Письма, письма... 1611-1612

«17 мая 1611. Ла Фер – Берри.
….он отправится в Англию, где будет обучаться морскому делу. Смею надеяться, что он по-прежнему сохранит Ваше расположение. Ближайшие два месяца я намерен держать его в Ла Фере, где он получит все необходимые наставления и будет готовиться к поездке. Остаюсь преданным Вам, граф де Ла Фер».



«30 мая 1611. Берри –  Ла Фер.
…очень хотела бы видеть его в Берри до того, как он покинет пределы Франции. Отдаю должное необходимости как следует подготовить его, и все же, считаю возможным настаивать на своем желании. Всегда расположенная к Вам…»



«25 июня 1611. Ла Фер – Берри.
… был бы рад исполнить Вашу просьбу, но сейчас это не представляется возможным. Ваш…»



«1 августа  1611. Берри –  Ла Фер.
…Вы не ответили на мои предыдущие письма, тем не менее, я нахожу для Вас оправдание в чрезмерной занятости и в заботах, которые занимают все Ваше время. Я повторяю свою просьбу – я желаю видеть своего внука до того, как он уедет в Англию. Графиня…»



«8 сентября 1611. Ла Фер – Берри.
Милостивая государыня!
Сообщаю Вам, что Ваш внук, шевалье де Ла Фер, не сможет посетить Берри ввиду того, что месяц назад он отбыл в Англию. Он передает Вам свои искренние заверения в совершеннейшем почтении к чему присоединяемся я и Ваша дочь.
Граф де Ла Фер».



«11 октября 1611. Берри –  Ла Фер.
…позволить ему писать мне. Полагаю, граф, в моем желании нет ничего, что Вы сочли бы чрезмерным…»



«14 октября 1611. Берри –  Париж.
… если Вы, Изабелла, не видите в таком пренебрежении ничего дурного, значит, я плохо воспитала Вас. Пока я только прошу, но если Вы и Ваш муж вынудите меня, я потребую, и будьте уверены, я сумею заставить Вас считаться с моими желаниями…»



«31 октября 1611. Париж – Берри.
Любезная графиня! Весьма прискорбно, что мои действия были так неверно истолкованы. Я не имею намерения препятствовать Вашему общению с шевалье. В доказательство этого посылаю Вам его последнее письмо, где он приписал несколько строк для Вас. Я поставил в известность моего сына, что Вам было бы желательно получать от него известия лично, а не через мое посредничество. Надеюсь, это недоразумение не лишит шевалье Вашего неизменного расположения.
Преданный Вам граф де Ла Фер».



«4 февраля 1612. Берри –  Ла Фер.
… в который раз повторяю Вам, граф, что ничто не заставит меня изменить отношения к моему внуку, если только он сам не разочарует меня. До сих пор с ЕГО  стороны к тому не было никаких поводов. Меня заботит его судьба. Могу ли я узнать, каковы Ваши намерения относительно его будущего?…»



«4 февраля 1612. Берри –  Париж.
Изабелла, я должна знать, что Вы готовите мальчику. Через полгода ему исполнится тринадцать. У меня есть для него подходящая партия. Я знаю, что для Вашего мужа фамилия дю Валь звучит не слишком заманчиво, но они богаты. Знатность их, пусть и не так блестяща, как наша, но фамилия вполне почтенная. У них влиятельные родственники при дворе, Вы это знаете. Они могут пробить дорогу для моего мальчика. Женить его на мадемуазель дю Валь, все равно, что купить ему титул. После смерти ее дяди она получит очень приличное наследство, а ее муж может стать бароном, если она успеет обзавестись мужем.  Однако надо поспешить. Если старик умрет до ее замужества, титул уйдет к ее кузине, поскольку та уже замужем.
Девушке пятнадцать и ее мать уже два года ищет подходящего брака, не желая терять баронство.
Это, согласитесь, весьма разумно. К тому же нам на руку. Их надо поженить как можно скорее. Правда ее мать не менее спесива, чем Ваш муж, и жених без титула и состояния ее не очень привлекает. Но я найду на нее управу, если понадобится. Отец девицы, барон дю Валь, многим мне обязан и вряд ли будет  противиться.
На нашей стороне и сама девица. Буду откровенна. Она по уши влюблена в моего мальчика еще с тех пор, как сама была ребенком. Если бы мне не были чужды подобные ухищрения, я бы давно устроила этот брак, просто оставив их наедине на более-менее длительное время. Девица кажется мне достаточно просвещенной, чтоб догадаться использовать уединение таким образом, что родителям ничего не останется, как поскорее их поженить.
Прошу Вас, ответьте мне немедленно, что Вы думаете про этот брак. Ваша мать, графиня…»



«15 февраля 1612. Париж –  Берри.
Любезная графиня! Я весьма ценю Вашу заботу о моем сыне - поверьте, неблагодарность мне не свойственна.
Только этой горячей заботе я приписываю Ваше нетерпение, из-за которого Вы пишете в Париж, вместо того, чтоб писать в Ла Фер.
Иными словами, обсуждаете вопрос будущего брака шевалье с Вашей дочерью, а не со мной. Уверяю Вас, письма в Ла Фер приходят так же скоро, как и в Париж, так что впредь Вы можете обращаться ко мне, не опасаясь задержки. К тому же, как Вы можете видеть, в Париже я тоже бываю нередко.
Ваша дочь передала мне Ваши пожелания касательно возможного союза с мадемуазель дю Валь.
Мое мнение таково, что шевалье еще не достиг того возраста, когда обзаводятся женой. Полагаю, Вы поняли меня.
Примите мои уверения в совершенном почтении к Вам и Вашим заботам.
Граф де Ла Фер».



 «27 февраля 1612. Берри – Париж.
Изабелла, я не удивлена, что вместо Вас мне отвечает Ваш муж. Надеюсь, это свидетельство того, что Вы примерная жена, а не того, что Вам безразлична судьба моего внука.
Я все же предпочту писать Вам. Так я могу высказываться открыто и без церемоний, что не могла бы себе позволить по отношению к графу де Ла Фер.
Если он читает это, я буду только рада.
Вопрос с дю Валь нужно решить как можно скорее, пока ее мать не нашла другой вариант.
Я по-прежнему считаю, что это лучшее, что можно сделать для мальчика.
Подумайте еще раз: баронский титул, немалое приданое (к которому я добавлю все, что смогу), связи при дворе в дополнение к Вашим возможностям статс-дамы, и жена, которая будет его боготворить.
Последнее должно быть особенно ценно в Ваших глазах, Изабелла.
Ваш муж тоже не может не признать, что это весьма приятно для мужчины.
Прошу, не откладывайте ответ.
Ваша мать».



«3 апреля 1612. Ла Фер – Берри.
Любезная графиня!
Мне крайне досадно, что Вы тратите Ваше время и силы на хлопоты, которых можно избежать.
Мадемуазель дю Валь превосходная партия для многих и ее мать, без сомнения, выберет самого достойного.
Нам, мне и Вашей дочери, было бы спокойнее, если бы мы знали, что Ваше драгоценное здоровье не растрачивается на пустые заботы.
Неизменно Ваш – граф де Ла Фер».



«11 июля 1612.  Ла Фер – Берри.
Матушка! Оливье едет к Вам. Я не знаю, что случилось. Когда мы получили его письмо, он уже прибыл во Францию и направлялся в Берри. Возможно, он уже у Вас.
Как Вы знаете, более полугода он находился в плавании и что там было, знает один Господь. Мальчик ничего нам не писал.
Граф в бешенстве от его самоуправства.
Я прилагаю ту записку, что мы получили.

«Дорогой отец и милая матушка. Рад сообщить, что наше плавание завершилось благополучно. По моей просьбе мне предоставлен отпуск, и я намерен провести его в Берри,  о чем  уведомляю Вас этим письмом.
Остаюсь преданнейшим сыном,
Ваш Оливье, шевалье де Ла Фер»

Умоляю, уговорите Оливье приехать в Ла Фер или хотя бы написать отцу.
Изабо».



 «27 июля 1612. Ла Фер – Берри.
Дорогая графиня!
Благодарю за Ваше любезное письмо. Для меня было облегчением узнать, что с сыном все благополучно.
В своем письме он сообщил, что в конце августа приедет в Ла Фер и только Вашему влиянию я приписываю такое проявление сыновнего повиновения.
Будьте любезны уведомить меня о Ваших дальнейших планах.
Всецело Ваш – Ангерран де Ла Фер.

Р.S. Матушка, поцелуйте Оливье за меня, Ваша дочь Изабо».



«3 августа 1612. Ла Фер – Берри.
Дорогая графиня!
Спешу сообщить Вам о вестях, что только  что получены мной из Англии. Граф Оксфорд дал свое согласие на обручение шевалье и его правнучки. Девочке два года, но вопрос можно считать решенным. К моменту, когда она достигнет брачного возраста, шевалье будет иметь прочное положение. У меня есть все основания надеяться, что граф Оксфорд поспособствует этому.
Поверьте, я бесконечно ценю Ваши усилия обеспечить судьбу моего сына. Но уверен, Вы, со свойственным Вам благоразумием, согласитесь, что женить шевалье сейчас было бы опрометчиво.
Его будущее в Англии, куда он вернется после отпуска.
Я сообщу сыну свое решение, когда он приедет в Ла Фер.
Прошу Вас оставить мне, отцу, эту привилегию и пока не посвящать шевалье в наши планы.
Граф де Ла Фер».





Дверь бесшумно отворилась и появился слуга:
- Ваше сиятельство, барон дю Валь. Он приехал за дочерью.
 - Где шевалье?
- Их милость в саду, гуляет с мадемуазель дю Валь. Прикажете позвать?
- Нет, я сама выйду. Помоги мне.
Графиня с трудом встала с кресла и грузно оперлась на палку.
В последнее время ей все тяжелее было ходить, но из гордости она продолжала упорствовать даже тогда, когда можно было этого не делать.
Выйдя из дома, графиня остановила слугу:
- Дальше я сама. Где они?
- В розарии.
- Хорошо, иди, проводи барона. Я сейчас приведу ее.
Среди роз царила тишина, если не считать обычных летних звуков – жужжания шмелей и щебета птиц.
Графиня в нерешительности остановилась, но ее вывел из затруднения явственный шорох за одним из кустов. Она медленно направилась туда.
Девушка лет пятнадцати, миловидная, свежая, румяная, держала за руку красивого подростка.
Мальчик был ниже ее ростом и явно младше, но старался держаться как взрослый мужчина. Он пытался развлекать гостью светским разговором, но она его не слушала.
- Знаете, мадемуазель, эти розы Альба были эмблемой дома Йорков.
- Оливье, Вы такой красивый!
- Мадемуазель, мужчине не пристало выслушивать подобное. Это я должен отдать должное Вашей цветущей красоте, которой завидуют эти прекрасные розы.
- Оливье, опять эти рыцарские романы! Это скучно. Я не хочу смотреть на розы, я хочу смотреть на Вас.
Девушка положила ему руки на плечи. Он улыбнулся и попытался мягко отстраниться, но она только крепче обняла его.
- Раз Вы такой недогадливый, я сама поцелую Вас.
На лице кавалера появилось выражение досады, но он стоически вытерпел это нежное насилие.
- Вам нравится? – девушка раскраснелась и явно собиралась продолжить. – Обнимите меня, Оливье. Я хочу, чтоб Вы…
Мальчик смущенно отстранился – он заметил графиню.
- Ваше сиятельство…
Мадемуазель дю Валь гневно сверкнула глазами в ответ на насмешливую улыбку старухи.
- Шевалье, идите, поприветствуйте барона дю Валь. Меня проводит мадемуазель.
Внук отвесил бабушке почтительный поклон и удалился слишком поспешно, чтоб в этом нельзя было усмотреть желание быть как можно дальше от любвеобильной гостьи.
Старуха без церемоний смерила девушку взглядом с ног до головы.
- Вот что, дорогая моя. Вы никогда не получите моего внука. Ваша мать против этого союза. Теперь я тоже не вижу в нем проку. Дам Вам совет – если хотите заполучить мужчину, никогда не вешайтесь ему на шею первой. Это женщину должны добиваться и завоевывать, разве Ваша мать не учила Вас?
В глазах мадемуазель дю Валь заблестели слезы, но она упрямо сжала губы и высокомерно вздернула подбородок. Старуха одобрительно кивнула:
- Так будет больше толку. Теперь проводите меня. Вас ждет отец.
Барон дю Валь прекрасно знал, как тяжело ходить старой хозяйке дома и потому едва увидев дам, сразу поспешил им навстречу.
- Мадемуазель, Вы можете пока попрощаться с шевалье, а мне надо сказать графине несколько слов.
Старуха проводила девушку насмешливым взглядом:
- Вы рискуете, милый барон, оставляя их наедине. Вашей дочери пора замуж.
Барон принужденно улыбнулся:
- Да, конечно. Собственно об этом я и хотел поговорить.
- Можете передать Вашей жене, что я отказалась от своего намерения.
Барон недоверчиво переспросил:
- Правда?
Старуха кивнула. Дю Валь не смог скрыть облегченного вздоха. Теперь, когда его щекотливая миссия была успешно выполнена, его обращение с графиней стало намного теплее и искреннее:
- Поверьте, мадам, если бы это зависело от меня, я был бы счастлив видеть Вашего внука своим зятем. Я всем обязан Вам!
- В том числе и женитьбой на этой гордячке, - усмехнулась графиня. – Но она, Ваша жена, может быть спокойна. Я больше ничего ей не предложу.
- Граф все решил? – осторожно поинтересовался барон.
- Да.
- Шевалье уедет в Англию? Совсем?
Глаза старухи подозрительно заблестели, но она сумела совладать со своим волнением:
- Уверена, его ждет блестящее будущее.
Барон поцеловал ей руку и с неподдельным участием сказал:
- Дай Бог Вам сил.
- Спасибо, милый. Кое-что я все-таки могу сделать и Вы мне поможете.
- Все что угодно, мадам.
- Я не могу дать внуку титул, хотя, видит Бог, он достоин его больше, чем тот, кто получит его после моей смерти. К сожалению, мой титул пожизненный, я не вправе им распоряжаться. Но у меня есть клочок земли, тот, что я получила от своей тетки, и это я могу отдать не ущемляя интересов семьи.
- Сансерр? Чудесные виноградники!
- Да, земля там богатая. Я подарю их внуку. Надо только уладить некоторые формальности.
- Разве это не Ваше личное имущество?
- Мое, но при некоторых обстоятельствах на них может предъявить права Бражелон. Он писал, что не собирается этого делать, но я хочу быть уверенной.
- Что нужно от меня?
- Я не доверяю стряпчим. Пусть внук сам уладит это дело. Но он не может ехать один. Вы поедете с ним.
- Когда?
- В конце августа он должен быть в Ла Фере, откуда вернется в Англию. Значит, у меня есть около трех недель. Это очень мало, так что придется пожертвовать нашим общением. Поедете завтра.
Барон задумчиво потер подбородок:
- Завтра? Трудновато. Но раз надо… Времени, действительно, почти нет. А потом?
- Из Блуа он сразу направится в Ла Фер. Вещи я перешлю.
- Вы больше не увидитесь?
- У меня очень мало времени. Это единственное, что я могу передать моему мальчику и я должна успеть.
Дю Валь прекрасно понял, что имела в виду графиня под «очень мало времени». Она выглядела плохо и с каждым днем все хуже.
Он вздохнул:
- Завтра я буду готов ехать.
- Хорошо. Я предупрежу шевалье. Теперь идите, заберите мадемуазель, а шевалье пришлите ко мне. Ему надо собраться.
Барон поклонился.
Старуха стояла, пока можно было видеть барона, но когда он скрылся в доме, грузно опустилась на скамью. Слезы уже не повиновались ее гордости и она торопливо отерла влажные глаза.
- Дорогой мой мальчик! День, вечер и ночь – это все, что мне осталось. Когда я еще увижу тебя? Но я должна довести задуманное до конца. Что там будет в Англии, Бог весть, а я, по крайней мере, буду знать, что ты никогда не останешься без гроша в кармане. Земля всегда тебя прокормит.
Графиня встрепенулась, и ее лицо приняло привычное властное выражение – к ней шел, беспечно улыбаясь, ее внук, Оливье де Ла Фер.