Антанта. Книга Первая

Antanta


1-ая часть


Итак… кажется, я вляпалась в крайне неприятную историю. Мой любимый мобильник был благополучно потерян где-то в подземельях метро. И это всё в начале дня, когда могла потребоваться связь с одногруппниками, преподавателями, родными… «Отличное начало дня» - то и дело мелькало в голове.  Само собой, настроение было изрядно подпорчено. Больше всего меня расстраивало то, что теперь придётся клянчить у кого-нибудь калькулятор – на финансовом менеджменте такие цифры, что на расчёты вручную ушло бы обе пары контрольной. «Неприятность эту мы переживём». – сказала я себе.
Тем не менее, в университете неудачи меня не оставили. Пару раз я спотыкалась на ровном месте, пары длились словно вечность, а я была рассеянна и невнимательна. Наверное, от недосыпа. Накануне ночью я была увлечена и поглощена просмотром нового сериала в жанре фэнтези. Эти идиоты будто не в курсе, что большинство людей просыпается ранним утром.  А отказаться от удовольствия созерцать так любимые мной сцены сражений на мечах, встреч со сказочными существами… я просто не в силах. Может, я и похожа на ребёнка, но меня это нисколько не смущало.
Поэтому домой я вернулась разбитая и измождённая. А ведь завтра семинар по правоведению! Прийти на него неподготовленной означало самой вынести себе смертный приговор. Но я была так утомлена… Чтож… Тогда придётся просто просидеть полтора часа в столовой… Зато смогу нормально пообедать. С этими мыслями я неспеша распечатала необходимые материалы для лекций, поужинала и облегчённо поплелась к постели.

… - Да, Кристина.
- Доброе утро! Ну что, как обычно, в 8:50 на остановке?
- Да, конечно.
- Хм… ты только проснулась?
- Ты разбудила меня, а что?
- Ну ты даёшь… Сейчас ровно восемь. Алексей Юрьевич не допускает на пару опоздавших.
Мои глаза округлились. Я проспала! Где этот фигов будильник? Но тут же в голову пришла мысль о том, что я потеряла вчера телефон, а перед сном забыла поставить будильник.
- Ну что теперь... Значит, сегодня я не приду.
- А как же правоведение?
- Я не готова к семинару, а ты знаешь, что будет, если я попадусь.
- Я в шоке. Ну ладно, я подхожу к метро. До вечера.
- Да, хорошо.
- И скорее покупай новую мобилу, без неё тебе не видать удачи! – Кристина засмеялась и отключилась.
Я же снова провалилась в сон, невероятно довольная своим «импровизированным» выходным.
На следующий день, бодрая и полная сил, я отправилась на поиски замены пропавшему телефону. Я осталась верна своим предпочтениям и выбрала прежнюю модель, а после покупки нужно было восстановить сим-карту. Ну… это в общем-то не проблема.
Теперь настроение заметно улучшилось, в первую очередь, из-за нового приобретения. А ещё моя любимая погода… по-настоящему весенняя: солнечная, тёплая, с воздухом, пропитанным ароматом цветущих деревьев.
Я не удержалась и поехала в центр. Мне безумно нравилось гулять в одиночестве в самом сердце Москвы, окружённой ореолом музыки, доносящейся из наушников. Нескучный сад… И, конечно же, скульптуры, олицетворяющие человеческие пороки.  Жуткие, мрачные, даже пугающие. Но я не стала там надолго останавливаться, чтобы своими нудными размышлениями не развеять те спокойствие и безмятежность, которые мне внушала музыка. Далее набережная… Красная площадь…И да, мой любимый Арбат, Старый и Новый. Куда без него? Это то волшебное место, где я всегда чувствовала себя особенно хорошо. Там царит невероятно приятная атмосфера, пронизанная творчеством, искусством и историей.

…Суббота. Как много в этом слове! Времени полно, и после подготовки заданий я была вольна как ветер. Мы с Кристиной направились в кино. Очередная комедия заставила нас много смеяться, но отнюдь не от искромётного юмора. Абсурд и предсказуемость поражали и удивляли на протяжении всего показа. Было немножко жаль потраченных денег – бабушка наверняка упрекнёт меня в расточительности, но её забавное ворчание нисколько меня не тяготит.
Потом – несколько часов в кафе. Любая девушка готова говорить, говорить и ещё раз говорить, с этим не поспоришь.  Особенно когда её собеседник – лучшая подруга. Мы обсудили всё, что пришло нам в голову: от лака для ногтей до адронного коллайдера. Но на этом наша развлекательная программа не закончилась. Дискотека 80-ых – это было в списке наших планов уже полгода, но учёба и истинное ботанство долгое время препятствовали нам. Теперь, что называется, дорвались. Любимая музыка ни за что не могла оставить нас равнодушными, и мы радостно и довольно танцевали, теряя счёт времени.
- Марина!
- Что? – я старалась перекричать грохочущий ремикс Brother Louie.
- Выйдем на улицу?
- Что?
- Выйдем?
- Я не слышу!
Кристина жестом указала мне на выход. Мы протиснулись сквозь толпу полупьяных «танцоров» и, наконец, оказались на свежем воздухе. Уши, как всегда, заложило так, что мы продолжали орать друг на друга.
- Стало жарко? – как мне слышалось, я смеялась довольно сдержанно, но стоящие неподалёку парни оглянулись на нас. Впрочем, Кристина ответила так же громко:
- Да, Марин, ещё немного, и я бы начала плавиться! Почему бы клубам не раскошелиться и не поставить систему охлаждения в помещениях?
- Если бы я была владельцем одного из них, я бы ответила на твой вопрос!
- Даже в этому случае вы бы ничего кардинально не изменили. – в наш разговор вмешался один из компании напротив. Присмотревшись, я поняла, что он крайне хорош собой. Высокий, спортивного телосложения, с правильными чертами лица. Из-за жёлтых отсветов уличных фонарей я не могла разглядеть цвет его глаз, но разве это важно? Они красивы в любом случае… голубые или карие – всё равно.
Тем не менее… никогда я не стремилась к знакомствам в клубах. Их контингент, состоящий из легкомысленных людей… стереотип это или печальный факт - не знаю, но отношения на одну ночь точно не по мне. Поэтому я старалась не воспринимать всерьёз нашего нового собеседника.
- Почему вы так считаете? – кокетливо отозвалась Кристина. Игривость и флирт словно у неё в крови; наверное, каждый третий, а может, даже второй знакомый противоположного пола был готов с радостью потерять голову и пасть ей в ноги, но Кристина умело заставляла их всех держаться на дружеском расстоянии. При этом они не теряли надежды на нечто большее.
- При таком плотном скоплении людей, разгорячённых алкоголем, танцующих… никакая система охлаждения не спасёт, а может, и того хуже, - простудит. – молодой человек ослепительно улыбнулся Кристине и продолжил: - Одежда, регулирующая температуру, была бы лучшим решением, согласитесь.
- Быть может, вы займётесь созданием такого чудо-костюма?
- Думаю, это лучше поручить Юдашкину. – красавчик усмехнулся. – Скажите, а Марина всегда так молчалива? – испытующий взгляд коснулся моего лица. Я слегка смутилась, но среагировала быстрее Кристины:
- Вы экстрасенс?
- Если вы имеете в виду то, что я назвал вас по имени, то нет. Было достаточно лишь стоять напротив вас. А как зовут тебя? – он обернулся к Кристине.
…Познакомившись со всеми тремя парнями, мы обнаружили много общих интересов, и в первую очередь, конечно, интерес музыкальный. Володя, Андрей и Саша оказались совсем не похожими на клубную молодёжь – образованность, чувство юмора и интеллигентность всегда подкупают и заставляют увлечься человеком. Но Володя – тот самый, кто заговорил с нами – решил сменить тему:
- Ребят, это всё очень здорово, но поговорить мы успеем всегда, а вот Queen нас ждать не будет. – после этих слов он обратился ко мне: - Пообещай мне, что если сегодня будут врубать медляк, ты станцуешь со мной.
- Хаха, Вов, ну ты и прелесть, «медляк» ему подавай! – захохотал Саша.
- Может, никакого медляка и не будет. – я улыбнулась и хотела уже последовать за Кристиной, но он мягко взял меня за локоть.
- Ты пообещай, а там посмотрим.
- Ну ладно, договорились.
Мы вернулись в клуб, и веселье продолжилось. Усталости как не бывало, может, это всё из-за наших новых знакомых? Я танцевала, мечтая о том, чтобы Володя был именно таким, каким я уже успела его представить, наделив всевозможными положительными качествами. Ох уж эта дурацкая привычка – загадывать всё наперёд! Уже который раз я собиралась наступить на те же грабли.
Тут я почувствовала, что телефон вибрирует. Странно. Уже глубокая ночь, все, кто мог бы мне позвонить, уже спали. Или… Может, что-то случилось?
Я оставила свою компанию на танцполе и выбежала во двор. Никаких звонков не было. В пропущенных вызовах только вчерашний от Наташи. Но вызов был! Что за бред, я буквально позавчера купила этот телефон, а он уже косячит? Или мне показалось?
Я тыкала по дисплею в поисках ответов на мои немые вопросы, но, разумеется, безуспешно.
Телефон начал вибрировать снова. Стало уже не до шуток. Сенсор совершенно отказывался как-либо реагировать, и из его центра начало исходить яркое сияние, такое, что слепило глаза. И как назло, никого рядом!
Я была уже готова выбросить эту горе-технику, как вдруг свечение стало разрастаться и охватило меня с головы до ног.

…Хм… Ну у меня как всегда – что ни сон, то галиматья. Но с Вовой было приятно пообщаться, это да. Жаль, что он нереален. Впрочем, здорово то, что я могла поспать ещё. Воскресенье! Только вот спина неприятно ныла и в комнате прохладно.
Самое жуткое последовало, когда я окончательно проснулась и открыла глаза.
- Где моя комната??? – шок настолько перекрывал разум, что я выкрикнула свой вопрос… лёжа на траве. Каким-то образом(а каким, это вообще отдельная тема, ибо тут можно гадать вечно) я оказалась на опушке леса. К счастью, уже рассвет, иначе страх увеличился бы в разы. Я вскочила; никакая сила мысли не позволяла прояснить ситуацию, как я ни старалась. Ни разу ещё мне не доводилось говорить самой с собой вслух(а лишь только про себя, и это были всяческие рассуждения на какие-то спорные вопросы). Но теперь эмоции били через край.
- Что здесь происходит? Я была в своей квартире, на своей кровати! Я спать легла и уснула! Так, чтобы проснуться, надо себя ущипнуть. Ну! Я ведь сплю! Иначе и быть не может!
Тут я вспомнила этот странный инцидент с телефоном.  Может, я и не спала вовсе, а вся эта жуть – последствия вспышки? Но ёлки-палки, это всё равно ничего не объясняет!
Начала потихоньку остывать. В конце концов, не так всё и плохо. Рядом лес – пока светло, я могла бы поискать там еды. Хотя о чём речь? Я родилась и выросла в городе, и навыками выживания в природе не владела. Совсем не хотелось наесться какими-нибудь ягодами и отравиться ими.
Я огляделась, и едва заметила вдалеке деревню. Вот это удача! Там меня точно не отравят. Наверняка у них есть телефонная связь, а может, и транспорт, который отвез бы меня до Москвы. Однако моя бедовая голова и любимый жанр кино толкнули меня на безумную и абсурдную мысль. Бред!
Я сидела в траве и слегка покачивалась, пытаясь хоть как-то придумать хоть какое-то объяснение произошедшему. Разумеется, тщетно. Но через какое-то время оцепенение прошло, и я, наконец, обратила внимание на мир вокруг меня. Такое не увидишь в городе. Яркая, сочная зелень трав и листвы успокаивала зрение, лёгкий прохладный ветер доносил душистый аромат пёстрых цветов, бабочки, танцующие рядом… И солнце, тёплое солнце с медовыми отблесками на деревьях. Потрясающая картина, которая меня окружала, умиротворяла и дарила ощущение спокойствия. Я поняла, что взять себя в руки и решиться на обдуманное действие – правильный и, скорее всего, эффективный вариант. Поэтому, как я решила, самое лучшее – идти в деревню. Ничто сверхъестественное невозможно, и потому мне ничего не грозит. Глупо было даже сомневаться в этом, в конце концов, я ещё не сошла с ума.
Подходя всё ближе к посёлку, я внимательно разглядывала старые деревянные домики, совсем не похожие на современные. Даже те, что  простояли уже лет семьдесят, так не выглядят – их обязательно ремонтируют, красят, меняют крышу. Неужели хозяева этих домов настолько бедны, что у них не было средств на восстановление своих жилищ?
Я подошла к одному из них. Ох уж эта нерешительность! Какое-то время я топталась у двери, думая, что сказать. Если бы я начала рассказывать про телефон, вспышку и всю эту дурацкую непонятную историю, меня бы, скорее всего, просто выставили.  Но хозяйка дома едва не ударила меня дверным косяком. Она с удивлением смотрела на меня; очевидно, женщина в ожидании объяснений.
- Здравствуйте! – я попыталась улыбнуться, но сомневаюсь, что это получилось естественно и непринуждённо. – Я… я заблудилась. – потупив взгляд, я усиленно искала подходящие слова. – Это глупо, конечно… Я заблудилась в лесу, а утром нашла ваш посёлок. Можно мне позвонить от вас, чтобы за мной приехали?
Женщина слегка улыбнулась. Вид у неё был измождённый и уставший, но взгляд, тем не менее, не лишён теплоты и дружелюбия.
- У нас нет телефона.
- Может, у кого-то из соседей?         
- Нет. В деревне нет ни телефонов, ни транспорта. – она с интересом смотрела на меня, продолжая улыбаться.
Я же, разумеется, была немало разочарована. Как же я вернусь домой?
- А скажите, далеко ли отсюда до Москвы?
- Сейчас мне нужно идти, но вечером я всё тебе объясню. А сейчас проходи в дом. Я думаю, ты голодна, поэтому можешь поесть. Вечером мы поговорим с тобой.
Я поблагодарила гостеприимную хозяйку и вошла в дом. Интерьер настолько поразил меня, что на мгновение я замерла на пороге. Ни намёка на 2013ый год. Возникло ощущение, что я перенеслась в прошлое, лет на триста назад. Я прошла по скрипучему деревянному полу, внимательно рассматривая удивительное жилище. Дом совсем не просторный, никакого разделения на комнаты. В одном углу были расставлены три кровати, одна из которых шире остальных(должно быть, это кровать хозяйки и её мужа, а другие две принадлежали их детям). Рядом с ними стоял шкаф, наверное, с одеждой. В другом углу – два небольших кухонных стола и обеденный стол, чуть побольше. Что-то похожее на печь я заметила рядом со столами у стены. Нда. Здорово, что есть фрукты и ещё какие-то лепёшки. Увидев это всё, я поняла, что действительно хочу есть. В принципе я всё уже рассмотрела… и да, к моему облегчению, я нашла отдельную комнату, и это оказалась уборная.  Все нюансы выяснены, и я могла спокойно позавтракать. Лепёшки оказались с начинкой из абрикосового варенья, что не могло меня не радовать.
А совсем скоро усталость совсем свалила меня с ног; я улеглась на кровати и тут же заснула.

… Хотелось открыть глаза и увидеть свою комнату. При мысли о том, что придётся провести какое-то время в доме незнакомых мне людей, стало крайне неприятно. Но запах дерева и жёсткая, неудобная кровать разрушили мои надежды. Весь этот ужас не сон.
А между тем в доме, как мне показалось, уже собралась вся семья. Удивительно, но все они вели себя очень тихо и, похоже, не собирались меня будить. А пока они не видели, что я проснулась, я могла спокойно за ними понаблюдать.
Похоже, у четы двое детей, уже взрослых. Тусклое освещение не давало хорошенько всех рассмотреть, но, как мне показалось, парень выглядел года на 23, а его сестра вроде помладше. Каждый был занят своим делом, при этом они тихонько переговаривались между собой, но я слышала их.
- Уже давно к нам никто не приходил. – проговорил мужчина.
Он сидел за столом и что-то вырезал из куска древесины. Источником света в доме служили свечи. Никакого электричества. Он продолжил:
- Про этих людей мне ещё рассказывали родители, а я не верил им, думал, это всё сказки.
- Да, никто из нашего поколения не встречал их. – подхватила его жена. – Помню только, как старый Джус предрекал, что к нам придёт девушка, живущая по ту сторону. – со вздохом она добавила: - Нам придётся многое ей объяснить. Представляю, каково ей будет, когда она всё узнает…
- Напрасно она явилась к нам именно сейчас. – громко сказал парень. – Это не лучшее время для путешествий.
- Ты же знаешь, никто не может управлять перемещением между нашими мирами. По рассказам, они исчезали так же неожиданно, как и появлялись. И говори тише, а то разбудишь бедняжку.
- Я уже не сплю, спасибо, что дали мне отдохнуть. – я не выдержала и вмешалась в разговор, не на шутку заинтриговавший меня.
Все взгляды устремились в мою сторону, отчего я засмущалась. Брат с сестрой оглядывали меня оценивающе, но они  не казались мне неприветливыми. Девушка обратилась ко мне, улыбаясь:
- Как теперь ты будешь спать ночью, если на это у тебя ушёл весь день?
- Не знаю. Мне очень неудобно стеснять вас своим присутствием, но… это ужасно, я совсем не понимаю, где я и как мне вернуться домой.
Женщина отложила большую металлическую посуду и подошла ко мне. Она села на край кровати и спокойно заговорила:
- Я знаю, что в вашем мире магии не существует. Поэтому постарайся просто принять всё, что с тобой случилось. Ты оказалась по другую сторону границы. Наши миры… они как бы пересекаются, но мы не можем добровольно путешествовать из одного в другой, это происходит случайно. К нам уже приходили люди, похожие на тебя, и они рассказывали нам о ваших чудесах техники, о достижениях, вообще о жизни…
- Подождите! – я пыталась осмыслить всё, что она наговорила.
Неужели… Или крыша всё-таки поехала? Я уселась и свесила ноги с кровати.
- Какая граница?
- Граница между вашим и нашим миром. Нашей страны, Антанты, нет на ваших картах, но она существует. Она… как бы огорожена и, как однажды сказал один маг, открывается немногим. Это волшебная граница.
- Забавно. – я нервно усмехнулась. – У нас Антантой был назван союз государств во время войны.
- Да, мне рассказывала мама. Каждый из нас знает об удивительных пришельцах, но сейчас многие уже не верят, что границу можно пересечь. Последний раз к нам приходили 67 лет назад.
- Это так странно… Никогда в жизни я не слышала о том, что… - от волнения, охватившего меня, я начала запинаться. – что есть такая страна… и граница… и вообще магия…
- Тех, кто бывал у нас, просили никому не говорить об Антанте.
- Им не поверили бы. Ведь доказательств существования границы нет!
- Мама, она не знает наших имён, думаю, нас стоит представить. – вмешался парень.
Он сидел рядом с отцом и тоже что-то мастерил. То и дело он переводил уставший, но в то же время любопытный взгляд с поделки на меня.
Мать всплеснула руками.
- Конечно! Я увлеклась рассказом, прости. Общаться с незнакомыми людьми и не знать их имён… наверное, это не очень приятно. Я Лиррель, а это мой муж, Райас, и наши дети – Индиль и Алерион.
В этот момент я подумала о том, насколько обычно и даже пресно моё имя. Лиррель! Вот это фантазия! Я невольно улыбнулась.
- Моё имя Марина.
- Какое необычное! – Индиль переглянулась с братом; голос её был весел, но словно пропитан усталостью. Это я заметила у них всех.
Мне хотелось возразить Индиль, но я ответила лишь улыбкой. Сегодняшний день совершенно выбил меня из колеи. Я потеряна и физически, и морально.
Наступило молчание. Наверняка им хотелось спать, но домашние заботы не позволяли им этого сделать. Я решила, что нужно как-нибудь взбодрить моих гостеприимных спасителей и попыталась поддержать разговор, надеясь, что болтовня не даст им совсем «расклеиться».
- Почему Алерион сказал, что сейчас не лучшее время для путешествий? – я смутилась, но вопрос уже задан, и я поспешно добавила: - Когда я только проснулась, я невольно услышала, о чём вы говорили.
- Антанта захлёбывается кровью и тонет в тирании. – резко выпалил Алерион. – Мерзавцу Нимросу место в петле на эшафоте!
Райас бросил гневный взгляд на сына.
- Не смей так говорить. Его приспешники повсюду, весь воздух наполнен магией жрецов Панглина. Если они услышат твои слова, на эшафоте окажешься ты, и это будет даже лучший исход!
- Я не боюсь смерти. Мне невыносимо видеть, как страдают люди.
- Знаю, сын, знаю…
- Нам ничего не остаётся, кроме терпения и надежды. – вмешалась Индиль и обратилась ко мне: - У нас, конечно, не электрическое освещение, но я думаю, ты видишь, как мы утомлены… Это всё шахты и поля. Пятьдесят восемь лет в нашей стране правит тиран. Он издал закон, в котором говорится, что каждый, достигший 13-летнего возраста, обязан идти работать. Мальчик – в шахту, девочка – в поле. Никаких выходных. И за это мы получаем жалкие гроши.
- Это не единственная беда. – добавил Райас. – Но я бы не хотел сейчас об этом говорить. Такие беседы испортят тебе весь сон.
В мыслях возникал вопрос за вопросом, но Райас ясно дал понять, что сейчас подробности их жизни и жизни всей страны раскрываться не будут, и я поменяла тему.
- Вы не представляете, что сейчас творится в моей голове. Я выросла там, где каждый знаком с магией, но лишь по книгам и фильмам. Вы… знаете, что такое кино?
- Мы все знаем. Гости нашей страны известны каждому, истории о них рассказывают во всех семьях. Как бы нам хотелось увидеть ваш мир, машины, кино! – мечтательно проговорила Индиль.
- Когда бабушка и дедушка рассказывали нам о чёрно-белых картинках, которые движутся в маленьком ящике, мы с сестрой только смеялись. – добавил Алерион.
- Теперь эти картинки цветные, а ящики стали намного больше. – я усмехнулась и поняла, что за почти 70 лет отсутствия гостей жители Антанты ничего не слышали о технологическом прогрессе. Я смогу многое им поведать, пока не вернусь домой… Если вернусь… Снова я почувствовала тревогу и страх перед неизвестностью. Я уткнулась взглядом в пол, сосредоточенно сдвинув брови. Недолго Лиррель всматривалась в моё лицо; она заговорила ровным тёплым голосом:
- Не бойся, Марина. Ты вернёшься домой также, как и те, кто приходил сюда раньше. Конечно, теперь наш мир не так прекрасен, каким его видели наши деды, но мы постараемся оградить тебя от зла, пока ты не окажешься по ту сторону.
Лиррель встала с кровати и вернулась к столу, чтобы продолжить готовить.
- Никто не должен знать, кто ты и откуда. – строго сказал Райас, заканчивая творение из дерева.
Мне захотелось поближе рассмотреть его поделку, и я уселась за стол напротив Райаса и Алериона. Райас держал в руках какую-то замысловатую дудочку с вырезанными на ней символами и узорами. Он посмотрел на меня и со вздохом ответил на мой немой вопрос:
- Если Нимрос узнает о тебе, ты попадёшь в плен.
- Почему? 
- Всех, кто был лично знаком с пришельцами, он казнил, а после утвердил закон о том, что каждый, встретивший чужестранца, должен отвести его к нему во дворец.
- Но ведь он старик, откуда у него столько сил, чтобы держать страну в страхе?
- Увы, магия дала ему эти силы, а вместе с ними и неувядающую молодость. – Райас снова тяжело вздохнул и нахмурился. – Ну вот, гадкое творение готово. Можешь посмотреть и даже подержать его, пока жрецы не сделали из него орудие зла.
- Что есть гадкого в этой дудочке? – я с интересом разглядывала её, не понимая, как орудием зла может быть музыкальный инструмент.
- Мы отдаём наши изделия на рынок, а там их покупают жрецы Панглина, чтобы потом магией сделать из них мощное оружие.
- Зачем тогда вы вырезаете их? Ведь можно делать что-то другое.
- У нас нет выхода. – возразил Алерион. – Если мы перестанем их делать, к нам придут жрецы. И потом за них платят лучше, чем в полях и шахтах, это единственное, за счёт чего мы можем нормально жить.
- А иначе Алериона и меня заберут в крепость Ррейдан, и тогда нам конец. – Райас обратился к жене: - Ты уже всё приготовила? Пора ложиться.
- Осталось немного. Индиль, подай ещё мёда.
Дочь послушно и быстро принесла посуду.
- Завтра нужно купить ещё. Тебе придётся отнести это генералу, пока я буду на рынке. Без мёда облачный нектар не понравится Дивгану.
- Конечно, мам. – Индиль зажмурила глаза. – А теперь точно спать. – с этими словами она направилась к кровати.
- Облачный нектар? – переспросила я.
- Если получится, завтра я приготовлю тебе немного, и ты поймёшь, отчего такое название. – улыбнулась Лиррель. – Алерион, ты ещё вырезаешь? Хватит, сейчас время отдыха, которого у нас и так очень мало.
- Я давно закончил. Просто добавляю узоры.
- Зачем ты так стараешься, ведь всё равно дудочка будет продана? – спросила я.
- Я не собираюсь отдавать её, потому что сделал для себя.
- Не говори глупостей. Тебе достанется, если жрецы не досчитаются хотя бы одной дудочки. – мать встревоженно смотрела на Алериона. Она подошла к нему и положила руку на плечо. – Твоя дерзость погубит тебя, прошу, перестань быть таким.
Алерион взял её руку и поцеловал.
- Завтра я сделаю две такие же. До конца недели ещё есть время, не волнуйся.
- Ложитесь, я потушу свечи. Индиль, я думаю, тебе придётся потесниться. Марине больше негде спать. – сказал Райас и с усмешкой добавил: - С нами ей точно будет мало места, а с Алерионом она вряд ли согласится лечь в одну постель.
Я заметила, как Алерион бросил быстрый взгляд то на отца, то на меня. Я снова смутилась, не зная, что и ответить. Ох уж эта моя стеснительность! Любая неосторожная фраза могла совершенно сбить меня с толку… или вогнать в краску, что ещё хуже. Но, к счастью, тусклые свечи не выдали меня. Потупив взгляд, я задала вопрос, который весь день мучил меня:
- Почему вы помогаете мне? Я обуза для вас. Вы могли бы отвести меня к Нимросу, но не собираетесь это делать.
Райас ответил тихо и серьёзно:
- Наш народ всегда с радостью принимал у себя гостей. Мы мирные люди и никому не желаем зла, и даже в эти тяжёлые годы мы не собираемся выживать за счёт жестокости и обмана.
- А если я – кто-то из посланников Нимроса? Если он владеет магией, он мог бы превратить своего верного слугу в девушку вроде меня, чтобы узнать, что вы думаете о нём.
- Нет, я не думаю, что ты его слуга. – немного подумав, сказал Райас. – Ты не похожа.
- Но ведь магия…
- Нет, Марина. Отец прав, ты совсем не похожа на сторонника Нимроса. – вмешался Алерион. – У тебя чистый взгляд, а глаза не умеют лгать. – сказав это, он лёг в постель и отвернулся от нас.
Райас погасил свечи; дом погрузился в ночной мрак.

…Я едва могла заснуть. И это неудивительно – в свете последних событий мозг был взбудоражен по полной программе. Может, днём я была слишком спокойна – ночью же все страхи выбрались наружу. Всегда жутко, когда важные вопросы остаются без ответа, тем более когда всё, что тебе известно – это существование волшебного мира и правитель-диктатор. Ещё какие-то жрецы Панглина… Да уж. Конечно, я не раз думала о том, как было бы здорово, если бы среди людей жили волшебники, но ведь это были просто размышления и фантазии, приходившие в голову после всяких книг и фильмов. Такой поворот в моей жизни стал более чем неожиданным.
Но нет… так дело не пойдёт. Если подумать, можно найти и плюсы. Я понадеялась, что, быть может, мне повезёт, и я увижу настоящих волшебников, и магия их будет реальной, а не созданной с помощью монтажа. К тому же мой план путешествия за океан не раз терпел крах, а теперь я получила бесплатную путёвку за границу. И он не так плох. Природа прекрасна, люди, приютившие меня, удивительно добры и открыты, и я, можно сказать, видела прошлое, несмотря на то, что машины времени ещё не существует. Если бы не неудобства, связанные с отстающим развитием цивилизации… и Нимрос… и мои родные, которые, наверно, сходили с ума, не зная, что со мной. Это тревожило меня больше всего. И что меня дёрнуло выбежать тогда из клуба? Ну не ответила бы я на этот злосчастный звонок, зато сейчас я бы спала в своей мягкой, уютной постели, укутавшись в любимое одеяло, или смотрела бы «Легенду об искателе»… Так, стоп. Хватит. Кто знает, может, другая легенда свершится на моих глазах, ведь именно в трудные для страны времена появляется тот самый, избранный, кто спасает всех и вся. Если вспоминать разные фильмы, именно так в них и происходило. Будет здорово, если этим героем окажется Алерион. Мне думалось, что однажды вопреки уговорам матери и отца его бунтарская натура возьмёт верх над разумом…

…Да, Алериону вполне подходит звание спасителя Антанты. Только бы воочию увидеть чудеса этого мира…
Я открыла глаза и поняла, что уже утро. Никого нет. Райас с семьёй собрались так тихо… Снова я подивилась их искренней и трогательной заботе о чужом человеке. У нас про таких бы сказали, что они тронулись умом.  Никому и в голову не придёт пустить в дом какого-нибудь бродягу. Современный человек практически лишён способности сострадать; почти всюду и у каждого доминирует его эго. Впрочем, я не решалась это утверждать, ибо 21 год жизни ещё не гарантия моей правоты. Если бы не слова Райаса, я отправилась бы сейчас на прогулку… но его наставление звучало так по-отцовски твёрдо и строго, что я не решилась ему перечить.  Поэтому я всё ещё лежала в кровати. К её недостаткам я потихоньку привыкала… Более того, когда-то я читала, что твёрдая постель полезна для позвоночника. Мда, здесь я была обречена на здоровый образ жизни. Никаких гамбургеров и бисквитных тортов. Я потянулась… и решила, что пора вставать. Ужасно, сколько ещё я просижу в одиночестве в доме, где совсем нечем заняться? Умей я готовить, я с радостью помогла бы Лиррель… но я понятия не имела, как пользоваться печью. Тогда, быть может, стоило прибраться здесь – протереть мебель и навести чистоту… но посмотрев на столы, я не увидела ни пылинки. Это поразительно – им едва хватало времени на готовку и изготовление дудочек, но каждый сантиметр жилища чуть ли не сиял чистотой! Мне стало не по себе, ведь я ничем не могла их отблагодарить.
…Я вспомнила о своём горе-телефоне. Интересно, что будет, если я позвоню с него? Набрала домашний номер. Мне очень хотелось дозвониться до бабушки и сказать, что со мной всё хорошо… Но, конечно же, связи нет. МТС не работает за пределами границы, глупо было даже пробовать. Но по крайней мере я могла сфотографировать дом, Лиррель и её семью(если, конечно, они не против), а по возвращении домой я показала бы их близким и объяснила бы всё, отчего пропадала столько дней. А теперь я включила музыку. Это должно немного притупить противное ощущение тоски. Разумеется, я не собиралась сажать зарядку, но мне нужно хоть ненадолго отвлечься. Поэтому спустя некоторое время я отключила мобильник, чтобы сберечь его работоспособность, и решила, что сейчас снова улягусь в постель… как вдруг в дверь буквально ввалилась Индиль. Я вскочила, уставившись на неё, и на пару секунд застыла в ужасе: лицо Индиль было искажено гримасой; рыдая и дрожа, она закрыла дверь, облокотилась на неё спиной и медленно опустилась на пол, обхватив лицо руками. Её платье было изорвано и похоже на изношенные лохмотья. Я подбежала к ней и, опустившись на колени, схватила её за руки и торопливо спросила:
- Что произошло?
В ответ раздались всхлипы ещё громче, Индиль забилась в угол и отвернулась от меня. Я совершенно растеряна. Понятно, что случилось что-то страшное, но что именно?
- Индиль, скажи, в чём дело? Я могу тебе как-то помочь?
- Нет! Мне никто не поможет! – выкрикнула она.
- Но…
- Я не могу тебе это сказать! Нет!
- Хорошо, я тебя понимаю, не рассказывай… Только не плачь, пожалуйста. Мне просто невыносимо видеть, как ты страдаешь, и быть не в силах хоть как-то поддержать и утешить тебя.
- Я не могу не плакать, не могу! Если бы ты знала, если бы знала! – начав понемногу успокаиваться, бедняжка снова разревелась.
Я вернулась к ней и протянула кружку воды. Вздрагивая, она медленно допила и вроде притихла.
- Может, ты поспишь? Сон даст тебе сил, и тебе станет легче.
- Я не выполнила дневную норму, мне нужно идти собирать пшеницу.
- Но ты не сможешь работать в таком состоянии!
- Выхода нет. Ах, - дрожащим голосом вздохнула Индиль. – Мне так плохо…
- А что если я пойду в поле вместо тебя?
- Не выйдет. Надзиратель помнит всех, и тебя он не знает. Папа говорил, что никто не должен знать, кто ты.
- Но ведь ты не думаешь, что я буду всегда безвылазно находиться в доме? – сказала я, слегка улыбаясь.
Индиль села на кровать, и я заметила ссадины на её лице и теле. Сдерживая себя, я не начинала снова разговор на эту ужасную тему – пусть она придёт в себя. Её голос уже был тихим, но взгляд – лихорадочный, блуждающий из стороны в сторону, - меня пугал. Тут я вспомнила о каком-то генерале, которому она должна была отнести облачный нектар… и начала догадываться, в чём причина слёз Индиль.
После некоторого молчания она ответила:
- Марина, спасибо тебе за желание помочь, но твоя идея не осуществится. Ах, я так устала…
- Поэтому отдохни. Всё наладится, вот увидишь.
- Нет… Ты не знаешь, насколько силён Нимрос. В его власти самая мощная магия, никто не осмелится восстать против него.
- Знаешь… В моём мире есть разные фильмы о волшебстве, очень похожие на жизнь здесь, в Антанте. Там тоже есть жестокие и могущественные силы зла, но они всегда проигрывают, рано или поздно.
- Это всего лишь фильмы. – возразила Индиль.
- Неважно. Я верю, что в страну ещё вернутся мир и счастье. – я улыбнулась и помогла Индиль укрыться. Видно, как усталость сковывала её всё больше, и она закрыла глаза.
Опять я осталась наедине со своими мыслями. Сейчас в них позитива куда меньше. Я смотрела на измученное, но красивое лицо Индиль, на её спутанные тёмно-медные волосы… И ведь это не единственный несчастный человек в Антанте, который не заслужил столько страданий. Да уж… когда-то здесь жили в гармонии, радости и спокойствии. Я словно и вправду оказалась по ту сторону экрана, а не фантастической границы.
Наконец, домой вернулась Лиррель. Она вошла, улыбаясь и будто неся с собой энергию и живость; удивительно… откуда в этой женщине столько света и тепла? Но она тут же заметила спящую Индиль. Вмиг спокойствие на её лице сменилось серьёзностью и озабоченностью, зелёные глаза устремились на дочь с тревогой.
- Давно Индиль спит? Она должна была работать.
Я почувствовала напряжение, которое нарастало с каждой секундой. Материнское чутьё наверняка вело её к самым разным догадкам; быть может, одна из них даже верна, но я боялась делиться с ней своими мыслями, надеясь, что Индиль сама расскажет всё матери. Однако мне хотелось подготовить её и заранее успокоить… если получится, конечно.
- Я… я не знаю, что с ней произошло, она не сказала. Но… она так плакала, когда пришла… - я хотела сказать всё как можно мягче, но Лиррель всё поняла. Она перебила меня:
- Дивган! Это он! Она наверняка вернулась после того, как отнесла ему нектар.
- Но неужели…
- Марина, все, кто служит Нимросу, лишены всякой человечности. Эти люди хуже животных. Ах, это я виновата!
- Не говорите так, вы не могли знать, что будет.
- Я могла догадываться, подозревать. Могла оградить свою дочь, но мерзавец воспользовался моей оплошностью. И знаешь, что самое ужасное?
Я вопросительно посмотрела на Лиррель.
- Мы не сможем ни пожаловаться, ни наказать его. – в её голосе звучала обречённость и отчаяние.
- А как же законы? – моему негодованию не было предела.
Благодаря Нимросу страна погрязла в пороках, нищете, и негодяя не волновало то, что его народ мучительно и медленно погибал.
С горечью Лиррель проговорила:
- Законов нет. Ты же видишь… Мою дочь обесчестил генерал.
Бедная женщина уселась на кровати Индиль, осторожно взяла её руку и замолчала. Я не решалась говорить, думая, что слова сейчас излишни, поэтому я сидела за столом и просто наблюдала. Если бы я умела колдовать, я бы с радостью вернула утро назад, чтобы Индиль ушла в поле, а не к Дивгану. Но мне оставалось лишь искренне сочувствовать девушке. Хорошо, что она крепко спала – вид перепуганной матери снова бы не на шутку её встревожил. Но Лиррель очнулась от раздумий. Она повернулась ко мне и тихо проговорила:
- Я схожу к надзирателю, скажу, что она заболела и не может работать. Постарайся отвлечь её, прошу тебя.
- Я сделаю всё, что могу.
- Спасибо. Бедная моя девочка… - несчастно прошептала Лиррель и осторожно закрыла за собой дверь.
Совсем скоро Индиль проснулась. Она хотела потянуться, но вместо этого со стоном одёрнула руку.
- Ай! – воскликнула она. – Как больно!
Я подошла к ней. Индиль держалась за плечо, зажмурив глаза от боли.
- Плечо так болит…
- Дай мне посмотреть… Спусти рукав.
Индиль обнажила плечо, и я вскрикнула от жуткого зрелища: чуть пониже плеча был виден почти чёрный кровоподтёк.
- Что такое? – в страхе спрашивает она.
- У тебя тут… синяк… огромный.
- Их у меня наверняка много. По всему телу. – немного помолчав, Индиль добавила: - Он ведь бил меня.
- Ты можешь не говорить об этом, это очень тяжело.
- Нет… плакать я больше не буду, но и молчать не могу. Это настолько гадко, что просто не помещается во мне.
- Я думаю, самое лучшее – со временем забыть об этом дне. Если ты будешь сейчас вспоминать… это всё равно что насыпать соль на твои царапины. Я говорю так не потому, что не хочу тебя слушать, а потому, что тебе будет хуже.
- Хорошо, Марина. Спасибо тебе.
- Индиль… Вы дали мне дом, спасли меня… и я не могу оставаться в стороне. Я постараюсь помочь вам, насколько это в моих силах.
Индиль слабо улыбнулась. Прогресс!
- Мама рассказывала нам с Рином о Джусе, старом отшельнике, который долго скитался по Антанте, пока не умер. Он уверял всех, что однажды к нам придёт девушка, которая будет отличаться от прежних гостей. В юности наша мама верила ему и даже защищала от насмешек многих, кто вопреки всевозможным рассказам считал их выдумками. И вот сейчас… я думаю, вдруг Джус был прав? Что если ты и есть та, особенная?
- Не знаю. Вряд ли. Я обычная девушка… Каждый человек отличается от другого, но я не думаю, что во мне есть… - я запнулась, подбирая подходящие слова. – что есть какие-то особенные особенности. Звучит коряво, но ты ведь понимаешь.
Лицо Индиль стало сосредоточенным. Сдвинутые брови придавали взгляду озадаченность и тревожность.
- Что же делать… Я не работала сегодня… Кардэй будет зол на меня.
- Приходила твоя мама, она сказала, что пойдёт к надзирателю.
- Мама приходила? Она знает?
- Она почти сразу поняла…
- И что она скажет надзирателю?
- Что ты больна. Не волнуйся об этом, никто не узнает, что случилось на самом деле. Скажи, как ты себя чувствуешь?
- Не могу сказать, что хорошо. Всё тело болит… и… я ещё боюсь реакции брата. Он такой вспыльчивый…Марина, ты извини, мне нужно переодеться. Меня не должны видеть в этих лохмотьях.
Индиль удалилась в уборную, а я подошла к окну. Всматриваясь туда, откуда я пришла в деревню, я думала о доме. Больше всего меня заботила мысль о том, что сейчас делали мои родные… Искали меня, конечно. Как же они волновались, ждали моего возвращения…
Но уже близился вечер, и солнце багровело, медленно уползая за деревья… Скоро вернутся с работ Лиррель, Райас и Алерион. Индиль была права – её брат импульсивен, и кто знает, как он себя поведёт, когда узнает, что Дивган сделан с его сестрой. Безнаказанность в Антанте породила жестокость и аморальность большинства наделённых властью, но далеко не все готовы с этим мириться.
Я услышала, как в дверь вошли. Алерион. Только не это. Если он решится на что-то опрометчивое, я не смогу его удержать.
- Наверное, трудно весь день сидеть дома взаперти? – подходя ко мне, он устало улыбнулся.
Надо же… Цвет его глаз удивительный – светло-голубой с зелёной каймой; таких ярких глаз я никогда не видела. Они выделялись на фоне загорелой оливковой кожи и, надо сказать, заставляли всматриваться в них, но я опустила взгляд.
- Ты прав, безделье сводит с ума.
- А я смог слинять немного пораньше, чему безумно рад. – Алерион ухмыльнулся и уселся на подоконник. – Мне хочется поговорить с тобой.
- Правда? О чём?- я почувствовала, как уже в который раз накатило стеснение. Будь на моём месте Кристина, она бы пристально смотрела ему в глаза, ни капли не смущаясь. Но Алерион, кажется, не заметил моей стеснительности и продолжил с той же интонацией – просто и дружелюбно:
- Обо всём на свете. В шахтах нам не до болтовни, а дома под вечер все настолько измотаны, что рот неохота открывать даже ради ужина. Садись рядом, мне не по себе, что ты стоишь. – улыбаясь, он хлопнул по подоконнику.
Усевшись, я наблюдала, как его заинтересованный взгляд скользил по моему лицу, и я пыталась как ни в чём не бывало разглядывать пейзаж, простирающийся вдали за окном.
- Расскажи, как ты попала в Антанту?
- Я и сама не знаю. Это всё мой телефон, не понимаю, что это был за глюк… Впрочем, может, и не в мобиле дело… В общем, мы тогда с подругой на танцах были…
Я прервала рассказ потому, что глаза Алериона устремились на Индиль. Она не ожидала его раннего возвращения. В доме ещё было достаточно светло, и Индиль никак не могла скрыть от брата своё лицо и рваное платье, которое она держала в руках.
Меж сдвинутых бровей пролегла морщина; Алерион проницателен, как и его мать. Я насторожилась. Сейчас нужно будет сделать всё, чтобы он не помчался сломя голову и не погубил себя.
- Индиль… - процедил он сквозь зубы.
 Сестра подбежала к нему.
- Ты только не злись… Я была в поле… Кошмар, я такая недотёпа…
- Ты лжёшь… - прошептал Алерион, стиснув кулаки. – Поверни голову. Влево!
Сестра покорно исполнила его приказ. На шее у Индиль было хорошо видно тёмно-красное пятно.
- Знаешь, что у тебя на шее? Знаешь?
Голос Алериона становился всё громче. Гнев нарастал, грудь вздымалась от тяжёлого дыхания. Индиль бросилась к нему в объятия, но брат оттолкнул её, схватив за плечи.
- Не вздумай врать мне! У тебя на шее след от поцелуя! Ссадины, синяки на лице и теле! Индиль, кто он? Это ведь Дивган, да?
- Нет, нет, Рин, пожалуйста, успокойся, это не он, тебе это не нужно знать!  -слёзы брызнули из глаз Индиль; она вцепилась в руки Алериона , продолжая торопливо говорить: - Умоляю, успокойся, ты ничего не можешь сделать! Мы ничего не можем!
- Это Дивган! Я знаю, я видел, как он смотрит на тебя! Мерзавец, я сейчас же убью его!
Алерион вырвался из рук сестры и широкими быстрыми шагами направился к выходу, но Индиль опередила его и загородила собой дверь.
- Нет, умоляю, не надо! Рин, братишка, он сам тебя убьёт, ты же знаешь!
- Немедленно уйди с дороги, ты не остановишь меня! – с этими словами он снова оттолкнул Индиль. Я уже собралась броситься к нему и всеми силами уговорить остаться, но как только Алерион открыл дверь, он оказался лицом к лицу  с отцом. Алерион сделал шаг назад, при этом не теряя решимости.
- Сегодня этот ублюдок будет мёртв! – воскликнул он.
Райас с силой втолкнул сына в дом и закрыл дверь.
- Почему ты так взбешён?
- Дивган! Генерал Дивган! – Алерион рвался к выходу, но Райас не позволил ему выйти.
- Алерион, стой! – голос отца, как всегда, строг и властен; видимо, только эта интонация могла более-менее привести в чувства взбалмошную натуру Рина.
- Ты никуда не пойдёшь.
- Я отомщу! Я должен это сделать. Он обесчестил мою сестру!
Райас вздрогнул. Он бросил взгляд на Индиль, потом на меня. Я стояла рядом с ней и держала за руки, пытаясь успокоить. Я понимала – им всем не по себе от того, что посторонний человек поневоле является свидетелем подробностей их личной жизни… И в этот момент мне было особенно тяжело. Встревать в разговор отца и сына я не решалась, но в то же время думала, что молчать – значит быть равнодушной к происходящему.
К моему удивлению, я не видела злости в лице Райаса, он лишь нахмурился, и взгляд его помрачнел.
- Всем известен нрав Дивгана. И не нашлось ещё того, кто бы смог его уничтожить. За убийство генерала тебя четвертуют. Ты знаешь, что это. Если ты думаешь, что сможешь бежать, то ты либо слишком уверен в себе, либо чокнулся, что почти одно и то же.
Райас  усадил сына за стол. Тот потупил взгляд;  казалось, он не знает, что сказать.
Я села напротив Алериона.
- Знаю, это не моё дело… Но подумай, каково было бы твоим близким… Сейчас Индиль больше всего нужна твоя поддержка, а не жажда крови.  Дивган поступил грязно и низко, но ты… ты сам не пятнай себя, не надо.
Совсем осмелев, я дотронулась до его руки. В какой-то книге по психологии я читала, что тактильное общение немало влияет на человека, но по правде говоря, я сделала это не столько из расчётов, сколько из простого желания помочь ему. Алерион поднял глаза и посмотрел на меня… Теперь он совсем успокоился, пальцы обхватили и немного сжали мою руку, словно в знак благодарности.
- Я был не прав. Мне не стоило позволять злости вырваться наружу. Но если бы я не жил в стране Нимроса, меня бы никто не остановил. И… спасибо тебе.
- Не благодари. Если бы не твой отец… сомневаюсь, что ты стал бы меня слушать.
- Ошибаешься. Я верю тебе. – пристальный взгляд светлых голубых глаз снова сбил меня с толку. В тысячный раз посетовав на свой характер, я быстро, но с запинками ответила:
- И… месть – это не выход… Этим ты не исправишь, а только обозлишь ещё больше. Я верю, что жизнь всегда бумерангом возвращает всё, что мы совершаем.
Я перевела глаза на Райаса и Индиль. Они сидели в обнимку на кровати, и Райас что-то шептал дочери. Она тихонько смеялась, время от времени морщась от боли; видимо, любое движение причиняло ей боль, но работа с 13ти лет сделала её терпеливой, и слова отца заставляли отвлечься от горьких мыслей.
- Представляешь, ты теперь сможешь выспаться и отдохнуть. Как бы там ни было, а такое не всем удаётся. – Райас заботливо прижимал Индиль к себе, осторожно проводя рукой по её волосам.
… Даже самые тяжёлые испытания, которые судьба из раза в раз посылает людям, не способны выжечь из любящего сердца ласку, заботу и привязанность, согревающие и дающие желание жить несмотря ни на что. Райас и Индиль – прямое тому подтверждение.
Алерион прервал мои размышления:
- Хочешь пройтись завтра в город?
Мои брови поднялись в удивлении.
- Райас запретил. А ты работаешь. Собираешься идти против воли отца и всяких надзирателей?
- На шестёрок Нимроса мне плевать, за прогул мне всего лишь сократят или отменят плату. А с отцом мы поговорим и что-нибудь придумаем.
- Но вам и так совсем не много платят.
- И что? Нас выручают жрецы Панглина. – Алерион горько ухмыльнулся. – Так ты хочешь вырваться из заточения? Или так и будешь торчать в четырёх стенах?
- Конечно, хочу, но я опасаюсь…
- Ерунда! Мы подумаем, как выдать тебя за жителя Антанты.
- Добрый вечер, друзья! – как и всегда, Лиррель была весела и непринуждённа, но сейчас я начала понимать, что это всего лишь маска, под которой скрыты её истинные чувства… чувства, далёкие от позитива.
Райас знаком попросил жену говорить тише – Индиль уснула.
- Мы знаем, что сегодня пришлось пережить нашей дочери. – сказал он, подходя к Лиррель и обнимая её.
В их неслышный разговор вмешался Алерион. Он словно юнец – кровь бурлила в его жилах, заставляя вспыхивать, как порох, не позволяя себя контролировать. Конечно, такие качества, мягко говоря, не очень помогают в жизни… но среди холода чёрных магов, в обители зла этот огонь способен не дать замёрзнуть. По крайней мере, я верила в это.
- Я хочу показать город Марине. Мы могли бы прогуляться завтра.
С извечной строгостью Райас взглянул на сына, однако тот уже не отводил глаз, полный решимости настоять на своём.
- Мы уже говорили об этом.
- Да, но мы можем схитрить.
- Никакая хитрость не пройдёт, стража у города разоблачит её.
- Если внешне она не будет отличаться от нас, никто не станет её проверять. Кому какое дело до девушки из деревни?
- Ты очень рискуешь, Алерион.
- Не будет никаких рисков, если мы достанем для Марины одежду.
- Подумай, что будет…
- Отец, мы не знаем, когда она вернётся домой. Ты считаешь правильным держать её в доме? Всё, что она видит – мебель, посуда и куча досок вокруг. Уверен, Индиль согласится со мной и даже одолжит какое-нибудь из своих платьев.
- Я тоже соглашаюсь. – добавила Лиррель. – Я подгоню платье под её размер, она распустит волосы, и порядок. Я согласна и Рином – Марина не должна сходить с ума от тоски.
- Это означает, что ему придётся прогулять целый день работы. – Райас не сдавался, терзаемый опасениями, но в голосе уже слышалась неуверенность в своей правоте.
- За дудочки мы получаем достаточно денег. Не переживай так. – Лиррель с улыбкой взяла его за  руку. – Жизнь в вечном страхе… это ведь совсем не то, о чём мы с тобой мечтали.
Райас молчал. С недоверием он смотрел то на жену, то на Алериона, то на меня.
- Будь по-вашему. – наконец, произнёс он со вздохом и обратился к нам. – Но прошу вас, будьте осторожны…
- Да, отец, мы знаем, как вести себя.- нетерпеливо перебил Алерион.
Мы переглянулись с ним, и я не смогла сдержать улыбки.  Завтра намечается выход в город! Вопреки всем страхам я была невероятно рада, что затворничеству придёт конец. Мне казалось, что лучше встретиться с жрецом Панглина, чем прожить ещё один день в окружении «досок», как выразился Алерион. Правда… если одежда Индиль мне не подойдёт, придётся перенести прогулку. Но Лиррель будто прочла мои мысли:
- Знаешь, есть у меня платье… Оно подходит почти всем, поэтому… если ты согласишься его надеть, завтра же вы сможете идти в город. Дело в том, что оно может тебе не понравиться. Хотя если повязать пояс… Сейчас...
Лиррель открыла шкаф и достала мою «новую» одежду светло-коричневого цвета. Платье это выглядело совершенно бесформенным, но чего мне ожидать от средневековой деревушки? Люди этой эпохи куда проще в выборе одежды, нежели люди 21-ого века. Я покорилась безвыходности, ведь прогулка намного важнее. Поблагодарив Лиррель, я ушла в уборную.
Досадно - в доме ни одного зеркала. Страшно было подумать, как я выглядела сейчас. Неуверенной поступью я вышла из уборной, и Лиррель начала оглядывать меня со всех сторон. Райас и Алерион уже принялись за очередную поделку, но Алерион перевёл взгляд на меня. Это странное ощущение… мне нравилось, что он так часто и пристально смотрел мне в глаза, но в то же время я чувствовала необъяснимую тревогу в такие моменты.
Лиррель помогла мне завязать пояс.
- Ну вот! Это, конечно, не роскошный наряд… но за деревенскую девушку ты вполне сойдёшь. И между прочим, оно неплохо на тебе сидит! – Лиррель добродушно улыбнулась.
Райас же иногда недовольно поглядывал на нас; ему очень не нравилась наша задумка, но он ничего не мог с этим поделать. Он обратился ко мне:
- Что вы скажете, если стража будет тебя расспрашивать?
- Если спросят, кто она, мы скажем, что Марина… из Трея. К примеру, она наша родственница и приехала погостить. – отозвался Алерион.
- Хм… - Райас задумался. – Да, неплохая идея. Трей далеко от города, это хорошо.
Я села за стол напротив Райаса.
- Мне так интересно увидеть город… Ведь я, можно сказать, перенеслась на сотни лет назад! А… как он называется?
- Альберстин. Город, названный в честь жителей Шёлкового леса.  – отозвалась Лиррель.
Как и вчера, она снова была занята за кухонным столом.
- Что за Шёлковый лес? И кто его жители?
- Отсюда, - Лиррель указала на вид из окна, у которого мы с Алерионом сегодня болтали. – простирается поле, потом лес, холмы, а за ними Шёлковый лес. Обитель друидов-альберов. Говорят, трава там такая гладкая и мягкая, что именно из-за неё лес прозвали Шёлковым. А друиды – это хранители нашего мира, лесные волшебники. Они помогают всем вокруг, поддерживают жизнь.
- Как же они помогают, если в Антанте царит такой, как Нимрос?
- Их сила заключается в помощи другим. Они уязвимы против зла и не могут причинять боль.
- Тогда почему они не облегчат жизнь несчастным?
- Альберы и так помогают нам. Мы храним надежду и продолжаем жить несмотря ни на что. Понимаешь, они не могут прийти в город или деревню – их найдут сторонники Нимроса. Он во всеуслышание объявил, что тот, кто приведёт к нему хоть одного альбера, получит щедрую награду и титул. Говорят, он ищет источник бессмертия.
- Вы говорили, что он наделён вечной молодостью…
- Не совсем вечной. С каждым заклинанием Нимрос молодеет, но если в первый раз колдовство вернуло его в возраст 20 лет, то следующее уже не так эффективно. Сокращается разница, а это значит, что настанет день, когда магия ему не поможет. – пока Лиррель говорила, она подала на стол ужин. – Это облачный нектар. Я ведь обещала приготовить.
…На тарелках лежали с виду обычные булочки, и я на мгновение задумалась, за что им дано такое странное название. И если ещё можно понять, почему это «нектар»(очевидно, из-за мёда), то слово «облачный» сбивало меня с толку. Но стоило мне взять булочку, как я начала догадываться. Она оказалась удивительно нежной, рыхлой и воздушной, буквально тая во рту, а мёд, сладкий и тягучий, медленно стекал по горлу. Я зажмурилась от удовольствия.
- Нравится? – довольно спросила Лиррель.
- Очень. Настоящий облачный нектар!
- Я бы удивился, если б тебе не понравилось. – с улыбкой произнёс Алерион.
Но мои вопросы и любопытство ещё не были исчерпаны, я вернулась к предыдущей теме:
- А эти альберы… вы никогда не видели их?
- Много десятков лет они живут в Шёлковом лесу. Хотя и до Нимроса они были таинственными созданиями. Альберы не любят быть на виду.
- Может, их вообще не существует?  Это похоже на легенду, которую передают из уст в уста.
- Нет, Марина. Альберы живут в Антанте так же, как и жрецы. Их тихая неприметная жизнь не означает, что их нет. Когда-то они жили среди обычных людей... Это было очень давно. Альберы женились, выходили замуж за людей и были счастливы, а когда подросли их дети, произошло нечто ужасное. Они унаследовали дар друидов, но были обречены. Оказалось, что жизнь детей, рождённых от смешанных союзов, сокращается. Когда им исполнялось 17 лет, они умирали.
Моему удивлению не было предела. Я уставилась на Лиррель и тихо произнесла:
- Так вот почему они ушли…
- Да. Они поняли, что не могут жить с нами, и это причинило им немало боли. – Лиррель уложила продукты в корзину, села за стол и продолжила: - Перед расставанием они оставили людям кое-что на память. Каждый год в середине июля, когда зацветает эрниция, её листья начинают светиться в ночи. Сколько ни пытался Нимрос их уничтожить, никакая магия не смогла лишить людей надежды и воспоминаний о счастье, которое когда-то было общим у них и альберов.
- Это так ужасно. – я глубоко вздохнула, подложив руку под щёку. – Наверное, друиды тоскуют по краям, в которых жили их предки.
- Не только предки.  – возразил Райас. – Они бессмертны, поэтому многие обречены по сей день нести бремя памяти.
Я не знала, что говорить; история навела на меня тоску и сожаление, но Алерион нарушил молчание:
- О друидах ты уже всё знаешь, но важнее жрецы Панглина, ведь завтра ты с ними столкнёшься. Проходя мимо них, ты должна почтить жрецов кивком головы, вот так. – Рин продемонстрировал приветствие и продолжил. - Вообще я с радостью уважил бы каждого жреца ударом ножа… Так вот, эти твари могут докопаться, если ты не поздороваешься с ними, и я не смогу тебя защитить.
- Они используют дудочки. Жрецы владеют магией огня, и через дудочку могут направлять поток пламени. – пояснил Райас. – Поэтому вам придётся очень постараться, чтобы не навлечь на себя неприятности.
- Ничего, мы будем осторожны. Главное – не быть взаперти. – я ответила со вздохом, чувствуя, как накатывает сонливость. В Антанте воздух необыкновенно свежий и чистый, не то что в Москве… поэтому и хотелось спать раньше, чем обычно.
- Так, я вижу, что кое-кто хочет спать. – сказала Лиррель. – Дорогие мужчины, заканчивайте свои дела. – посмотрев в сторону спящей Индиль, она поспешно добавила: - Придётся будить бедняжку. Она так разлеглась, что тебе не хватит места.
- Так не хочется тревожить её. – мне было совестно нарушать покой девушки, пережившей сегодня, мягко говоря, не лучший день, но Райас пришёл на помощь:
- Мы с Рином уляжемся вместе. Не нужно будить Индиль. Чтобы восстановить силы и успокоиться, сон должен быть крепким.

…- Марина, просыпайся. – голос Алериона раздался где-то возле уха, однако я ещё не совсем проснулась.
Я отвернулась к стене и почти что заснула снова… Алерион настойчиво повторил:
- Просыпайся. Сегодня у тебя экскурсионный день. Ты же не хочешь опять просидеть одна дома?
- Нееет… - лениво отозвалась я и легла на спину. – Вставать я тоже не хочу. Ещё так рано.
- Солнце всё ближе к зениту, все уже давно работают. В вашем мире все такие сони? – мои глаза были ещё закрыты, но я слышала, что Алерион говорил с улыбкой.
- Студенты – да. Я бы с удовольствием поспала ещё пару часов.
- Ну нет… так не пойдёт. Мы должны успеть посмотреть город до вечера. Вставай. Мама оставила нам ещё нектара, мы быстро позавтракаем и двинем в путь.
Неохотно я поднялась с кровати… Никогда я не любила вставать рано, особенно если речь шла об учёбе; тем не менее, вездесущая совесть не позволяла идти на поводу у лени. А теперь меня подгоняли простое любопытство, стремление увидеть новое… и Алерион, само собой. Наспех подкрепившись, я, наконец, ступила за порог дома. Прекрасно! Довольная и почти счастливая, я пробормотала:
- Свобода… Как здорово!
- Слишком рано радуешься. – ехидно отозвался Алерион. – Впереди самое интересное.
- Звучит зловеще.
- Ещё бы, ведь нас ждут жрецы. Ты готова встретиться с ними?
- Если честно, не очень. Вы все напугали меня рассказами о них.
- А я родился и вырос в этой мерзкой боязни. Но с возрастом страх притупился, и потом его место заняло презрение. И ненависть. – Алерион опустил взгляд и ускорил шаг.
Я вдруг вспомнила его буйство вечером и решила снова сказать об этом; меня беспокоила его агрессивность – ещё никого и никогда она не доводила до добра.
- Тебе стоит быть более сдержанным… думай в первую очередь о близких, они намного важнее каких-то жрецов.

Мы шли по неширокой протоптанной дорожке, окружённые высокой травой и пёстрыми цветами. Откуда-то доносилось пение птиц и треск цикад. Мне вспомнилось детство, когда мы с родителями выходили на прогулку в небольшой лес рядом с домом. Ностальгия охватила меня неожиданно, и я стихла, рисуя в памяти, как куковала кукушка, а я старательно отсчитывала каждое «ку-ку» и верила, что она считает мою жизнь; как я искала птичьи гнёзда в надежде найти птенцов и забрать одного домой, чтобы вырастить; как солнце беспощадно жгло кожу и слепило глаза; как вечером я не могла дотронуться до плеч - приходилось обливать их сметаной… а нос становился красным, и через несколько дней всё это безобразие начинало облезать; но самое приятное – это солёный запах моря. Иногда среди серых дорог, блестящих витрин и унылых зданий мне казалось, что я слышу этот до боли родной запах. И тоска накатывала волной, но она всегда бывала светлой и лёгкой, не обременяющей.
Очнувшись от глубокой задумчивости, я заметила, как Алерион наблюдает за мной. Улыбаясь, я спросила:
- Чего молчишь?
- Не думаю, что ты меня бы услышала.
- Почему?
- Ты была слишком далеко.
- Разве? Вроде я иду рядом с тобой.
- Да, но в то же время ты не рядом. Мыслями улетела непонятно куда. Может, поделишься?
- Я всего лишь вспомнила детство.
- И каким оно было?
- Чудесным… и солнечным, как этот день.
- Значит, тебе повезло больше, чем мне. – Алерион вздохнул. – Скоро мы придём в Файтри. Эта деревня расположена совсем рядом с Альберстином.
- Супер! Хочу увидеть людей, особенно городских.
- В них нет ничего особенного, кроме того, что они живут в каменных домах.
Вот как… Значит, я увижу некое подобие Москвы? Ведь и там… Стоит выехать за МКАД, как перед тобой предстаёт несколько иная картина. Грубо говоря, такая же, как и, видимо, здесь. Каменные и деревянные дома. Должно быть, у городских немало привилегий.
- Почему Райас так осторожен? Неужели жители вашей деревни выдадут меня Нимросу?
- Не знаю, но рисковать не стоит. До наступления тирании в стране все были благородными и справедливыми. По крайней мере, они такими казались. Нимрос заставил их раскрыться. Трусы и предатели примкнули к нему, а некоторые из них решили не покидать своих домов, чтобы следить за соседями. Я знаю многих, но ручаться за их честность не могу.
Тем временем мы уже почти пришли в Файтри. Всё те же небольшие деревянные дома… словно я никуда не уходила. Деревня была расположена на холме, и отсюда вдалеке виднелся Альберстин.  Тёмно-серый, и оттого мрачный каменный город, окружённый высоченными стенами. Я посмотрела на Алериона и заметила усмешку на его лице, что не могло не привести меня в замешательство.
- В чём дело?
- В смысле? – он тут же стал притворно-серьёзным.
- Чего ты ухмыляешься?
- Да так… Я думаю, какое имя для тебя самое подходящее.
- Если ты забыл, у меня уже есть имя. Напомнить?
- Ты думаешь, что если его кто-то услышит, то посчитает вполне обычным?
Я молчала, и Алерион продолжил:
- Вот именно. В Антанте твоё настоящее имя придётся скрыть, как и происхождение. И… я придумал. Тебя будут звать Тайри. Нравится?
Алерион остановился и уставился на меня, довольно улыбаясь.
Тайри. Было сложно привыкнуть к именам в этой стране. Но мне и правда понравилось то, что придумал Рин.
- Да, интересное имя.
- Интересное?! По-моему, оно красивое и тебе идёт.
- Не спорю. Много имён вспоминал, пока выбрал это?
- Неа. В детстве я был влюблён в девочку по имени Тайри. У неё были такие же, как у тебя, глаза.
Я потупила взгляд и, немного помолчав, пошла по тропинке к городу. Когда Алерион  поравнялся со мной, я спросила:
- Вы дружны с ней?
- Как тебе сказать… Мы могли бы стать хорошими друзьями, если бы она не умерла в 16 лет. Сначала она заболела, и от слабости не могла выполнять дневную норму работ. Её штрафовали, отбирали у семьи последнее, что было, а когда у Тайри появились долги, её наказали плетью. И она умерла. Я вспомнил её, потому что с ней связано много тёплых воспоминаний.
- Мне так жаль… но… Почему её близкие не помогли ей?
- Сборы пшеницы и минералов – личное дело каждого, надзиратели ведут контроль, кто и сколько отработал. Но бывает и что-то вроде привилегий, когда контролируют  работу семьи в общем. Например, если к основной работе прибавляется изготовление дудочек.
- Это всё так ужасно… Никому бы я не пожелала родиться среди такой несправедливости и жестокости. И самое страшное – никто не может противостоять тёмным магам и Нимросу.
- Я всё же верю, что однажды его дни будут сочтены.
- Я тоже надеюсь. По крайней мере, пока есть надежда, не всё потеряно для людей…
- А сейчас мы с тобой меняем тему. Запомни, что ты Тайри. Не вздумай возмущаться, если вдруг увидишь, как кого-то избивают. И ещё. Ты из деревни под названием Трей.
У ворот Альберстина стояла вооружённая охрана в доспехах. Как средневековые рыцари! Подходя к ним, я обратила внимание, что тропинка сменилась дорогой из гладких булыжников. Привилегии. Горожане передвигаются по ровной каменной дороге, в то время как деревенские жители вынуждены ходить по протоптанным своими же ногами дорожкам, буквально пересчитывая каждую кочку и камень. Впрочем, скорее всего, они и не жалуются – привычка наверняка делает своё дело.
- Стоять! – властно скомандовали «рыцари». – Откуда вы пришли?
- Мы из деревни Октрос.
- С какой целью вы пришли в Альберстин?
- Моя дальняя родственница приехала погостить, и я решил показать ей город.
Страж обратился ко мне:
- Откуда ты и как тебя зовут?
Я… - на мгновение я запнулась, разволновавшись не на шутку. – Я Тайри, из Трея.
- Ты ни разу не бывала в Альберстине?
- Ни разу. Моя деревня слишком далеко отсюда.
- Мы можем пройти? – спросил Алерион.
Стражи ненадолго замолчали.
- Сегодня город празднует День рождения всесильного Нимроса, в город не допускаются деревенские жители, тем более ты должна сейчас работать в поле, а ты – в шахте!
- Вы знаете, что моя семья делает оружие для жрецов Панглина? Мы на хорошем счету у храма Огненного дыхания, а значит, и у Нимроса.
Громилы снова задумались. Переглянувшись между собой, один из них провозгласил:
- Хорошо. Правитель не против своих преданных слуг.
Слуги… По мнению Нимроса народ – его слуги… Страшно представить, насколько велики его силы, раз целая страна стала его прислужницей…
Я тихо обратилась к Алериону:
- Больше нас не будут расспрашивать?
- Если тебя ни в чём не заподозрят, может быть. Честно говоря, я не знаю, что взбредёт в голову жрецам…
- Что-то мне не по себе.
- Главное – страх не должен разборчиво написан у тебя на лице. Изобрази любопытство, это всё, что от тебя требуется… И, конечно, не забывай о почтительности по отношению к жрецам.
Мы шли по узкой улице. Дома, дома… кругом одни дома, построенные из камней, формой похожих на кирпичи. Везде царила тишина – наверное, где-то в центре все собрались на праздновании Дня рождения. Алерион взял меня за руку.
- Будем держаться как можно ближе друг к другу. – пояснил он. – В городе среди толпы можно запросто потеряться.
- Но здесь ни души…
- Ничего, излишняя осторожность не помешает. Вообще здесь обычно много торговцев. Думаю, их разогнали сегодня.
…А жаль. Было бы интереснее бродить в большом скоплении людей, снующих туда-сюда. Тишина и серость наводят уныние. Однако спустя какое-то время, пока мы шли то по одной, то по другой улице, до нас всё громче доносилась старинная музыка и голоса.  Наконец, мы вышли на площадь. Похоже, это было единственное просторное место в городе. Лисица и медведь – вот кого я разглядела сквозь толпу; на них были надеты ошейники и цепи, за которые держал какой-то безобразный оборванец. Зверей окружили дети, с криками восхищения они указывали пальцами на бедняг. Мужчина орал громко и сердито:
- Вы не можете их трогать, пока не заплатите! Потрогать лису будет стоить вам 10 крассов!
Но дети не слышали его воплей - они были поглощены созерцанием животных, которые едва ли подавали признаки жизни. Их хозяин бесцеремонно расталкивал ребят, грозился даже покалечить, но родители либо платили ему, либо хватали детей за руки и уводили прочь. Мне было странно видеть хищников в состоянии, совершенно им не свойственном.
- Почему звери так спокойны? Они могли уже покусать всех детей!
- Могли бы. Но их отпаивают сонными зельями. Так они никому не причинят вреда, а хозяин наживётся на их беспомощности.
- Мерзавец. – я с состраданием взглянула на животных и отвела глаза в сторону. – Этот город пропитан страданиями.
- Не думай об этом. По крайней мере ты не сидишь дома. Смотри, вот это наверняка тебе понравится.
Алерион потащил меня к фокусникам у небольшого моста. Один жонглировал, другой показывал трюки с картами, третий заглатывал огонь. Конечно, в цирке иллюзионисты куда искуснее, но на фокусников из прошлого стоило посмотреть. Они были одеты так же бедно, как и жители страны, и только яркие красно-жёлтые колпаки выделяли их среди окруживших зрителей.  Широко раскрытые глаза каждого говорили о неподдельном интересе и удивлении от происходящего.
А неподалёку на возвышении стоял какой-то важный человек, декламирующий во весь голос хвалебные слова в адрес Нимроса.  Важным я посчитала его потому, что он выглядел куда богаче остальных. Тёмно-красный бархат и меховая отделка по швам говорили о его высоком статусе. Мы подошли поближе, чтобы можно было расслышать его речь.
- Сегодня мы празднуем великий день! – оратор подчёркивал каждое слово, старательно придавая выступлению напыщенность, уверяя слушателей в своей правоте. – День, когда родился всесильный Нимрос, правитель процветающей Антанты! Мы благодарим провидение, пославшее нам великого, могущественного лидера! Славься, благородный Нимрос!
Я хотела сказать Алериону, насколько потрясена такой наглой ложью, но вовремя осеклась, вспомнив его наставления. Впрочем, наверняка выражение лица говорило всё, что не сказал язык. Причём у большинства слушателей то же самое отчётливо читалось в глазах. Спорить же с выступающим никто не решался. Алерион наклонился ко мне и тихо проговорил:
- Это один из жрецов Панглина.  Будь осторожнее и сделай лицо попроще.
- Что не так с моим лицом?
- Оно очень красноречиво. Ничего не сказав, ты оскорбляешь его таким взглядом.
- Может, мне вообще закрыть глаза? – я вспылила, но вспомнила о жреце.
Пришлось заставить себя стихнуть… хоть и безумно тянуло выкрикнуть в его адрес что-нибудь непристойное. Ведь он не заслужил никаких почестей! Все эти жрецы, генералы… все подданные Нимроса… Они все как Дивган.
Губы Алериона дрогнули в усмешке.
- Кто-то просил меня держать себя в руках…
- Да, но… как видишь, я тоже не из тихонь. Пойдём дальше, может, там показывают что-нибудь ещё.
И действительно – мы протиснулись сквозь толпу людей и вышли к кукольному мини-театру. Вокруг собрались, конечно же, дети, а позади них – родители. Взрослые крепко держали своих малышей за руки, чтобы те не кинулись к куклам.
Спектакль был о рыцаре и принцессе. Это я поняла по облачению деревянных «актёров», грубо вырезанных какими-нибудь неумехами. Посмотреть представление нам не удалось – как только мы нашли удобное место, откуда куклы были хорошо видны, кукловод  произнёс фразу, которую я так часто слышала в детстве:
- И жили они долго и счастливо. А нашей сказке конец!
Маленькие зрители радостно захлопали в ладошки, охваченные восторгом, словно никогда раньше не видели подобных марионеток. Пока их убирали со сцены, я заметила, с каким интересом за этим наблюдает Алерион.
- Ты не играл в игрушки, когда был ребёнком?
- Откуда им взяться? Их не продают на рынке, а кукольники появляются в городе только на праздниках.
- И так со всеми детьми?
- Наверняка у отпрысков жрецов таких кукол полон дом.
Я ничего не ответила. Слова не имеют значения в подобных случаях… Когда человек лишён детства и его самых важных атрибутов – игрушек – это вызывает искреннее сочувствие, которого не высказать. Не знаю, какой бы я стала, не будь у меня любимых барби, мишек и зайцев.
- Как думаешь, Нимрос в городе?
- О нет. Он живёт в своём замке неподалёку Шёлкового леса.
- Рядом с альберами?
- На самом деле ничего удивительного – Нимрос не может пройти в лес, ибо он защищён силой друидов.
- Они никого не пускают к себе?
- Только тех, кому не доверяют и кого боятся. – Алерион говорил несколько отрешённо, пристально следя за тем, как меняют декорации маленькой сцены и достают других кукол. – Будем смотреть следующий спектакль?
- А ты хочешь?
- Сначала ты ответь. – он снова заулыбался.
- Я вижу, что тебе это интересно, так что давай посмотрим.
-Уверена?
- Ну да. Тем более я не так часто путешествую во времени, чтобы отказаться поглазеть на игрушки прошлого.
Спектакль начался, и мы замолчали. Артисты снова повествовали о рыцаре, чьи сила и храбрость не знали границ. Он странствовал по земле, помогая бедным и страждущим, а после спасения очередного бедолаги героя попросили представиться, на что он торжественно ответил:
- Моё имя Нимрос.
Рыцаря отблагодарили, и он продолжил свой путь.
Я покосилась на Алериона. Было ясно – дальше смотреть, мягко говоря, не стоит. Слегка толкая его локтём, я осторожно сказала:
- Пойдём дальше.
Мы развернулись и почти выбрались из толпы, как справа от нас раздался громкий властный голос.
- Вам не нравится представление?
Я обернулась и увидела невысокого мужчину в красном бархате. Жрец. Хорошо, что я вспомнила приветствие, и склонила голову. Алерион сухо произнёс:
- Нам очень нравится, но мы вынуждены вернуться домой.
- Кто эта девушка? Она не из Альберстина.
 - Это моя родственница, Тайри, она приехала к нам погостить из Трея. Стражи знают о ней.
Жрец показал жестом, что мы можем идти. Пройдя совсем немного, Алерион ускорил шаг; он явно был раздражён и едва сдерживал себя. Я поравнялась с ним и тревожно спросила:
- Ты сильно злишься?
Рин молчал. Челюсть плотно сжата, брови нахмурены, взгляд устрёмлён вниз. Очевидно, гнев переполнял его. Я снова заговорила:
- Стражи могут нас остановить, если увидят тебя в таком состоянии. Пожалуйста, притормози.