Зона тьмы 10 глава. Габриэлла

      Со вчерашнего дня снегопад не прекратился. Он продолжался всю ночь, а к утру лишь усилился. Снежинки падали с неба сразу по нескольку штук вместе, образуя пушистые хлопья. Они опускались чуть быстрее своих одиноких собратьев, однако придавали общему виду объем и плотность. За ночь видимость резко упала, на дорогах почти не было транспорта, но, кажется, люди на остановках были не прочь опоздать на работу ради такого редкого зрелища. Ждущие свой запаздывающий автобус, они завороженно поднимали головы вверх, щурясь от удовольствия и налипавшего на глаза снега. Дети, совсем не горящие желанием идти в садик и школу, смеясь, убегали от родителей, на ходу пытаясь ртом поймать самый большой комочек снега. Те, что постарше, с наушниками в ушах, представляли в необъятном пространстве пестрого мира какое-нибудь грандиозное сражение или трогательную любовную сцену, в зависимости от того какая музыка в данный момент струилась в их сознание. Каким-то небывалым проворством был полон город с самого утра, каждая улочка наполнялась радостью и жизнью, каждая, кроме одной…
      Расположенная чуть дальше от основного источника цивилизации Яркая просыпалась позже обычного. Из-за близости к лесу она казалась темной и угрожающей, совсем не разделяющей радость города и не оправдывающей свое лучистое название. Районная администрация, видимо, решила, что люди там спать ложатся рано и встают, естественно, поздно, поэтому освещение улицы отключалось уже около десяти вечера, а утром не включалось вообще. Вот так немногочисленным смельчакам, что умудрялись жить на Яркой и каждый день ездить на работу, приходилось чуть ли не наощупь доползать до машины, чтобы хоть как-то проложить себе путь во тьме. Большая часть населения, действительно, по утрам никуда не спешила, поэтому отсутствие навязчивых оранжевых лампочек их очень даже устраивало, и Яркая так и продолжала быть самой темной улицей города.
      Элла с трудом открыла глаза, хотя ее внутренние часы безукоризненно срабатывали в 8:00, дольше она спала в редчайших случаях, когда болела или переутомлялась. Девушку окружала тьма, так что сразу было и не разобрать, проснулась она окончательно или же до сих пор прибывала во сне. Мысли путались, казалось, что она лежит дома, в своей комнате и на своей кровати.
      «Почему так темно? Свет отключили? Придется собираться со свечкой… как же неудобно. Так, я подготовила реферат? Что-то не помню, как я его распечатывала. Интересно, что на завтрак? Ничем не пахнет…» - мысли рыжеволосой постепенно ушли в сугубо бытовые проблемы, а очнулась она, лишь когда впечаталась в стену, собираясь подняться. Озадаченная, в кромешной тьме, она еще раз ощупала бетонную конструкцию, украшенную дешевыми бумажными обоями. Переместившись на другую сторону кровати, Элла спустила ноги в пустоту. «Это не мое! Все не правильно! Где я?». Найдя, наконец, твердую поверхность, она встала «хоть глаза выколи» - сердито процедила про себя девушка, размахивая руками, стараясь найти хоть что-нибудь в бесконечном океане неизвестности.
      В неопределенном направлении послышались шаги, и рыжеволосая замерла, боясь вдохнуть. Что-то щелкнуло, и, по звукам, начало отворяться. Затем шаги вторглись в комнату, но звук был дальше от того места, где находилась Элла, и по всей видимости еще отдалялся. На мгновение все замерло, а затем  резко озарилось светом включенной люстры. Горело сразу пять или шесть лампочек, так что девушке пришлось зажмуриться, чтобы дать время глазам привыкнуть к свету.
      Все еще ослепленная нежданной вспышкой, она уже начинала разбирать очертания комнаты. Странно, но она не казалась ей совсем уж незнакомой. Письменный стол, кресло, книжные полки… Наконец, справившись с болью в глазах, рыжеволосая подняла взгляд на незнакомца. И что же предстало ее взору? Коварным похитителем оказался не кто иной, как ее же собственный преподаватель музыки! Загадочный иностранец, незаконно поселившийся в чужом доме и имеющий подозрительную способность угадывать мысли окружающих. Элла даже не знала, какие чувства переполняли ее больше возмущение или страх. Однако эмоции зашкаливали так, что бедняжка совсем потеряла дар речи. Теперь она узнала и эту комнату. Именно тут она очнулась после внезапной потери сознания в тот день, когда поругалась с Теодором Мюллером и, нагрубив, уже спешила покинуть его дом. Оказаться в этих стенах дважды было полной неожиданностью для девушки, а назвать это совпадением язык не поворачивался.
      Пользуясь моментом, пока жертва находилась в шоке, иностранец перетянул инициативу в свои руки:
      - Прежде чем ты начнешь кричать и ругаться, требуя немедленно тебя освободить, позволь заключить с тобой сделку. Я расскажу тебе небольшую историю, касающуюся тебя же саму, ты спокойно и осмысленно все выслушаешь, задашь интересующие тебя вопросы, а после, если захочешь уйти – уйдешь, и я больше не появлюсь на твоем пути.
      «Какая наглость! Похитил, теперь условия диктует, а дальше что? Выкуп у родителей попросит? Спокойный, еще, такой, будто у него это в порядке вещей! То же мне, психолог!» - девушка прожигала взглядом своего новоиспеченного врага, готовая в любой миг спустить на него всех своих воображаемых собак, кинуться в панику, устроить разгром, попробовать хоть как-то привлечь внимание людей. Однако она забыла одну важную мелочь – на Яркой, в окружении табора цыган, ни один нормальный человек даже с плохо развитым инстинктом самосохранения, и носа не высунет из дома, будь за окном ночь, утро или ясный день. Мысли беспорядочно шныряли по воспаленному сознанию, мозг безуспешно пытался найти идеальный план бегства, выбор остался за малым покончить с этим быстро или потянуть время. Ответ был очевиден, ее наверняка уже ищет полиция, так что часок другой вполне может спасти ей жизнь. Презрительно фыркнув, Элла сухо кивнула и с недовольным лицом села на кровать. Несмотря на внешнее спокойствие душа у нее готова была вот-вот уйти в пятки от страха, и рыжеволосая даже удивлялась, как сохраняла такую непринужденность и еще умудрялась выказывать свое недовольство и агрессию.
      Учитель, будь он неладен,  конечно, догадался о ее фальшивой напыщенности, но вида не подал, давая шанс девушке немного успокоится, и почувствовать себя увереннее. Пододвинув кресло на середину комнаты, он сел лицом к своей пленнице, величественно сложив локти на плотно обитые темно-зеленой тканью ручки кресла.
      - Я постараюсь наиболее понятно изложить суть, а ты, в свою очередь, постарайся не воспринимать все в штыки и отбрось, наконец, весь этот скептицизм. Будет обидно, если из-за невнимательности ты упустишь важную информацию и примешь неверный выбор.
      Элла не сводила глаз со стены, лицо ее по-прежнему выражало раздражение.
      - Если вы знаете, какой выбор будет неверен, то, видимо, вы уже сделали его за меня! – с этими словами она вызывающе мотнула головой, взбудоража волну огненно-рыжих кудрей.
      В этот момент иностранец начал как-то расплываться в ее боковом зрении, так что девушке пришлось повернуться к нему лицом. То, что она увидела, вызвало у нее ступор куда более сильный, чем предыдущий. Мужчина в прямом смысле слова молодел на глазах. Морщины разглаживались, осанка выпрямлялась, глаза светлели. Все это не сопровождалось магическим свечением, как в фантастических фильмах, а происходило естественно, будто у людей это обычное дело, с утра сбрасывать годков так двадцать, не меньше. Одежда на резко помолодевшем ее учителе повисла, он был явно стройнее себя в возрасте. Теперь перед ней сидел юноша 25-30 лет, точно трудно было определить. Красивый, но все с теми же усталыми холодными глазами.
      - Выбор только за тобой, - продолжил свою речь Теодор Мюллер голосом знакомым, но более звонким и даже немного оживленным, - я призываю лишь к вере.
      Теперь рыжеволосой и правда было интересно послушать, что расскажет ее похититель. В наше время современных компьютерных технологий, распространенных фокусов и гипнотических сеансов сложно не причислять себя к скептикам, повесившим себе на грудь большую табличку «не верю». Мы настолько привыкли жить в плоском, неизведанном мире, что совсем потеряли те хрупкие нити, связывающие нас с мирами дальними и прекрасными, со знаниями, томящимися в глубинах нашего мозга, обреченными навеки оставаться без дела. Люди перестали верить в чудо, равносильно, как и чудеса больше не верят в людей. Наш потенциал уходит на однообразную рутинную работу, таланты гниют внутри, сея в нас жестокость и разочарование. Созидая «идеальный» мир, мы занимаемся саморазрушением нашего эго, разрушением личности, превращаясь в массу, однообразную серую массу, отказывающуюся замечать волшебство подаренной нам жизни. Элла, к счастью, нить с прекрасным не потеряла, она верила, всегда искренне верила в чудеса, и они постоянно случались с ней. Хоть девушке было жутковато, но теперь любопытство удержало бы ее на месте, даже если бы двери распахнулись, и она была бы свободна. Вера творит поистине необъяснимые вещи, но те, кто умеет верить, не нуждаются в объяснениях…
      - Вижу, ты готова слушать, тогда начнем. С подобными тебе, мне довелось познакомиться очень давно, однако около десяти лет тому назад, по велению моей покровительницы, я начал на вас охоту. Вы были нужны мне для одной работы, точнее у вас было то, что могло мне помочь. Я уже чувствую твой первый вопрос: Кто такие «вы»? Давай начнем с повторения нескольких земных истин. Конечно, все люди знают, что не одиноки в этом необъятном безвоздушном пространстве, именуемом – космос. Я не имею в виду инопланетян, хотя, если хочешь, мы можем поговорить о них, но позже. Я о том, что помимо мира людей, существует огромное количество других миров и измерений. По крайней мере, два из них тебе известны. Первый – мир богов и богинь, мир тех, кому мы обязаны своим существованием, мир создателя и покровителя каждого из нас. Второй – темный мир разрушения, существа, населяющие его, питаются страхом и болью других. Это мир ложных ценностей, мир пороков и извечной расплаты за них. Оба этих мира известны людям под разными именами, однако чаще всего я сталкивался с обозначениями «рай» и «ад», - произнося эти названия, юноша скривился, они явно были ему не по вкусу и очень резали уши. После, он немного помолчал, давая рыжеволосой время осмыслить сказанное, и, как только взгляд ее снова прояснился и устремился на рассказчика, продолжил. – Когда-нибудь, я расскажу тебе о них подробнее, сейчас тебе достаточно знать то, что существуют они в полной гармонии и извечную борьбу добра со злом, к счастью, не ведут. Создатель и Разрушитель, или, по-вашему, Бог и Дьявол, редко контактируют между собой, однако последнее время у них появилось одно общее развлечение, а именно создание себе идеальных помощников.
      - Какое это имеет ко мне отношение? – не удержалась от вопроса Элла. Рассказ иностранца все больше принимал какой-то религиозно-фантастический характер, никак, в ее понимании, не связывающийся с ней. К тому же глаза ее рассказчика устремились в никуда, и девушка сомневалась, что он помнил, о чем именно хотел рассказать.
      После такого бестактного вмешательства в свой монолог, Теодор хмуро глянул на пленницу, и, скрестив руки на груди, долго вглядывался в ее глаза. Рыжеволосая чувствовала дискомфорт от его тяжелого и внимательного взгляда, он, будто огромная глыба льда, давил на нее со всех сторон, и, куда бы ни поворачивала голову наивная девушка, он везде ее поглощал. Сжалившись, наконец, над  своей жертвой, помолодевший учитель моргнул и опустил голову.
      - Научись не только слышать, но и слушать. Я не говорю тебе и сотой доли того, что тебе следовало бы узнать, стараюсь максимально понятнее ответить на твой немой вопрос, а если ты не научишься терпению, то так ничего и не узнаешь…
      «Научись терпению, познай суть, почувствуй себя тростинкой на ветру и медитируй с утра до ночи, тоже мне, сенсей!» - съехидничала про себя Элла, исподлобья поглядывая на юношу.
      - Медитация, кстати, тебе бы тоже не помешала. Слишком много энергии, которую ты не умеешь использовать.
      Глаза у рыжеволосой чуть не вылезли на лоб от удивления. И мысли он, значит, читает! Хотя она уже сталкивалась с тем, что он угадывал ее желания и намерения, но это было больше похоже на догадки, да и объяснял он все это с точки зрения психологии так, что подозрения рассеивались сами собой. Но не в этом случае! Иностранец, видимо, добился желаемого эффекта, ведь внимание девушки снова было завоевано им полностью. Удостоверившись в этом парой минут молчания, Теодор вернулся в изначальное положение, руки его опять покоились на подлокотниках старого кресла. Повествование продолжилось:
      -  Помощники эти наделялись, в равной степени, силой света и тьмы и были, так сказать, уменьшенными копиями своих главарей. Оказываясь в своем мире, то есть в раю или аду, они автоматически становились на должность архангела или сильнейшего демона, которые по силе уступали только Создателю и Разрушителю. Этим существам даже дали собственное название: Габриел – если мужчина, Габриэлла – женщина. И во всем они были идеальны, однако у столь разумных существ выработалась непреодолимая тяга к свободе, и те, кому удавалось сбежать, просто перерождались в кого-то в мире живых.
Теодор замолчал, но молчала и Элла, уверенная, что повествование его еще не окончено. Все сказанное казалось ей жуткой бессмыслицей, и девушка искренне не понимала, какое имеет отношение ко всему этому. Как она, обычная студентка, может быть связана с высшими силами и еще сама чем-то обладать?
      Вдруг, в животе у нее сердито заурчало. Точно. Последний раз она подкрепилась вчера днем, а домой на ужин так и не явилась. Интересно, когда ее родители приступили к поискам? Наверное, уже полгорода на уши поставили. Как скоро им придет в голову искать тут? Адрес то они знают, но Элла лично говорила им об отъезде своего учителя. Рыжеволосая подняла голову. Шторы, как и в прошлый раз, были плотно задернуты, понять который час невозможно, но ей казалось, иностранец  рассказывал свою историю целую вечность.
      Пока девушка была увлечена собственными переживаниями, юноша молча поднялся и отодвинул кресло к стене, на его законное место, дальше он подошел к окну и одернул занавеску. На улице по-прежнему было темно, рассвет зимой начинался не раньше десяти утра, так что было ясно – разговор их был не так продолжителен, как ожидалось.
      - Ты, видимо, голодна. Я что-нибудь приготовлю, а ты подумай над моими словами. Дверь в ванную комнату – напротив. Как будешь готова, спускайся вниз. – С этими совами Теодор удалился.
      Как только дверь за ним закрылась, Элла бросилась к окну. «Ручки вытащил! Ну конечно, у него хватило ума догадаться, что я захочу сбежать!» Все двери на втором этаже также оказались заперты, кроме ее спальни и уборной, в которой, по правилам этикета, окна не предусматривались. «Вот хитрый лис! Раз он не маньяк-убийца, то зачем я ему так необходима? Может он хочет затащить меня в секту?! И эти странные разговорчики о Создателях и Разрушителях, будто я какая-то избранная. Все это ну очень подозрительно…»
      Раздосадованная своим неудавшимся побегом, и ко всему прочему не отыскав в комнате свою сумку, рыжеволосая была вынуждена спуститься вниз. К ее удивлению вместо кусочка хлеба и воды, положенная еда узников, на кухне ее ждала аппетитная яичница с помидорами и стакан черного чая, по запаху Элла сразу его узнала – «Эрл Грей». Ее учитель стоял у плиты, вновь в привычном для нее возрасте, около сорока пяти лет. Девушка молча села за стол, однако, несмотря на все изобилие прекрасных запахов, приступать к еде не спешила.
      - Что это за фокусы с вашим превращением?
      Мужчина нисколько не смутился вопросом и ответил с такой непринужденностью, будто говорил о погоде:
      - Мне необходимо было заставить тебя слушать внимательно. То, что ты видела, можно сказать, мое истинное лицо.
      - Тогда зачем вам его прятать?
      - Именно за тем, чтобы люди не отвлекались на внешность.
      Конечно, молодой юноша, Теодор, был великолепен. Аристократически длинные пальцы, гладкая фарфоровая кожа, яркие голубые глаза в сочетании с темными волосами плюс стройность фигуры сделали бы его предметом обожания всех молоденьких девушек. Даже Элла не могла возразить против его шарма, хотя, обычно, не особо жаловала смазливых мальчиков. Может и правильно, что он прятал это под маской взрослого человека, тем не менее, тоже весьма привлекательного. Черты его лица были грубее, мужественнее, морщины прорезали лоб и уголки рта. Руки уже не казались такими нежными и даже выглядели довольно большими, чувствовалось – он не слаб. Гордая осанка еще сохранялась, но груз невыполненных дел уже понемногу оседал на плечах. Недостатком была еще и хромота, но, возможно, это была лишь часть сценического образа…
      Рыжеволосая очнулась и с ужасом поймала себя на том, что откровенно пялиться на своего похитителя. Смущенно уткнувшись в тарелку, ткнула вилкой желток, наблюдая, как он медленно растекается во все стороны. «Еще бы рот открыла, дура…»
      - Я немного не поняла концовку вашего рассказа, - выдержав паузу, заговорила Элла,  - вы упомянули об этих существах, и хотите сказать, что я, возможно, одна из них?
Иностранец, кажется, даже удивился такому вопросу.
      - Несомненно!
      - Но откуда вы можете знать наверняка, и, если так, то почему я ничего не помню?!
      - У меня есть доверенное лицо, которое дает мне примерные координаты вашего расположения, а дальше проще некуда. У таких, как ты, слишком мощная энергетика для обычных людей, а, такой, как я, без труда может это почувствовать. Все забыть – это твой выбор. Перед перерождением многие из вас стирают себе все воспоминания, дабы не мучиться. Осознавать себя белой вороной, согласись, не самое приятное чувство.   
      - Допустим, - рыжеволосая еще не могла полностью поверить своему учителю, но и открещиваться от своей сущности не стала. Вопрос оставался открытым, - и как тогда я смогу вам помочь?
      - Специфические клетки в твоем организме могут играть роль своеобразного клея, которому под силу соединять между собой клетки разных организмов, сохраняя функции обоих. К сожалению, действовать они смогут лишь при добровольном пожертвовании оных. В любом другом случае, теряют все свои уникальные свойства…
      Теодор Мюллер еще не успел высказать свою мысль, когда его прервал удивленный возглас девушки.
      - Я не знала, что вы ученый!
      - Как? Ты видела мою… - мужчина осекся, и на его лице появилось что-то вроде улыбки, - неважно, теперь знаешь. Хотя основная моя специализация медицина, с научной деятельностью я также знаком.
      Элла уже допивала чай. Она и сама не заметила, как тарелка опустела, оставив приятные  воспоминания о вкуснейшей яичнице. Вся эта ситуация еще не могла уложиться в ее голове, поэтому вопросы девушки были больше на автомате. Ей нужно было время, чтобы хорошенько все осмыслить, а пока она решила пособирать факты.
      - И как же вы собираетесь изъять из меня эти клетки?
      - Анализ крови.
      «Отлично. Теперь и кровь требуют. А дальше что? Почку, печень? Сердце не желаете?»
      - Сколько же крови мне потребуется вам пожертвовать, чтобы удовлетворить ваши научные запросы?
      - Будет достаточно и 5 мл. Даже в 1 мл твоей крови содержится тысячи нужных мне клеток. Дело в том, что я собираюсь найти способ их искусственного размножения, чтобы не возникала необходимость постоянно обращаться к тебе за помощью.
      - То есть 5 мл крови все, что вам от меня нужно? Сдам их, и я свободна?
      - Ты свободна в любом случае, Габриэлла!
      - Тогда могу я сейчас уйти, обдумать все хорошенько, и потом, если посчитаю нужным, вернуться и дать вам то, чего вы хотите.
      - Конечно. Твоя сумка в прихожей, если поторопишься, успеешь к началу занятий.
      Рыжеволосая была поражена благородностью иностранца. Вот так просто он отпускает свою пленницу, даже не опасаясь, что она скажет полиции, когда ее найдут. Да и с чего он взял, что после всего этого есть хоть какой-то шанс, что она вернется к нему. Наивный Теодор Мюллер… Девушка была так обрадована свободе, что даже не обратила внимания, как назвал ее учитель. Хотя возможно ее подсознание воспринимало Габриэллу равносильно Элле, ведь все-таки первый вариант являлся ее истинным именем.  Отодвинув пустую посуду, она поблагодарила за завтрак и, встав, направилась к выходу. Иностранец последовал за ней, на ходу разрушая все планы рыжеволосой о заслуженной мести:
      - По поводу своего отсутствия можешь не волноваться. Твои родители уверены, что ты осталась у подруги, а сегодня прямо от нее поедешь в институт. В полицию они не обращались, так что сомневаюсь, что тебя сейчас ищут.
      Рыжеволосая посмотрела на своего учителя глазами полными ненависти, только не вовремя проснувшийся инстинкт самосохранения удерживал ее от нападения на этого нахального, самодовольного иностранчишку, решившему, что он может распоряжаться ее судьбой на право и на лево. Пусть ищет себе другую Габриэллу, а ее он больше никогда не увидит!
      Схватив сумку, девушка пулей вылетала на улицу, ни сказав на прощание не слова. Ее душила дикая обида на себя, на свою беспомощность и на этого негодяя Теодора, за то, что посмел унизить ее достоинство. С трудом сдерживая слезы, она почти бежала к остановке, запинаясь по дороге, отчего еще больше сердилась. На улице уже светлело, но видимость все еще была затруднительной, да еще этот мерзкий снегопад…