годом увеличивающееся поголовье гастарбайтеров сообщало потенциальным соискательницам о том что в будущем, ранг мужчины полноценного можете перерасти в разряд VIP, что как известно повышало шансы одних, но увеличивало преимущества других.

Сотрудницу из отдела кадров звали Ольгой, и ответная улыбка со стороны Петра явилась решающим фактором в её непростом выборе. Уже после получения первой зарплаты, и последующим празднованием этого факта, Оля томно лежала на груди у Пети в однушке на окраине, и мечтала в ночной «тишине» огромного мегаполиса об окончательном и бесповоротном оформлении всех юридических формальностей, которые узаконят все отношения и придадут её судьбе новый жизненный статус «замужней» а значит устроенной по всем социальным пунктам женщине. Через полгода Пётр окончательно капитулировал и выкинул белый флаг, поэтому свадьба была сыграна на удивление очень быстро. Молодожены переехали в новенькую двушку Ольги, расположенную неподалёку от Чистых прудов, а родители жены уже открыто и настойчиво требовали внуков, беспокоясь о том, что московский образ жизни изрядно подпортит здоровье молоденькому зятю. К слову сказать, зять уже успел его подорвать в дружеских студенческих попойках в межсесионый сезон, но как это часто бывает с любыми родителями, надежды на светлое будущее своих детей тесно переплетаются с собственными иллюзиями о так и не сбывшихся мечтах молодости. Супруга была старше Петра на 3 года, и уже грезила о долгожданной беременности, предусмотрительно переведя Петра в отдел снабжения на место зама начальника. Таким образом она решила заранее наладить семейный бюджет и обеспечить семейство возможностью дополнительного зароботка. Собственно такие действия были той самой идеальной формой феминизма, о которой «настоящие феминистки» борющиеся за права мифически обездоленных женщин никогда не слышали, так как в противном случае в обществе уже давно наступил бы окончательны и бесповоротный матриархат, пусть и в теневом виде. Буквально через полгода Пётр заметно раздобрел успев отрастить небольшой пивной животик и уже взял в кредит свой первый «Форд Фокус». Жизнь рисовалась ему в ослепительно радужной перспективе, где есть всё что необходимо для спокойной семейной жизни, венцом которой маячило перспективное место начальника отдела в будущем. Но как это часто бывает, в один прекрасный момент на почве кратковременных успехов и отсутствии значительных проблем, мы забываем о почве под ногами и сами рушим свой песочный замок случайным и нелепым движением конечностей. Собственно именно это свойство до сих пор роднит нас с обезьянами.

То же самое сделал и Пётр, позволив себе увлечься новенькой сотрудницей из соседнего отдела продаж. И как это часто бывает с влюбленными и одновременно уверенными в себе и других женщинами, Ольга совершенно не заметила первых тревожных звоночков в поведении Петра, а все его задержки на работе списывала постоянной занятостью и усталостью. Даже сбой в регулярном исполнении супружеского долга, она списывала на общую усталость. Пётр в свою очередь воспринимал всё как данность, окончательно убедившись в своём избрании фортуной как одного из своих любимчиков. Однако мир не без добрых людей, и из тех же добрых побуждений, лучшая подруга Ольги, работающая в отделе кадров как то заявила, что видела в ресторане молодого человека, похожего на её мужа с сотрудницей из отдела продаж.  Как вы понимаете для разжигания огромного пожара иногда достаточно искры, и эта искра тут же промелькнула в глазах Ольги вместе с мыслью о подлости её супруга. Женская месть страшна, а месть женщины которая имела привычку строить конкретные планы на своё и чужое будущее, ещё страшнее. В силу своего ещё достаточного молодого возраста и первого брака, Ольга буквально взорвалась от негодования. Поэтому не успел Пётр прейти в себя, как остался без жилья, работы, карьеры и с непогашенным до сих пор кредитом. Оставалось лишь напиться с горя, что он собственно и делал, одновременно повествуя о своей нелёгкой жизни первому встречному бомжу. Дмитрич изо всех сил пытался выразить сочуствие, которого он по понятным причинам не испытывал в душе, понимая насколько глупо и необдуманно поступил его собеседник. Но во-первых он уже получил первые бонусы от своего соучастия, а во-вторых ожидал новых. Когда Пётр окончательно свалился под лавку от изрядного количества спиртного, Дмитрич аккуратно его уложил одновременно быстро проверив содержимое сумки и карманов. Достав мобильник и бумажник, он пересчитал купюры и благородно оставив немного мелочи на проезд в метро, быстро удалился.

Собирать и дальше бутылки и банки не хотелось, однако необходимо было соблюдать конспирацию. Как говорил Иисус в «Новом завете» который Дмитрич время от времени перечитывал, где будет труп там появятся и стервятники. И действительно, через некоторое время к спящему сладким и беззаботным Петру уже подсели двое коллег Дмитрича, деловито роясь в сумке у нового знакомого. Если бы они увидели поспешно удаляющегося коллегу, то вероятней всего не только догнали, сообразив почему тот так спешно покидает место, но и отняли бы всё что у него было. А так, он прекрасно соблюдал конспирацию и даже набрался смелости подойти к ним и поинтересоваться нет ли чего, за что тут же был послан подальше, чего собственно и добивался.

Появившийся мобильник он тут же сбыл у знакомого барыги около Казанского, получив нормальную цену. Барыга был давно знаком со всеми окрестными бомжами и нищими, и поэтому никого из них не обижал по цене, а иногда даже накидывал немного сверху за хорошее состояние трубок, таким образом повышая мотивацию своих поставщиков. В среднем у каждого москвича за год меняется как минимум три телефона. У Дмитрича таких телефонов проходило за год не менее трёхсот. Он никогда не мучился угрызениями совести по поводу подобных краж, так как считал что пьяный сам виноват в случившемся. К тому же учитывая общее состояние его дел по сравнению с жизнью богатеньких офисных буратин,  потеря мобильника причислялась лишь к неминуемому восстановлению баланса справедливости. Иногда мобильники буквально валялись под ногами, хотя при этом и не всегда целые.  Но даже в таком виде, их принимали барыги для запчастей, пусть и по мелкому прайсу.

На вырученные деньги Дмитрич купил для себя и друзей пару бутылок дешёвого пойла с целью отпраздновать удачную находку. Такие праздники жизни он и его коллеги устраивали периодически, так как при постоянном нервном стрессе, считалось вполне нормальным полечить душу приятно-горячительным напитком.

Вообще Москва была вполне гостеприимным городом для тех, кто изначально принимал её правила и не строил из себя того, кем он не являлся по определению. Поэтому если ты бомж нет смысла строить из себя кого-то другого, и даже наоборот лучше всего выглядеть более бедным и жалким. И что самое главное нужно побольше молчать, и тогда к тебе потянутся остальные. Дмитрич в этом плане быстро оказался своим в доску и пользовался среди местного населения некоторой долей авторитета и уважения. Он не крысил случайно заработанные барыши и честно делил полученное среди своей компании. Не прогинался под местную шпану, не вступал в конфликты, с ментами вёл себя предельно вежливо и старался платить при каждому удобном случае за всё. Сам он был приезжим но быстро ассимилировался и уже давно считал Москву своим родным городом.

Детство Дмитрича прошло в разнообразных военных частях, куда его родители то и дело переезжали, поэтому он быстро научился адаптироваться к любым местным условиям, не требовал от жизни многого, и умел приобретать друзей. Жизнь была простой, а радости и беды время от времени вваливающиеся ему на голову воспринимались как само собой разумеющееся.
Чего переживать? - думал Димка, - есть проблемы, нужно решать! А нет? Нужно радоваться об их отсутствии.

Батя был простым кадровым офицером из Сибирской глубинки и мужественно переносил любые тяготы и испытания жизни. Когда другие выпускники военного училища уже имели тёплые места благодаря родственным связям и родовым линиям по военной службе, его отправили туда, где вечно не хватало личного состава и наблюдался кадровый голод. Он и не возражал, и ехал туда, куда прикажет Родина. С матерью Димки он познакомился в одной из военных частей, где та работала поваром в столовой. Жила она неподалеку от части в местной деревушке и радовалась неожиданно открывшейся вакансии. Её отец работал егерем в местным лесных владениях, и общался с комдивом по причине увлечением охотой последнего. Поэтому как только девчушка подросла и закончила школу, по общей договоренности, её определи в часть. А так как её официальным опекуном был сам комдив, никто не мог даже подумать о ней в мечтах. Поэтому она была одной большой нимфой для разнообразных эротических переживаний срочников, а обладание фотокарточкой приравнивало любого из рядовых чуть ли не к Бого-избранным. Вот как раз в такую часть и прибыл молодой офицер Сергей Клинцев. По причине своей молодости и спартанского образа жизни, он ещё не успел побывать в объятиях «эрота» получив предательски пущенную стрелу в район паха. Но увидав впервые Нюту, сразу понял это его судьба. Служил он исправно и своей приверженностью к идеалам советской армии быстро завоевал авторитет среди сослуживцев, чья мимолетная радость была как известно не в службе и даже не в женщинах, а в редкой дружбе с зелёным змием. Батя также заприметил резвого лейтенанта, и решил проверить его на надежность, раз за разом выдавая новые и новые задания. В итоге вызвав его однажды в баню для серьёзног разговора, за бутылкой самогона фактически дал  согласие на руку и сердце своей протеже, зная о его тоске по Нюте. Через месяц сыграли свадьбу, а ещё через год родился Димка.

Клинцева за пару лет успешной службы повысили в звании, а командование сверху заприметив толкового офицера, тут же распорядилось направить его для выправления положения дел в часть похуже. Нюта не возражала против подобных перемен так как прекрасно знала о судьбах кадровых офицеров и их образе жизни. К тому же она несмотря на отсутствие хорошего образования, оставалась хорошим поваром и знала своё дело прекрасно. А упускать шанс подаренный ей судьбой и вырваться из глубинки означало преступление против личной жизни. Так и стали они переезжать из одного места в другое наводя порядок то в одной части, то в другой. Ситуации возникали разные, в том числе и конфликтные, когда местные царьки всячески препятствовали реформам молодого офицера. Но Сергей, будучи уже опытным человеком, пытался всё сгладить естественным путём, снося все препятствия и припоны на своём пути чёткими уставными отношениями. Димка тем временем рос и жил обычной жизнью советского ребёнка.

У Бати к тому времени вырисовывалась прекрасная перспектива стать майором, но каждый раз когда уже всё было решено, обязательно находился тот, кто перехватывал это звание приписывая чужие заслуги себе. Из-за этого, батя Димки потихоньку начал пить. Время летело быстро, школа подходила к концу и Димка однажды заявил отцу что хочет пойти по его постам, поступив в военное училище. Батя по доброму приобнял сына и сказал ему то, что он никак не ожидал услышать «Сынок, посмотри на нас с матерью, мы целую жизнь вкалываем на свою Родину, но по человечески так и не зажили, так как всегда найдется тот кто обставит на повороте. Так что мой тебе совет — не ходи ты в военное, а получи обычную «вышку» там где конкурс небольшой, хоть поживешь по-человечески». Тут Димка впервые понял насколько отец оказался прав, просто он никогда не замечал подобной разницы, хотя внутренне всё прекрасно понимал.

Все престижные места в вузах в то время были уже заняты разного рода бюджетниками и блатными, поэтому Димка откопал в одном из вузов факультет философии, где был явный недобор студентов из-за невысокой престижности данной специальности, и без проблем поступил, сдав все необходимые экзамены. Отучившись пять лет, он увидел как страну за штормило новой демократической волной. Звучавшие некогда свежестью слова о перестройки, переросли в глобальные перемены связанные скорей с разрухой существующего, чем со строительством нового. К тому времени отец войдя в очередной запой, так из него и не вышел. Мать осталась работать поваром, а Димка остался на улице, так как из общежития его попросили удалится.
В институте он с большим интересом изучал труды великих философов прошлого и современности, в надежде отыскать золотую середину между реальностью и её изначальным смыслом. Но чем больше длилось его обучение, тем сильнее была разница между высокой природой человеческой мысли, и низменными стремлениями обыкновенных сограждан в быту. Мало того, как показывала практика, низменные стремления уверенно вели у высоких духовных, с огромной разницей в счёте. Его однокурсники, чьи родители занимали высокие посты, особо не занимали свой ум мыслями об учёбе и сдавали при этом одну за одной сессии без проблем, принося доцентам с разнообразных кафедр увесистые пакеты с дефицитной по тем временам жрачкой и спиртным. Естественно такое открытое положение дел явно дискредитировало учёных мужей в летах перед интеллектуальным меньшинством кучки студентов, которые выбрали трудный путь полноценного обучения за счёт собственных сил. Поэтому в отместку на презрительные взгляды, и отсутствие естественно обучающегося большинства, професора спрашивали строго и по полной именно с тех кто считался отличниками и хорошистами. Это ещё раз доказывало одну незыблемую истину о том что мы часто причиняем боль тем кого любим и на кого надеемся.

В конце четвертого курса, руководство деканата объявило ошарашенным студентам, что их курс будет последним в связи с нестабильным положением в стране. Это было явным намёком на то, что в связи с политическими изменениями, новой стране не нужны были философы, а нужны были разного рода экономисты, предприниматели, лоточники, торгаши и прочее прочее. Но даже в такой относительно малоизвестной перспективе, дети блатных родителей уже заранее имели за собой рабочие места, которые во все времена пользовались уверенным спросом.
Жизнь теперь заставляла своих адептов всё быстрее вертеться чтобы выжить, поэтому пришлось в срочном порядке искать работу, временно поселившись то у одних, то у других друзей. К счастью таковые были и немало. Всё таки Димка во многом походил на своего отца, поэтому пока другие изо всех сил пытались подражать кому-нибудь из знаменитостей, примыкали к разного рода течениям и прочим организациям новой волны, он продолжал оставаться самим собой. Его невозмутимость и спокойствие перед любыми переменами поражали, однако мало кто понимал что он привык к подобного рода переменам и воспринимал их нечто само собой разумеющееся.