День Рождения!

               Для многих из нас, День Рождения - это второй праздник после Нового Года, а для кого-то - и самый главный. Это, прежде всего: подарки, фуршеты, особое отношение окружающих, которое мы получаем на работе и дома, - всё это чем-то напоминает 8 марта у женщин, соответственно - 23 февраля, у мужчин. Сам хорошо понимаешь, что сегодня Праздник: звучат здравницы, разрезают с треском ночную мглу фейерверки, а завтра - всё как всегда, как будто ничего и не было… но это будет завтра и мы, вдруг, поймём, что стали на год взрослей, можно сказать - старше, а ещё хуже - старее...

           То, о чём я сейчас расскажу, было давно, в начале 70-х годов прошлого века. Мне, в апреле 1974 года, должен был исполниться 21 год. Наш танкер, на котором, в ту пору, я работал мотористом, набрав полные трюмы пшеницы, возвращался из Штатов домой. Разгрузка должна была происходить в Одессе, а потом на ремонт, в Ильичёвск...

           Однажды я подслушал разговор - стармех шептал второму механику: «За ним глаз да глаз - следить, как за самым опасным вредителем: что с него взять? - не от мира сего…» Догадаться было нетрудно - речь шла обо мне. Сейчас я хорошо понимаю, почему, в восприятии окружающих меня людей, я представал в таком странном обличье. Многие замечали, что не моё это дело – быть по уши измазанным мазутом, крутить гайки, да насосы разбирать: не механик я, чужое место занимаю...

          С самого начала рейса, поставили меня на «собачью вахту»: это с 00 ночи до 4-х утра, и днём также - с 12 до 16... Вот она и зовется - «собачьей». И так все дни, и все месяцы, без выходных и праздников. Какой уж тут День Рождения!? - лишь бы кое-как вахту отстоять и ночь продержаться…

          Танкер после этого рейса шёл в ремонт. Поэтому его тщательно готовили к этому событию. Он должен быть чистым, и самое главное: нигде - ни в одной цистерне, ни в другом каком уголке - не должно было оставаться ни масла, ни мазута или нефтяных продуктов.

          Ровно в 0:00 часов, 15 апреля, я заступил на свою очередную ночную вахту. Ничего не предвещало неприятностей: второй механик был в самом добром расположении духа, даже пробовал со мной шутить, но безуспешно - его шутки постоянно вгоняли меня в тоску… Отсюда - моя вымученная улыбка, на его остроты, выглядела слишком натянутой, и я старался по возможности не улыбаться, а просто хвалить рассказчика, обманывая, что мне очень понравилось...

          Машинное отделение танкера представляло собой огромное пространство, по высоте равное пятиэтажному дому, три с половиной этажа которого занимал главный двигатель – восьми цилиндровый дизель. Диаметр каждого цилиндра был не менее полутора метров, и всё это двигалось, грохотало, жужжало, гудело, но при этом вращало рабочий вал, который в своё время передавал крутящую силу гребному винту, а тот, перелопачивая и отталкивая от себя тонны морской воды, двигал судно в нужном направлении.
 
          И в эту ночь всё было как всегда: за бортом Атлантика, на мостике сонный штурман прокладывал путь судна по звёздам. В машинном отделении второй механик уже поглядывал на часы - скоро конец вахты, а, следовательно, мы идём на камбуз, где нас ждёт жареная картошка и, может быть, ещё какие-нибудь вкусности… Но это будет потом, примерно через полчаса, - а сейчас я проверяю работу механизмов, готовлю «сдачу» вахты следующей смене.

          В мои обязанности входило заполнение рубрикаторов маслом… - это такие емкости, примерно объемом в полтора литра, - а уже из них, как по капельнице, масло поступало в цилиндры двигателя, для смазки поршней, чтобы они могли беспрепятственно двигаться вверх и вниз.

         Каждый рубрикатор имел по шесть маленьких краников, которые соответственно нужно было открыть, а после заполнения нужных объемов – закрыть. Следовательно, на всём двигателе нужно было повернуть, а потом завернуть, сорок восемь кранов...

         Чтобы процесс двигался «веселее», я сначала открывал сразу несколько ёмкостей, а потом бежал назад, закрывая клапаны, уже заполненных рубрикаторов. Всё это, месяцами отточенное, действо я повторил и в это памятное утро.
Пришли сменщики. Я видел, как второй механик, в очередной раз, рассказывал третьему механику один и тот же анекдот, как тот смеялся, делая это ради учтивости… Я видел, как мой напарник, Алексей, проверял приборы, и вдруг, бросив тряпку на плиты, торопясь пошёл в мою сторону, - «Серый?!..» - я чувствовал, как он с трудом подбирал слова… - «Ну ладно, пойдем…» – Он схватил меня за руку и потащил к главным цилиндрам - на место, где находились масляные наполнители…

         Сначала я и не понял, что ему было надо от меня, и только спустя минуту - до моего сознания дошло значение маленького масленого ручейка, шириной не более 5 мм, скользившего по «телу» двигателя, - туда, вниз, под плиты, где стояли механики, весело жестикулируя руками и ни о чём, конечно, не догадываясь…

         На судне, идущем в ремонт, производится полная дегазация помещений, чтобы можно было свободно проводить ремонтные работы... Прежде всего вымываются и отчищаются все ёмкости, в которых до этого находились нефтепродукты, поскольку ненароком брошенный окурок - я уже не говорю об электросварке… - может привести к взрыву. Пространство под плитами давно было вычищено до блеска. Я лично ползал с тряпочкой, раствором щелочи вымывая каждый сантиметр палубы, и каждую трубочку…

        Когда мы открыли люк, то нашим глазам предстала страшная картина!.. Вот представьте: если вы, например, на кухне, по нечаянности, уронили на пол бутылку подсолнечного масла - и какая-то её часть вылилась… С каким раздражением, и с какими словами - мы берём тряпку и долго вытираем пол, пока не вернём его поверхность в надлежащее состояние, чтобы никто не поскользнулся!..

       Пространство нижней палубы, размером четыре на четыре метра, было покрыто слоем масла - в полтора сантиметра!.. Я не знаю теперь, кому из присутствующих стало особенно плохо, но я при этом решился ещё и дара речи... - подкашивались ноги, а руки тряслись, как при болезни Паркинсона…

       - Я… я убью тебя!?.. - закричал второй механик, подступая ко мне именно с этим намерением…

        Но, видимо, увидев выражение моих глаз… или отреагировав на окружающих, которые схватили его за руки… или ещё что… - но он остановился, как вкопанный, и как-то сразу обмяк.

       - Ну ладно... - произнес он, обращаясь к сменному механику, - пусть лезет туда… - он недвусмысленно показал на люк, ведущий в эту преисподнюю (сплетение всевозможных горячих труб, представляющих собой сложнейшую паутину и палубу, залитую толстым слоем масла…) – И, пока всё не вылижет!.. – Не.. не... - он вдруг стал задыхаться… - не выпускать... его… оттуда!..

       Смена была сдана, механик ушёл… А я, с ведром и куском мешковины, спустился под плиты, - это было около 6 утра… - и приступил к работе, которая была знакома мне не понаслышке: опускаешь тряпку в масленое месиво и ждёшь, когда она хоть что-то впитает в себя, - это вам не вода, а масло, поэтому приходится ждать… - от этого время, затраченное на работу, удваивается! …А появился я, на Свет Божий, где-то к 11 утра!?.. - ну, чем вам не Рождение! Вот я и запомнил его на всю жизнь! Это куда памятней всех фейверков и здравниц, в твою честь!.. Работу мою приняли на отлично, - сочувственно похлопали по плечу и отпустили…

       До начала следующей вахты оставалось полтора часа, но зато мой День Рождения был уже в разгаре... Пока я там возился, под плитами с тряпочкой, и вытирал из всех углов вязкое тягучее масло, - мне уже пошёл двадцать второй год, - я становился настоящим мужчиной! Вот так!..

    2010 г.