О пользе и вреде постных дней

Д’Артаньян, старательно пряча нетерпение, изображал верного служаку, преданно глядя на Анну Австрийскую.   
Сегодня был день выдачи жалованья, а он еще не успел ничего получить. Однако показывать королеве, что ее обществу он готов предпочесть казначея, было бы неразумно.
Анна с комфортом устроилась в кресле и уплетала курицу. От входных дверей королеву закрывала ширма, поверх которой выглядывал д’Артаньян, а по обоим сторонам, как солдаты на посту, расположились мадам де Мотвиль и молодая, красивая придворная дама, совсем недавно завоевавшая благосклонность Анны Австрийской.
- Босбодин кабидан, - Анна поднатужилась и проглотила приличный кусок. - Господин капитан, так Вы говорите, кардинал приказал не подавать на стол?
- Да, Ваше величество. Сегодня пятница – постный день.
Анна икнула, подумала и решительно открутила курице ножку.
- Его преосвященство, - продолжал д’Артаньян, - просил передать, что будет ждать Ваше величество к вечерней молитве.
- Вместо ужина? – уточнила Анна.
- Да, чтоб закончить этот день так же благочестиво, как его начали.
- Без завтрака, - вздохнула королева.
- Для пользы души, Ваше величество.
За спиной д’Артаньяна раздался скрип двери.
- Ваше величество, Вам передали мое пожелание?
Ласковый голос Мазарини заставил Анну подпрыгнуть в кресле. Точным и быстрым движением она смахнула остатки курицы себе на колени и прикрыла их широкими рукавами.
- Ваше величество, - Мазарини привстал на цыпочки, пытаясь заглянуть поверх ширмы. – Вы уже окончили Вашу трапезу?
- Да,- храбро заявила Анна. – Тут и есть-то было нечего. Так немного…
Она посмотрела на пустое блюдо, блестевшее от жира.
- Немного… Этого… как его… Ну этих…
В голове д’Артаньяна мелькнуло воспоминание о Кревкере и он поспешил прийти на помощь своей государыне.
- Ее величество изволили откушать немного теоброма. Постный день все-таки, - почтительно заметил он.
Мазарини кивнул:
- Это безусловно пойдет на пользу Вашей душе.
Анна задумалась:
- Теоброма? Это из которого делают шоколад?
- Кушанье богов, - льстиво добавил Мазарини. – Теоброма какао.
«Шоколад? Черт побери! – подумал д’Артаньян. - Вот как! Белошвейки на деле оказываются герцогинями, а чертов шпинат – «кушаньем богов»! А когда он станет Папой Римским, то будет говорить, что всего лишь хранит у себя пару ключей от одной канцелярии».
Королева недовольно насупилась:
- Так вот что едят по постным дням мушкетеры! Господин кардинал, мне кажется, Вы их разбаловали! Пожалуй, можно сократить им жалованье, простая курица обойдется дешевле!
При слове «сократить» Мазарини расцвел:
- Как скажете, Ваше величество! Вы слышали, господин д’Артаньян? Ваше жалованье будет сокращено вдвое. Можете идти.
Капитан поклонился и вышел.
«Ну, Арамис, этого «шпината» я тебе не прощу!» - д’Артаньян от злости стукнул кулаком по двери. Она тут же открылась и в коридор выскользнула придворная дама, та, что вместе с мадам де Мотвиль стояла на страже.
- Ах, господин капитан, Вы еще здесь?
- К Вашим услугам, мадам, - мрачно отозвался д’Артаньян.
Дама улыбнулась и приязненно поглядела на гасконца:
- Сейчас при дворе редко встретишь человека с тонким вкусом…
Д’Артаньян хмыкнул и повнимательнее присмотрелся к даме.
«Гм, хорошенькая. Даже очень!»
- Благодарю, мадам, - он поклонился.
- А встретить столь утонченную натуру среди военных – вообще редкая удача.
Дама пожала ему руку и многообещающе улыбнулась:
- Вы тоже обожаете шоколад?
- Жить без него не могу, - подкрутил усы д’Артаньян.
- Как приятно встретить понимание в мужчине, - нежно вздохнула дама. – Может, Вы заглянете ко мне сегодня вечерком на чашку шоколаду?
- Непременно!
Дама послала ему воздушный поцелуй и скрылась за дверью.
«Пожалуй, я пока повременю с проклятьями в адрес Арамиса», - подумал д’Артаньян и, насвистывая веселый гасконский мотивчик, отправился получать жалованье.