Марина - значит морская. Часть 2. Глава 22

                В один из будних дней, когда Юрий находился на работе, а Ольга наводила порядок, протирая в комнате пыль, в дверь грубо постучали. Девушка застыла с тряпкой в руке…

                От предчувствия надвигающейся беды, у нее тревожно сдавило грудь. На пороге стояла женщина тридцати с небольшим лет. Перед ней на большой дорожной сумке, сидело двое мальчишек. Смерив Ольгу неприветливым взглядом, она грубо спросила:
— Ты кто?
— Я? Я помогаю Юрию Владимировичу по хозяйству.
— Помогаешь? Хм… Помощница, значит? —  Она  пихнула сумку ногой.— Ну, что стоишь? Помогай, раз ты помощница.

                Ольга молча внесла сумку. Дети, мальчики пяти и шести лет, проскочили в комнату и начали носиться друг за другом.
— Отец, значит, на работе, — сказала женщина, проходя за перегородку и заваливаясь на кровать.
               «Это, наверное, его дочь, — подумала Ольга. — Приехала навестить отца или поругалась с мужем. В любом случае, надо попробовать наладить отношения».
— Вы, наверное, дочь Юрия Владимировича, — сказала она, заглядывая за перегородку, и улыбаясь как можно доброжелательней.
           Женщина ответила не сразу. Видимо подбирала слова пообиднее.
— Кто я такая, я знаю. А вот кто ты, это надо еще выяснить.
                Ольга молча вышла в комнату. Повторять, что она — домработница, ей не хотелось.

                Детишки вовсю бегали по комнате, не обращая внимания ни на маму, ни на постороннюю тетю. Ольга села за стол, задумалась: «Эту женщину можно понять. Она прожила здесь двадцать лет со своей матерью, с отцом. Приезжает и на тебе! В комнате какая-то странная особа. Любая расстроится.…      А  не познакомиться ли мне с детьми?»
— Эй, ребята, — сказала она весело, — а, ну-ка, прыгайте ко мне на ручки, говорите скорей, как вас зовут?

               Мальчики не реагировали. Ольга поймала младшего, попыталась усадить себе на колени, но мальчик сразу начал вырываться и скулить, а старший зло заявил:
— Не тъогай моего бъата.
               Мальчика пришлось отпустить. Он сразу побежал за перегородку жаловаться маме.
— Тетя меня хватает, — сказал он ноющим голосом.
— Слышь, ты, помощница, — крикнула женщина из-за перегородки, — не лезь к детям.
— Я только хотела узнать их имена.
— Не твое дело.

               Злой тон женщины ничего хорошего не предвещал. На контакт она идти не хотела, и Ольга решила подъехать с другой стороны.
— Вы же с дороги, наверное, хотите кушать?

                Вчера Ольга весь день занималась пельменями — Юра попросил. С утра купила парной телятины, замесила тесто, потом вырезала кружочки перевернутым стаканом, защепляла горсточки фарша, в который добавила разных ароматных приправ.
                Юрий, придя со службы, увидел на столе кастрюлю с дымящими горячими пельменями. Посыпанные зеленью, с настоящей деревенской сметаной, они оказались на редкость вкусными, даже Ольга не ожидала, что у нее так получится. А Юрий, проглотив целую тарелку пельменей, попросил еще. Ольга сварила, рассчитав так, чтобы и на сегодня оставалось две порции, но что делать с неожиданным пополнением… Может сходить в магазин за курицей? А, может, дочь привезла с собой какие-нибудь припасы? Ведь обычно, приезжая в гости, люди берут с собой что-нибудь съестное.
   
                Она уже хотела посоветоваться с женщиной, как та вышла из-за перегородки. Первым делом, рявкнув на детей, чтобы они угомонились, дочь Юрия, не обращая внимания на Ольгу, по-хозяйски открыла холодильник. Обнаружив пельмени, любовно разложенные Ольгой на чистую салфетку, она достала из буфета кастрюлю, ссыпала в нее плоды труда девушки, с которой не желала общаться и со словами: «Эй, шпана, пельмени будете?», отправилась на кухню. Дети побежали за ней.

                Оставшись одна, Ольга попыталась взять себя в руки. Она достала помидоры, огурцы, зеленый лук, и стала готовить салат. «Ничего, — думала она, — сейчас за столом поговорим, все обсудим, наладим отношения», однако ее благостные мысли прервал какой-то крик, доносящийся из коридора. Ольга побежала на кухню. Ее взору открылась картина, достойная кисти Айвазовского.

               В центре кухни, стоя на четвереньках, истошно вопила Антонина, потому что другая женщина, дочь Юрия Владимировича, сидела на ней верхом, цепко держала за волосы и окунала ее голову в пресловутый таз с бельем, который она, видимо, скинула с плиты, сразу, как только увидела, что ее конфорки заняты.
— Еще раз увижу твой таз на плите, утоплю! — орала она, — ни одна больница не откачает!
— Поняла, поняла, — молила о пощаде Антонина.

               Она чудом вырвалась из рук обезумевшей женщины, схватила таз и галопом выбежала из кухни. Дочь Юрия, отряхнулась, крикнула на соседей, которые уже отвыкли от таких бурных сцен и поэтому стояли с открытыми ртами: «Ну, что уставились?», и, как ни в чем не бывало, принялась варить пельмени.
                Кто-то из соседей обронил фразу: «Ну, точно, вся в мать, такая же психопатка!» 
 
                Ольга поспешила в комнату, понимая, что дружба с этой женщиной, у нее вряд ли получится. Она могла найти подход к любому человеку, но против агрессии и хамства была бессильна.

                Юрий должен был возвратиться еще не скоро, часа через три. Никогда Ольга не ждала его с таким нетерпением. Она села на краешек дивана, взяла книжку, стала делать вид, что читает. «Как же теперь будет вести себя эта женщина, — думала она, — и как ей, Ольге, вести себя с ней?»

                Вскоре дверь распахнулась. Комната вновь наполнилась криками, шумом и беготней. Дочь Юрия поставила кастрюлю, достала столовые приборы, хлеб, сметану, все, что купила Ольга сегодня утром, разложила пельмени по тарелкам и, усадив детей, начала есть.
 
               Такого отношения к себе не потерпел бы ни один человек. Не стала терпеть и Ольга. Она встала, молча оделась и вышла. Юрия она решила подождать на улице. Пусть что-нибудь придумает. Жить с его дочерью под одной крышей она не сможет, ни при каких обстоятельствах. Да, там и условий-то нет. Ее кровать за перегородкой уже занята. А еще два мальчика, где им спать? И потом, она что, должна  теперь обслуживать еще и эту неуравновешенную особу, с ее нелюдимыми детьми? Ждать, когда та набросится на нее с кулаками, а еще, чего доброго, — с ножом?

               Сидя на лавочке во дворе, она вдруг увидела, как дочь Юрия вышла из подъезда и куда-то направилась. Первое, о чем подумала Ольга, с кем же остались дети? 
               Поспешив домой, она с удивлением обнаружила, что мальчишки, носятся в коридоре без всякого присмотра. В комнате от порядка, который она так тщательно поддерживала все время, пока здесь жила, не осталось и следа. Посуда немытой грудой валялась в рукомойнике. На скатерти, которую Ольга перед обедом всегда застилала клеенкой, желтели масляные пятна, валялись корки от хлеба, крошки и даже надкусанный пельмень.

               За перегородкой на подоконнике стояло зеркальце — женщина видимо красилась,  лежала открытая тушь, тени, валялся контурный карандаш, пудра.

             Ольга вытащила из-под кровати свою сумку. Невероятно, но молния была открыта! Значит, она копалась в ее вещах, причем даже не удосужилась закрыть молнию… Рядом с кроватью лежала разорванная упаковка от колготок. Ольга подумала: «Надо же, носит такие же колготки, как и я», и тут ее словно ударило током — это же ее упаковка! Получается, что женщина влезла в чужую сумку, обнаружила там новенькие колготки и без тени стеснения их одела!
   
               Ольга стала собирать свои вещи. Оставаться здесь она не намерена, даже на один день.
               Открыв шкаф, она не догадывалась, что там ее ждал еще один сюрприз. Деньги, которые хранились под постельным бельем и были предназначены для ведения хозяйства, бесследно исчезли.
 
              Будучи скрупулезной в делах, касающихся расходов, Ольга всегда записывала, сколько истратила, на что и зачем. С первых дней ее проживания с Юрой, они сразу договорились — деньги он будет класть под белье, потому что в их семье так заведено. Значит, его дочь прекрасно знала, где можно поживиться. И не преминула этим воспользоваться. Интересно, как отреагирует счастливый папа, когда узнает, что его доченька — воровка?
 
             Ольга взглянула на часы. Юрий должен был вот-вот появиться. Она присела на диван и стала ждать.
            Спустя десять минут дверь распахнулась.
— Оленька, привет, — сказал улыбающийся мужчина, — я пришел. Почему ты меня не встречаешь?
            Он шагнул в комнату и растерянно остановился. Выражение его лица менялось по мере того, как он замечал невообразимый кавардак, который устроили незваные гости.
— Не пойму, Оль, что случилось?
— Ничего страшного, Юра, просто приехала твоя дочь, с детьми. Ты, кстати, не заметил их в коридоре? Два мальчугана, носятся, как угорелые.

            Мужчина приоткрыл дверь, увидел своих внуков, улыбнулся, но тут же повернулся к Ольге.
— Подожди, если дети здесь, то где же она сама, ничего не понимаю…
— И я ничего не понимаю, Юра! Она приехала, со мной разговаривать не пожелала. Зато пожелала откушать моих пельменей.
— А, так значит, вы все-таки пообедали вместе?
— Нет. Она отобедала одна.
— Как одна?
— Очень просто. Взяла пельмени, сварила и съела. Да, перед этим устроила жуткую драку на кухне. Избила Антонину.
— Не может быть!
— Может, Юра, может. Спроси у соседей, все были свидетелями. Вдобавок ко всему, пока я была на улице, она забрала все деньги из шкафа, и ушла, бросив детей. Так, что кушать сегодня нечего, а где ты будешь спать, Юра, большой вопрос.
 
               Мужчина сел на стул, обхватил голову руками, и некоторое время сидел молча, раскачиваясь из стороны в сторону. Ольга поняла, что никакого выхода из создавшегося положения ему найти не удастся. Выгнать свою дочь на улицу вместе с детьми он не может, значит остается одно — уйти ей.

              Ольга проверила все ли она взяла и направилась к двери. Юрий вскочил. Его глаза блестели от слез. В одно мгновенье из уверенного жизнерадостного мужчины он превратился в несчастного старика, который не знал, как ему жить дальше.
— Ты куда?
— Ну, не могу же я здесь оставаться. Поеду к сестре.
— К сестре? — переспросил мужчина, пытаясь взять себя в руки, — да-да, правильно, к сестре. Пока поживи у нее, а я попробую что-нибудь придумать. Давай я тебя довезу.
— Нет, Юрий, я доберусь сама. Ты должен присматривать за своими внуками.
— Да, какие они мои? — закричал вдруг мужчина, — и Зинка мне — не дочь! Удочерил девку, когда женился, теперь расхлебываю всю жизнь. Я-то надеялся, что она за ум взялась, бросила пить, а она, видать, снова сорвалась.
— Она, что, пьет?
— В том-то и дело, — мужчина отчаянно махнул рукой, — муженек ее прямо так и сказал, если пить не бросит, разведусь. Она тогда испугалась, где-то там закодировалась, что ли. Год не пила. Жизнь вроде наладилась, а теперь, все сначала?

               Ольга вздохнула. Наконец-то, она поняла, откуда в женщине эта агрессивность, нежелание разговаривать, заниматься детьми, убираться. Все у таких людей подчинено одному желанию — выпить. Отсюда и воровство, и потеря человеческого облика.
— Может, положить ее в больницу?
— Ага, поди, ее заставь. Нет, теперь это месяца на три. Прости, Оль, мне надо было тебе сразу все рассказать. Как я буду жить без тебя с этой алкоголичкой? Чем мне тебя отблагодарить?

              Он достал из портмоне все деньги и, не считая, сунул их в руку девушки.
— Эта плата за последние месяцы.
— Но, Юра…
  Она хотела отказаться, но передумала. Деньги сейчас ей очень понадобятся, и потом она их честно заработала.
— Спасибо.
            Ольга поцеловала его и пошла по коридору. Один из мальчиков догнал ее, спросил: «Тетя, вы уходите?». Ольга присела на корточки, показала пальцем на Юрия Владимировича.
— Вон ваш дедушка, — объяснила она — зовут его деда Юра. Он очень добрый и хороший, бегите к нему, он с вами будет играть.
               Ольга посмотрела на мужчину, который пытался подозвать внуков к себе, и почему-то подумала, что больше его не увидит…


               Сестра встретила ее без особого восторга. Уставшая женщина с серым изнеможённым лицом и потухшим взглядом, спросила:
- А, это ты? Опять приехала, надолго?
- На пару дней.
- Ну, проходи.
              В родительском доме ничего не изменилось. Как будто она и не уезжала на полгода. Вещи все также валялись, разбросанные по всей комнате, за стеной все также подвывал больной муж, а ребятишки все также носились друг за другом, не обращая внимания на окрики мамы. Ольга позвала девочку, и та с улыбкой села к ней на колени. Она немного с ней поболтала, потом отпустила, сказав: «Ну, беги, играй». Радовало одно — это были родные племянники, а не чужие внуки.

             Переночевала Ольга на полу, а на утро отправилась на поиски работы. Первым делом она решила навестить детский сад №3. Ведь там совсем еще недавно работала Оксана Даниловна. Однако место ее было занято. Леонида повидать — тоже не удалось. Его уволили за систематическое пьянство, а где он, и что с ним — никто не знал.
            Ольга плутала по городу до вечера, стучалась во все двери, но безуспешно. Она даже заглянула в местный ресторанчик, перекусить. Села в уголке, заказала салатик и кофе.

            «Своих» узнала сразу по боевому раскрасу. Девчонки томились в ожидании клиентов за отдельным столиком, а посетителей было не густо. Но вот, в зале появились трое подвыпивших парней, сели за стол, подозвали официанта, и девочки сразу оживились. Одна пошла на разведку. Демонстративно попросила прикурить, присела на свободный стул, начала что-то вещать, парни заржали.

              Через пару минут к компании присоединились еще две девицы. Официант принес шампанское, на сцене заиграл местный ансамбль, начался обычный кабацкий вечерок.  Ребята еще не знали, что, скорей всего, проснуться  завтра где-нибудь на съемной квартире, с головной болью и пустыми кошельками,  будут долго вспоминать, как они здесь оказались, и что за девушки лежат рядом с ними…

               Ольга допила кофе, рассчиталась и  ушла, понимая, что теперь уже вряд ли когда-нибудь возвратиться к прежнему ремеслу. Все это было грустно, скучно и отвратительно. Она хотела настоящих отношений. Настоящего мужчину, который полюбил бы ее, понял и простил, такого, как Алексей! Где он теперь, что с ним? Наверняка, женился, счастлив, а она…
 
                Весь следующий день, который она провела в поисках работы, ничего не дал. Возвратившись вечером ни с чем, Ольга, с надеждой в голосе, поинтересовалась у сестры: не спрашивал ли ее кто-нибудь? Она имела в виду Юрия Владимировича, а что? Вдруг за его дочерью приехал муженек, увез детей и жену непутевую, или она сама напилась до белой горячки, устроила какую-нибудь драку, попала в ту же больницу, где лечится ее мать, почему, нет!
 
                Но Ольгой никто не интересовался. Она переночевала в третий раз и поняла, что найти работу в маленьком городке невозможно. Надо подаваться в какой-нибудь крупный центр и там пытаться начать новую жизнь. Однако у нее еще теплилась слабая надежда на то, что Юра все же решит проблему со своей дочерью и приедет за ней. Она даже представила, как вернется в комнатку, к которой уже успела привыкнуть, как сделает там капитальную уборку, выбросит все, к чему прикасалась эта женщина, и заживут они с Юрием еще лучше, чем раньше.
               Но оставаться у сестры было уже неудобно, и она решила снять какую-нибудь комнатку на пару-тройку дней, не больше. Если Юрий не объявится, то тогда она точно уедет.

              Ольга пошла на вокзал. Там обычно толкаются бабушки, готовые пустить постояльцев. Однако на привокзальной площади, она вдруг обратила внимание на неприметное двухэтажное здание с вывеской «Гостиница» и решила сначала попытать счастья там.

— Свободных мест нет, – ответила дежурная с каменным лицом.
              Ничего другого услышать Ольга и не ожидала. Откуда в затрапезной гостинице могут быть свободные места! Она уже собралась уходить и без всякой надежды спросила:
— Может, у вас есть какая-нибудь работа?
  Лицо женщины неожиданно изменилось.
— А что ты умеешь?
 
              Ираида Захаровна, она же — главный администратор, она же — горничная, она же — директор, вот уже вторую неделю бессменно сидела за стойкой и все потому, что девушка, работавшая до этого, сбежала с каким-то постояльцем.               
             Она никого не брала на это место, потому что хотела устроить сюда на работу свою дочь, но никак не могла ее уговорить. Та ни в какую не хотела работать. А зачем, если мама ее полностью обеспечивает.
 
              Ираида уже подумывала подыскать себе помощницу, как вдруг увидела Ольгу, которая с готовностью ответила:
— Все, что нужно.
 «Хорошая девушка, — подумала директриса. — Приятная внешность, не поморщилась когда узнала, что придется убирать в номерах, мыть полы в коридорах, менять белье и, конечно, дежурить за стойкой администратора».
— С людьми работала? — спросила женщина.
— Конечно.
                Ольга широко улыбнулась и продекламировала: «Здравствуйте, дорогие гости, мы рады приветствовать вас в нашем городе, пожалуйста, присаживайтесь, сейчас я вам раздам анкеты, вы их заполните, и я покажу вам ваши номера»
 
               От удивления Ираида открыла рот.
— Документы в порядке? — спросила она.
               Ольга протянула паспорт.
— Можешь приступить к работе прямо сейчас?
— Как скажете.
— Вот и отлично.
  Уже через пятнадцать минут Ольга принимала дела и изучала свои обязанности на новом месте.

               Гостиница оказалась абсолютно пустой. Шесть номеров на втором этаже и четыре — внизу, были убраны и ждали гостей.
— С улицы мы никого не заселяем, — объясняла женщина, — запомни это. Принимаем только группы, делегации, туристов по предварительному согласованию. Так что, самая главная фраза, которую ты должна выучить, прежде всего — «мест нет».

               Ольга все поняла. Она ходила по гостинице, заглядывала в номера и не могла поверить своему счастью. Неужели она, наконец, нашла работу, и теперь ей уже не нужно бежать с утра на рынок, тащить тяжелые сумки, готовить, воевать с соседями?

              Сразу за стойкой администратора находилась небольшая комната отдыха, куда Ольга перевезла свои вещи и прекрасно устроилась для постоянного проживания.

             С первых дней работы она принялась за дело, засучив рукава. Пылесосила, мыла, протирала пыль, меняла воду, поливала цветы, чего от предыдущей девушки добиться было невозможно и зарекомендовала себя с наилучшей стороны. При ней гостиница засияла чистотой и блеском. На свою трудолюбивую сотрудницу директриса нарадоваться не могла, и пообещала платить, аж, целых две ставки, в то время как сама получала — четыре, а в гостинице появлялась лишь изредка, спросить как дела и проверить документацию.

               Спустя две недели, когда из гостиницы съехала очередная группа гостей, а следующий заезд ожидался только на завтра, Ольга решила навестить Юрия Владимировича. Хотелось узнать, как он там поживает со своей непростой дочерью и внуками. Повидаться, поговорить, спросить, может, помощь нужна.  Она заперла парадную дверь, повесила табличку «Мест нет» и отправилась по известному адресу.
 
               На первый взгляд в коммунальной квартире ничего не изменилось. По коридору все также носились ребятишки, на кухне толкались ворчливые хозяйки, вот только комната, где она прожила почти полгода, была опечатана.
  Как ни странно, но первой кто ее встретил с улыбкой, оказалась Антонина. Та, которая когда-то хотела выжить ее из квартиры, теперь делилась с Ольгой новостями как с лучшей подругой.
 
              Она рассказала, что Зинка, дочь Юрия Владимировича, пьянь беспросветная, начала с того, что переругалась со всеми соседями. Каждый вечер куда-то уходила, а возвращалась, чуть ли не «на бровях».
— Каждый день скандал, крики, дети плачут, посуда бьется. Юра твой орет: «Тебе надо лечиться, ты уже спилась», а она: «Ты мне — никто, чтобы указывать!» А как денег просить, сразу — папочка, папочка…
— Что ж, он ей денег давал? — спросила Ольга.
— А не дашь, она пропьет что-нибудь.
— Подожди, Тонь, а куда же они делись, почему комната опечатана?
— А, ты что, ничего не знаешь? — Женщина покачала головой, —  Скандал разразился жуткий — дней десять прошло, как ты съехала… Он кричал: «У тебя дети голодные, а ты по кабакам шляешься», а она: «Ты им дед, ты и корми», представляешь? Ну, и дальше все в таком же духе. Потом Юра выскочил, за сердце держится, и по соседям — валидол просить. Ну что, скорая приехала, увезли в больницу. А Зинка вышла из комнаты через полчаса, детей бросила и пошла поддавать.
— Юра что, в больнице?
               Антонина тяжело вздохнула, потом обняла Ольгу и сказала:
— Не довезли его до больницы. Умер, говорят, прямо в машине.
— Умер!!?

               У Ольги внутри все похолодело. Она не могла поверить. Ведь совсем недавно они сидели за одним столом, ужинали. Он рассказывал о своих планах на будущее. Говорил, что скоро пойдет в отпуск, и они поедут к морю, будут целый месяц валяться на теплом песочке…
— Ничего удивительного, Оль. Он всю жизнь со своей женой-истеричкой мучился, а теперь вот дочь, довела. Только с тобой и пожил по-человечески.
— А, она-то где?
— Забрали на следующий день. Пришла милиция, всех расспрашивали, выясняли. Мы ее выгораживать не стали, рассказали все как есть. А чего ее жалеть. Ты помнишь, как она меня в тазу чуть не утопила? И другим крови попортила немало. Ее полупьяную прямо из теплой постельки подняли.
— А дети?
— И за детьми пришли. У них же вроде отец есть. Наверное, ему и передали. Комнату опечатали, кому теперь достанется?

                Ольга возвратилась в гостиницу. Несколько дней она не могла свыкнуться с мыслью, что человека, который был ей очень близок, больше нет! Она вспоминала, как они познакомились, как он привез ее к себе в первый раз. Как светились на утро его глаза, когда они проснулись в одной постели. Она вспоминала, как он приходил с работы, распахивал дверь и с порога говорил: «Оленька, Оленька, я пришел»
               Она вспоминала, и на глазах у нее наворачивались слезы.

Часть 2, глава 23:    http://proza.ru/2013/02/03/831