На темных улицах Парижа 1615

Стража неистово колотила в дверь, которую успели захлопнуть за собой молодые шалопаи. Захлопнули перед самым носом сержанта.
- Открывайте, негодяи!

Сержант понимал, что все бесполезно, но обида и злость были сильнее здравого смысла. Эти нахалы просто поиздевались над ним и его людьми. Мало того, что они нарушали ночной покой пьяными криками, так они еще осмелились дразнить патруль.
Он приметил эту компанию когда они вывалили из трактира и они сразу ему не понравились. Дворянчики! Воображают, что им все можно. Сержант уже предвкушал, как потащит их за шиворот, но не подумал, что молодчики окажут ему сопротивление.
Их было трое, но на помощь из трактира выскочило еще несколько человек. Они в мгновение ока разбросали его людей, даже не прикоснувшись к шпагам. Еще и издевательски хохотали при этом. А затем разбежались в разные стороны. Он погнался за теми тремя, но один по пути нырнул куда-то в темноту, а двое других успели заскочить в дом, где их явно ждали – дверь была не заперта.

И вот теперь сержант стоит и с досадой пинает толстое дубовое полотно. Солдаты за его спиной недовольно переглядываются, а он никак не может остановиться. Ему кажется, что он даже через дверь слышит, как хохочут над ним молодые дворяне.
С той стороны двери действительно смеялись.
- Господи, какой дурак! Вы видели? Что за олухи!
- Да уж, славно вышло. Но все же, если бы не Ваши друзья, нам бы досталось.
- Не глупите, Тардье! Мы и втроем легко бы разобрались.
- Легко? Если бы не этот дом, бежать нам до самого Лувра! Кстати, где мы?
- У меня.
- Вы здесь живете? Никогда не поверю.
- Правильно сделаете. Я снимаю этот дом и для меня тут всегда открыта дверь.
- Понимаю! Герцог де Лонгвиль не любит себя стеснять.
- Что Вы хотите, матушка грозится меня женить, надо торопиться. Когда и веселиться, как не в двадцать лет.
Тот, кого называли Тардье, усмехнулся:
- Восемнадцать тоже неплохой возраст.
- Вам?
- Да.
Герцог де Лонгвиль тряхнул длинными светлыми волосами:
- Черт, всю завивку испортил, а у меня сегодня свидание.
- Надо найти Ла Фера.
- Да, а где Вы его потеряли?
- Он остался у Катрин.
- О, понимаю! От нее еще никто быстро не уходил!
- Пусть мальчишка позабавится.
- Хорошо, что он Вас не слышит, получили бы за «мальчишку».
Тардье пожал плечами:
- А что такого? Ему только-только шестнадцать.
Лонгвиль недоверчиво хмыкнул:
- Шестнадцать?
- Мы учились вместе в Клермоне. Ох и замучили меня иезуиты своей латынью! А ему хоть бы что! Как только голова не лопнула. Его в пять лет отдали, нам-то по семь было, он – самый младший, но самый ученый.
- Да, - со странным выражением протянул герцог де Лонгвиль, - он ученый, даже слишком.
Тардье махнул рукой:
- Зато шпагой отлично владеет, а книжки… мало ли, это же никому не мешает.
- Он выглядит старше. Я думал, ему как Вам, восемнадцать. Впрочем, сколько я его помню, он всегда выглядел взрослым. Графиня к нему очень строга. Удивляюсь, как она его отпустила с Вами.
- Она не знает. Он не может оставаться с ней в Лувре. Кто его пустит на половину королевы! Графиня думает, он дома ночует. У них в Париже свой дом.
- Ла Фер не боится, что мать узнает?
- Слуги не выдадут, не впервой. Я как раз к нему шел, а тут Вы. Я не знал, что у него такие знакомства.
- Теперь и у Вас, - усмехнулся герцог, - а с шевалье мы знакомы давно. Очень давно. Мать всегда старалась его при дворе показывать. Он когда учился, часто к ней в Лувр ходил – она требовала. Да и потом, после Англии, появлялся.
- Так может он и Катрин раньше знал?
Лонгвиль осклабился:
- Ревнуете?
Тардье пожал плечами:
- С чего это? Мало ли таких.
- Думаю, рядом с ним на Вашу долю мало что остается.
- Уверен, на Вашу тоже, - довольно грубо отозвался Тардье.
Герцог поджал губы. Барон де Тардье, сам того не зная, попал в цель. Сам Лонгвиль никому никогда не рассказывал, как когда-то он хотел подшутить над младшим товарищем. Он снисходительно уступил ему свою даму, ожидая, что мальчишка покраснеет, застесняется, а он посмеется над его неопытностью и смущением.
В результате посмеялись над ним.

Шевалье (Лонгвиль до сих пор по привычке звал виконта шевалье) совершенно спокойно отказался, заявив, что это право женщины - выбирать, а кавалеры должны повиноваться. А дама, одарив Лонгвиля презрительным взглядом, попросила Ла Фера проводить ее домой. Шевалье галантно подал ей руку и они ушли вместе, а герцог остался посреди дороги и чувствовал себя совершенным болваном перед лицом стоявших рядом слуг.
Дама не простила Лонгвилю наглого обращения и позаботилась рассказать этот случай знакомым. Над герцогом долго хихикали, припоминая, как он спасовал перед мальчишкой. Самым ужасным для Лонгвиля было то, что шевалье только проводил даму и все. Получалось, что женщина предпочла его объятиям разговоры c юнцом.
Теперь уже этот случай забыли все, но только не Лонгвиль.
Он поспешил сменить тему:
- Надо забрать шевалье.
- Виконта.
- Ах да, он теперь виконт. Все время забываю. Как Вы думаете, эти дураки уже ушли?
Тардье прислушался:
- Тихо. Ушли.
Господа осторожно приоткрыли дверь и, убедившись, что вокруг ни души, вышли на улицу.
 Барон в последнее время редко бывал в столице и с трудом ориентировался на темных улицах. Он старался не отставать от герцога де Лонгвиля, которому ночной Париж был знаком лучше, чем дневной.
Через пятнадцать минут они благополучно добрались до нужного дома. На условный стук открылось окно, герцога выслушали, а еще через пару минут вышел тот, за кем они пришли.
Виконт де Ла Фер ростом и фигурой никак не выглядел старше своих лет. Но те, кому «посчастливилось» испытать на себе его силу, согласились бы с герцогом де Лонгвилем – он вполне мог сойти за восемнадцатилетнего. А те, кто испытал на себе силу его ума и глубину знаний, дали бы еще больше.
Но виконт не стремился никого поразить ни силой, ни умом. Он был доволен своим возрастом, своей внешностью и своим положением.
Герцога и барона он приветствовал очаровательной улыбкой:
- Что Вы так долго? Мне уже надоело ждать.
Лонгвиль фыркнул:
- Хвастаетесь?
Виконт искренне удивился:
- Чем? Я бы давно ушел, только мы уговорились, что Вы придете сюда, вот я и ждал.
- Пришлось побегать, - проворчал барон де Тардье, - нарвались на патруль.
- Теперь куда? – поинтересовался герцог. - Предупреждаю, у меня свидание!
Виконт отозвался с восхитительной безмятежностью:
- Желаю удачи. Я – домой. Барон?
Тардье нерешительно глянул на товарища:
- Вы мне предлагали…
- Переночевать у меня? Я не отказываюсь. Идемте.
Герцог де Лонгвиль все еще пытался играть роль старшего:
- Ну, раз мы все решили, я провожу Вас.
- Ни к чему, герцог, я прекрасно знаю Париж. Мы с бароном будем безутешны, если помешаем Вашему свиданию.
Лонгвиль сжал кулаки, чтоб сохранить спокойствие. Больше всего его бесило то, что виконт совершенно не старался его дразнить.
-  Вы в Париже гости, а я – хозяин. Я провожу.
- Это барон – мой гость, так что это мой долг позаботиться о нем. – Виконт нисколько не потерял своей безмятежности. – Герцог, Вы можете идти, мы не смеем Вас задерживать.
- Да, не заставляйте даму ждать, - неуклюже влез барон де Тардье, - а то она сбежит к другому.
Если бы не темнота, то барон увидел бы, как перекосило герцога от этих слов. Лонгвиль понимал, что настаивать глупо, но снова дать этому мальчишке взять верх, было выше его сил:
- У меня еще достаточно времени. Я провожу.
Он решительно направился вперед, обогнав обоих приятелей. Виконт пожал плечами:
- Дело Ваше. Пошли, Тардье.
На улицах было тихо и молодые люди невольно приглушали шаги – никому не хотелось снова повстречаться с патрулем.  Вдруг герцог де Лонгвиль поднял руку:
- Стойте! Какой-то шум..
Господа прислушались. Впереди действительно кто-то был. Насколько они смогли разглядеть в темноте, один человек лежал на земле, а второй приставил к его горлу острие шпаги.
- Да тут грабят, - прищурился барон де Тардье. – Эй, милейший! Оставь человека в покое, или сам получишь хорошенький удар шпагой!
Нападавший резко обернулся и угрожающе поднял оружие, но увидев три фигуры, отступил назад. Тот, кто лежал на земле, живо пополз в сторону спасителей:
- Господа, прошу вас, не оставляйте меня, прошу вас! Он сумасшедший!
Он дополз до герцога де Лонгвиля и  вцепился ему в сапоги:
- Спасите!
Лонгвиль недовольно пнул его в бок:
- Оставь меня!
- Поднимитесь, сударь, - спокойный и доброжелательный голос виконта немного успокоил перепуганного человека.
Тардье схватил несчастного за шиворот и поставил на ноги:
- Какого черта Вы тут ползаете? Что случилось?
Господин со шпагой тем временем стал в позицию:
- Господам угодно разобраться со мной? Я к вашим услугам!
- Еще чего, - недовольно пробурчал герцог де Лонгвиль. – Ступай отсюда, пока цел.
Тардье тряхнул свою «добычу»:
- Отвечай! Чего он от тебя хотел?
- Вы не поверите, господа! Он сумасшедший! Я мирный торговец, у меня было дело на другом конце Парижа и пришлось поздно возвращаться. Я так и знал, что добром это не кончится. Этот сумасшедший…
- Эй, ты! – перебил его господин со шпагой, - Если ты еще раз назовешь меня сумасшедшим, я тебя точно прикончу, хотя не собирался этого делать.
- Зачем же Вы угрожали ему шпагой? – вежливо поинтересовался виконт де Ла Фер.
Ситуация начала его забавлять.
- Вы же не собирались его грабить, не так ли?
- Грабить? – возмутился нападавший. - Я – дворянин!
Герцог де Лонгвиль, недовольный тем, что его оттерли в сторону, с важным видом обратился к незнакомцу:
- Расскажите нам, в чем провинился этот человек и если надо, мы сами накажем его.
Бедный торговец воздел руки к небу:
- Святые небеса! Провинился! Да он…
- Заткнись, - оборвал его герцог, но тут же снова постарался придать себе важный вид. - Говорите, сударь, мы слушаем Вас.
Но господин со шпагой не спешил с рассказом. Наоборот, он замялся и неловко пожал плечами:
- Ничего особенного он не сделал… Просто… Дайте ему пинка и пусть идет на все четыре стороны.
Молодые люди переглянулись.
- Черт, - растерянно пробурчал барон де Тардье, - Я ничего не понимаю. Если он невиновен, зачем тыкать в него шпагой? Фи!
- Что ты натворил? – герцог де Лонгвиль свысока поглядел на торговца. – Отвечай!
За его спиной послышался смех. Виконт уже не сдерживался:
- Ни дать ни взять Луи IX вершит суд, только дуба не хватает! Оставьте его, герцог! Бедняга перепуган до смерти. Что хотел от тебя этот дворянин?
Торговец понял, что, по крайней мере, этот молодой человек не желает ему зла и торопливо забормотал:
- Он требовал, чтоб я снимал с него сапоги!
- Замолчи, болван! – Дворянин снова схватился за шпагу, но барон де Тардье шагнул ему навстречу:
- Полегче, сударь. Такие игрушки у нас тоже есть.
- Сапоги? – виконт все еще пытался понять. – О чем Вы?
Торговец опасливо оглянулся на своего обидчика, но присутствие трех вооруженных дворян придало ему уверенности.
- Этот дворянин сказал, что я должен пойти с ним и помочь ему раздеться. У него нет слуги, а сам он не может снимать сапоги – он благородный господин.
Дворянин с ревом кинулся на торговца, но барон удержал его. Торговец не стал дожидаться решения своей участи и взял судьбу в свои руки – он пустился наутек.
Пока барон боролся с дворянином, а герцог де Лонгвиль растерянно смотрел вслед убегавшему, виконт хохотал.
Отсмеявшись, молодой человек обратился к приятелю:
- Барон, отпустите его. Прошу прощения, сударь, что я смеялся. Это ни в коей мере не касается Вас. Я вижу, фортуна была к Вам неблагосклонна. Могу ли я чем-то помочь?
Дворянин отпихнул плечом де Тардье и мрачно ответил:
- Это судьба посмеялась надо мной, Вы здесь ни при чем.
- Вам надо нанять слугу.
- Стыдно признаться, но я совершенно без денег.
Тардье полез в карман:
- Я могу…
Виконт перехватил его руку:
- Барон, такие вещи не предлагают дворянину. Это унизительно.
Незнакомец усмехнулся:
- Благодарю, сударь, что избавили меня от необходимости убить Вашего друга. Если бы он осмелился предложить мне денег… - он покачал головой.
- Тогда Вы позволите просить Вас об услуге?
Дворянин с удивлением поглядел на виконта:
- Конечно, сударь. Чем могу быть полезен Вам?
Виконт улыбнулся:
- На улицах Парижа неспокойно. Никто не может чувствовать себя в безопасности. У меня с собой очень ценное кольцо. Могу я доверить его Вашей храбрости?
Дворянин начал понимать и с улыбкой кивнул:
- Если Вам будет угодно.
Виконт снял с пальца кольцо и протянул своему собеседнику:
- У Вас оно будет в большей сохранности. Когда-нибудь Вы вернете его мне. Его или деньги, как получится.
- Ваше имя, сударь?
- Виконт де Ла Фер.
- Шевалье де Руж к Вашим услугам.
- Благодарю Вас, Вы выручили меня.
Шевалье усмехнулся:
- Виконт, поверьте, я никогда не забуду услугу…
- Которую Вы мне оказали?
- Да, - де Руж рассмеялся, - Которую  я  Вам оказал. Благодарю.
Шевалье приложил руку к шляпе:
- Счастливо оставаться, господа!
- Ну и что это значит, виконт? – высокомерно поинтересовался герцог де Лонгвиль, когда шевалье де Руж исчез в темноте.
Виконт пожал плечами:
- Ничего. Я тоже предпочитаю, чтоб сапоги с меня снимал слуга.
Тардье засмеялся:
- Ловко! Ла Фер, Вы были бесподобны. Я, признаться, не сумел до такого додуматься. Но что Вы скажете матушке про кольцо?
- Это мое собственное. Я мог его подарить, проиграть, потерять, наконец.
Герцог де Лонгвиль презрительно выпятил губы:
- Заставлять торговца прислуживать себе, какая гадость.
- Не все так богаты как Вы, милый герцог, - спокойно возразил де Ла Фер. – Фортуна переменчива, благодарите ее, пока она Вас любит, но не рассчитывайте, что эта любовь вечна.
- Опять философия!
Виконт рассмеялся:
- Я забыл, что Вы к ней равнодушны.
Тардье ухмыльнулся:
- Герцогу философия ни к чему. У него есть деньги и любовь. Ваша красотка, наверное, заждалась.
- Ах, да! Герцог! У Вас же свидание. Мы удаляемся. Приятного Вам вечера, Лонгвиль!
Герцог остался один. Из темноты еще некоторое время доносился смех виконта.
- Чертов мальчишка, - Лонгвиль тщетно искал на чем выместить свою злость. - Проклятый виконт! Ничего, надеюсь, наступит то время, когда я тоже смогу посмеяться над тобой.
Он завернулся в плащ и скрылся в темноте.