Христос мог быть революционером

Как-то на одной из веток Александр Вербин спросил меня: - А читали ли вы «Овод» Войнич? Конечно,я читала. Даже по несколько раз…

Он всегда придает мне сил, этот роман...Этель Лилиан Войнич написала еще несколько произведений, но они не так популярны, как этот – настольная книга революционера. Мы, дети советской системы, были поражены силой духа борца за справедливость и знали, что счастье - это беззаветная борьба с звериным оскалом капиталистического общества. Сейчас, поколение электронных монстров не читает книг про революционеров и силу духа черпает из сточных колодцев Инет и клозет-акций разных ЛГБТ.(Справедливости ради скажу, что и «Трех мушкетеров» тоже не читает.)

Я впрочем, о другом…

Маленький мальчик не знал правды – ее умолчали. Сердце не искушённое жизнью жило любовью и Богом. Модель христианского мира сочеталась в его сознании с любовью к окружающему, но преданный нарушившим тайну исповеди духовником, он оказывается невольным виновником ареста своего соратника по делу и одновременно соперника в любви.

Искуситель шел по пятам. Он бросил мир лживых и лицемерных и прошел путь страданий и увечий. Инсценировав свою смерть, Артур отправляется в Южную Америку. Вернувшись через 13 лет в Италию в качестве сурового и внешне обезображенного Ривареса, революционера и памфлетиста, пишущего свои антицерковные статьи под псевдонимом «Овод»…

Сколько раз, встретив ложь, мы взрывали мир возгласами гнева? Сколько раз мы видели юношей с «взглядом горящим», превращённых в пушечное мясо для обновления общества, ставших «агнцами для заклания»?

А Риварес, в конце концов, после вооруженного инцидента попадает в тюрьму. Принять помощь в побеге от признавшего в нем своего сына кардинала он согласен лишь ценой отказа последнего от сана и религии, что тот не в силах сделать. Овода расстреливают, а Монтанелли умирает после страстной и полубезумной проповеди, в которой, живописуя страдания Бога Отца, отдавшего Христа на распятие, оплакивает себя и собственного сына.

Я всегда плачу, просто рыдаю в лежку, подойдя к сцене прощания отца и сына. Вопрос «быть или не быть» тут переиначен на « Много тебе дал твой Бог?» И я готова говорить ему: - Артур, обними его! Ведь Правда, наконец-то стала твоей Правдой! И ты шел к ней как Иисус Христос и был искуплением не всем людям, а своему падре, которого ты так нежно любил!

Революционная мораль так впилась в его плоть и кровь, что он, будучи почти в состоянии распятого Христа выбирает не прощение и любовь - он выбирает пули солдат. Происходит финальное и мелодраматическое действо собственного, самого собою, расстрела. Финита! И все. И труп. Девушка узнает, что не он был предателем или Иудой. Но он мертв и ему все равно – кто похоронит его отца и что будет со страной.

Христос мог быть революционером, а стал Спасителем рода человеческого. А Овод умер, и теперь из Италии нам лыбиться сеньор Берлускони. Говорят, опять женится. И это закономерный финал каждой революции, как и то, что у нас, в случаЕ чего, будет Шариков или Чичиков…
Он всегда придает мне сил, этот роман - я начинаю понимать,что нельзя выбирать тупиковый путь.