Не изменяй жене своей

   Мужчина, сидевший напротив доктора Джекобса, казался дерганным, но всячески пытался это скрыть. Время от времени внутренний контроль ослабевал, и правый уголок рта начинал жить собственной жизнью, как и плохо выбритая щека. В серых водянистых глазах в этот момент появлялась растерянность взрослого человека, не имеющего возможности самостоятельно решить что-то наболевшее или, на худой конец, выразить переживаемое словами. Образ неврастеника завершал неровно приклеенный на лоб кусок лейкопластыря.

-   Так почему вы её боитесь? – доктор Джекобс сделал в блокноте пару пометок и внимательно посмотрел на клиента.

-  Я этого не говорил! – рука мистера Моргана настойчиво теребила лацкан синего вельветового пиджака. Джекобс вспомнил, что на воскресной ярмарке видел такой же. Даже приценивался: пятьсот монет, если не изменяет память.

 -   Но подумали… - доктор не имел никакого желания отступать.

 -  Простите, док, но вы не телепат! – мистер Морган предпринял безуспешную попытку занять оборонительную позицию.

 - Поверьте, в данной ситуации  все и так очевидно: мужчина прожил с женщиной меньше года, еще недостаточно хорошо ее знает, чем-то сильно обидел, возможно, по собственной дурости и не ожидал нестандартной ответной реакции.

- Поражаюсь самоуверенности некоторых психоаналитиков: им очевидно совершенно непонятное другим. Заметьте, другим, обремененным конкретной проблемой, сроднившимся с ней, черт возьми! – мистер Морган бросил на Джекобса гневный взгляд и начал массировать виски.

     Внутри мистера Моргана боролись два желания: рассказать всё и покинуть кабинет «мозгоправа» с выражением внезапно обретенного счастья на порозовевшем лице или плюнув на всё, удалиться с  постной, но гордой миной.  Какое из желаний перевесит, зависело только от наводящих вопросов доктора.

-  Неужели, мистер Морган, вы хотите с этим жить? Да и насколько долго, непонятно… -  Джекобсу показалось, что в настроении клиента мелькнуло желание сдаться. И он был недалёк от истины.

 -  А, гори оно синим пламенем! Еще раз простите, док, но вас когда-нибудь трясло до икоты при виде собственной жены? – мистер Морган в отчаянии махнул рукой и подскочил к столу, введя в замешательство  не ожидавшего столь резкого эмоционального порыва Джекобса.

 -  Успокойтесь, Морган! – Джекобс тщетно пытался оторвать от запястья вцепившиеся мертвой хваткой пальцы.

 - Успокойтесь? Ус-по-кой-тесь? – мистер Морган отпустил руки совершенно ошарашенного доктора, но тут же сомкнул их на плечах. – Да вы не представляете, ЧТО в неё вселилось!  Я вам сейчас расскажу, расскажу вам я!

- Морган, прекратите немедленно! Соблюдай правила приличия, в конце концов! -  доктор Джекобс перешел на фальцет.

   Мистер Морган так же экспрессивно,  как и  минуту назад,  отскочил обратно на кресло, где наконец  угнездился и перевел дух.

- Мистер Морган, давайте немного отмотаем события назад, до момента, когда вы сказали, что в вашу дражайшую супругу что-то вселилось. – Джекобс немного успокоился и предпринял попытку  настроиться на рабочий лад.

-  Ладно. Рассказываю, – мистер Морган окончательно пришел в себя,  и снова напоминал  интеллигентного человека. – Встал я вчера утром на работу. В теле чувствовался небольшой дискомфорт: накануне душевно посидели за кружечкой пива с одним другом. Особо не торопился: офис недалеко, на углу Грозовой и Песчаной.  Поплелся в ванную. Мыться-бриться. Нанёс на лицо пену, взял опасную бритву и слегка коснулся щеки. Знаете, всегда первым делом брею щеки, а потом остальное. Собрался сделать плавное движение и вдруг понял, что лезвие идет совсем не плавно, а само по себе спускается к кадыку, аккуратно прижимается и надавливает…  И самое интересное: убрать не могу. Не пускает что-то руку. Застыла, словно в бронзе отлили…

-   А другая рука? – доктор Джекобс не отрывал взгляда от начавшего изливать душу Моргана.

-    А другая рука, доктор,  спускается в этот момент, простите за подробность, в штаны, и начинает…

-  Стоп, мистер Морган, а то начну думать, что вы несколько поспешили с правильным выбором специалиста.

-  Я же только начал, док… - физиономия мистера Моргана стала еще кислее, чем раньше.

-  Хорошо, попытаюсь ЭТО дослушать.

-  Так вот. Руки стали чужими, одна приготовилась убить, другая - обесчестить. Стою, коленки дрожат, пребываю в полнейшей прострации. Медленно поднимаю пока ещё свои глаза на зеркало и что, думаете, вижу?  Перекошенное  дьявольской злобой лицо жены. И улыбочку недобрую, просто жуть! Волкодав, знаете ли, приветливее улыбнется. «Привет, говорит, милый! Как дела?», а я в ответ лишь бараном мычу. И голосок у неё такой елейный, как у самой доброй на свете женщины: «Хорошо тебе, милый, с Норой? Уже одной бабы недостаточно, кобель драный!» А у меня мысли паровозом понеслись, загудели: откуда она про Нору узнала, мы же такой режим конспирации соблюдали! Целая система явок и паролей!

- Да вы, мистер Морган, ходок! – присвистнул Джекобс.

- Это еще не всё… – Морган нервно оглянулся на дверь кабинета, словно за ней кто-то подслушивал. – У соседа-антиквара есть дочь Лиза. Настоящий бутон. Мы друг другу как-то незаметно понравились… Нора о ней тоже ничего не знала… Но каким-то образом разнюхала моя жена! Я это после того понял, как она буквально прорычала: «Нору я еще как-то могла пережить, но эту малолетку… Увольте! И двоих мало? Третья понадобилась прелюбодею! Сейчас будешь работать, пока ладонь не сотрется! А чуть вперед наклонишься, конец тебе!» Вот и «работал» до изнеможения, чтобы в живых остаться… А после всего какая-то нечеловеческая сила разжала руку с бритвой, швырнула последнюю в стену и так приложила  меня лбом о зеркало, что оно на куски разлетелось… При упоминании о разбитом зеркале Морган зажмурился и сжался в комок. Затем нервная судорога отпустила его, и он, продолжая сидеть с закрытыми глазами, добавил:

-  А я, док, еще про вчерашний совместный ужин не рассказал…

- Так было продолжение? – доктору Джекобсу стало безумно интересно, чем закончилась история необычного клиента.

- Было, док. Было. – Морган извлек из кармана платок и вытер выступившую на лбу испарину. -  Не знаю, сколько времени прошло после моего удара о зеркало, но очнулся там же – посреди ванной.  Абсолютно голый, в зеркальной крошке, с запекшейся на лице коркой крови. Голова чудовищно раскалывалась, словно тысячи херувимов дули в уши из длинных райских дудок. Кряхтя и проклиная благоверную, я кое-как умылся, обработал перекисью рану и поплелся в комнату за пластырем. Квартира у нас небольшая, проходя мимо кухни и спальни, сразу заметил отсутствие жены. Судя по полудню за окном, Марго давно должна была преподавать словесность в школе святого Луки. Взор застилал туман, безуспешно пытаясь его разогнать, я достал из бара непочатую бутылку виски, откупорил и залил в глотку  добрую половину. Ориентируясь по ещё не зажегшимся звёздам, нашел в комоде пластырь, заклеил ноющий лоб и незаметно отключился, свалившись на  диван. В таком бессознательном положении проспал до вечера. И знаете, док, такая дрянь снилась: твари, скользкие, зубастые, сожрать меня пытались, куски мяса из плоти рвать, и жена, пальцем грозящая, и со словами: «Тебе это так не пройдет, скотина!», запускающая меня по воздуху через все кварталы прямо на Роучскую свалку …

-  А при чем тут совместный ужин? С женой, если я правильно догадался? – Джекобс позволил себе прервать воспоминания мистера Моргана.

-  Ах, ужин… Ну да, ну да… - Морган уставился в какую-то точку на галстуке Джекобса, и начал жевать нижнюю губу. Делал он это так интенсивно, что губа посинела, и доктору стало её жаль:

-  Морган, вы еще тут? - Мистер Морган оставил в покое губу и произнес:

-  Док, вы в своей жизни когда-нибудь закусывали посудой?

-  В смысле? – доктор уже во второй раз убеждал себя, что пора заканчивать слушать эту ахинею и отправить мистера Моргана в психиатрическую клинику на соседней улице. Тем более, еще вчера ему звонил друг Карл, врач той самой клиники, и интересовался особыми клиентами, которым помощи Джекобса бывало недостаточно… А тут такой экземпляр!

-  В смысле, жевали ли вы тарелку на десерт? Белую, хрустящую…

- Нет.  А вы, я так понимаю, тарелку ЖЕВАЛИ… -  Джекобс сделал глубокий вдох, но пообещал себе дослушать историю мистера Моргана до конца.

- Давайте, я всё по-порядку… - мистер Морган выставил вперед ладони – Проснулся я в тот день поздно от чувствительных тычков в спину. Один глаз приоткрыл и увидел Марго, но уже в ином расположении духа. Спросила: «Головка не болит? Слабенький ты мой… Разок тебя к стеночке припёрла, и всё – сразу к бутылке! Ладно, вставай, ужинать будем». Я на жену, как  кролик на удава, смотрел, даже не моргал. А в голове, знаете ли, сразу полная ясность-трезвость. И главное, понимал, что случившееся утром мне не привиделось.

 Поднялся с дивана, как робот, и за женой на кухню, ать-два… А там уже стол накрыт. На тарелках бифштекс, салфетки, приборы, бутылка красного вина… «Видишь, какой тебе ужин приготовила? Думала, посидим, спокойно все обсудим, о нашей дальнейшей жизни поговорим» -  продолжала издеваться Марго. – «Да ты садись, поешь, пить не заставляю…» И опять та зверская улыбочка у неё на лице проявилась. Я спорить не стал, сел, подвязал салфетку и потянулся за вилкой. И вдруг она нахмурилась: «А что это ты руки не помыл? У не моющих руки перед едой они к тарелкам липнут…» Тут я увидел, как тарелка с бифштексом сама придвинулась ближе ко мне, сбросила на пол бифштекс, подпрыгнула и к ладони прилипла…

 Что чувствовал в тот момент, словами не передать, но волосы на всем теле шевелились… А жена голову на бок слегка склонила и продолжила: «А знаешь чем теперь эту тарелку оторвать можно? Зубами…» И тут я почувствовал внутри небывалый голод, такой, когда стальной прут готов перемолоть, не то что какое-то стекло… Вцепился в тарелку всей челюстью, даже боли от осколков во рту не было. Только соленый вкус крови неприятным показался. А моя Марго стояла и молча смотрела, как я тарелку за обе щеки уплетаю… Когда все закончилось, не увидел на кухне ни тарелок, ни бифштексов, ни вина. И жена снова куда-то пропала… Только странно как-то вышло, все привиделось, а язык и десны порезаны… Короче, испугался я страшно, нашел в записной книжке ваш телефон,  рекомендованный когда-то знакомыми, и утром сюда…

- Занимательный рассказ, мистер Морган… Мистика сплошная. Но смущает одна небольшая деталь: алкоголь. До событий и после.

- Док, неужели вы подумали… Если не верите, могу язык показать…- от возмущения мистер Морган не смог договорить.

- Подумал, подумал! О «белочке»…  Знаете, есть такое животное с пушистым хвостом, орехи страсть как любит, и иногда просто обожает в гости к злоупотребляющим алкоголем заходить! Прямо с ветки! Прыг, и в дом! Да-да… А язык можно и без магии порезать… Морган, вам  не психоаналитик нужен! А психиатр-нарколог!

   Теперь уже мистер Морган ошарашенно смотрел на доктора:

-  Я не душевнобольной, доктор, просто не понимаю, что со мной творится и каковы последствия этого. Думал найти ответы здесь, но ошибся! Здесь предлагают билет  в один конец… - мистер Морган медленно встал с кресла и, не глядя на доктора, подошел к двери кабинета. На пороге он все же оглянулся:

-  Знаете, док, я оплатил три сеанса вперед, поэтому оставьте за два несостоявшихся деньги себе. Возможно, вам или вашим близким когда-нибудь понадобится лечение, а оно у нас дорогое.

   Джекобс хотел возразить, что не нуждается в подачках от сомнительных типов, но мистер Морган уже закрыл дверь.

   Доктор подбежал к окну и увидел долговязую, быстро удалявшуюся в стороны старой ратуши, фигуру мистера Моргана. В этот момент дверь кабинета открылась.
 
-  Добрый день, доктор! – аромат удивительно легкого парфюма на секунду опередил элегантную даму в коротком сером пальто и маленькой черной шляпке, почти не скрывающей крупных золотых локонов. Гостья с любопытством осмотрела кабинет, слегка задержав взгляд на картинах абстрактного содержания. - А у вас на редкость уютно, Джекобс. Обстановочка располагает к задушевным беседам.

-  Как будто вы здесь впервые, миссис Морган... – Джекобс сделал приглашающий жест.

-  Увы, в прошлый раз не всё успела разглядеть... – блондинка подошла к столу, провела по нему пальцем тонкой руки, затянутой в серебристую перчатку, словно стирая с гладкой дубовой поверхности несуществующую пыль. Рядом с кипой исписанных ровным почерком листов стояла пузатая стеклянная чернильница. Миссис Морган приподняла ее и тут же поставила обратно.

-  Не испачкайтесь,чернильные пятна сложно выводимы, - предостерег Джекобс, возвращаясь на рабочее место.

-  Свое сложное пятно я почти вывела, док, – миссис Морган чуть скривила тонкие губы, - У меня есть главное правило -  не позволять вытирать о себя ноги. Никому и никогда. Гены, знаете ли, непростые: включают при необходимости защитный механизм… - при этих словах Джекобс увидел чернильницу, быстро скользнувшую на край стола и вылившую содержимое прямо на брюки. Дорогие брюки, за две тысячи монет…  Доктор вдруг понял, что полностью обездвижен. По спине потекли струйки ледяного пота.

-  Вы все сделали правильно, Джекобс. Как мы и договаривались: отправили изменника прочь.  -  Миссис Морган вдруг расхохоталась, – Все мужики похожи: деньги, удовольствия и снова деньги. Даже противно: нескончаемое стадо алчущих похоти животных. Помните, о чем вы думали во время нашей прошлой встречи? Деловой, замечу! Уважаемый в городе ученый сразу же в мельчайших подробностях представил, как овладеет мной в ближайшем сквере... Впредь старайтесь контролировать мысли! Боже,куда катится мир?

    Миссис Морган обошла застывшего доктора сзади, шутливо взъерошила ему волосы и, наклонившись к уху, шепнула:

-  Вижу, до сих пор не верите, что мой милый муженек вам не врал…  Правильно, сомневайтесь: не всё можно объяснить научно. Я еще подумаю, как заставить его полностью искупить свои грехи, ведь по-настоящему мы пока не веселились.

-  Нн…ммо… - доктор пытался возразить, но был беспомощнее слепого котенка…

-  Я знаю, док, вы разумный человек и не станете предпринимать необдуманных действий… – обонянием доктора полностью завладел аромат необычных духов миссис Морган,  её горячее дыхание обожгло оцепеневшее сознание последним откровением:

-  Ваша супруга обожает спортивные автомобили? Смело. А для девушки смело вдвойне. Слышала, участвует в соревнованиях… Будет обидно, если однажды случайно перепутает педали…

    Когда к Джекобсу вернулось самообладание, кабинет был пуст. На брюках доктора застыло уродливое синее пятно, на столе лежала перевернутая фотография жены.
 
    Доктор с трудом дотянулся до фотографии и всмотрелся в изображение веселой девушки за рулем спортивного кабриолета. Возможно, в тот момент Джекобсу что-то и привиделось, но на соседнем сиденье автомобиля на мгновенье появилась изящная белокурая пассажирка, положила руку на плечо гонщице, подмигнула доктору и исчезла. Сразу после этого стекло рамки, отразившее посеревшее лицо психоаналитика, рассыпалось на мелкие крошки.