Адаптация

     С абсолютной уверенностью могу точно сказать, я до мозга костей полностью интегрировался в немецкую жизнь. Посудите сами. Начнём с малого, с того что нам ближе - мусора. Дома я для этого содержу три разных пакета. Один для бумаги, один для разной пластмассы и один, собственно говоря, для пищевых отходов. И никогда не перепутаю, что куда нужно выбросить. Блюду это дело строго. Скрупулёзно сортирую мусор вплоть до спичечной головки, как будто бы от этого может зависеть моя дальнейшая судьба. Судьба не судьба, а свою лепту вношу в процветание Германии и опосредовано в моральное состояние своей души. Пустые бутылки, которые в моём доме быстро образуются, долго в нём не задерживаются, выбрасываю их в специальные контейнеры строго по цвету. Воду не лью почём зря, тоненькой струйкой могу вымыть всю квартиру, сам помоюсь, а потом ещё и борщ на этой воде умудряюсь сварить. Свет не жгу, иллюминаций не устраиваю, чтобы запросто так по всей квартире люстры горели. Ни-ни. Люстры вообще, оказывается, служат для сбора пыли, как в прежней жизни ковры на стенах, включаю их лишь по большим праздникам, а это получается где-то раз в десять лет. Живу почти как крот, в темноте ещё не вижу, но дело к этому идёт.
     С 13.00 до 15.00, независимо от летнего или зимнего времени, в моей квартире ни гу-гу. Мертвецкая тишина. Можно сказать - через раз дышу. Даже не чихаю, потому что когда я это делаю, а делаю я это ядрёно, то звенят хрустальные подвески на люстре, точь-в-точь, как от пения Шаляпина. Когда гостей приглашаю, то предварительно вывешиваю в подъезде «извинение» перед соседями, а потом тихо-тихо с гостями поём «Подмосковные вечера». Что ещё? Спать ложусь, сами понимаете, с первыми курами. Петухи могут отдыхать. С собакой гуляю только на поводке и добросовестно подбираю за ней, как красиво сейчас говорят, отходы жизнедеятельности организма, надо же так вычурно называть простые экскременты. На красный свет светофора ни ногой, да что я, моя собака виляет хвостом только на зелёный сигнал светофора, и это притом, что учёные говорят, мол, собаки цвета не различают. Много ученые понимают! Как собаку воспитаешь, так она и гавкнет. К тому же, какой хозяин, такая и скотина. Вместо авоськи, за спиной рюкзак прижился, как будто я с ним родился.
      В первый же достопамятный месяц своей эмиграции одна дама, которая раньше меня окунулась в превратности эмигрантской жизни, поучала меня так: мол, для того чтобы быстро освоить немецкий язык, существует три надёжных способа: или попасть в больницу, или сесть в тюрьму, или, на худой конец, спать с немкой. В больницах я належался за троих, а толку чуть. От тюрьмы пока Г-сподь миловал, а что до немецкой женщины в постели, то, сколько ни заходил в мебельные магазины, постелей с немецкой женщиной так и не нашёл, а спросить комплексую. Я уже было рыпнулся в тюрьму, но, как выяснилось, в тюрьме не только немцы сидят. И потому могу вместо немецкого выучить какой-нибудь тарабарский язык. А мне это надо? Иди знай, кто будет соседом по нарам! Или того мудрёнее, выучу немецкий язык с неправильным произношением,  что будет ещё хуже.   
     Машину свою, кормилицу ненаглядную, в мороз не прогреваю, а начинаю сразу же ехать, от чего сердце кровью обливается. За превышение скорости на дороге денег полицейским не предлагаю, себе дороже будет, не Россия, поди. Все штрафы вовремя оплачиваю в закрома Германии. Когда еду по главной улице, то обязательно пропущу автомобиль, едущий с второстепенного закоулка. Культурным стал, аж самому приятно. Ненужные вещи сперва постираю, поглажу и лишь затем в упаковке снесу в Kleidung. Врачам никаких подношений не делаю, как на первых порах эмигрантской жизни. И так плохо лечат. Спасибо клиникам, за их счёт и выжил. Я и до Германии был педантом, а сейчас стал точен, как кремлёвские куранты. Одним словом - огерманился.
     Так что получается, я по всем понятиям полностью лишь адаптировался, то есть мой организм сумел приспособиться к изменившимся внешним условиям. А вот интегрироваться пока не смог. Оказывается, для этого желательно знать язык среды обитания, но я до сих пор не знаю, как сказать по-немецки дважды два. Но, быть может, это от незнания таблицы умножения?