День

Она вчера ещё знала, что произойдёт нечто непоправимое.
День начинался ужасно. Из рук всё валилось, кофе был слишком горячим, обжигал язык. Взгляд постоянно тянуло к телефону, но тот предательски молчал. От четверга болела голова, середина недели пройдена, но это пока не пятница, чтобы предвкушать приближение выходных.
Автобус, как всегда, через зубы впускал в себя очереди людей, и с удовольствием выплёвывал их на улицы в районе остановок. Утром шёл снег, тихий и большими хлопьями. В салоне автобуса все стояли, боясь шелохнуться, маленькие кучки снега лежали на плечах пальто и шапках.
Когда она зашла в офис, в помещении ещё никого не было. Темнота томно падала на мебель. Она включила свет. И вправду, никого. Она быстро зашагала к своему месту, хотя торопиться не было смысла. Шаги звучали так определённо и значительно.
Из маленькой сумочки на стол посыпались самые нужные вещи: помада розового цвета, такая таинственная и сексуальная, деловая и сексуальная, сексуальная и деловая.
В офис вошла Марина. Как всегда подчеркнуто у неё были заправлены на лак рыжие волосы, её длинные каштановые волосы. Светло-коричневый костюм прижимался к её телу очень плотно, обнимая грудь и талию.
Но в зеркале была всё та же она. Поправив помадой всё то, что и поправлять не стоило, закончился утренний марафет.
И вот зазвучала трель телефона. Она сняла трубку. Звонили из больницы. Гадать в этом случае не приходилось, когда звонят из больницы, это либо плохо, либо очень плохо. При словах врача «скончалась» время остановилось. Она, конечно, слышала все утешительные слова на конце линии, слышала, что надо приехать в больницу, чтобы что-то подписать, но в голове осталась лишь одна значимая фраза со словом «скончалась». К матери она ездила регулярно, состояние здоровья было нестабильным и врачи уже не делали никаких прогнозов.
Офис продолжал наполняться. Молодая девушка, пришедшая раньше всех, сидела по-рабочему, сложив руки аккуратно на стол. Она была неподвижна, словно следуя за временем, отодвинувшимся на второй план. Она чувствовала трагичность этого дня с самого утра, но ведь невозможно поверить в то, что ещё не произошло.
Она рухнула на стол, взрываясь жутким горестным рёвом, который было слышно и за дверями офиса.
9.00. Четверг. Начинался очередной рабочий день.