Самоидентификатор

     Больно... Он, изредка поглядывая в зеркало, морщился от боли. При очередном приступе проверял выражение своего лица, стараясь улыбнуться. Чаще улыбка получалась стоической, в ответ на нее в его глазах появлялось металлическое выражение холодного гнева: хотелось улыбнуться мягко, безмятежно, но пока не получалось. И дело было не в самой боли, а в причинах, стоящих за ней.
     Боль - это хорошо и естественно, считал он. Отсутствие боли - это она сама с обратным знаком, и под интегралом отсутствующих причин для нее воспринимается как счастье. Как мало стоит под этим знаком непричин для боли, и как много непричин для счастья!..
     Кто мы, откуда, куда и зачем идем? - образная ассоциация с Гогеновским полотном сдавила виски и упруго обнаружила биение сердца. Он усмехнулся и посмотрел в зеркало: в глазах замерцал отдаленный свет некоей части истины. Взять этот интеграл?- с иронией подумал он, одновременно тестируя, как уровень самоиронии влияет на изменение болевого порога. Расти боль!- я спокойно воспринимаю тебя и дерзко бросаюсь в твою волну: улыбка на лице незаметно менялась, придавая ему очертания безмятежности. Боль достигла своего пика. Она заполнила все внутреннее пространство и распирала его как в паровом котле. Много еще аналогий припомнилось ему из сопромата инженерных конструкций, все они сходились в одном духовном резюме - суть его оптимум. Ну где ты?- как к невидимому духу с нарастающими иронией и самоуспокоением он обратился к скрижали третьего закона термодинамики, гарантирующей устойчивость системы к саморазрушению при большем ее внутреннем порядке. А она - более всего в кристаллических структурах, вот почему говорят: кристально чистая душа!..
     Необходимо импортировать сейчас антиразрушение: но где наблюдается неизменный порядок?
     Лицо приобрело отрешенное выражение в ответ на парадоксальное осмысление того, что это написано на небе огненными скрижалями: над всеми стремительно бурлящими котлами перемен есть неизменность - предвечная взаимность извечного расположения...
     Он слушал как симфония боли переходит переходит в до-мажор предощущения счастья. Веретено ассоциаций разматывалось в обратном порядке, импортируя душевную негэнтропию, а сама энтропия или попросту смерть лопалась как на сковороде, исчезая пузырями неприятных воспоминаний, наскакивающих на иголку, на одном конце которой было "твое", на другом "не твое". Волшебная иголка древней мифологической коды предков - предвечно нацеленная в сердце царя энтропии Кощея...
      Пузыри лопались и к внутреннему свету добавлялись звездочки простых истин. Они занимали место ментальных и образных вурдалаков, нахально и исподволь ваявших из него не его личность, со всеми ее составляющими - от свойств до характера.
      Разглядывая эту феерическую картину он анализировал, каким образом попадался на провоцирующие мотивации действий, приносящих боль: все сводилось к одному - забвению самого себя... Нет нужды перечислять бесконечный паноптикум обстоятельств - вот он интеграл всех причин: уход от себя в иллюзии чужих жизней... Возврат к себе истинному - как проход через врата заповеди Творца: не убий... Эти сложные врата венчают понимание и терпение...
      Когда он взглянул на часы - было далеко за полночь. Выйдя на балкон он поднял глаза к небу: звезды мерцали со спокойным вдохновением, издавая музыку радужных колоколов. В мире определенно что-то менялось...
      Выйдя в сквер и присев на лавочку, он продолжал разглядывать небо. Где-то рядом кто-то удивленно прошептал: - Когда я смотрю на звездное небо над головой, я думаю о нравственном законе внутри нас, вот две вещи, которые извечно волновали человечество!
      - Привет, старина Кант,- он улыбнулся той безмятежной улыбкой, которая вдруг появилась на лице как вымпел просветления. Он расхохотался, вспомнив о прочитанных местах из "Рассказов о несвятых святых" архимандрита Тихона, и задумался, вспомнив как тому объяснил отец Рафаил в Печорах, для чего создано столько звезд: чтобы мы любовались дарами творца...
      Как это емко сказано простыми словами!- подумал он, уже отвечая на звонок мобильного телефона: - Спасибо, мне не нужна никакая операция, а результаты анализов положите в мусорную корзину, да я в своем превосходном уме, и у меня ничего не болит!
      Зазвонили с другого номера: он заулыбался, уже зная, что в мире определенно наступают положительные перемены - звонил его внезапно выздоровевший друг и приглашал в турпоход.
      Рассыпанный щедрой рукой по бархатной густой синеве неба искрящийся самоидентификатор предвечности плавно растворялся в проточной розовеющей глубине восхода.
      -Алло? Здравствуй, мир!..


                Е.Р. ? - 20013