Цикл Сотворение огня

Тайна
 
В каждом из людей
Тайна есть одна.
И понять ее
До конца нельзя.
Множество имен
Ей принадлежит,
Но как не назови,
Смысл будет один.
 
Тайна есть в глазах,
Тайна есть в судьбе,
Тайна есть в тебе,
Тайна есть во мне.
Тайна есть внутри,
В глубине глубин.
Связаны с ней мы,
Как Отец и Сын.
 
Я ее не знал,
Хоть и с нею жил,
Хоть ее искал,
Хоть и ею был.
И она меня
Много лет ждала,
Чтобы понял я
Вещие слова:
 
"Я тебя создал,
Я тебя слепил,
Я тебя кормил,
Я тебя учил,
За руку водил,
Вел и поднимал,
Я тебя растил,
Я тебя спасал".


В каждом из людей
Тайна есть одна,
Но понять ее
До конца нельзя.
Ею жизнь живет,
Ею свет горит,
Ею песнь поет,
Ею мир стоит.
 
"Если ты блуждал,
Звал тебя и ждал.
Если ты страдал,
Лечил и утешал.
Если ты устал,
На руках носил
И всегда тебя
Любил, любил, любил."
 


Кошки-мышки

Было время, был я крошкой
И под стол ходил пешком,
И не знал, что будет все, как вышло.
Мир веселый, как дорожка
За моим окном
Привлекал меня, как кошку - мышка.   

Я смотрел и видел, как прекрасны небеса,
Хороши друзья все и подружки,
И любой предмет, что попадался на глаза,
Был мне первоклассною игрушкой.

Было время, стал я старше,
И познал нужду
По любви, по ласке, и по сласти.
Но я думал, даже верил
В то, что я найду
И любовь, и женщину, и счастье.

Но случилось так, что я проклял свою судьбу
И свою несчастную дорогу.
Понял я, что в жизни ничего я не могу,
Если не доверю себя Богу.

Было время, был я светел,
Бог меня спасал
От нужды, от страха, от обид.
Понял я тогда,
Что мир Ему принадлежит,
И как перед Ним я нем и мал!

Надо мной сияли голубые небеса
И земля свой продолжала пир.
Понял я, что кошкой для меня был этот мир.
Ну а мышкой был, конечно, я.



Свобода

Свободные люди, свободные страны
Такие далекие и желанные.
Мечтал я и грезил о них наяву,
И вот прилетел я в такую страну.

От счастья кружилась моя голова,
Которой вертел я туда и сюда
Вот - Башня Давида, вот - Плача Стена,
Вот - окаменевшая Лота жена.

Дома здесь молитвами к небу полны,
Здесь много молитвы и мало вода
Здесь даже пустыня под солнцем цветет,
Как Библия древний, живет здесь народ.

Здесь распят Мессия по шири креста,
Здесь мертвою стала живая вода.
Ходил я по берегу моря и пел
От радости, что я сюда прилетел.

Минуло пять лет, я немного устал.
Я много раз падал и снова вставал,
Работа порою мне была тюрьмой.
Начальником был мне больной головой.

Меня накрывало отчаяние и страх.
Из праха я вышел, вернулся я в прах.
Скитаясь по Обетованной Земле,
Я понял - свобода есть лишь в вышине,
Где синее небо, где вечный приют,
Где ангелы Божьи осанну поют,
Где счастье не мерится длинным рублем,
Где пиплы не спорят- где, что и почем.
Скитаясь по Обетованной Земле,
 Я понял, свобода есть лишь в вышине,
Где синее небо, где вечный приют,
Где ангелы Божьи осанну поют.



Творчество

Я ставни свои открываю с утра,
Чтоб не была темной моя голова,
Чтоб светом наполнился скромный мой дом,
Чтоб жизнь заиграла,забила ключом.

Слетаются мысли, приходят друзья -
Как двор постоялый моя голова.
Небесные странники,души вещей,
Сегодня каких от вас ждать мне вестей?

Какие сюрпризы мне день принесет,
Какие акцизы с меня соберет?
Какие одежды? Какие слова?
Какие надежды? Какие дела?

Быть может, сегодня я радость найду
И небо пошлет мне удачи звезду.
А может быть, песня в мой дом залетит,
Мелодия ветра и слова гранит.

И ритм постучит барабанным дождем
И молния света пронижет мой дом.
Осветит чуланы, проникнет в углы
И дом мой засветится весь изнутри.

Я птицу поймал в этот день по утру.
Я знаю, что в небо ее отпущу.
Я знаю, что тесен ей будет мой дом,
Что песен своих не споет она в нем.

Я знаю,что песни лишь в небе живут,
Я знаю, что птицы лишь в небе поют,
Я знаю, мой дом - им недолгий приют,
Что гости мои посидят и уйдут.


Иврит

Этот древний язык,
На котором написана Тора,
Я еще не постиг
И, наверно, постигну не скоро.
Этот древний язык,
Что воскрес,как Христос,для бессмертия
В мое сердце проник,
Только ум мой противиться сердцу.
Этот древний язык
Я вкушаю, как причащение.
Но уходят слова,
За собой не оставив и тени.
Этот древний язык,
Что молитвами праотцов сложен,
Стал безмолвен, как крик
Не рожденного, что в меня вложен.
Этот древний язык
Стал для многих из нас преткновением,
Кто к земле сей приник,
Как к надежде земного спасенья.
Наш культурный народ,
Что сортиры, как клавиши, моет,
Словно старый урод,
Тот,что в баре выносит помои
Не заучит никак
Эти алефы, беты и хеи -
Разве может батрак
Стать наследником Иудеи?
Мы забыли свой лик,
Мы бредем в многолетней пустыне
И свой русский язык
Мы несем, как скрижали и скинии.


 Голгофа

Я не верую в то,
Что Господь на земле похоронен,
Но я верую в то,
Что Господь из могилы воскрес.
Есть две линии,
Что пролегли у меня на ладони
И одна из них - жизнь,
А вторая, как водится, - смерть.

Я в смятении пришел
В это место, где была Голгофа,
Где Спаситель смотрел
Со креста на распнителей вниз.
Я не верую, что
Мир глобальная ждет катастрофа,
Но я верую в то,
Что ему уготована жизнь.

Молча к камню приник,
Где лежало пронзенное Тело,
В этот миг я постиг
Путь земной,
Пролегающий ввысь,
То,что смерть на земле –
Есть всего лишь урок неумелым,
И за нею всегда открывается вечная жизнь.

Я не верую в то,
Что Господь на земле похоронен,
Но я верую в то,
Что Господь из могилы воскрес.
Раньше линии две
На моей пролегали ладони,
А осталась одна,
Это - жизнь, победившая смерть.



Любовь

Что такое любовь? Это - просто работа.
Что такое любовь? Это - просто забота
Обо всем, что ты думаешь и вспоминаешь,
Это - вечный огонь, что тебя пожирает.

Ты живешь каждый день в заколдованном теле.
Ты живешь, не считая ни дни, ни недели.
Этот вечный огонь все тебя поглощает
И не ведаешь ты, что тебя ожидает.

Ты на страже огня, в пекле самоотдачи,
Ты не знаешь ни дня, чтобы было иначе,
Ты горишь словно куст, ты горишь, а не тлеешь,
Но никак не сгоришь, только все зеленеешь.

Словно дым от огня улетают привычки,
И слетают с тебя генеральские лычки.
Ты познаешь, что жить для себя нету смысла
И тогда твой огонь станет ярким и чистым.

Этот мудрый огонь за тебя все решает.
Он за руку ведет,учит и помогает.
Он устроит все так, что не будет сомнений,
Он тебя претворит лишь в огня устремление.

Ты увидишь, что все он приводит в движенье
Даже трель соловья и земное вращение
Ты узнаешь, что он твое песню напишет
И поднимет ее к небесам, и выше...


Давильня

Ах, какое вино! Ах, какие прозрачные краски!
И какой удивительно нежный и трепетный вкус!-
Помню, ездил давно я на винный завод, словно в сказку,
Где меня охватил очень древний и тонкий искус.

А потом подвели меня к старой и грубой давильне.
Показали естественный и неизбежный процесс.
Видел, как виноградную плоть помещали под сильный
И безжалостный, все разминающий каменный пресс.

Видел я, как летели вокруг виноградные брызги,
Слышал я, как трещала по швам виноградная плоть.
Только были немы и глухи к мукам тем механизмы.
Только некому было несчастным тем взять и помочь.

Как искрится вино и на ласковом солнце играет!-
Дай мне, Господи, не забывать,и всегда вспоминать,
Когда нервы трещат, и меня неизбежно ломает
Колесо этой жизни, под пресс помещая опять.

Жизни нету такой, чтобы в ней никогда не страдали,
Потому мне у Господа лишь остается просить -
"Если чашу сию не испить мне удастся едва ли,
То позволь мне хотя бы о вкусе вина не забыть!".


Вершина

Только из низины можно видеть величье вершины...
Только лишь на вершине ты можешь увидеть свой путь,
Что петляет внизу по болотам, степям и пустыне
Или по городам, где ночами так трудно уснуть.

И пока ты внизу, ты не помнишь себя и не знаешь,
Ты как тот муравей, что заботой придавлен к земле.
Лишь когда ты глаза иногда к небесам поднимаешь,
Ты способен чуть-чуть прикоснуться к Пути и Судьбе.

Но когда ты решил непременно пробиться к вершине,
И карабкаться начал, штурмуя отвесно скалу,
Ты запомни, здесь дело совсем обстоит не в вершине
Ты себя самого возвращаешь себе самому.

Ты подняться сумел через трудности, через сомненья
И сумел устоять на холодных и жестких ветрах,
Ты себя отыскал, и отвергнувши саможаленье,
Ты себя отстоял, победивши безволье и страх.

И не в этом ли цель нашей долгой и длинной дороги?
Разве смысл нашей жизни содержится вовсе не в том,
Чтобы мир победив, возвратиться к создателю Богу
В свой единственный дом, в свой единственный дом.

Только из низины можно видеть величье вершины
Только лишь на вершине ты можешь увидеть свой путь.
Кто сказал, человек, что ты слеплен всего лишь из глины?
Кто сказал, человек, что ты должен навечно уснуть?



 Почему?


Почему человек столь легко отвергает основы?
И о важном о самом упорно не хочет он знать?
Почему о здоровии вовсе не помнит здоровый
И не ценит родных, когда живы отец и мать?

Недодали ума ни страданий столетья лихие,
Ни Освенцима печи,ни смерти стальная печать.
Почему мой народ до сих пор распинает Мессию?
Почему до сих пор не желает Его признавать?

Почему,почему мы так тщательно ищем ответы,
А когда получаем, то склонны их отвергать?
Может быть, потому так стареют стремительно дети.
Может быть, потому их хоронят отец их и мать.


Там и здесь

Там я был, как еврей, хоть и русская мама родила.
Здесь я - русский, хоть папа мой был чистокровный еврей.
Если русско-еврейская кровь пополам в моих жилах,
То какую из наций из этих считать мне своей?

Там дразнили жидом, обзывали соответствующей мордой,
Как еврея, стеснялась меня там родная страна.
Здесь,где кипы и пейсы евреи свои носят гордо,
Я всего лишь - русит, в лучшем случае, я - алия.

Здесь и там мне о равенстве много и часто твердили,
Не пуская при том меня выше искомой черты.
Здесь и там иногда меня даже бывало хвалили,
Допуская к остаткам от съеденной ими еды.

Что за роль и судьба уготована мне небесами?
Будь я молод и юн иль когда я уже поседел,
Где б я ни был, везде, там, где делят награды с чинами,
Мне всегда достается прекрасный последний удел.



Только знаю одно - будь я в вышитою мамою блузке
Иль в еврейский талит и в молитву отцов облачим,
Что евреи лишь те, кто считают за равных им русских,
Ну а русские те, кто еврея считают своим.



 Владыка

Я разведу огонь и положу поленья
И доведу до кипенья все, что в моем котелке-
Лук, и картошку, и соль, цвет земли и коренья -
Будущее откровенье я сотворю на огне.
Специй добавлю я: страх, и любовь, и нежность,
Нервы и неизбежность, горечь полынных трав,
Боль от потерь и свежесть, ту, что осталась первой,
Память и зачерствевшесть старых обид и ран.

Я вознесу на огне путь свой и свою малость,
Что не реализовалась, так и сгоревши во мне.
Крик не рожденных детей, планы мои и мечтанья,
Неисполнимость желаний я вознесу на огне.

Я вознесусь на огне, словно спаленный Джорждано,
Словно сожженные страны, и как листва в ноябре.
И лишь сгорев, я воскресну словом спасительной вести,
И спою новую песню, мир обретя на земле.

Я разведу огонь и положу поленья.
И доведу до кипенья мир удивительный свой.
Я вознесусь на огне Джорждано, живьем спаленным,
Иисусом Христом казненным на Голгофском кресте.

И лишь сгорев, я воскресну  словом спасительной вести,
Миром стремительно новым, верой, летящею вдаль,
И умерев и воскреснув, стану твоею надеждой,
Стану твоею любовью, стану тобой. Я - Царь!