Толстый Рок-н-ролл

С трудом открыв правый глаз я рассмотрел мир. «Дерьмо» - подумал я. Вспомню что было прошлой ночью и все – можно стреляться нахер. «Твою мать» - простонал я отдирая впечатанную банку пива в мою левую щеку, на этой банке проспал всю ночь. Чувствуя покалывание по всему телу я обнаружил склад сохлых крошек, а на тумбочке огрызок огромного, доморощенного бутерброда с салом и копченой колбасой, сунув этот утренний подарок в рот и запив остатками пива из банки-подушки я встал. А не все уж так и хреново  - подумалось мне после того как прожевал бутер и пару раз глубоко вдохнул. В чужом кармане чужой куртки я достал чужие сигареты и закурил – можно жить. Обходя спящих и пере-цепляясь через всякую срань, пробрался к своему костюму – он выделялся парусными размерами и занимал все пространство стола на котором валялся. Натянув брюки и отчаянно туго застегнув пуговицы на рубашке, я стянул свой пиджак с кого-то, кто решил использовать его как одеяло и пробрался к выходу. Одевать ботинки – это самый страшный сон любого толстяка, но сноровка упертость плюс автопилот помогли мне в этой битве за обувь. Одев куртку вышел на лестничную площадку – «сука», сорвалось с губ в ответ на свежий, относительно квартиры, воздух и яркий, дневной свет.
Выйдя на дорогу я поймал такси – еще одна срань сегодняшнего дня, да и вообще любого моего дня – всунутся на это предательски узкое, низкое, маленькое сиденье да и еще оставить место для рычага коробки передач.
Влез – вытер пот со лба. Смотреть на дорогу тошно, в вонючей шестерке орет дебильная песня «черные глаза». Водила – такой же дебил все время заебует вопросами и разговорами. Вежливо попросив его заткнутся и вырубить шарманку, откидываюсь на сидение и засыпаю. Зло разбудив меня в конце пути водила загнул не суму, а вообще херню какую-то, дав ему в половину меньше, я с трудом высунул тело из машины и пошел гордо и медленно в здание на подсознательном уровне носившее лишь одно название – работа. Конченая уборщица-алкоголичка тетя кто-то там верещала на ухо какую-то пургу про грязные ботинки и чистый пол, про время, про еще что-то. Кратко послав ее известным жестом руки, я сам взял ключ на вахте и стал медленно и методично подниматься по этому нечеловеческому инструменту моих пыток, по ночному кошмару, по не нужнейшей из всего когда-либо придуманных штуковин – по лестнице. Дойдя наконец-то до дверей своего кабинета, опираясь о стену и тяжело, с хрипом дыша я вставил все-таки этот дурацкий ключ и со злостью, в сласть, как маньяк проворачивает кухонный нож в своей жертве, провернул его в замке. Зайдя – тут же закрылся. Сел работать – отлично поспал. Разбудил меня только стук в дверь где-то около двенадцати. «что еще за твою мать, ведь знают же что человек работает, какого ж хера к нему ломиться», подумал я, но вслух только коротко буркнул – «кто?». Из-за дверей послышались веселые голоса – «ей работник, выходи, время обеда – жрать идем». Это вернула меня к жизни. Быстро поднявшись и застегнув ремень на брюках я выскочил в коридор. Зашел в маленький кабачок и к своему свирепству я обнаружил приличную очередь.  Ждать можно, время есть, но жрать хотелось сильно, даже сильней обычного, а это ни хрена себе, должен я вам признаться. Уж не знаю скольких я сбил всяких пока добрался до прилавка но тут, впервые за этот гребаный день, меня охватила волна счастья, и я стал заказывать. Суп «харче», картошка            по-домашнему, две отбивные, четыре котлеты, два салата, пара охотничьих сосисок, два куска пирога, и сок – все это составило мой скромный обет в этот серый день. Выйдя из забегаловки, мне открылась истина – толку от меня сегодня на роботе не много,  и вообще перетруждаться вредно. И так нагло забив на все болт, я отъехал домой. К тому же пятница как-никак, а значит – короткий день. Дома я не раздеваясь завалился на диван и врубил телик. И тут на меня обрушилось оно – горе сегодняшнего дня, апокалипсис квартирного масштаба, мое проклятье – уже когда я лег, я вспомнил что еда осталась в холодильнике и за ней нужно снова встать. Этот подвиг чего-то должен стоить, и я надеюсь, он зачтется мне на небесах. Так, провалявшись до позднего вечера, я готовился встретить субботу, но вдруг в гармонью моей музыки ворвался резкий, противный звонок телефона – адской машины, вестника ада, проклятья человечества. Взяв трубку я спросил только – «Ну?». Пауза. «…А, ну тада…ебты …да!» Пауза. «Ну да…едете, жду как всегда».