Глава 14 - Призраки прошлого

Постараюсь незаметно приклеить наклейку на место…Сейчас дверь откры… Аааааааааа!!! Что ж так больно то!? Жжет все, что происходит, бля!? Глаза закрылись от резкой боли, прожигающей все тело, и открылись снова… Я лежал на полу и корчился от боли. Из глаз впервые за мою «новую» жизнь текли слезы. Вокруг все горело – обои полыхали все сильнее. Одежда горела, плавилась и прилипала к телу. Дым жег глаза и легкие. Снова эта комната с книгами… Что ж так больно-то?! Не доживу до следующей минуты – беззвучный крик вырвался изо рта и пропал. Я замолчал… Навсегда.
Глаза вновь открылись. Огня не было и в помине, ожогов и жженой одежды тоже. Я лежал в позе «боксера» около входной двери, все еще переживая фантомную боль. Книга, тетрадь и телефон валялись рядом. Что это было? Для воспоминания уж больно живо, но и до реальности тоже не дотягивает – Лурье в кляре с хрустящей корочкой в квартире тоже не наблюдалось. Вот, значит, как это было… Воспоминания возвращаются, принимая реальный облик.
Значит, нужно попробовать восстановить примерную картину: я был заперт в полыхающей квартире, практически сгорел. Одежда отправилась в топку, а милиция с пожарными и врачами увезли меня, чуть живого, из квартиры. Свидетели приняли меня за мой же труп, а носилки – за мешок для мяса. Потом, получается, меня выкинули у МКЦ, уже без одежды и хоть в какой-то, но одежде, без документов и с туевой хучей денег. Причем это все за пару дней… Слишком много нестыковок, Витя, слишком. Значит, таки, умер? Так какого болта шевелюсь и разговариваю? Зомби, блин! Придурь долбанная!
А не позвонить ли мне Павлу Семеновичу – этот уж точно что-то скажет. А номер? Да как с Ашотом – не знал, но вспомнил. Впрочем, действуем по его методу: посмотрим в телефонной книге. Ага! Записано «Виктору для связи». Вот ведь черт! Не удивлюсь, впрочем, если так и есть…
Гудок, еще гудок…
- Слушаю Вас, Виктор!
- Павел Семенович, у меня к Вам еще одно дельце есть, пустяковое совсем.
- И, как я понял, разговор не телефонный.
- Вы, как всегда, правы. Давайте встретимся сегодня в девять в «Оазисе». Франца не берите, мышей в меню там нет.
- Ценю Ваше чувство юмора. Буду вовремя. Счастливо!
Мне нравится Денница, с какого бы рая его не сбросили. Шутка, конечно, но этот экземпляр все равно не подчиняется человеческой логике. Так что моя трагикомедия с политическим подтекстом медленно превращается в мистический триллер. А вот интересно, как бы его назвать? Ладно, прошу потом у Стаса, у него ведь тоже не последняя роль в моей истории. Такая вот несмешная ирония, товарищи.
Наша встреча с Денницей должна состояться примерно через два часа, и это время не помешает использовать с умом – надо помыть голову, а что до гостиницы… Шапку куплю, да и физиономию мою уже запомнили.
Я вернулся в ванную – к холоду привык, мыло тут какое-то есть, да и не хочется в свои 26 лет слышать «садитесь, дедушка!»
Вода, на первый взгляд, ледяная, приятно охлаждала голову. Краска смывалась на удивление легко, и уже через десять минут волосы приобрели свойственный им темно-русый цвет. Вот только виски не отмываются… Впрочем, можно быстро понять, что эта седина уже моя. Рано…
Пора начать приучать себя к пешим прогулкам. Во первых – не потеряю форму, во вторых – получше изучу город. Я вышел из квартиры… Да, теперь она действительно моя, в чужой гореть не хочется.
Попробуем начать соображать – дорога сюда отчетливо отпечаталась в моей отформатированной памяти, и в купе с прошлыми маршрутами вырисовывала более-менее цельную картину. Только «Оазиса» в ней не было. Впрочем, навигатор в бывшем телефоне Денницы еще никто не отменял. Посмотрим… Вот места, где я уже был, вот «Оазис», находится на бульваре Радищева. На запоминание улиц города у меня ушло не более трех минут – теперь можно прогуляться – идти не так уж и далеко. Тем более - по времени я как раз уложусь к назначенному сроку.
Ноги несли меня по лестнице сами, будто на автопилоте. Внезапно меня окликнул бомж, про которого моя память уже предпочла не вспоминать.
- Витя!
- Я уж про тебя забыл.
- Сходил на хату, жмур? Смотри, короче, глюком не окажись, а то пить точно завяжу!
- Договорились! Меня не существует, я умер, а ты бросай уже бухать, а то в следующий раз с косой наведаюсь, и уж тогда точно от судьбы своей пропахшей не убежишь.
- Изыди, черт!
- Экзорцист хренов… Как скажешь. Только ответь мне на пару вопросов, и больше меня не увидишь.
- Валяй…
- Я один жил?
- Да, вроде, хотя бывало, захаживали к тебе люди.
- Что за люди?
- Ну такие… Серьезные, вроде. Мужик какой-то часто бывал у тебе, с девкой. Хер знает, кто она ему там, или твоя зазноба, не знаю.
- Эта девка? – я показал рисунок в тетради – Похожа?
- Да она, вроде, но тупить могу. Похожа. Я что спросить хотел, Витян, а что у тебя с мордой?
- Ты про шрамы? Сам не знаю…
- Походу, тебе медведь когтями по хлебалу съездил.
- Может и так, я не помню.
- Совсем ничего?
- Почти… Скажи, ты за больницу заброшенную ничего не знаешь?
- Не, уволь, слышал, что такая есть, и аллес. Читать любишь? Книга красивая…
- Из дома взял, для легкого чтива вечерком.
- Там же все елдой накрылось!
- Все, да не все. Ладно, бывай…Хотя нет, еще спрошу. Ты не знаешь, кем и где я работал?
- Не-а. Тут прости, мужик, ничего не знаю, только про ствол твой знаю, и все.
- Ствол? Оружие?
- Ну пекарь такой, на Стечкина похож. Я в стволах-то шарю малость.
- И где ты его видел?
- Разок у тебя на поясе, но ты запалил и сразу прикрыл.
- Не в курсе, где он может быть?
- А я знаю?! Твоя игруха, сам просрал и мозги людям делаешь!
- Бывай.
Я продолжил спускаться по лестнице, оставив бомжа в покое. Спасибо ему, конечно – хоть что-то проясняется… Да ко я такой, черт возьми!? Что за ствол и откуда он взялся? Я что – бандит? Преступник? Или наоборот - мент? В виде Стечкина… Нечасто встречается… Может быть, травматик? С моими-то деньгами и обстоятельствами «смерти» - вряд ли… Вот у Денницы и поинтересуюсь.
В тетрадь было лень что-то записывать, да и забудется такое нескоро. Разве что заметку про ствол написать надо:

У меня есть пистолет, непонятно, какой и откуда. При том, что меня сожгли заживо и вообще – скорее всего, никакого В. Лурье больше нет в живых. Тогда что происходит? Денница пояснит, я надеюсь. Он-то умный…

Я шел на удивление для самого себя быстро, а каждый новый дом, новая постройка или улица, намертво врезались в память. Странно чувствовать себя самим собой, как бы банально это не звучало. Человеческая память – очень интересный инструмент – она всегда адаптируется к обстоятельствам. Но далеко не всегда верно, будто хочет испортить тебе жизнь. Кто-то забывает имя, адреса, телефоны, события. Я же забыл себя… И теперь это «я» пытается вернуться, но сталкивается с чем-то непонятным и очень твердым. Будто память хочет, чтобы ее освободили, что-то сделав. Что сделав? Исправив ошибки прошлого? Восстановил его вручную? Так не выйдет – это не восстановление памяти, а получение ее, как новой информации. Только места, события и люди ее хоть немного возвращают. А ведь с них началась эта мысль…Значит, что-то будет… Может, я вообще с того света вернулся? Как бы сказал Павел Семенович: «Тот, этот…Грань-то есть?» Он прав… Пусть даже и не говорил подобного.
Весьма милая пешеходная улица…Трехсвятская. Попытка городских властей сделать подобие Арбата в Москве. Я помню Москву – нихрена себе! Значит, не был там – простая логика… На Трехсвятской через каждые десять метров стоят урны – так нет! Бычки с обертками надо бросать мимо! А снегу-то! Когда ее последний раз убирали?... Наверное, перед выборами кого-нибудь. Так, а вот и «Оазис».
Хорошенькая девушка-администратор встретила меня слегка удивленной улыбкой. Видимо, люди не знают, как на меня реагировать – выгляжу хорошо, но жестоко. Не, так-то я добрый, и умойся кровью тот, кто не согласен. Шучу. Так вот, вернемся к девушке, которая сидела и смотрела на задумавшегося, слегка туповатого истукана, мысли которого сводятся к воображаемой книге. Взяв инициативу в свои руки, она сказала:
- Добрый вечер! Решили поужинать?
- Добрый. А что, еще есть варианты?
Администратор слегка хихикнула.
- У Вас заказан столик?
- Да…Нет…Не знаю…Короче, выберите любой из этих вариантов.
- Поняла. – Девчонка оказалась на редкость сообразительной – Наверное, кто-то заказал место для себя и вас. Назовите фамилию.
- Моя-то? Лурье.
Девушка забегала пальцами по клавиатуре.
- Вас нет.
- А что-похоже, что это моя фамилия?
- На первый взгляд Вы точно не Петров какой-нибудь.
- Хорошо, тогда посмотрите на фамилию Денница.
- Вы себе специально таких друзей подбираете?
- Пожалуй, они меня. Посмотрю, не с каждым вы можете позволить себе пошутить?
- Может и так. Я просто видела тут много людей, и разбираюсь, как с кем лучше построить беседу.
- Учитесь на психолога?
- Заметно?
- Один-один, Анастасия.
- А как имя мое узнали?
- Два-один. По бейджу.
- Ой… Забыла про него. Так… Денница Павел Семенович, восьмой столик, в дальнем углу.
- Эх, Семеныч! Умеет выбирать места. Только, как я посмотрю, там уже занято.
- Тот молодой человек сейчас уходит. Просто ему я не могла отказать…
- Постоянный клиент?
- Следователь.
Да уж… Все интереснее и интереснее… То труп девки, которая мне нужна, то днем раннее – ее посиделки с неким Стасом в этом ресторане, то следак на этом самом месте. Весело…
- Настя, я пройду в зал?
- Да, конечно, проходите. Могу я узнать, как зовут столь приятного собеседника?
- Виктор.
- Очень приятно, Анастасия.
- Я помню, спасибо.
- Ой, опять туплю…
- Ничего, бывает. Лучше скажите, работали ли Вы тут вчера вечером?
- Ну да, я всегда вечером работаю. А тот следователь тот же самый вопрос задавал, кстати.
- Хорошо, тогда еще вопрос: приходила ли вчера молодая пара…Парень, ростом чуть ниже меня и девушка, весьма симпатичная, русая такая, тоже высокая?
- Да вы что, сговорились?! Вы тоже из органов?
- Нет, просто интересуюсь насчет своих друзей.
- Да, была парочка, но ничего необычного в ней не было. Отдыхали, как и все, ели, целовались. Обычно все. Я тому товарищу то же самое сказала. Впрочем… Вспоминаю кое-что… Странное.
- Следователю про это сказали?
- Нет, забыла, да и не стану, подумает, что я сумасшедшая…
- Так в чем суть-то? Мне можно сказать. – Я улыбнулся, возможно, что впервые приветливо и дружелюбно.
- Я запомнила одну деталь. Сомнения вчера возникли, когда они только пришли… Я спросила, есть ли девушке восемнадцать лет – мало ли, выпить захотят, а мне потом выговор влепят. А уходила она…Как вам сказать… Посмотрела на меня, потом к парню повернулась… Так ей на вид уже около тридцати было, а потом снова посмотрела на меня, уже около дверей – снова обычная, молодая девушка. Даже не по себе как то…
- Спасибо, а я пойду поем.
- Приятного аппетита, Виктор.
Охренеть! Я эту Аню уже боюсь! Не ровен час – вылезет потом из могилы, пойдет в гости к парню своему: «Стааааасик!» Ням-ням – и съели Стасика. А я такой там рядом случайно оказался – и на тебе: «Витюшечкааа!» Бррр!...
Теперь посмотрим, что там за следователь за моим столиком обосновался…
За столом сидел выбритый сверху брюнет с серо-голубыми глазами, немного скрывшимися за очками-хамелеонами. Острый такой взгляд, огненный, можно сказать, да и человек, судя по виду, не дурак. Да и с жизненным опытом все в порядке, вот только чужие столы занимать это не дает права.
- Здрасте!
- И Вам не хворать. Чего? Раздражены, я посмотрю чем – то?
- Ничем, не считая чужого зада на моем кресле.
- Так это Вы заказывали столик? – Человек изобразил кривую ухмылку, похожую на мою – Я думал, что тут дресс-код, и с такими рожами не пускают…
- Я вообще удивляюсь тогда, как Вас сюда пропустили. – Приподнятая бровь на моем лице. – А уходить не торопитесь – мой собеседник еще не подошел.
- Почему не уходить?
- Странный человек… Занял заказанный столик, и никто ему слова поперек шерсти не сказал. Делаю вывод – Вы, по ходу – из милиции или чего вроде того?
- Я не обязан уделять свое внимание этому вопросу.
- Хорошо, баш на баш! Я не обязан уделять Вам внимание этого столика, и даже спрашивать не буду о целях визита – все равно не скажете.
- Угадали. Хорошо, я ухожу. – Мужик одел куртку и пошел к выходу.
- Ткаченко!
- МЫ ЗНАКОМЫ, ЧТО ЛИ?!
- Не! Ксиву потеряли, господин юрист третьего класса.
- Ой… Прошу прощения, и спасибо огромное.
- Не за что. Я Вас не задерживаю.
- Всего хорошего.
Ткаченко ушел, а Денница должен был подойти минут через десять. Значит, тут Стас и Аней провели свой последний вечер, после которого она рехнулась и пошла махать свечкой босиком по снегу…Дура! Но кафе хорошее…
- Вечер добрый! Вот Ваше меню, возьмите пожалуйста.
- Ух ты, какие вежливые нынче официанты! Оставляй, а еще сразу запиши заказ.
- Слушаю.
- «Гиннес» темное и фисташки. Остальное – как друг придет.
- Хорошо, сейчас сделаем.
Официант, тип на вид довольно скользкий, но, сука, вежливый, быстро удалился в сторону бара.
Пиво в компании официанта пришло быстро. Да и Денница не заставил себя долго ждать – пришел минута в минуту.
- Вы уже приступили к трапезе, Виктор?
- Здрасте еще раз. Это так – аперитив.
- Кстати, красиво Вы поговорили с тем следователем.
- А то! Даже спрашивать не буду – и так понятно, откуда Вы знаете.
- Мы нашли общий язык, и это радует. И чего он тут искал?
- Сами знаете. Присесть не хотите?
- Хорошая шутка, уже присаживаюсь. Поесть не хотите чего-нибудь?
- Хочу, но позже, при том, что меню Вам так и не принесли, а значит – нет смысла звать обслуживание сейчас.
- Вы снова построили стену. – Денница сменил тему.
- Привык уже к ней.
- Понимаю. Итак – что Вы хотели спросить?
- Вот – посмотрите две крайние записи в тетради.
- Так… Был на старом месте жительства… Поздравляю с обретением старой жизни, Виктор!
- Дальше читайте.
-  Хреново все – говорят, что я мертв, труп увезли, а квартира вообще сгорела. Уцелевшего мало – только одна книга. Даже так… А вот насчет «Рехнуться можно» не согласен – Вы и так уже не самого здравого ума.
- Спасибо, это я и так знаю, раз с Вами общаюсь.
- С этим согласен. Читаю дальше…Есть пистолет, непонятно, какой и откуда. При том, что меня сожгли заживо и вообще – скорее всего, никакого В. Лурье больше нет в живых. Тогда что происходит? Денница пояснит, я надеюсь. Он-то умный… За это отдельная благодарность, спасибо Вам, Виктор! А откуда Вы узнали о пистолете?
- Бомж из моего подъезда сказал. Вообще – много всего интересно. Павел Семенович, когда я выходил из квартиры, было что-то наподобие видения, но уж больно реальное, со всеми запахами, чувствами… Болью. Видел, что горю, все вокруг горит, а потом – очнулся на полу. И произошедшее мне подтвердили… Боюсь, что это будет бредовый вопрос… Я жив?
- Я не склонен разговаривать с трупами – делайте выводы. Вы писали про книгу… Она у Вас?
- Да, вот она, посмотрите, если есть желание.
- Хм…Бодлер… Цветы зла, причем в оригинале. Хороший у Вас вкус.
- Давайте ближе к теме. Почему она не сгорела?
- Видимо, есть причины.
- Какие же?
- Она может быть с пропиткой, или мокрая, или огонь до нее не дошел, либо лежала глубоко, или она появилась в квартире после пожара, а может быть – и пожара никакого не было…
- Стоп, стоп, стоп!!! Что вообще за бред?
- Почему бред? Я дал несколько вполне здравых объяснений.
- Ага, особенно насчет пожара.
- Всегда ценил Ваш сарказм.
- Так…А что насчет пожара незадолго до того, сколько себя помню… Как я выжил?
- Не похоже, что это предел Вашего осознания.
- Похоже. Мой предел – это прежняя жизнь, а это – ее последняя часть перед новой.
- Последняя ли?
- Да! Или нет…
- Вы же как-то попали во двор МКЦ?
- И как?...
- Кто-то ведь сгорел вместо Вас… И его за Вас приняли. К тому же – у вас есть какая-то связь с этим человеком, может быть и на уровне подсознания. Он, скорее всего – умер, а Вы – нет, к тому же – вобрали в себя его часть. Скажите, есть ли у Вас родственники?
- Не помню… Но Вы хотите намекнуть, что это…Это был мой брат?
- И снова браво! Тогда встает вопрос – кто из вас двоих был Виктором?
- Наверно, я. Мой же паспорт появился в Вашем доме, и карточка моя.
- Но ведь прописка в паспорте была по тому самому адресу, где он сгорел… Знаете, Виктор… Я ОЧЕНЬ редко ошибаюсь.