Головная боль

Две соседки по лестничной площадке: старушка лет восьмидесяти и женщина лет тридцати-сорока. Старушка пришла к женщине в гости одолжить таблетку анальгина. Действие происходит в коридоре.

Старушка берет из рук женщины большую шипучую таблетку.

Старушка. Почему такая большая? Она мне в рот не влезет.
Женщина. А вы разведите ее в стакане воды. Это шипучий анальгин.
Старушка. Ножом порежу. Голова болит целыми днями. А это тебе. (Протягивает пакетик с пирожками.) С капустой и с рисом. Уже полгода Сергея Петровича нет, царствие ему небесное, а я все пеку по привычке на двоих.
Женщина. Возьму парочку.
Старушка. Возьми все, сама не съешь, муж съест. А где он?.. А, я совсем забыла... Что с тобой?
Женщина. Тоже голова заболела.
Старушка. Где, в висках? Или в затылке? (Тянет руки к женщине.) Сейчас нажму тебе на одну точку на шее, сразу все пройдет. Меня в санатории научили, в семьдесят четвертом году, когда мы туда ездили с Сергеем Петровичем.У тебя есть оливковое масло?
Женщина. (Вежливо отодвигается.) А почему вы сами себе не нажмете?
Старушка. Я не могу сама себе нажать. Мне Сергей Петрович всегда нажимал. Ну-ка повернись ко мне шеей.
Женщина. Не надо, Марина Ильинична. Мне лучше просто поспать. Я себя знаю, посплю, и сразу все пройдет.
Старушка. А если на работе заболит, как ты на работе поспишь? Где у тебя масло? Хотя бы подсолнечное. Пойдем на кухню.
Женщина. Сейчас сама посмотрю.

Женщина бежит на кухню, достает стакан и графин с водой. Кричит из кухни:

Женщина. Нет, кончилось. Я вам сейчас воды принесу для анальгина. И вам надо пойти лечь, чтобы он подействовал.

Старушка. (Входит на кухню.) Обычное масло, нету что ли? Не надо подсолнечное. То есть не надо оливковое, дай обычное, подсолнечное.
Женщина бросает одну таблекту из пачки в стакан. Таблетка, шипя, растворяется.
Ну если нет, давай, я сейчас сама принесу, у меня дома есть масло (Разворачивается и идет обратно в коридор).
Женщина. (Дождавшись, пока старушка снова окажется в коридоре.) Не надо, Марина Ильинична, не ходите. Вот, лучше выпейте, а потом идите домой и ложитесь.
Старушка. Но это же лучше, чем таблетками травиться. Нет, я не хочу (отказываясь пить из стакана). Кстати, спасибо тебе за анальгин. Я завтра схожу в аптеку, куплю и верну.
Женщина. Не надо.
Старушка. Надо. Ты думаешь, я не знаю, сколько сейчас лекарства стоят? У меня муж только что умер. Полгода назад. Скончался прямо у меня на руках.
Женщина. Марина Ильинична…
Старушка. Ну потри себе сама тогда. Или пусть тебе муж потрет.
Женщина. Потру…
Старушка. А, он же ушел. Все время забываю, что у тебя муж ушел. Как ты справляешься?.. Вы уже развелись? А где мои туфли?
Женщина. Вы их не снимали.
Старушка. А куда я анальгин положила? Что с тобой, тебе хуже?
Женщина. Он у вас в руке.
Старушка. А ты пирожки взяла?
Женщина. Взяла.
Старушка. Ты не должна держать все это в себе, тебе нужно с кем-то поделиться. Я больше тебя жизнь прожила. Я завтра зайду, поговорим. Или можем сейчас поговорить, если ты не устала после работы.
Женщина. Меня не будет завтра, я уеду.
Старушка. Куда? Ты что, уволилась?
Женщина. Нет. Марина Ильинична, мне звонит кто-то. Я пойду. Простите.
Старушка. Я не слышу. Что ты сказала? Ты так тихо говоришь.
Женщина. Телефон звонит. Не спотыкнитесь. До свидания.

Женщина захлопывает за старушкой дверь, издает облегченный вздох. Берет стакан с растворенным анальгином, жадно выпивает.

Старушка поднимается по лестнице к себе к квартиру. Останавливается, разглядывая таблетку.

Старушка. Зачем она дала мне такую большую таблетку? Она же мне в рот не влезет. Надо спросить, нет ли у нее маленькой таблетки.

Старушка разворачивается и идет обратно к женщине.