Глава 47

            Глава 47

                К приходу Силаевой гость уже совсем освоился в её доме и накрыл на стол. Борис слышал от Алины много хорошего о хозяйке и ему хотелось угодить старушке. Едва перешагнув порог, Зоя Петровна остановилась, с изумлением изучая умопомрачительный натюрморт на столе. Не говоря ни слова, она подошла к столу и большую часть продуктов отправила в холодильник. Тениальный не понимал, что он сделал не так и с огорчением наблюдал за перемещением деликатесов на металлические полки холодильной камеры. Оставив минимум угощений, Зоя Петровна спросила:

        – Борис, как вас по батюшке!?

        – Можно по имени.

        – Борис, завтра у вас причастие, – без упрёка в голосе напомнила Зоя Петровна.

        – Ах, да! Пост. – Тениальный хлопнул себя по лбу. –  Блин! Опять забыл! Я так увлёкся мыслью отметить наше знакомство, что совершенно забыл об этом. Каюсь, Зоя Петровна.

        – Не извиняйтесь, я сама пока не начала служить при храме, нечасто соблюдала посты. Что уж говорить о вас городских. Забыли. Всё забыли, даже вековые традиции. Современный ритм жизни не способствует погружению в веру.

        – Это вы верно подметили. Я работаю очень много, иной раз не помню, какой день недели, где уж проследить скоромную ли пищу вкушаю или нет. Перехватил на бегу и дальше. Бежим, бежим, Зоя Петровна, всё торопимся куда-то.
 
        – Известно куда.
       
        – Известно. Только всё равно бежим.
       
        – Здесь суеты меньше. Быстрее постигаешь.
 
        – Хорошо у вас, душа радуется. У моих родителей такой же дом был, запахи знакомые с детства. Спасибо, что приютили.

        – Вам спасибо. Мне приятно, что такой знаменитый человек у меня в доме.

        Сказано было из вежливости, Борис это понял и ему неосознанно захотелось расположить эту женщину к себе:

        – Если бы вы знали, Зоя Петровна, что стоит за такой славой. Но чего уж прикидываться агнцем, без такой жизни я себя уже и не мыслю.

        – Присаживайтесь, Борис. Будем ужинать. Чем Бог послала.

        Тениальный не замечал за собой дурной привычки – он всегда и везде любил отдавать распоряжения. Наверное, всё, потому что по-настоящему своего дома у него никогда не было. Была шикарная квартира, но там он не чувствовал себя как дома, в загородном коттедже бывал совсем редко. Не было у него нигде точки притяжения в виде домашнего очага. Борис мысленно похвалил себя, что не успел влезть со своим языком. Ведь это он хотел пригласить Зою Петровну к столу, забыв, что хозяйка в доме всё-таки она:

        – Зоя Петровна, скажите, а что за женщина приходила за хлебом?

        – Аннушка!? Служит здесь. Она очень славная. Её отец директором школы работал у нас в Лучистом, а теперь глава поселения. Кириллов Виктор Иванович – редкой души человек.
 
       Чтобы скрыть свою особую заинтересованность, Борис добавил:

        – У меня дочку тоже Анютой зовут, сейчас с женой на Кубе загорают. Тянет их на экзотику, а мне у вас нравится. С удовольствием бы пожил недельку-другую.
 
        – Да живите сколько душе угодно.

        – Душе-то угодно, но не получится. Завтра обвенчаем молодых и срочным порядком обратно в Москву. Труба зовет. Сегодня уже телефон раскалился, пришлось отключить.

        После ужина Борис отправился прогуляться, спросить, где проживает Анна, он всё же не решился. Обошёл вокруг храма в надежде на случайное свидание. Но не случилось. Тогда повернул к источнику, ещё издали заметил женскую фигурку, сердце сладко ёкнуло. Заторопился, только в следующую минуту пришлось сдержать порыв. С другой стороны, к источнику стремительно приближалась тёмная фигура. Настоятель храма двигался решительно, и Борис замер, оставаясь в густой тени деревьев. Святой источник был обнесен красивым заборчиком из ажурных металлических секций, сбоку располагалась небольшая беседка там на одной из скамеек и сидела женщина. Борис оставался незамеченным под раскидистой кроной черемухи, и стал наблюдать. Ему показалось, что несчастная плакала. О чем говорил отец Кирилл, слышно не было. Вскоре «скорбящая» поднялась и пошла за священником. Борис с облегчением выдохнул – это не Анна. Женщина была беременна. Жена?! Конечно. Обычная сцена между супругами.

        Борис отломил ветку черёмухи и весело насвистывая, направился к дому. Зоя Петровна вывешивала чистое белье во дворе. Она остановилась с мокрым полотенцем в руках:

        – Батюшки-светы! Борис, что же вы свистите!? Вам бы молитвы читать!

        – Вы, ругайте меня, Зоя Петровна, ругайте. Что не так делаю, сразу говорите. Как же я рад, что остановился у вас. Дорогой мой человек!

        Бориса распирало от безотчетной радости, хотелось петь, кричать и говорить комплименты. В бытность свою шоуменскую никому, ни за что на свете, не сказал бы таких слов. Хотелось заключить в дружеские объятия эту замечательную старушку, чем-то неуловимо напоминавшую его маму. Борис любовался умиротворенной речью Зои Петровны, которую хотелось слушать и слушать, хотя, казалось бы, обыкновенная женщина, что может узнать от неё нового взрослый состоявшийся человек. У Тениального возникла мысль, организовать туристический маршрут с многодневным погружением в жизнь прихожан. Побег из суетности городской жизни на несколько дней или недель пошёл бы на пользу урбанизированным страдальцам, закованным в цепи трудовых и коммерческих договоров. Борис даже не догадывался насколько был не оригинален со своим бизнес-планом.

        – Эх, правда, как же хорошо у вас. Жалко, что завтра рано вставать. А то посидели бы ещё. Спокойной ночи!

        – Доброй ночи и вам, Борис! Набор для венчания лежит на столе. Постелила вам в спаленке. Алина звонила, я ей сказала, чтобы все приезжали сперва к моему дому. Уже отсюда пойдём в храм.

        – Спасибо вам. Я и забыл, обещал вечером с ними созвониться. Надо телефон на зарядку поставить.

         Перед тем, как лечь, Борис переговорил с Кириллом Лавренёвым. А потом снова долго думал о женщине в ажурной тени беседки, но это уже была Анна. В источнике весело играли солнечные зайчики и, отражаясь радужными бликами, слепили глаза. Борис щурился. Аннушка сидела в беседке и улыбалась ему. Он протянул ей букет каких-то совершенно невиданных цветов. Какой-то незнакомый ему человек совершал непонятный обряд, похожий на индийскую свадьбу или китайский новый год. Борис оттолкнул его, чтобы не мешался под ногами. Анна поднялась и шагнула к нему навстречу. Слов не было сказано. Борис протянул руки и уже готов был заключить в объятия любимую женщину, и в этот момент ледяной душ окатил их. Батюшка Кирилл брызгал на них водой из источника и смотрел неодобрительно. Это не было похоже на благословение. Тениальный проснулся. Ночь показалась ему слишком короткой.

         Со двора доносился шум и тихий рокот автомобильных двигателей. Борис подскочил и стал быстро собираться. Вышел на кухню, на столе стояло большое блюдо с оладушками, глубокая тарелка мёда и земляничное варенье в стеклянной розеточке. Хозяйка приготовила завтрак для тех, кто захочет перекусить с дороги, и ушла по делам службы, а он проспал. Гости подъехали практически одновременно, пока они приветствовали друг друга и переговаривались, Борис успел умыться и привести себя в порядок. Силаева рассказывала гостям, как следует себя вести во время венчания. Двор Зои Петровны наполнился весёлым волнением, направляясь в храм, гости и новобрачные почувствовали важность предстоящего события. Во время службы Борису никак не удавалось сосредоточиться, Аннушка пела на клиросе с двумя старушками и мальчиком. Борис то и дело бросал свой взгляд в её сторону. Храм выстроили со знанием дела и прекрасный акустический эффект стал ещё заметнее, когда к певчим присоединилась Зоя Петровна. Приятный бархатный баритон отца Кирилла нарочито переходил на басы, но долго не выдерживал и возвращался в привычный диапазон. Когда приступили к причастию, Борис замешкался и хотел пропустить Аннушку вперед, но она с улыбкой объяснила, что первыми положено проходить мужчинам. Литургия закончилась, после короткой паузы последовал обряд венчания. Беременность не явилась препятствием, наоборот, если так сложились обстоятельства, то святые отцы советуют скрепить брачный союз до рождения ребёнка. Интересы дитя важнее догматики. Алина была чудо как хороша, животик совсем не портил невесту, а придавал её облику трогательную нежность. Лавренёв волновался, как и положено жениху, а Тениальный метался, как и положено влюблённому. Матвеевы приехали в Тумеево всей семьёй. Марина приучала детей к соблюдению православных традиций. Олег и Лида с интересом наблюдали за торжественной красотой обряда. Им поручили опекать пару белых голубей. Новобрачные выпустят птиц при выходе из храма. Надежда Трофимова на свадьбу дочери так и не приехала. Со стороны жениха были мама и старший брат. Юрий Лавренёв прибыл в Тумеево в сопровождении охраны, чем привлёк к себе особое внимание. Сидеть за одним столом с братками для гостей стало полной неожиданностью. Запретить брату приехать к себе на свадьбу Кирилл не мог. Хотя они мало общались последние годы. Юрка не отказал себе в удовольствии покрасоваться, и подогнал к храму упакованный в виде подарка джип.