Запретная зона. 4 глава

   Итак,я хорошо помню тот день,когда нас отправляли в места отбытия наказания.Человек двадцать,готовых к путешествию,построили в шеренгу,каждому вручили жестяной номерок и брезентовый вещмешок с двумя рулонами туалетной бумаги,куском хозяйственного мыла,комплектом дешёвого нижнего белья и Сводом законов,который,вероятно,всегда должен быть под рукой у заключённого.Под гром духового оркестра нас вывели в тюремный двор и усадили в допотопный грузовик,чихающий и трясущийся всеми составляющими.

   Настроение было приподнятое,свежий воздух пьянил и бодрил.Я был рад,что,пусть на время,но всё же избавился от гнетущей тюремной обстановки.Натура,склонная к иллюзиям и самообману,рисовала мне в будущем довольно сносную жизнь.Глаза,отвыкшие видеть что-либо крупное  по размерам,ласкали серые пыльные стены тюрьмы,кое-где разрушеннные временем,любовно скользили вдоль трещин асфальта,пытались заглянуть за тяжёлые ворота,где,как мне казалось,шумела волшебная,весёлая и такая далёкая жизнь.

   В кузове было оживлённо.Арестанты рассаживались вдоль бортов;впервые за долгие месяцы на жёлтых лицах замелькали неуверенные улыбки,от которых трескались и кровоточили губы.Грузовик тронулся с места,и я с изумлением обнаружил,что в кузове нет ни одного охранника.
  - Так ведь и убежать недолго,-подумал я,заранее испытывая неприязнь к тому,кто осмелился бы на столь дерзкий поступок,подрывающий доверие ко всем нам,раскаявшимся и самоотверженно готовым начать праведную жизнь в согласии с законом.

   Я окинул взглядом соседей и не заметил ни в ком преступных намерений.Каждый,казалось,думал о будущем,и будущее это,как и мне,представлялось более отрадным,чем тюремная жизнь с её неопределёнными ожиданиями.Остался трудный,но отчётливый барьер - лагерный срок.Немного терпения,сосредоточенности - и этот барьер будет взят,а потом - весёлая вольная жизнь,когда каждый день - подарок судьбы,когда ты волен распоряжаться собой,когда ночью можешь выключить свет и спать в полной темноте,ходить в туалет,на спрашивая разрешения,когда не будет витать над тобой угроза ежеминутно ожидаемого приказа.

   Чугунные ворота не спеша отворились,и грузовичок,надрывно ревя,выполз со двора.

   Я увидел поле.Ровное,как стол, оно распласталось от горизонта до горизонта - голая чёрная земля;словно стена огня прошла тут и слизала жадным горячим языком всё живое:ни кустика,ни деревца - ничего,что бы остановило взгляд.Низко зависшее небо,словно покрытое слоем пыли,и унылое поле - вот картина,открывшаяся нашему нетерпеливому взору.

   Грузовичок,тарахтя и гремя железом,покатился по полю,по чавкающей сырой земле.Я оглянулся:тюрьмы не было,на её месте - всё та же необъятная пустошь,которая,казалось,то единственное,что осталось в мире.Разговоры смолкли.Грузовичок то катился прямо,то вдруг резко брал в сторону так,что все валились от бортов,и упрямо стремился к месту,известному только ему.
   -Куда он едет?Дороги-то нет,и ориентироваться не на что,- громко сказал я,чувствуя досаду.
   -Не бойся,сынок, - откликнулся на мой вопрос сухой долговязый старик,сидевший напротив.Он потрепал меня по плечу. -Не всё ли равно,куда ехать,если знаешь,что все дороги,какие ни есть,приведут к месту определённому и назначенному.Смирись,и очистится душа твоя.Не пытайся познать предначертанное раньше срока,и будешь спокоен.Покой же есть блаженство и чистота,к которым обязаны мы стремиться,дабы не погрязнуть в суете.
   Он откинулся назад,закрыл глаза и погрузился то ли в блаженство покоя,то ли просто в здоровый сон.

   Мы ехали довольно долго.Иногда грузовичок увязал в липкой чёрной земле,буксовал,надрывая мотор,и тогда мы выпрыгивали из кузова,обхватывали его старые шершавые бока и,напрягая атрофированные мышцы,выносили его на руках;он плевал нам в лицо грязью из-под колёс и,довольно урча,продолжал свой путь так,что нам приходилось вскакивать обратно  на ходу.

   Когда он в очередной раз завяз,и мы,как спелые яблоки,посыпались на землю,я,с трудом переставляя ноги,тяжёлые от налипшей грязи,встал ближе к кабине.Подбадривая себя выкриками,мы снова и снова наваливались своими телами на тело машины,но колёса сидели глубоко.Я хотель сказать шофёру,чтобы тот поддал газу,встал на подножку кабины и...так и остался с открытым ртом.Кабина была пуста.Мотор продолжал разучивать верхние ноты,грузовичок раскачивался вперёд-назад.Я повернулся к своим попутчикам с тем,чтобы сообщить им ужасную новость,но в это время грузовичок выскочил из ямы,рванулся вперёд,и все поспешили залезть в кузов.Усевшись на своё место,я посмотрел на их усталые,злые,отчуждённые лица и решил молчать,успокаивая себя тем,что рано или поздно всё это должно как-то кончиться.

   И действительно, спустя некоторое время мы услышали размеренный шум.Километрах в трёх от нас поле рассекалось железнодорожной веткой.Мы бы никогда не разглядели её,если бы не паровоз с единственным товарным вагоном,который одиноко торчал в этом глухом забытом месте.Из трубы валил густой белый дым,и чёткий стук его машины казался нам небесной музыкой в безмолвном царстве тоски.

   Грузовичок,кашляя,подъехал к вагону почти вплотную,подождал,пока мы слезем,развернулся и покатил обратно,в серую даль.
   -Вот так станция,-разочарованно протянул кто-то.
   Мы,сгрудившись,стояли перед распахнутой дверью вагона,к которой чьей-то заботливой рукой был приколочен плакат с пожеланием нам счастливого пути.Ни охраны,ни одной живой души.Помявшись перед дверью,мы медленно полезли в вагон.Когда последний из нас погрузился в тяжёлую пустоту,дверь захлопнулась,лязгнул запор.Паровоз дал длинный гудок,выпустил на свободу облако пара;загремели,провернувшись на рельсах,колёса,и мы тронулись с места,набирая скорость.

   Я сильно сомневался в том,что действия паровоза контролирует машинист...