Морские волки

      Навеяно «постарением» еще на один год и поздравлениями по этому поводу.
 Во многих поздравлениях, искренних и конечно очень приятных ко мне обращаются, подчеркивая мое «героическое» военно-морское прошлое: «комдив», «каптри», «грузин» (корабельная кличка), «морской волк»... Тут я, почему то задумался. Могу ли я примерить на себя такое высокое звание, как «морской волк»? На память приходит замечательная песня, исполненная Владимиром Семеновичем со свойственной ему экспрессией:
« И мы с фррегатом становились борртом в борт.
Еще не вечер, еще не вечер…»
Вот где морские волки! Я слушаю эту песню и они, эти волки, перед глазами стоят. Или другую:
«Был шторм!
Канаты рвали кожу с рук,
И якорная цепь визжала чертом!...»
Немного непонятно, с какой целью они там использовали якорь-цепь во время шторма, но все равно.
   А вот самая реальная история. Поздняя осень 1982 года, идем Бискайским заливом. Крейсер 11 тыс. тонн водоизмещения и сторожевик Северного флота «Ленинградский комсомолец» - соответственно 3 с половиной тыщи тонн. Качает немилосердно. Народ и у нас уже изрядно укачался, все лица имеют зеленоватый оттенок и вместо полноценного обеда жуют черные, ржаные сухари. Мне и сухарей не хочется, башка раскалывается, хочется куда-то заныкаться с этого ходового, а тут самолеты постоянно летают, то с республиканского берега, то с королевского. «Комсомолец» маячит впереди. Перед глазами с определенной периодичностью выныривают его винты, затем он весь погружается в воду, только антенну РЛС видно, и опять выныривает на гребне волны…
   В походном ордере корабли несут дежурство своей локацией по очереди: один наблюдает море (четырехсотые), второй небо (пятисотые). Через четыре часа наоборот. Смотрю я на этот несчастный СКР и думаю, ну что они там, при такой качке наблюдать могут? А оттуда бодренько так докладывают: «501-ая Пеленг…Дальность…, курсом на корабль, 502-ая П…Д…., 503-я…., вахтенный офицер упал и сломал руку…»
Вот! Вот где морские волки! Во главе с этим бедолагой - вахтенным офицером.
Таких примеров морской волчьей стойкости – сколько угодно могу привести. А вот сам… Нет, не волк. Скорее пес. Ну не заяц же!
   А пес, я точно знаю какой: миттельшнауцер. Такой знаете, с бородой, усами и крепким немецким задом.  Беспокойный, шумный, готовый ввязаться в любую свару, но в целом дисциплинированный, не глупый и бесконечно преданный. Ну, могу я себя похвалить? К тому же с таким шнауцером мы 12 лет прожили бок о бок - в дружбе, полной гармонии, заботе и взаимном влиянии друг на друга. Поэтому я точно знаю кто я «морской».
   А вот о «морских волках», с которыми меня сводила судьба - вспомнить хочется.
Пиночет.
Никаких сомнений, что в каждом военном училище был свой Пиночет. Он вызывал священный ужас, только своим появлением, при встрече с ним у курсантов наступали ступор, желания тут же заступить в наряд вне очереди или выписать себе записку об арестовании и убыть на гауптвахту. Только бы, с глаз долой. Обычно, такой усредненный Пиночет бывает каким-то строевым начальником. У наших соседей из общевойскового командного училища им. Кирова – таких было пруд пруди. Строевой устав, для них библия, стойка «смирно» - основное положение туловища, а неукоснительное соблюдение формы одежды – цель жизни. Каждый, кто хоть ненадолго соприкасался со службой в Вооруженных Силах - с такими чинами встречались.
Так вот.
   Наш Пиночет был совершенно другим. Нестандартным. Ему было по барабану отдание воинской чести в движении, внешний вид и другие атрибуты строевой подтянутости. Он был Навигатором. Старшим преподавателем на кафедре кораблевождения. Это только так кажется, что в инженерном училище подобная кафедра – что-то несерьезное, что настоящих штурманов готовят в старой, всем известной «навигацкой школе», которая теперь носит имя Фрунзе (странное, конечно, имя для морского училища, будто адмиралов в СССР не хватало!). Так вот и нет! Пять семестров, три экзамена, два учебных штурманских похода, все практические занятия – все под руководством Пиночета!
   Это, я вам скажу «морячище»! Во-первых, он элементарным образом всех излечил от морской болезни. Раз и навсегда. Как только Балтика слегка закачала учебный корабль, некоторые курсанты попытались не проснуться к штурманской вахте. Пиночет удлинил иглы своего штурманского измерителя и спустился в кубрик, где всадил с кряканьем свой садистский инструмент в оттопырившуюся под одеялом ягодицу ближайшего больного. Через мгновение все уже были бодры, здоровы и с величайшим вниманием внимали первой вводной:
- Определение места методом «крюйс-пеленга»! Умри мне тут у пеленгатора! Заблюй всю карту! Но будь мужиком!
От Пиночета некуда было деться. Он все знал и все видел. Курсанта – насквозь! Обмануть его не представлялось возможным. Любая подгонка результатов расчета места корабля по солнцу – под подсмотренные координаты спутниковой системы,  выявлялась мгновенно, и бланк твоего расчета с омерзением летел тебе в лицо.
У меня до сих пор хранится учебник по кораблевождению для Военно-Морских учебных заведений. Две главы этого учебника написаны доцентом кафедры нашего училища, капитаном 1 ранга Внуковым Владимиром Дмитриевичем. Это и есть наш Пиночет. Перелистываю главу, посвященную астронавигации, и имена звезд и созвездий звучат у меня в мозгу голосом Владимира Дмитриевича, звучно, со вкусом, даже надрывом:  Беттельгейзе !, Ригель!, Пылающий Сириус!, Орион! – величественнейшее созвездие северного полушария, место упокоения душ фараонов! Именно так: величественнейшее!
На каждое практическое занятие мы ходили как в последний бой. Каждая контрольная прокладка выматывала, как марш-бросок через ливийскую пустыню. Никто из наших преподов не мог с таким вкусом и изобретательностью отыметь нерадивого двоечника, да так, чтобы это вроде и не унижало, но заставляло работать. Двоек он, кстати, не ставил.

1977 год. Учебный корабль «Перекоп» швартуется в порту Гдыня. Сходня уже подана на причал, но швартовные операции еще продолжаются, заводятся какие-то дополнительные «огоны» и «дуплени». От мест еще не отошли, главный боцман и старпом еще изрыгают проклятья в адрес своих нерадивых матросов и польских швартовых партий, суетящихся на берегу. По сходне на берег спокойно спускается офицер и направляется к ближайшему ларьку. Это наш Пиночет. Через три минуты он возвращается, неся за горлышко литровую «Смирновки». На глазах у всех спокойно поднимается на корабль и направляется к своей каюте.
     Старпом давится своим мегафоном, замполит училища, вместе с замполитом корабля одинаково зеленеют и даже польские матросы на берегу замирают, во все глаза, наблюдая эту невероятную картину. 1977 год! Эпоха развитого социализма, победившего раз и навсегда. Строительство коммунизма уже идет полным ходом, и он вот-вот будет построен. В вечно недовольную чем-то Польшу приходит военный корабль, полный носителей морального облика строителей этого светлого будущего. И тут один из них, офицер, капитан 1 ранга, на глазах у всех… Вы представляете, какой непоправимый ущерб был нанесен портрету этого облика? Молоденький польский офицер, который руководит швартовкой на берегу, радостно ржет и показывает нам, курсантам второго курса, большой палец.

1978 год. Учебный корабль «Смольный» идет Балтийскими проливами. Очередная контрольная прокладка. Одно из определений места, должно быть по солнцу. Все суетятся с секстанами, и пытаются подсунуть Пиночету бумажки с пятью измерениями высоты светила на подпись.
- А скажите-ка курсанты, какой остров мы сейчас проходим по правому борту?
Самый услужливый, глядя в карту:
- Остров Борнхольм, товарищ капитан 1 ранга!
- Правильно! А как, по-русски? Как наши предки его называли?
- …
- Ну? Пушкин, например, Александр Сергеевич, как его называл?
- …
- Поразительная серость! А про остров Буян вы слышали? Вот так вот! А про храмы тамплиеров вы слышали? Кто такие эти тамплиеры? Вот ты усатый!
Палец упирается в меня.
- Ну…, …этаа…, монахи какие-то… богатые…
- Монахи какие-то… Ты в увольнение перед выходом в море ходил? А бабу, бабу снял? В «Корвете» (бар у ст. м. Владимирская) вашем?
- Ну, … этаа…., у меня девушка…, мы не в «Корвете» с ней…
- Да, какая на хрен разница! Она тебе дала? Только не ври тут!
- …
- А знаешь почему? Потому что ты серый, как штаны пожарника! Ты звезд не знаешь! А одними вашими Пинк Флойдами, голову бабе не задурить. Хоть я и не против Пинк Флойдов!
 Вы вообще хоть что-то читаете? В музеи ходите? Ага! Портвейн в буфете заглотить!
И мы, разинув рты, слушаем пятнадцатиминутную лекцию об острове, чей угрюмый берег проплывает мимо нас по правому борту. Шпарит как по писанному, сократить ничего не могу, да и права не имею, именно так – подробно, с обилием цифр и фактов :
   «Остров Борнхольм. Принадлежит Дании. Население 40 тысяч человек. Остров и несколько ближайших небольших островов входит в состав муниципалитета Борнхольм. Главный город и порт — Рённе. Был опорным пунктом викингов, затем входил в состав провинции Сконе. В древнерусских сказаниях предположительно именно этот остров называется Буян. За право владения островом долгое время велась борьба между архиепископством Лунда и датскими королями. В 1150 году датским королем была построена крепость Лиллеборг, а через сто лет архиепископом построена крепость Хаммерсхус. К 1259 году контроль над островом перешел к архиепископству. В 1525 году остров был заложен Любеку, немецкому городу в составе Ганзы.
Во время датско-шведской войны шведы захватили остров в 1645 году, но в том же году вернули его Дании после заключения Брёмсебруского мира. В 1658 году по Роскилльскому миру был передан Швеции вместе с другими территориями, а в 1660 году по условиям Копенгагенского мира возвращен обратно Дании.
В начале Второй мировой войны оккупирован Германией, использовался в качестве наблюдательного поста и станции подслушивания. 9 мая 1945 освобожден советскими войсками.
Существует гипотеза о том, что Орден Храмовников спрятал свою библиотеку и Ковчег Завета в одной из круглых церквей Борнхольма. Круглые церкви – главная достопримечательность и тайна острова…
Ну…, что замерли? Я за вас солнце качать буду? Астрррономичесская тррревога! …
А вот там, там – что за остров?»;
- Остров Фюн, товарищ капитан 1 ранга.
- А какой там административный центр?
- …ээ…, Оденсе!
- Правильно! А какой величайший писатель там родился?...Нуу?....Эх вы!...

      1980 год. Училище радиоэлектроники имени А.С. Попова. Город Петродворец.
  Мы уже на пятом курсе и заступаем в патруль. Курсанты пятого курса в училище уже не живут, а приходят на занятия и самоподготовку. Поэтому загубленный в патруле погожий осенний вечер вызывает досаду. Все сейчас рванут на электричку и через сорок минут будут в Питере, таком близком, манящим, но для нас сегодня недоступном. Патруль по Петергофу, это не то, что по Питеру. На Садовую ехать не надо, особо никто не контролирует, ходи где хочешь, можешь вообще никого не пописать, поэтому если попадается покладистый офицер – все патрулирование заканчивается минут через тридцать, сорок, а там: электричка, Питер…
   Являемся на инструктаж. О боже! Начальник патруля – Пиночет! Ни о какой покладистости речи быть не может. Капраз наш, как обычно подтянут, выглажен и ироничен.
- Ну что? Думали пивка треснуть, да на электричку?
- Да мы …
- Ха-ха-ха! Не тут-то было! Сейчас пойдем ловить таких как вы, любителей пива!
Выходим за ворота и направляемся в сторону фонтанов. Год уже, он у нас не преподавал, поэтому с интересом расспрашивает: что и как, где были на стажировке, на какие темы пишем дипломы и куда собираемся распределиться.
Верхний парк. Редкие военнослужащие, завидев впереди патруль, исчезают за аккуратно подстриженными кустами. Нашего начальника это, похоже, совсем не волнует. Подходим к «Нептуну» - главному фонтану Верхнего парка.
Дмитрич долго смотрит на фонтан и спрашивает:
«А вы знаете, что это единственная из скульптур Петергофа, которая оказалась на полвека старше самого дворца и парка?».
Живо вспоминаю нашу серость трехлетней давности и начинаю рассматривать носки своих ботинок. А Пиночет продолжает: « Да! Бронзовая скульптура, изображающая Нептуна, была приобретена в Нюрнберге во время заграничного путешествия Павла I. Отлита она в 1652 - 1660 годах скульптором Швейгером по модели Риттера. Оказалось, что для фонтана в Нюрнберге не хватало источников воды. Скульптура пролежала на складе около 140 лет, пока не была куплена Павлом I и установлена в Петергофе.
Тогда же вместо свинцовой Зимы на борту бассейна была установлена статуя Аполлона Бельведерского, отлитая в России по модели, сделанной с античного оригинала скульптором Гордеевым. Не знали?». В вопросе явно слышится насмешка.
«В период оккупации вся скульптурная группа была похищена. После победы ее удалось отыскать в Германии на одном из заводов в груде металлолома. Только фигуры Аполлона и дельфинов, отыскать не удалось, их пришлось отливать заново. Фонтан утверждает "морскую" тему Петергофа и по изысканности и богатству скульптурного убранства уступает только Большому каскаду! Поняли, мореходы?». За нашей спиной собирается небольшая группка слушателей, и наш начальник патруля увлекает всех к Большому дворцу и продолжает читать лекцию:
« История создания Большого дворца насчитывает несколько этапов. Автор первоначального проекта, в основе которого лежали рисунки Петра I, неизвестен. С 1714 по 1716 год работы велись под руководством Браунштейна. С 1716 года строительство было поручено Ж.-Б. Леблону. С 1721 года строительством дворца руководил Микетти, который пристроил к дворцу с двух сторон галереи, завершенные двухэтажными флигелями. В 1732 году вплотную к этим флигелям пристраивают по проекту архитектора Земцова: так называемые "деревянные покои".
В 1747 - 1755 годах была осуществлена перестройка Большого дворца по проекту выдающегося архитектора Ф. Б. Растрелли. Сохранив первоначальную схему дворца, зодчий повысил на один этаж центральный объем здания, по обе стороны от него возвел одноэтажные галереи, завершавшиеся двумя корпусами: с запада – Гербовым, "Под Гербом", с востока - Церковным.
Центральная скульптурная группа и самый большой и мощный фонтан Петергофа - "Самсон, раздирающий пасть льва" (высота струи 22 метра) - памятник в честь 25-летия Полтавской победы. Струя прекрасно видна с фарватера Кронштадт – Ленинград и является хорошим ориентиром для пеленгования и определения места. Лев, чье изображение включено в герб Швеции, в сознании европейцев начала XVIII века прочно ассоциировался с королем-завоевателем - неугомонным Карлом XII, а Самсон отождествлялся с Петром I. Аллегория, таким образом, была всем понятна».
Владимир Дмитриевич поднимает вверх указательный палец и внимательно осматривает своих слушателей: всем ли понятна аллегория? Группка нештатных слушателей уже выросла до приличных размеров толпы. Кто-то истошно фотографирует дворец, Самсона и нашего блестящего «экскурсовода». А он спрашивает у нас:
«Ну что? Не надоело? Или будем закругляться?». Какая –то симпатичная дамочка заволновалась: «Товарищ офицер! Ну, пожалуйста! Расскажите еще про Самсона!». Дмитриевич галантно уводит ее поближе к Самсону: «Первоначально скульптурная группа с тем же названием была исполнена Растрелли и установлена в 1735 году. В начале XIX века деформировавшуюся свинцовую скульптуру Большого каскада заменили бронзовой, золоченой, выполненной по моделям выдающихся русских мастеров Шубина, Щедрина, Прокофьева, Мартоса. Новую группу "Самсон, раздирающий пасть льва" исполнил Козловский. Гранитный постамент сооружен при участии Воронихина и Думнина. У ног Самсона установлены восемь золоченых фонтанов-дельфинов. Четыре ниши у основания постамента украшены бронзовыми головами львов - олицетворением стран света. Похищенная во время оккупации группа была воссоздана в 1947 году…».
Я смотрю во все глаза и слушаю… Ну, скажите, кто придумал, что он «Пиночет»? Почему эта кличка так приклеилась к нашему Навигатору и передается из поколения к поколению? Блестящий офицер, настоящий ленинградец, эрудит, исключительно образован, удивительная память, просто энциклопедист, не хуже Друзя или Бурды. Я бы уже не удивился, если бы сейчас, в беседе с дамочкой зазвучала французская речь. 
Дмитрич стянул с рукава своей тужурки неуместную красную повязку и поискал нас глазами: «Свободны! Сам позвоню дежурному».  Он весело подмигнул и повел свою спутницу в сторону Марлинской аллеи, к статуям Адама и Евы…
 Вот это работа! Вот это мастерство!  Мастер- класс  и практическое занятие  на тему:  как и чем  покоряют женщину.   Отчетливо понимаю, что если бы мы сдавали ему зачет еще и по этой теме – провалились бы все.
      Что-то нам с Серегой, вторым патрульным, совсем расхотелось ехать в Питер. Мы еще долго бродили по аллеям Нижнего парка, глазели на статуи и фонтаны. Надо же! Больше четырех лет мы учимся в этом городе, осталось совсем чуть-чуть, и разлетимся по флотам и кораблям, и может никогда больше, не увидим этого великолепия. Да мы его и не видели до этого вечера, не замечали как-то. Занятия, контрольные и курсовики, стажировка на ТАКР «Киев» и БПК «Керчь», танцы в клубе, девчонки на КПП, «Агдам» в гастрономе, забор которого является одновременно и забором паркового ансамбля, электричка на Питер, «Корвет» на Владимирской… Все было настолько рядом, что недосуг.
Ах, Владимир Дмитриевич! Спасибо Вам!
Темнело. Мы, морские щенки, пили пиво на Морской террасе Монплезира и смотрели на Финский залив. В сторону Кронштадта бесшумно скользил контейнеровоз, и вполне возможно, что его штурман только что определил пеленг на струю фонтана «Самсон, раздирающий пасть льва».
1986 г. Ленинград. Заневский проспект. Высшие офицерские классы ВМФ.
Капитан-лейтенант. Командир дивизиона ракетного крейсера. Четыре боевых службы, из них последняя около девяти месяцев. Стрельбы. Слежения за авианесущими кораблями НАТО. Все уже на автомате, все не так как думалось на террасе Монплезира, не так как мечталось. Не хуже и не лучше – по другому. Учусь на флагманского специалиста. Уже морской пес.
Просят зайти на кафедру: «Подожди, сейчас капраз, какой-то будет звонить». Жду. Звонок.
- Сергеев? Кап-лей? 81 год выпуска, ркр «Слава»? Привет! Это Пиночет!
- Кто???
- Внуков с кафедры кораблевождения. Ну, Пиночет, ты, что не помнишь уже такого? Ха- ха-ха!
- Рад слышать Вас, товарищ капитан 1 ранга!
- Да ладно, брось! Все вы меня…ха-ха-ха…. Тут, вот какое дело. Надо в училище подъехать. Завтра сможешь к 12.00? Я с твоими  начальниками договорюсь. Надо перед курсантами выступить. … Ну, мне поручили. О пользе кораблевождения в жизни корабельного офицера. Ха-ха-ха. В академии кого нашел - те о кораблях давно забыли. А курсанты нынешние все за мониторами сидят, «паскалят» все.  Надеются  на компьютеры  в расчете расхождения  кораблей.  Только  без собственных мозгов – никакого толку от  этих «бейсиков».  Правда?  Вот ты им это и расскажи!  Почему-то мне кажется,  что тебе, усатый,  они быстрее поверят,  чем старому  штурману. 
-  Вряд ли, Владимир Дмитриевич!  Поверят обязательно,  но не сейчас, а года через полтора-два своей корабельной службы.  А приеду я к Вам обязательно!  С удовольствием.  Спасибо за приглашение.  И вообще…  Спасибо!