Бармен Фил

У нее были рыжие волосы и светло-зеленые глаза, прекрасная фигура, белоснежная кожа, для меня она была всем. А я был обычным барменом, вечно несущим поднос полный виски с натянутой улыбкой на лице, и для нее я был «просто Фил».

В ее квартире царил вечный бардак, обычное дело для творческой личности. Она хотела быть актрисой, после проб приходила с заплаканным лицом, и я догадывался: опять сорвалась, заплакала или забыла слова, как часто с ней бывало. Мне так хотелось её успокоить, но все время было некогда, руки заняты проклятым подносом, работа, работа… Да я к ней даже приблизиться не мог, как увижу её, ноги не слушаются, словно не мои становятся!

Часто, заучивая роль, она смотрела на меня и выплескивала эмоции и чувства, вызванные ролью и свои собственные, а я бережно разделял их, лелеял каждое из ее чувств и наслаждался ими всеми, их силой и искренностью. Она пыталась писать стихи и смеялась, что я дарю ей свет и вдохновение, и хотя поэмы у нее получались никудышные, просто ни о чем, возразить ей, я не мог, увы.

Как-то вечером она привела к себе подругу, и они долго проговорили о тех вещах, что сам открываешь в юности, испытывая страсть и жар первопроходца, лишь после осознавая, что в десятитысячный, в миллионный, в миллиардный раз открыл то, что до тебя открывали поколения и поколения таких же юных и страстных человеческих детей. А потом к ним пришла презабавная мысль вызвать духа, отчего-то именно Булгакова.

Дамы выключили свет, зажгли свечу и начали что-то шептать, но вдруг дверь шкафа открылась, и им почудилось, будто на ее зеркальной поверхности они разглядели нечто. И они так закричали, что я, как мне показалось, оглох. Подруга пулей вылетела из квартиры, оставив Сили одну. На самом деле её звали Василиса, хотя она совершенно не переносила, когда её так величали. Сили заплакала, да так горько, что и в моей душе проснулась глухая тоска, но сделать я ничего не мог.

Казалась бы, ей уже двадцать лет, а пугают её выдуманные страхи, когда на самом деле стоило пугаться той реальности, что с каждым днём настигала и все больше поражала её плоть: день сменяет день, а денег всё меньше, пора бы уже что-то предпринять.

Увы, комиссии по-прежнему не принимали Сили, - виной всему своеобразный образ и всепоглощающее волнение на очередных пробах! - но она была упряма и не поддавалась упадочному настроению, хотя и поддержать её было некому, подруг у Сили не осталось, потому как многие их парни подолгу заглядывались на такую красотку как Василиса, что, впрочем, не доставляло ей никакого удовольствия.

Но в какой-то момент в нашей комнате начали появляться букеты дорогих цветов, украшения, шикарное шёлковое платье… Сили просто светилась от счастья, а мой заурядный, так сказать, механический свет не шел ни в какое сравнение с тем благодарным и переливающимся светом, что искрился в темных провалах её влюбленных глаз.

Воскресным вечером они впервые пришли к ней вдвоем, верхний свет был выключен, им ничто не мешало. Как же он раздражал меня, ведь он совсем не подходил Сили, такой крупный, с волосатыми руками, воистину обезьяна! Он грубо касался ее и грубо целовал, совсем не бережно. Такие цветы, как Сили, нужно вдыхать с осторожностью, чтобы, не дай Бог, не упал ни один лепесток, не прогнулся хрупкий стебель. Но он просто «пожирал» её, без остатка, ему хотелось всего и сразу. Какой ужасный тип.

Естественно, грудь моя наполнилась ревностью, волна ненависти накрыла меня снизу доверху, и вскоре я почувствовал, как она наполняет мою голову, хлещет через край. Не выдержав, я зажег один единственный огонек надежды, чтобы моя любимая Сили вспомнила, как разговаривала со мной, делилась своими секретами или просто входила в образ и заучивала вместе со мной роль, и я старался помочь ей, хотя не мог вымолвить и слова.

Парочка резко повернулась ко мне.

- Что за бред, как Фил мог сам включиться? –  смешалась Сили.

- Фил? - с недоумением на лице переспросило это животное. Она неловко улыбнулась.

- Не обращай внимания… - сказав это, она быстренько вырвалась из его хищных лап и нажала на выключатель. Я был в ярости: как она могла предать меня, променять на «это», хотя кто я для нее, просто лампа! Она, глупенькая, еще никогда не любившая, сразу решила, что он - мужчина всей ее жизни, конечно, вскружил ей голову, завалил подарками, вот и всё, птичка в клетке! Не выдержав и пяти минут, я снова дал о себе знать.

- Выключи, наконец, эту идиотскую лампу! - приказным тоном сказал он.

Она выдернула мой шнур из розетки, и что происходило дальше мне неведомо.

Я не помню, когда очнулся, но, как только я снова начал дарить свет, тут же разглядел её заплаканное лицо, опухшие веки, красные глаза. Она плакала с таким горем, безутешно всхлипывая и крича. Всё понятно. Что и требовалось доказать, он её бросил, оставив без гроша.

В последующие дни она начала продавать свои украшения и мелкие безделушки, у неё появились мешки под глазами, она начала ссутулиться, очень много курила, что придавало ей нездоровый цвет лица и неестественную худобу. Она перестала бороться за свое место в театре, хотя у нее прежней и были неплохие шансы. 

Вскоре Сили стала упаковывать остальные вещи, не спеша, вертя каждую вещицу в руках, она подолгу рассматривала одну, другую, будто вспоминала связанные с ними мгновения. Так произошло и со мной, она смотрела прямо мне в глаза, и на минуту мне показалось, она поняла, что я действительно жив, что существую, что внутри дарящего ей свет бармена теплится, и всегда теплилась душа!

Но она с осторожностью вытерла пыль с моего подноса, и положила в коробку. «Неужели это конец?  - подумал я, наконец, осознав всю суть происходящего». И она ничего не сказала мне на прощание. Вокруг была темнота, одна темнота. Больше я никогда её не видел.



Послесловие:

Некий N. распечатал картонную коробку и бережно достал оттуда лампу – щеголеватого вида бармена с подносом, заставленным тумблерами. Лицо ей, будучи неповрежденным, вместе с тем казалось искалеченным, расколотым на части. N. помотал головой, поднес шнур к розетке, щелкнул выключателем. Ничего. Бармен с натянутой улыбкой на лице никогда больше не дарил свет.

У каждой вещи есть своя душа. Присмотритесь внимательнее, порой чудеса происходят в самый неожиданный момент, в самом неожиданном месте.