Если женшина любит...

- Конечно же, я была бы рада увидеть тебя, - сказала она в трубку после того, как выслушала моё приветствие и сообщение, что я в Петербурге - приехал на несколько дней повидаться с родным городом.

- Почему только ты, а Гена?

- Уверена, и он был бы тоже рад — всё-таки столько лет не виделись. Но его нет в городе, укатил с сыном к морю - бархатный сезон.

- С сыном? Постой, у вас ведь дочь — Кристина.

- А ты разве ничего не знаешь?

- Что именно?

- Что у Гены есть сын. Впрочем, давай встретимся и поговорим. У метро «Сенная  площадь» есть неплохая блинная. Сам-то, небось, на своём диком Западе давно  блинов не пробовал?

И мы встретились у «Блинной» на Сенной. Не без труда нашли в зале свободный столик. Она разглядывала меня с не меньшим интересом, чем я её. Правда, мы оба делали это аккуратно, стараясь не смутить друг друга. Годы не красят. Полтора десятка лет, что мы не виделись, конечно же, оставили на наших лицах свои отметины. Но это не помешало нам сделать друг другу комплименты типа: «ты совсем не изменилась (изменился)!» - и рассмеяться этим словам, одновременно сказанным.

После её расспросов и моих ответов, как живётся мне в Германии, она рассказала свою историю.

- Ты же знаешь, мы с Геной поженились уже немолодыми. У меня была десятилетняя Кристина от первого брака, а он до меня холостяковал до тридцати семи. Ещё на одного ребёнка, совместного, я была уже не способна: причины разные. Гена очень к Кристине привязался, и она к нему. Быстро стала звать его папой. Когда он дома играл на рояле, она садилась рядом и боялась шелохнуться, чтоб не пропустить ни одной ноты. Благодаря Гене она, так же как и он, стала профессиональной пианисткой. Кстати, сейчас она в гастрольной поездке.

Молоденькая девушка-официант поставила на стол по широкой тарелке с блинами. Сметану к ним подала отдельно, в небольших фарфоровых чашках.

- Так вот, - продолжала она. - Было это пять лет тому назад. Как-то за
утренним кофе Женя признался мне, что у него родился сын. Как в таких случаях говорят, "на стороне", и что ребёнку всего пару недель от роду. Было видно, что это признание далось мужу нелегко. Он был напряжен, бледен, даже стал заикаться, что случается с ним всегда, когда он попадает в стрессовую ситуацию. Я смотрела на него, и, ты знаешь, мне было больно видеть его таким растерянным. Когда он говорил, то не решался смотреть мне в глаза. Уставился в свою чашку.

      - Женя – это имя его сына? – уточнил я.

     - Да, - она осеклась, непонимающе посмотрела на меня, отвела глаза, задумалась. Потом вздохнула: - Но я, конечно же, Гена. Извини, оговорилась. Так звали моего первого мужа.

   - Зная твою эмоциональность, полагаю, что после его признания ты побежала на кухню, схватила скалку и стала дубасить его по голове. Прекрасная сцена, достойная большой драматургии.

   - Узнаю тебя, любителя поиронизировать по любому поводу. Но тогда мне было не до иронии. Я не пошла за скалкой. А как можно спокойнее спросила, кто же она, мама его сыночка. Оказалось, его консерваторская студентка. Несколько раз она была у нас в доме, я даже угощала её обедом. Сама она иногородняя, жила в общежитии консерватории. «Бедная девочка, - сказала я тогда, - попала в такой переплёт. Но мы ей поможем, правда?» Гена от этих моих слов раскрыл рот. Очевидно, он приготовился к другой моей реакции. Даже той, о которой ты, шутя, предположил. Он и представить себе не мог, каких душевных усилий стоили мне мои слова.

В тот же день я пошла в общежитие, легко нашла её комнату. Увидев меня на пороге, Катя (так её зовут) испуганно отпрянула в глубь комнаты. Там же у окна стояла детская кроватка. В ней спал малыш. Не выдавая душевного волнения, я произнесла как можно более спокойно: «Катя, поздравляю Вас с рождением сына. Если вы не будете возражать, мы будем помогать вам. Не спешите с ответом, подумайте. А решение скажете Геннадию Дмитриевичу». Мне даже в голову не приходило, что она могла называть его, как и я, Геной. Он был старше её почти на тридцать лет. После этих слов я вышла на улицу.

Был осенний солнечный день, какими природа не часто балует наш город.

Я села на скамью у Казанского собора, подставила лицо не жаркому солнцу, прикрыла глаза и погрузилась в свои мысли. Вспомнила, что муж никогда не заводил со мной разговор о том, что хотел бы иметь с в о е г о ребёнка. Не говорил... Но, ты же знаешь, когда супруги живут вместе не одно десятилетие, они начинают понимать друг друга не то что с полуслова, а вообще, без слов. Тут и едва уловимые жесты о многом могут сказать, и поведение, и настроение, и случайно обронённое слово. Но выразительнее всего говорят глаза. «Глаза без слов откроют тайны сердца».
Я чувствовала, что он внутренне, может быть, даже не сознавая сам, томился, что не дал жизнь существу от своего семени, своей крови. Вот у тебя двое детей, т в о и х детей, носящих твою фамилию и похожих на тебя. А их дети - твои внуки, ведь они и есть твоё продолжение, твоё бессмертие. Ничего другого природа нам не предложила. И если жена любит мужа, а не относится к нему как к своей собственности, она должна найти в себе силы понять его и многое ему простить. Современная жизнь не вписывается в традиционные рамки. Время другое, и мы другие. Не такие, как наши родители, тем более прародители. Особенно другими стали женщины  в их устремлении всюду лидировать. Но женщина эмоциональнее мужчины. И атмосфера в семье, в основном, зависит от неё.  И зачастую именно лидерство плюс эмоциональность становятся той горючей смесью, которая способна разрушить и крепкие семьи. Такое, если честно, бывало и у нас. «Отныне у нас всё будет иначе», к такому решению пришла я, сидя на скамье у Казанского собора.

Она сделала пару глотков из чашечки. А я так заслушался её рассказом, что даже не заметил, когда официантка принесла кофе.

- А затем начались, что называется, семейные будни. Всё свободное время я старалась уделить малышу. Приезжала в общежитие. Как правило, не с пустыми руками. Брала коляску, гуляла с ним. Да не где-нибудь, а в Летнем саду. А Катя это время использовала для занятий или отдыха. Особенно я помогала ей, когда малыш заболевал. Не раз выходила «в ночное» на дежурство. Всё-таки опыта у меня было побольше.Когда малышу исполнился год, мы купили им однокомнатную квартиру. Чтобы на неё заработать, Гена давал частные уроки, чего раньше не делал, берёг себя для исполнительской деятельности. С его известностью в музыкальных кругах недостатка в учениках не было.

Муж в результате этой истории стал сердечнее относиться ко мне. Должна признаться, что в последние годы у нас в семье не всё шло гладко. Вобщем, всякие бывали нюансы.

А сейчас у Гены есть своё дитё. Мы его называем не иначе, как наше. У меня с Катей прекрасные отношения. Я думаю, что она в конце концов выйдет замуж и надеюсь, что такие отношения сохранятся.

- Послушай, - сказал я, - а чувство ревности тебя нисколько не гложет?

 - Кто ж этого лишён? Думаю, нет такого человека. Но этому чувству есть противовес - рассудок и... мужество. Ты же знаешь этот французский афоризм: «Чтобы быть женственной, надо быть мужественной». К этой ситуации я всё-таки подошла, имея некоторый иммунитет. В годы нашей жизни я ревновала Гену к его творчеству. Мне трудно было смириться, что я не главная героиня в его судьбе. Главным для него была музыка. Я справилась тогда с ревностью через упорную работу над собой. И на этот раз делала всё, чтобы не потерять любимого человека. Если честно, всё это было не просто. Я стала мудрой. Этого качества часто и недостаёт нам женщинам. Мы можем слукавить, схитрить, но хитрость не есть синоним мудрости.
Короче, я прошла свой путь. Наверняка другие в моей ситуации выбрали бы что-то другое. Но я сохранила семью, у нас растёт прекрасный мальчик, который называет Гену папой, а меня бабушкой. Вот такая моя история.

Мы вышли из кафе. Холодный северный ветер кружил листву на асфальте. Мы спустились в метро, там и распрощались.