Расскажи мне что-нибудь.. - Как скажешь

Ты устала, я вижу это по твоим сонно прикрытым глазам и безвольно опущенным на подлокотники пушистого дивана рукам. В камине напротив потрескивает огонь, высекая из сухих бревнышек яркие выстрелы искр, разбивающихся о каменные стенки. Ты вслушиваешься, сосредотачиваешься на тепле пламени, всей поверхностью кожи впитывая его жар, приятно греющий кончики замерзших на улице пальцев.
- Расскажи мне что-нибудь, – еле слышно шепчешь ты, удобнее устраиваясь на диване.
- Ну, если только тебе интересно, - так же тихо отвечаю тебе я, откидываясь на спину и разминая затекшие от долгого письма кисти рук.

 Утро было безжалостным. Оно яростно хлыстало мое лицо метелью, завывало, липло на ресницы крупными снежинками и с непонятным мне остервенением заметало дороги. Те единицы людей, идущих куда-то в такую погоду, кутали лица в теплые вязаные шарфы, заслоняли глаза руками и шли, наклоняясь вперед, сопротивляясь сильному порывистому ветру. Синева раннего зимнего неба скрывалась за непроницаемым слоем густой снежной массы, витавшей в воздухе и норовившей попасть в глаза.
Здание Управления Образованием было полной противоположностью утру. В холле было действительно хорошо. Батареи у высоких стен исправно источали тепло, лампы окрашивали окружающее пространство в нежный и теплый светло-оранжевый цвет, а люди вокруг услужливо, словно помогая избавиться от потрясений раннего утра, шутили о погоде и весело улыбались. Еще немного, и вся эта веселая толпа двинется к автобусу на углу улицы.
Автобус так же порадовал своей теплотой: руки не мерзли, шапка и перчатки были отброшены в сторону по ненужности, а задорный смех с задних сидений разогревал пространство еще сильнее. Но, не смотря на это,  большие и чистые окна автобуса были изрисованы искусной кистью невидимого ледяного художника. Волшебные узоры, сколько бы раз ты их не стирал, проводя горячей ладошкой по ледяному стеклу, исчезали лишь на несколько минут, а после снова покрывали собой холодную прозрачность.
Мы отправляемся в двухчасовую поездку по заснеженным дорогам. Как только автобус выезжает из города, в окне открывается восхитительный, постоянно меняющийся, пейзаж.
Вот моему взору представляются невысокие снежные холмы, на которых вертикальные полосы белизны мороза сменяются такими же полосами черной земли, а снежный туман вьется у подножия холмов, поднимая слой снега вверх, в танцующий вихрь.
Вот полосатые холмы сменяются серо-коричневыми полями, на которых стебли растений не укрыты снегом, а лишь слегка припудрены мутным стеклом инея, словно юные девицы, которых зима застала врасплох.
А вот пейзаж становится совершенно белым, и лишь на отдаленных маленьких холмах виднеются одинокие деревья и высокие электрические столбы. Два дерева на одном из возвышений кажутся мне большим слоном, пересекающим бесконечную снежную пустыню в поисках солнечного оазиса, а большой куст – огромным притаившимся ёжиком, чьи иголки шевелятся от пронизывающего ветра. Но самые запоминающиеся деревья – чуть-чуть впереди. Мы проезжаем несколько сотен метров, и в окне появляется великан – это два дерева, сплетаясь, создают такой невообразимый образ. Кажется, будто снежный исполин со всех ног мчится за автобусом, рассекающим белесую метель, но, так и не догнав, скрывается из виду.
В пункте назначения мы пробыли не долго, около пяти часов. К тому времени ветер утих, а метель прекратила терзать лица прохожих своими острыми когтями.
Обратная дорога была совсем скучна. Посеревшее небо и уже знакомый, но ставший теперь безжизненным, пейзаж угнетают, заставляя с громким вздохом отвернуться от окна. Я надеваю наушники, включаю музыку и весь оставшийся путь провожу в компании очаровательных Placebo, alfaro  и белинды наизусть. Уж эти ребята не дадут мне уснуть до того, как хмурый автобус ввезет нас в посеревший, окунувшийся в вечернюю мглу, город.

Я завершаю свой рассказ, отрываю уставший взгляд от созерцания пляшущих языков пламени в камине и смотрю в твою сторону. Так вот, почему ты молчишь… Ты уснула, прижимаясь во сне к моим коленям. Укрываю тебя шерстяным пледом и беру в руки кружку с уже остывшим чаем. Ну что же, сладких снов…