Мышонок Пик

В 1-ый класс школы я пошёл в 1945 году в деревне Замиралово Омской области, где мы оказались с матерью в эвакуации из блокированного Ленинграда.

Всё чужое, всё незнакомое. И местность, и хозяева, где нас разместили. А разместили нас с мамой в одном из домов на хуторе, который назывался Зелёновка. Два или три домика там всего было. А до школы, которая была в деревне Замиралово, было не менее километра.

Вот этот-то километр мне и приходилось топать, в любую погоду, осенью, зимой и весной. В пургу и под дождём. В мороз и в слякоть.

Первое время меня провожала мама. Место-то всё-таки там было дикое. Часто меня зимой в сторонке сопровождали волки. Они были там такие смелые, что по ночам загрызали сельских собак и даже заходили в бараки. А ещё я, ужас как, боялся деревенских собак.

В классе я был самым маленьким, наша учительница, Тамара Ивановна, меня любила, не давала обижать. А местные мальчишки всё равно меня дразнили, называя «Мышонок Пик». Что мне было очень неприятно и обидно.

Узнав о таком бедственном нашем с мамой положении, к нам в Сибирь из Ленинграда приехала моя тётя, папина сестра. Она увезла меня с собой в Ленинград, к папе. В Ленинграде я и учился в одной из школ уже во втором классе.

Я плохо помню этот период моей жизни. Помню только, как мой папа пообещал мне купить детский велосипед, а купил всего лишь самокат, что меня сильно огорчило. И ещё помню, что часто он меня знакомил с разными тётями, у которых он ночевал.

Этот год пребывания и учёбы в Ленинграде пролетел очень быстро. За мной из Сибири приехал теперь уже отчим, за которого вышла там замуж моя мама, и увёз меня к ней, к ним.

Там, в Сибири, нас снова переселили, уже в другую семью, в другой деревне. Красный Яр называлась та деревня. А рядом была ещё деревня «Капай», в которой люди жили в домах из земли, из дёрна, наверно. И деревня «Москали» ещё была.

Я их упоминаю, эти деревни, потому что моей обязанностью было ежедневно, вечером, относить на какой-то пункт молоко от нашей коровы, в бидончике, через эти деревни. Налог какой-то, что ли, тогда был назначен на коров.

И вот с 3-го по 8-ой класс я учился в школе деревни Красный Яр. За годы жизни и учёбы в этой деревне и в этой школе, я подрос, уже не был «мышонком Пик», а был довольно таки отчаянным сорванцом, у меня там было много друзей и подружек.

Часто приходилось стоять мне во время уроков и «в углу» за какую либо провинность. А в том углу в классе была круглая печка, вокруг которой я медленно-медленно и перемещался, за спиной учительницы, во время стояния, на потеху наблюдавшим за мной одноклассникам.

В результате, учительница, она же и классный руководитель, и за дверь меня часто выставляла. А вообще-то, она меня любила. Так как сама тоже была из Ленинграда и направлена была она в эту деревню по окончании педагогического института.

Интересно получалось у меня с обучением такому предмету, как иностранный язык. В школе Красного Яра преподавался немецкий язык и я, у которого мать была чистокровной немкой из немецкой колонии «Средняя Рогатка» Ленинграда, получал оценки по данному предмету не выше «4».

Потому что, ни одного слова на немецком языке я от своей матери никогда не слышал. Война… Но в классе был ещё один мальчик, у которого тоже были обрусевшие родители – немцы, так он шпрехал за милую душу.

Уже потом, гораздо позже, я узнал из Интернета, что в Омской области чуть ли не 25 процентов жителей имеют немецкие корни в биографии. Но тогда моя мать была очень напугана репрессиями и поэтому была ниже травы, тише воды.

А в 9-ом классе я учился уже в Ленинграде, в одной из школ Всеволожского района. Одной из особенностью этого обучения в этой школе было то, что там преподавался иностранный язык – французский.

И всё, что я усвоил из этого языка там за учебный год, это что-то вот такое: «жё сии десервисе жерди» и ещё «тулемон де презан». Эту фразу произносили, вставая, дежурные ученики перед началом урока.

По немецки у нас это звучало вот так: Их бин хойте орднер. Хойте фельт ниман. Вот таким «полиглотом» я и стал в результате.

В 10-ом классе я учился уже в 334-ой мужской средней школе Невского района Ленинграда. Это был самый сложный для меня период школьных лет. Бойкий сибирский сорванец в Ленинградской мужской школе выглядел забитым гадким утёнком.

Нас, таких новичков, в этом мужском классе было трое. Самый крупный из нас сумел себя сразу утвердить, а вот мне и ещё одному было не сладко.

Издевательств нам приходилось выносить много. И словесных и физических. Был там один и просто садист. А дать отпор я не мог, так как уступал физически. «Мышонок Пик», хоть и подрос, но всё же….

К концу обучения в 10-ом классе у меня уже были друзья среди одноклассников и вот с одним из этих друзей я и сфотографирован после последнего звонка. Я на фото тот, который немного пониже ростом. Одним словом, "Мышонок Пик".

А ещё у меня оказалось много одноклассниц в этом 10-ом классе. Это я узнал позже через  Интернет, где попробовал поискать своих одноклассников из 334-ой мужской школы.

Да-да, откликнулось много «одноклассниц» 334-ой мужской школы города Ленинграда, которым я вежливо отвечал, что школа-то моя, извините, была мужская.

И что же в итоге получается? За 10 лет обучения я умудрился поучиться сразу в 5-ти разных школах. Только представьте себе, сколько раз мне пришлось адаптироваться к новым школьным порядкам, к новым учителям, к новым одноклассникам.

Вам меня не жалко? А мне, очень даже жалко. Но это и добротная обкатка для последующей жизни в любых условиях.