Самоубийцы

Деньги кончились.

Моя последняя рукопись пришла обратно даже без комментария или объяснения.

Деньги кончились.

У меня никогда ещё не было так, чтобы маленькая чёрная коробочка с деньгами была совершенно пуста.

Деньги кончились.

Отопление отключили. В солнечные дни приходится выходить на улицу.

Деньги кончились.

В руках осталась только баночка с классной снотворной гадостью и стакан воды из-под крана. Холодной и гадкой воды.

Деньги кончились, а день только начался.



Обуваю кроссовки только потому, что на сапогах сломался каблук. Последним взглядом обвожу квартирку. Вряд ли я уже смогу сюда вернуться. Засовываю руки в карманы лёгкого пальто и выхожу, даже не закрыв дверь. Красть нечего. Разве что только несколько бездарных рукописей на моём столе.

 Это неописуемое чувство свободы. Когда ты уже можешь умереть, и совершенно ничего тебя не держит, и ты оттягиваешь, наслаждаясь, последние секунды своей жизни. Идти вперёд. Куда глаза глядят, как говорится. Я часто так бродила по городу, ища вдохновение для своих ничтожных новелл.

 Прекрасно.

Мне ещё никогда не было так хорошо на сердце. Не надо ничего писать. Никуда идти. Никому звонить….


Зябко. Захожу на мост. Вода в тоненькой речке чёрная и грязная.

Замечаю высокую фигуру человека у поручней. Он стоит уже за другой стороной перил и, кажется, собирается прыгнуть.

-Здравствуйте, - улыбаюсь ему я. Парень оборачивается. Ещё совсем молодой, голубоглазый. Он улыбается мне в ответ:

-Здравствуйте.

-Прыгать собираетесь?

-Ага.

-Девушка бросила?

-Не-а, - он улыбается ещё шире, - жена ушла.

-А вы тут не утонете. Мелко. Да и высота маленькая, - киваю на речушку я.

-Знаю. А что делать? Жить всё равно паршиво.

-Хотите, я поделюсь? – достаю баночку снотворной отравы и махаю ей.

-Снотворное?

-Ага.

-Вы тоже – самоубийца?

-Скоро буду.

-Несчастная любовь или муж бьёт?

-Нет. Денег нет, да и делать совсем нечего.

-А что вы делали?

-Рассказы писала. А теперь, видимо, разучилась.

-А я на гитаре играю, - говорит он, перелезая обратно.

-В группе?

-Нет, в подъезде, - он тихо смеётся. – Я – юрист.

-Скукота.

-Согласен. Ну, давайте ваши таблетки, а то я уже замёрз здесь стоять!

-А… А у меня и запить нечем.

-На сухую.

-Но подождите! – вредничаю я. – Умирать на мосте слишком скучно! Давайте лучше… давайте лучше залезем на дерево и там заснём! Или нет! На вышку! Я всегда хотела залезть на вышку!

-Вы ненормальная, - хохочет он.

-Ещё бы.

-А вы знаете, что таблетки ваши просрочены? – внезапно говорит он, хорошо рассмотрев баночку.

-Вот как?

-Благо, у меня осталась пара бумажек. Зайдём в аптеку, я угощаю?

-С удовольствием.

 Мы идём вдоль реки, а потом по маленькому скверу. Утро. Людей нет. Аптека еле светится голубой вывеской без последней буквы.

-Вы пишете стихи? – вдруг спрашивает он.

-Нет, рассказы. Стихи сейчас никому не интересны.

-Я люблю стихи. А вас не будут искать?

-Меня? Кто?

-Родные…

-Нет.

-Плохо, - говорит он и задирает голову. Мы продолжаем медленную прогулку и беспечно проходим мимо аптеки вдаль.

-Знаете, что у меня есть? – парень засовывает руку в карман грязной коричневой куртки и достаёт две каких-то бумажки.

-Что это?

-Билеты на поезд.

-Куда?

-Не знаю, - он виновато улыбается.

-Откуда они у вас?

-Люда забыла. Вернее, они ей теперь не нужны. Она теперь на Кипре или в Майами. Текст размылся, - парень прищуривается, но не может разглядеть направление поезда.

-А мы бы успели… - тихо говорю я, глядя на дату.

-А знаете что? Может, ну его, это самоубийство? Кому от этого польза? Поехали, а?

-Поехали, - пожимаю плечами я. – Какие вы песни умеете играть?

-Я много чего умею! А какие вы любите?

-Я?.. – я прикрываю глаза и начинаю вспоминать все песни, которые люблю.