Д Артаньян и все-все-все...

Прекрасная Мадлен, опасаясь даже вздыхать, молча смотрела как д'Артаньян мерял шагами комнату.
Она не знала, что случилось, но что-то определенно произошло, раз в канун Рождества капитан вместо того, чтоб радостно потирать руки и принюхиваться к запаху чудной баранины, бегает из угла в угол и бубнит себе под нос:
- Говорили мне... негодяй, шулер! Почему я никогда не слушаю Атоса? Ни благородного сердца, ни благородных манер... какой-то комедиант, Пульчинелле, Панталоне! Арамис его знать не знает! А я? Я-то зачем с ним познакомился? Служба... Да теперь и этого нет! Мадлен! Немедленно перенеси мои вещи!
Хозяйка побледнела:
- Вы покидаете меня? В самое Рождество? Это жестоко.
- Нет, черт возьми, я переезжаю.
- Но капитан...
Д'Артаньян взвыл:
- Тысяча... сто тысяч чертей ему в бок! Ядро ему в глотку!
Мадлен испуганно хлопала глазами:
- Да что случилось, сударь?
- Случилось, что я больше не капитан. Я черт знает что теперь. Нет, я лейтенант... Надо было выйти в отставку сразу после осады Ла Рошели, лейтенантом я и тогда был. Зато теперь я могу с чистой совестью заявить - Мазарини негодяй!
Д'Артаньян склонил голову набок, прислушиваясь к прозвучавшим словам.
Затем сказал еще громче:
- Шулер! Жмот! Сволочь!
С каждым новым словом улыбка гасконца становилась все шире, а крепость выражений все ядреней.
Мадлен закрыла уши.
Поупражнявшись минут десять д'Артаньян снова помрачнел:
- Я никому не нужен. Поэтому я ухожу.
- Но сударь, Рождественский ужин...
Ответом ей был грохот захлопнувшейся входной двери.
Д'Артаньян ушел.
Он брел по улице и настроение его все ухудшалось. Он представлял, как будут посмеиваться в казармах над незадачливым капитаном, двадцать лет тянувшим лямку, чтоб вернуться к тому, с чего начинал.
"Никого не хочу видеть" - решил д'Артаньян.
Он нарочно выбирал самые темные закоулки, чтоб не слышать радостных криков и не видеть ярко освещенных окон, за которыми люди праздновали Рождество. К утру, окоченев до состояния полной потери чувств, он решил, что теперь ему достанет твердости встретить любую насмешку и вернулся в "Козочку".
Дверь открылась с трудом.
Ее подпирала куча тел, из которой в разные стороны торчали ботфорты, шпаги и перья.
- Что, черт возьми, тут происходит? Ма... - он зацепился за чью-то ногу и с размаху сел на одного из спящих. Тот хрюкнул и, не открывая глаз, выругался.
Д'Артаньян узнал Камбона - мушкетера своей роты.
- Мадлен!
Хозяйка зевая и протирая глаза уже спешила ему на помощь.
Пробираться было нелегко, так как везде кто-то лежал или сидел. Не очень мелодичный, зато дружный храп несколько мешал разговаривать.
- Это Вы, дорогой господин Д'Артаньян?
- Мадлен, ты что-то говорила про ужин. А что здесь делают мои мушкетеры?
- Ах, они пришли поздравить Вас с Рождеством. Ужин был чудесный! Баранина просто таяла во рту. Вам бы очень понравилось, они так и сказали.
- Хм, понятно, а кроме баранины?
- О, совершенно божественные каплуны - господин Комменж был в восторге! Он сказал, что именно таких Вы и любите.
- Комменж?
- Да, господ гвардейцев я устроила на втором этаже. А их капитан, господин Вилькье, сказал, что такого потрясающего заячьего жаркого Вы, наверное, не ели уже давно. Как и десерта.
- Угу, а вино...
- Самое лучшее, сударь. Вы же знаете, для Вас у меня только лучшее. Все тосты были только за Вас! Жаль, что Вы не слышали.
Мадлен растроганно вздохнула.
- Правда, драгунам бордо уже не досталось, но Вы знаете, они вошли в мое положение и согласились выпить за Ваше здоровье анжуйского.
Д'Артаньян икнул:
- Драгунам?
- О да, сударь. Они Вам столько всего хорошего пожелали. Они в мансарде... не все. Некоторых пришлось отправить в конюшню.
- Понятно. Тогда мне придется спать у тебя.
- Невозможно, сударь.
- Мадлен, я понимаю, что ты порядочная женщина и все такое...
- Дело не в этом. У меня спит господин Гито. Согласитесь, не могла же я его отправить вместе с драгунами. Особенно после того, что он говорил о Вас! Ах, сударь, я даже не подозревала, какой Вы замечательный! Какой умный, смелый, находчивый!
Д'Артаньян почувстовал, что у него защипало в носу:
- Ну, ладно, ладно... Я как-нибудь здесь.
Мадлен послала ему воздушный поцелуй и скрылась на кухне.
Д'Артаньян с трудом втиснулся между Камбоном и стеной и прикрылся плащом.
"Спасибо еще что лошадей не привели" - мелькнуло у него в голове, прежде чем он погрузился в сладкие рождественские сны.