Лечение алкоголизма. Плацебо

Плацебо — вещество без явных лечебных свойств, используемое в качестве лекарственного препарата, лечебное действие которого обусловлено верой самого пациента в эффективность принимаемого лекарства и излечение.
Ниже приводятся два рассказа, основанные на действительных событиях из практики одного молодого нарколога. 

   Случай 1.
Однажды Сергея пригласил зайти в приёмный покой главный врач отделения. В комнате кроме него и персонала сидели две немолодые женщины примерно одного и того же возраста. Тарас Васильевич начал разговор с того, что представил им Сергея, как будущего лечащего врача и начал задавать одной из женщин вопросы.
- Как ваше имя, сколько вам лет?
- Зовут меня Лена, мне 36 лет.

Сергей посмотрел на больную внимательно. Перед ними сидела женщина в возрасте никак не меньше 45 лет. Не смотря на помаду, следы пудры, на лице ясно проглядывали морщины, мешки под глазами, а в глазах угадывалась смертельная усталость.
    Тарас Васильевич тем временем продолжал:
- Когда вы первый раз выпили, как долго и часто вы пьёте?
- Первый раз, наверное, я выпила лет в 17-18, потом выпивала, как все, по праздникам и уважительным причинам, последние два-три года выпивала каждый день.
- Сколько вы выпивали в последнее время в сутки?
- Где-то около пол литра водки.
- Что вас понуждало к этому?
- Плохое самочувствие. С самого утра я отвратительно себя чувствовала до тех пор, пока не выпивала первую рюмку, а потом постепенно добирала свою норму. А на следующее утро всё начиналось с начала.
- Вы сейчас трезвы?
- Да, абсолютно?
- Сколько вы не употребляли спиртного?
- Четыре дня.
- Как вам это удалось?
- Я приняла решение лечиться. В Киеве меня никто не брал на лечение, я ездила в Харьков и там меня не взяли. А когда вы по телефону дали мне надежду на лечение, тогда я собралась с силами и перемучилась. Ну и сестра мне оказала очень большую моральную поддержку. И вот я у вас трезвая, как вы просили.
- Вы признаёте, что вы больны алкоголизмом, что вы хронический алкоголик?
- Да, признаю. Только после того, как я себе в этом призналась, я решила лечиться.
- Почему вас не брали на лечение?
- Видите ли, у меня бронхиальная астма и хронический гепатит, переходящий в цирроз печени. Вы единственный из тех, к кому я обращалась, дали согласие на моё лечение.
- Да. Но вы обратили внимание, что я поставил условие, чтобы вы были трезвы 3-4 дня перед началом лечения?
- Я это условие выполнила, можете проверить.
- Я вам верю. Есть у вас твёрдое желание вести трезвый образ жизни в дальнейшем?
- Я считаю, что у меня, с таким угрожающим диагнозом, другого выхода просто нет, а умирать в 36 лет я не хочу.
- Хорошо. Мы вас с Сергеем Борисовичем берём на лечение. Только лечение будет долгим, мы будем подходить к лечению со всей осторожностью, по новой методе, чтобы вам не навредить. Приготовьтесь к этому и поймите, что малейшее проявление нежелания лечиться, не говоря уже о срыве, приведёт к его немедленному прекращению. С кем вы приехали?
- Со старшей сестрой, – Лена указала на женщину, сидящую здесь же в приёмном покое. Тарас Васильевич сделал в сторону сестры лёгкий поклон и продолжал:
- Вам с сестрой будет предложено подписать документ, согласно которому вы берёте на себя ответственность за все опасные для здоровья и жизни последствия, если нарушите указание врача не принимать после начала лечения алкогольные напитки. Эта расписка имеет юридическую силу, она будет вклеена в историю болезни. Кроме того, мы с вами ещё проведём на эту тему дополнительную беседу. Вы согласны?
- Я согласна, я готова на любые условия.
- Вот и хорошо, оформляйтесь.
И уже обращаясь к врачу приёмного покоя, Тарас Васильевич сказал:
- Оформляйте больную, лечащий врач у неё будет Сергей Борисович, а я буду у него в помощниках.
 
Когда они вышли из комнаты, Тарас Васильевич взял Сергея за локоть и сказал:
- Случай не рядовой, давайте зайдём ко мне в кабинет и побеседуем.
В кабинете Тарас Васильевич спросил:
- Что скажете, Сергей Борисович?
- Даже не знаю, что и сказать. По-моему мы с вами на себя берём очень большую ответственность и сильно рискуем. Прямые противопоказания: хронический гепатит, бронхиальная астма… .
- Риска здесь с нашей стороны никакого не будет, а вот в случае неудачи, грех на нас ляжет большой – это точно. Но не оказать помощь человеку, даже не попытаться – это ведь тоже грех. И этот грех уже взяли на душу наши коллеги из Киева и Харькова. Я ведь почему дал согласие? Со мной говорила сначала её сестра и объяснила все обстоятельства. Я попросил, чтобы позвонила сама больная, но обязательно в совершенно трезвом виде. Она позвонила на следующий день, кажется трезвая, и я опять взял тайм-аут. Попросил позвонить через два дня в трезвом виде и продержаться эти два дня. Она позвонила через два дня и поклялась мне здоровьем сестры, что эти дни не принимала алкоголь, и сестра тут же это подтвердила. Тогда я и дал им команду выезжать.
 Я, естественно, знаю, что бронхиальная астма – серьёзное противопоказание для противоалкогольных лекарственных препаратов. В перерыве между её телефонными звонками, я думал над этим случаем. Я подумал, что если я не помогу, то ей уже никто не поможет. С таким диагнозом в хроническом запое она протянет год не больше, и вот что я решил. Никаких лекарственных препаратов, никаких алкогольных провокаций, только плацебо, пустышка! Будем работать с психикой пациентки. Проведём психологическую беседу, покажем ещё раз расписку, вклеенную в историю болезни. Эта расписка будет иметь очень большое психотерапевтическое воздействие на неё. Ей всего 36 лет, она хочет жить, её много что удерживает на этом свете, иначе она с такими болячками не продержалась бы четыре дня без алкоголя. Значит может! Предупредим её, что в связи с её болезнями будем лечить её новыми лекарствами и по новой схеме, чтобы, общаясь с другими больными, она ничего не подозревала. Будем налегать на психику, а в конце лечения проведём ещё одну беседу, в которой предупредим, что в случае срыва или принятия алкоголя даже в минимальных дозах в течение года, смерть неминуема. Мы ничем не рискуем, она тоже. А если получится, то год–два жизни, как минимум мы для неё выиграем. А может быть и десятки лет. Я думаю, что игра стоит свеч. Как ваше мнение?
- Не знаю даже что сказать, настолько для меня такой поворот неожиданный и непредсказуемый. Если честно, то мне кажется, что это единственно правильное решение в такой ситуации. Я помню ещё из учебников, что плацебо даёт эффект чуть ли не в 20 % случаев при лечении серьёзных заболеваний, а здесь это должно сработать на 90%.

Лена выписалась через три недели, лечение прошло успешно. Заключительную беседу Тарас Васильевич, вместе с Сергеем, провел накануне её выписки из больницы. Во время беседы присутствовала и сестра, которая приехала за Леной. В беседе опять фигурировала история болезни и их расписка.

Через полгода Сергей оформляя командировку в Киев, зашёл к Тарасу Васильевичу. Завизировав командировочное удостоверение, тот неожиданно спросил:
- А вы, Сергей Борисович, не хотите встретиться с вашей бывшей пациенткой, киевлянкой Леной?
- А что, это было бы очень интересно, так сказать, обратная связь.
- Так вот и нужно встретиться. Мне тоже интересно. Телефон вы найдёте, он, очевидно, сохранился. Она мне звонила раза два в первые месяцы после лечения. Держится.

Встретились они у станции метро. Сергею показалось, что Лена помолодела, во всяком случае, мешков под глазами уже не было, перед ним стояла деловая, уверенная в себе женщина.
- Давайте где-нибудь присядем, - предложила она.
- Давайте.
Они прошли немного по бульвару и сели на скамейку.
- Елена Степановна, я вас задержу ненадолго, у меня, собственно, один вопрос. Как вы?
- Я? Хорошо! Я вам так благодарна с Тарасом Васильевичем, вы даже представить себе этого не можете. Я вам бесконечно благодарна. У меня изменилось всё, а главное, изменилось отношение к жизни.  Прежде всего, конечно, отношения в семье. Потом, я вернулась на работу. Я ведь перед лечением почти три года не работала. На работе полный порядок. Я вам тогда постеснялась сказать, что я преподаватель физики. Никакой тяги к спиртному нет. Вас ведь это, прежде всего, интересует, правда?
- Конечно, и это тоже.
- Так вот, нет никакой тяги, никакого малейшего желания, даже вспоминать тот период жизни не хочу. У меня прекратились депрессии. Но это ещё не всё. Приступы астмы стали намного реже и проходят быстрее и не так остро. А тот угрожающий диагноз относительно цирроза печени почти снят. Во всяком случае, анализы крови и другие анализы показывают стойкую положительную динамику.
- Елена Степановна, я что ещё хочу спросить. Что, по вашему мнению, является у вас побуждающим мотивом отказа от спиртного? И нет ли у вас страха перед приёмом алкоголя?
- Нет. Никакого страха у меня нет. Просто как-то естественным образом отпала потребность в спиртном. Нахожу радость в общении с детьми, со знакомыми, коллегами, да и вообще остро ощущаю радость жизни, а о спиртном даже не хочу вспоминать. Видимо, действие лекарства, которое вы для меня подобрали, основано не на страхе, а задействуются какие-то другие механизмы влияния на организм. Я не пью не потому, что я чего-то боюсь, у меня вообще не появляется такое желание.
- Отлично! Тарас Васильевич будет вами очень доволен, он передавал вам большущий привет. Кстати, это он инициировал нашу встречу.
Они распрощались довольные друг другом и состоявшимся разговором.

Случай 2.
    Однажды, в тот период, когда Сергей начал применять подшивку «Эспераль-имплантанта», ему позвонили из Горкома партии:
- Сергей Борисович?
- Да, я слушаю.
- Здравствуйте, это из приёмной Демиденко Владимира Сергеевича, будете говорить, я переключаю.
В трубке послышался сигнал переключения и мужской голос:
- Здравствуйте, Сергей Борисович!
- Здравствуйте, Владимир Сергеевич!
- Мне вас порекомендовали по одному деликатному делу. Не могли бы вы подъехать ко мне на несколько минут, есть разговор.
- Конечно, подъеду. Когда?
- Я сейчас пришлю за вами машину к проходной, выходите через 10-15 минут.
- Хорошо, я выхожу.

Через полчаса Сергей входил в кабинет секретаря Горкома партии. Демиденко встал из-за стола, поздоровался с ним за руку.
- Присаживайтесь, Сергей Борисович.
- Спасибо.
- Видите ли, почему я вас побеспокоил. Мне вас рекомендовали, как хорошего специалиста и надёжного человека, не болтуна, а человека, который умеет хранить чужие секреты.
- Спасибо, и кто же меня вам так рекомендовал?
- Это не имеет отношения к делу. Как вы думаете, давший вам такие рекомендации не ошибся?
- В части профессионализма, судить не мне, а в части болтливости можете быть совершенно спокойны.
- Такой ответ я и хотел от вас услышать. Дело касается моего старшего брата, он конченый алкоголик, несколько раз лечился. Чтобы не светиться в городе, я его раньше отправлял в Харьков, там у нас родственники. Его лечили кодированием по методу Довженко, вы, очевидно, в курсе этой методики. Так вот, первый раз кодирования хватило почти на полгода, второй раз на месяц, а в третий раз брат напился уже через неделю. Что вы на это скажете? Или метод ни к чёрту, или мой брат такой выродок, которому даже кодирование не помогает?
- Ни то, ни другое. Эффективность этого метода в своё время официально была признана по алкоголизму на уровне 90 %. И у нас с вами нет оснований не доверять этой статистике. Так ведь?
- Наверное, так.
- А применение этого метода показано всем больным хроническим алкоголизмом, которые изъявляют добровольное желание лечиться, имеют установку на лечение данным методом и явились к врачу в трезвом виде. Я проходил обучение у Довженко и знаю метод не понаслышке. Очевидно, во второй раз у вашего брата не было особого желания лечиться, его просто принудили домашние. А третий раз он уже не верил в кодировку и, естественно, она не дала эффекта.
- А в чём суть кодирования?
- Кодирование проводится в один день. Вначале групповое занятие по психологическому внушению, потом собственно кодирование, так сказать, материализация внушений.
- И это всё?
- Да.
- Тогда я не удивлён.
- Я тоже. Метод этот прекрасно работал, пока Александр Романович был один, изобретатель метода, волшебник и чародей. Такой успех возможен только при лёгкой внушаемости, веры в «волшебника» и большого желания вылечиться. К тому же, к Довженко очень трудно было попасть на лечение, и лечились у него только те, кто очень этого хотел, и был готов к «кодированию». Сейчас по методу Довженко работают около тысячи наркологов по всей стране. Тысяча волшебников в одной стране! Страна врачей-волшебников, кодировщиков! Вы бы этому поверили?
- Понятно. А что можете предложить вы?
- Разрешите тогда и мне уже несколько вопросов задать вам?
- Пожалуйста. Я готов.
- Сколько вашему брату лет? Каково его состояние здоровья?
- Шестьдесят три года и хронический гастрит или язва желудка в начальной стадии.
- А есть у него мотивация к лечению, есть сильное желание, признаёт он себя алкоголиком?
- То, что он алкоголик, это ему уже твёрдо внушили родственники, и он этому верит. И желание в последнее время у него тоже появилось, здоровье пошатнулось, а умирать он никак не хочет.
-  Давайте я буду с вами до конца откровенным. Я бы ему предложил подшивку «Эспераль-имплантант», но у вашего брата есть противопоказания. Не противопоказания, а как бы выразится точнее, пограничное состояние с противопоказанием: возраст и язва желудка. Он действительно может умереть, если выпьет даже 100 грамм водки в период наличия в организме лекарственного препарата. Если ему, конечно, не будет оказана своевременная медицинская помощь. Я не хочу брать на себя такую ответственность. А вы?
- Я, разумеется, тоже. Я не думал, что «подшивка» - это так серьёзно.
- Дело в том, что дисульфирам, который является в данном случае действующим веществом, при взаимодействии с этиловым спиртом подавляет выработку фермента печени, который отвечает за распад этилового спирта. В результате распад останавливается на стадии ацетальдегида, который является тканевым ядом, поэтому и возникает острая интоксикация.
- Так… . Вы мне уже слегка заморочили голову. Каков же выход? Надо что-то делать.
- Вы сказали, что ваш брат боится умереть, он, что, от природы, извините, трусоват?
- Да вроде не был замечен в трусости, но сейчас стал каким-то мнительным и впечатлительным.                - Я могу предложить, конечно, с Вашего согласия полу-обман, полу-лечение. Даст ли это эффект или нет я не знаю, но другого выхода я не вижу. Мы проведём первый этап лечения антабусом для выработки условного отрицательного рефлекса организма на прием алкоголя. Для этой цели больному, принявшему лекарство, мы обычно даем выпить граммов 50 водки, либо бутылку пива. Это провоцирует отравление: появляется слабость, тошнота, возникает сильное сердцебиение, рвота. Проверим, если рефлекс закрепился, то вместо антабуса, который мы даём обычно больному для профилактики рецидива во время лечения, мы будем давать вашему брату плацебо, то есть, пустышку.               
- И что, это даст эффект?
- Если он даже не будет чувствовать первое время после лечения уменьшения влечения к алкоголю, то он не будет выпивать, опасаясь повторения реакции организма на приём алкоголя. Условный рефлекс иногда так работает, что организм реагирует даже на запах перегара от другого человека, как на приём алкоголя.
 – Хорошо. Будем считать, что вопрос согласован. Я ещё поставлю в известность родственников, и будем действовать, как договорились. Большое вам спасибо за совет, консультацию и готовность помочь!
- Только у меня просьба: о «пустышке» должны знать только мы с Вами и больше никто.
- Договорились.

И эта манипуляция с плацебо у Сергея тоже увенчалась успехом, в результате он приобрёл в Горкоме партии влиятельного покровителя.