Защитник

- Мамору-семпай! – Где-то вдалеке школьного коридора прозвучал голос Цукико. – Мамору-семпа-а-ай! Подожди меня!
Парень обернулся.
- Цукико-тян!..
Цукико – бывшая одноклассница Мамору – высокого второклассника старшей школы с темными длинными до плеч, прямыми волосами и длинной челкой, надежно скрывающей от посторонних правую половину лица.
- Мамору, давно не виделись. – Девушка перевела дух после пробежки.
- Да. – С последней нашей встречи прошло уже около месяца.
- Скучал по мне? – Цукико вопросительно посмотрела в глаза.
- Э… Немного…
- Не лги только… Вижу – же, что скучал. – На ее лице сияла улыбка. – А у меня для тебя подарок из Токио.
«Подарок? Из Токио?» - Наше случайное знакомство десять лет назад изменило все в нашей тихой привычной жизни. – «Мне никогда не дарили подарки… Что же делать… Как правильно сказать спасибо?» - Зимой, когда на Хоккайдо выпал снег и на станциях выстроились огромные очереди, все и случилось. – «Цуки…ко… Не стоило так волноваться».
- Это тебе, сэмпай!
- О… - У нее в руках была упаковка компакт-дисков с записями моих любимых рок-групп Японии.
- Мне пришлось изрядно попотеть что бы достать их. Правда – я молодец? – Сияние ее лица освещало душу, грело словно изнутри.
- Спа…сибо… Спасибо, Нацуми-тян! – Вежливо поклонился в ответ. – Ты молодец, еще какая молодец!
- Я рада, что тебе понравилось. Занятия закончились – пойдем домой вместе?
- Да! Конечно!
До отъезда в Токио мы всегда ходили домой вместе. Судьба разбросала нас по разным классам, но дружба детства осталась с нами и тогда.
- Цукико, тебе понравилось в Токио?
-  Да. Особенно – небоскребы Синдзюку и магазины Акихабары! – Ее лицо излучало радость, и… эта радость пугала меня больше всего. – Но я все равно хотела вернуться… к Мамору.
«Вот как… Эта радость и свет в глазах… Значит – это не отблеск небоскребов и не сияние витрин… Я рад… Но я…».
Цукико еще долго говорила о красотах Токио, как он прекрасен, что он в десять раз больше Саппоро – главного города Хоккайдо – самого крупного на острове; об императорском дворце и горе Фудзи, чья вершина видна с крыш высотных зданий, не говоря уже о холмах или небоскребах.
«Как здорово! Цукико вернулась… Я больше не одинок… Эгоист… У нее были огромные перспективы – карьера, жизнь в столице. А что тут – на севере, в вымирающем городе? Всю жизнь работать на ферме у отца»? – Противоречивые мысли сменяли одна другую так же быстро, как и волны во время шторма – одна другую. Они не давали не минуты покоя, затмевая слова Цуки-тян…
- Мамору? Нэ? – Цукико прервала свое красноречивое, полное восторга повествование о городе огней и витрин. – Мамору-сэмпай? Ты слышышь?
- Цу? А-а-а… Э-э…
- Ты согласен, не правда ли?
- Да-да. – Конечно! – Понадеявшись на удачу, вымолвил на обум.
- Вот и отлично! – Задорно подмигнула та и робко, словно школьница, провинившаяся перед учителем, добавила. – Тогда… Пойдем и поженимся прямо сегодня?
- Э-э-э… Что-о-о-о? С… чего… вдруг? – Слова переплелись во едино, и казалось, что у меня пропал дар речи. – Мы же…
- Да перестань… Ты только что согласился. – Улыбка Цуки-тян еще больше мешала думать… В глубине сердца я был готов сказать «да»!
Но мы… Ведь мы даже не встречаемся!
Тогда я заметил, как на ее лице промелькнула едва заметная тень большой печали. Заметил… и не придал этому никакого значения. Мало ли что может показаться?
- Мамору-сэмпай, завтра… Давай завтра поедем в парк развлечений? – Несмело, застенчиво лились слова из ее уст.
Да!.. Я позвоню утром!
Девушка улыбнулась и едва заметный румянец украсил ее щеки.
- Хорошо… Я буду ждать тебя, сэмпай!
- Я тоже!
- До завтра?
- Да!
Мы попрощались недалеко от ее дома. Теперь, когда Цуки-тян не было рядом, жизнь снова казалась грустной, серой, какой она и была всегда…
В детстве, родители не разрешали мне общаться с детьми. Не знаю почему, но и мать и отец были убеждены – книга – вот весь мир и нет времени на игры. Поначалу мне нравилось читать и мечтать о своем собственном кабинете или лаборатории. Но в первом классе начальной школы… вопреки их желанию… мне захотелось стать обычным ребенком, а не будущим гением, великим ученым; хотелось быть таким же, как и все дети – просто ходить в школу, играть, дружить, временами капризничать и баловаться…Но было поздно… Никто из ребят не захотел дружить с заносчивым занудой, каким я и был раньше.
И тад продолжалось, пока наконец, в один ечер, вся жизнь не промелькнула перед глазами. Цукико… В ту снежную пору она стояла на вокзале и плакала, ждала помощи от взрослых, но они так были заняты своими заботами и делами, что не хотели замечать маленькую девочку рядом с ними.
- Папа? – Спросил я. – Почему та девочка плачет?
- Не знаю… Это не наше дело. На вокзале есть полиция.
- Но… Если бы я потерялся, ты бы хотел видеть меня на ее месте? Ведь и мне бы никто-никто не помог.
- Акайо, дорогой… - Неожиданно голос матери изменил все. – Пусть поступает, как знает… Но… - Она обратилась ко мне. – Рано или поздно, ты поймешь свою ошибку. Главное – не пойми слишком поздно… - К слову, я больше никогда не видел своей матери. На следующее утро она уехала в экспедицию в Австралию и осталась там, работать в Институте археологии, и через некоторое время прислала извещение на развод. Наука поглотила ее всю без остатка.
Я будто не слушал и не замечал никого вокруг и спешно шел к ней – девочке с большими заплаканными глазами.
- Почему ты плачешь?
Девочка перевела взор с заснеженного пола станции.
- Я… не… знаю, как доехать домой.
- Откуда ты? – Вновь спросил я, но утренний звонок будильника прервал этот сон.
В ночных грезах, мне часто являлись картины прошлого – первая встреча, начальная школа… Но сегодня краски сознания сияли необычным, ярким отливом… 
«Утро… Осень… Весной Цуки-тян окончит школу и уедет в Саппоро. Что будет дальше»?
- Мамору, уже утро. – Сказал сам себе и невзначай ответил. – Да, да… Уже поднимаюсь…
«Сегодня мы проведем целый день вместе с Ко-тян. Только я и она…».
Да… Все изменилось… Не получится, видимо, из меня ни ученый, ни гений. Да и зачем быть кем-то, а не самим собой? Если бы только так было всегда…
- Алло, Кейчи Судзухара слушает. – Трубку поднял старший брат Цукико.
- Здравствуйте. Это Мамому Кацураги.
- А… Это ты Мамору-кун. Подожди минутку.
«И зачем я так официально? Ведь он брат Цуки-тян». – Невольно задавался вопросом на который не знал ответа.
- Алло. – Не прошло и минуты, как по тонким проводам с неописуемой быстротой переносился ее голос. – Мамому-кун… - Голос Цукико показался мне немного уставшим. – Прости, но… я не смогу поехать с тобой…
- О… Почему? Уж не заболе…
- Нет… Все хорошо… Просто – дела… - Соврала та.

Наступила зима. Цукико не появлялась в школе больше двух месяцев. Наш городок, снова, как и каждый год, занесло снегом.
Рождественские каникулы я провел дома.
От Цукико не было ни одной весточки… Иногда казалось, что я вижу ее рядом с собой, слышу ее голос… «Цуки-тян… Это ты?» - Почему же меня не покидали тревожные мысли? Почему на душе становилось все больнее? Кто я без нее? - По ту сторону старинного зеркала, на меня смотрел кто-то другой. Это был не я. И дело вовсе не в шраме на пол лица…
«Я умер? Мои глаза… Они еще живые, а где я? Внутри себя?» - Все тело словно онемело.
- Эй… Он все еще жив. – Незнакомый голос.
«Кто здесь? Где я? Где Цуки-тян».
- Врача… Срочно…
Повторял странный голос из темноты спутанности сознания.
- Он открыл глаза, доктор. – Женщина в белом халате посреди белой комнаты улыбалась.
- Где я? – Как ни странно, наверное, все, кто оказался на тонком острие ножа между жизнью и смертью, задают именно этот вопрос. – Умер? Вы – ангел?
- Нет… Что вы, Кацураги-сан. Вы в «Саппоро Идай».
- В «Саппоро Идай»? В больнице?
Женщина в белом кивнула. Я мог рассмотреть ее силуэт. Белая комната оказалась палатой… Но… Как ни старался, но второй глаз отказался открываться.
- Что произошло? – Недоумение охватили меня.
- Вас сбила машина. Но вы «родились в рубашке».
- Машина?
Последнее, что сохранилось в памяти – это сияние фар и… О нет…
- Со мной была девушка.
- Она в порядке. А вы – герой.
- Герой? – Переспросил я, пытаясь пошевелить рукой, однако та наотрез отказалась подчиняться.
- Да… Вы спасли ее. Так сказала Судзухара-сан.
«Спас? Почему я не могу вспомнить?»
Память вернулась спустя неделю, вскоре после выписки. Ничего не напоминало в том жутком вечере, кроме тугой повязки на глазу и уродливого шрама. 
- Мамору-сэмпай… - Первая встреча с единственным другом после расставания и волнения. – Как я рада… Я рада… - Слова сквозь слезы. Странно, но мне не было больше одиноко.
Девушка, казалось, не замечала «нововведения» во внешности, но для остальных… С тех пор на моем лице и появилась эта ненавистная челка, как напоминание о том ужасном дне. Но я буду защищать ее… всегда… до последнего вздоха… И сейчас, я хочу защитить Цукико от самого себя… Я не имею права обременять ее… Цуки-тян, Токио ждет! А я? Не волнуйся. Раньше – жил один, справлюсь и сейчас.
- Алло… Это Цукико? Судзухара-сан! Я… ненавижу тебя!!! – Прости, но я должен был… Теперь – живи и будь счастлива!

Середина 2012 – 31.01.2013