Случай в Тарусе

                1

  Летом мы отдыхали в городе Таруса, а вернее, вблизи него. Наши друзья любезно предоставили нам свою просторную территорию с уютным домом для проживания. Не передать словами, как нас обрадовала возможность уехать из душных квартир! Нас – это меня, мою подругу Эллу и всех наших собак, а именно шесть грейхаундов и одного уиппета. Обустройство на месте заняло пару-тройку дней, и лишь потом появилась возможность оглядеться, где мы оказались… Красивая природа, благодатная тишина, пение птиц, маленькая речка Таруска… В общем, всё располагало к блаженному отдыху.

  Мы решили найти «домашний источник» молока и яиц. Расспросы местных жителей привели к дому тёти Ани. Нас встретила бойкая весёлая женщина почтенного возраста. Мы поздоровались и озвучили своё желание. Она посмотрела с прищуром и ответила: «Можно и дать. А можно и не дать…» Мы с Эллой переглянулись, не зная, как на это реагировать. Увидев наше недоумение, тётя Аня от души рассмеялась: «Чего насупились-то? Шуток, что ли, не понимаете?! Эх, городские! Сколько вам нужно?» Она продолжала смеяться над нашими озадаченными лицами до слёз, после чего утёрла глаза уголком повязанного на голове платочка. Нам стало понятно, что пора забыть городскую серьёзность и деловитость и наслаждаться свободным общением. Договорившись о цене и прочем, мы вернулись в свой домик.

  Потекла спокойная жизнь отдыхающих людей: прогулки с собаками вдоль речки или в полях за фермой, собирание ягод (ежевика и малина) и грибов (белые, подберезовики и прочее благородство), причём прямо у себя под носом, не выходя за пределы нашего забора. В общем, всё было замечательно.

  Так сложилось, что за молоком и яйцами ходила, в основном, я. Это занимало больше времени, чем требовалось для покупки. Почему? У тёти Ани в запасе находилось много разных весёлых историй и, являясь человеком открытым и общительным, она с удовольствием их рассказывала. Ещё я попросила научить меня доить, так и познакомилась с красавицей Майкой – очень доброй и покладистой черно-белой коровой с красивыми рогами. В результате общения с Майкой, тётей Аней, а также её мужем дядей Лёней между нами завязалась дружба. Дядя Лёня был пастухом и пас коров на поле возле речки, а потому мы частенько его встречали во время прогулки с собаками. Надо сказать, что поначалу я сильно опасалась свободно гуляющих коров. Почему? Сейчас объясню:

«Как-то давно наша семья отдыхала на море. Мне лет десять было. Двоюродный брат Дима и я вечером гуляли на холме, через который прогоняли в деревню стадо коров. Одна корова с рыжими пятнами отбилась от общей кучи и побежала в нашу сторону. По тому, как нацелились на меня её рога, стало очевидно, что она несётся не за кусочком хлеба. Не желая испытывать судьбу, я побежала вниз по склону, надеясь укрыться за стволом растущего неподалёку дерева. Корова догнала меня прежде и, поддев рогом, начала мотать в воздухе. Пастух, увидев это, хлопнул бичом, страшно бранясь. Корова отбросила меня в сторону и вернулась в стадо. Подбежавший в это время Дима помог встать. Мне тогда очень повезло – удалось отделаться всего лишь огромной дырой на тёмно-синей (не красной!) спортивной курточке. Физических травм я не получила, но испуг всё же даёт о себе знать до сих пор…»

Из раза в раз наблюдая за мирно пасущимися коровами и понимая, что моя персона интересует их не более, чем облака на небе, я успокоилась. Это добавило умиротворённости нашим прогулкам и общению с дядей Лёней.


                2

  В один из вечеров я пошла за яйцами. Время близилось к девяти. Майку пригоняли в восемь, а значит, тётя Аня её подоила и уже освободилась. Пройдя через калитку, я подошла к дому. Дверь оказалась открытой. Постучала, но никто не отозвался. Это было странно… Даже уходя в сарай, тётя Аня закрывала дверь в дом и накидывала петлю. Внутри меня зашевелилось предчувствие недоброго. Выйдя за калитку и пройдя задами к сараю (не хорошо же ходить по чужой территории без спросу), я увидела, что задняя калитка и сарай открыты настежь и никого нет! У меня мурашки по спине пробежали: «Что-то случилось…» Рядом находился прудик, на берегу которого сидел мужик и ловил рыбу. Я обратилась к нему: «Вы не знаете, где тётя Аня?» – «Так у их корова провалилась, они тама яё и достоють», – спокойно отозвался тот. «Куда провалилась?» – меня передёрнуло от неприятного ощущения шевелящихся на затылке волос. «В колодец…» – «Где?» – не унима¬лась я. «Тама, за амбаром, как к полю идтить. Идитя, мимо ня пройдётя», – махнув рукой в сторону поля, мужик отвернулся, давая понять, что ему наскучили мои расспросы. Небо подавало первые признаки надвигающейся темноты. Понимая, что без освещения предпринимать что-либо станет довольно трудно, я побежала в указанном направлении.

  Место происшествия нашла быстро, и остолбенела от увиденного. На поверхности земли было видно только передние копыта, на которых устало лежала окровавленная голова Майки. От её красивых рогов остались лишь куцые ошмётки. Я подошла ближе и увидела, что корова находится в колодце, глубина которого составляет около полутора метров. Майку в вертикальном положении зажало бетонным капканом. Она упала в колодец задом и сидела на крупе с прижатыми к животу задними ногами, поэтому все её попытки встать терпели фиаско. Единственное, чем Майка могла свободно двигать – это головой, именно так она и оббила себе рога об бетонные края. Передние ноги были ободраны – частично из-за попыток вылезти, а частично из-за попыток вытащить. За копытами и на основании рогов закрепили веревочные петли. Свободные концы верёвок привязали к трактору, которым волоком пытались вытащить Майку. Этот способ оказался бы результативен, если б корова могла встать на задние ноги и если б колодец оказался мельче, а так… все усилия тщетны.

  «Майка, Майка! Как же ты меня подвела!» – вздыхала тётя Аня. Мне было жалко и Майку, и тётю Аню: «В службу спасения звонили?» – спросила я у неё. «Да. Но они сказали, что из-за коровы не поедут. И оборудования у них нет». – «Тётя Аня, подождите плакать! Сейчас попробуем достать её! Сколько она уже там сидит?» – «Часа три уж скоро будет». – «Три часа при постоянных попытках – это немало», – подумала я и крикнула мужикам около трактора: «Остановитесь! Подождите!» – «Чаво?» – не поняли те. «Я говорю, глушите мотор! Вы ей так шкуру с мясом об бетонные края сдерёте! Лучше зарежьте, а потом уже по кускам доставайте, так гуманней будет!» – кричала я. Мужики, всё ещё не понимая, смотрели на орущую пигалицу, а трактор продолжал тянуть. Я поняла, что придётся объясняться «иначе», и повторила всё то же, только нецензурными словами. Удивительно, какое разнообразие бранных слов оказалось в личном словарном запасе! В результате мужики поняли и прочувствовали, чего от них просят, и, переглянувшись, заглушили мотор трактора. «А чего ты предлагаешь?!» – «Подождите. Дайте подумать. Веревки держите в натяжке, чтоб корова головой не билась». Мужики закурили сигареты. Я присела на корточки около Майки и, поглаживая её по морде, пыталась успокоить, одновременно обдумывая ситуацию и борясь с паникой. Необходимо торопиться, время играло против нас – хотелось не только живой корову из колодца достать, но и беременность её сохранить (Майка находилась на четвертом месяце).

  Осмотрев ещё раз её положение в колодце, я сделала вывод, который напрашивался сам собой – корову можно поднимать только вертикально вверх, перенести в сторону и положить на траву. В данной ситуации требовалась техника, способная поднять этот вес, а Майка не из мелких бурёнок! Я подошла к мужикам: «Нужен кран или что-то, способное поднять её на всю длину тела. Найдёте?» Один из мужиков почесал в затылке: «Найтить оно, конечно, можно, а вот договориться…» Я повернулась к дяде Лёне. Он понял без слов: «Я договорюсь». Мужик и дядя Лёня ушли. Рядом стоял парень лет двадцати. Я обратилась к нему: «Ты можешь найти подобие верёвки, только крепкую и широкую?» – «А зачем?» – «Нам надо пропихнуть веревку под передние ноги, зафиксировать за локтями и, сделав петлю, затянуть её вокруг грудной клетки. Поэтому верёвка должна быть очень прочной и широкой, чтобы поднять корову, не разрезав её под собственным весом». Парень ненадолго задумался, а потом улыбнулся: «Я знаю, что нужно! Сейчас принесу». Он убежал, а мы остались ждать технику и веревку.

  Я сидела около Майки и, разговаривая, гладила по морде, наблюдая за её тяжело вздымающимися боками и одновременно поглядывая за стоящими рядом людьми. Меня трогала их стойкость, ведь несмотря на позднее время, они не расходились по домам, сохраняя стремление помочь чужой корове. Лица их выражали обеспокоенность и сочувствие.


                3

  Уже стемнело, и люди принесли фонарики. Прибежал парень с пожарным рукавом. Да простят нас пожарники! Парень и я встали по бокам от коровы и начали аккуратно просовывать рукав под ноги. Мужики страховали, чтоб нам не досталось, если Майка начнёт головой крутить.
Вот рукав просунут под копыта, а дальше – хуже… Локти коровы прижаты к бетону и притом находятся на расстоянии вытянутой руки от верхнего края колодца. В такой ситуации нечего и думать просунуть этот шланг руками. Решили рискнуть и попробовать протолкнуть ногами. Голову, конечно, продолжали держать, но если Майка занервничает и своим корпусом прижмет к бетону, то мало не покажется… Собравшись с духом, принялись за дело. Медленно, спокойно и осторожно, сантиметр за сантиметром продавливали рукав вниз. Я не прекращала говорить с Майкой. Пару раз она начинала биться, и исключительно благодаря людям на подстраховке мы еле успевали выдернуть ноги из колодца. Не стану скрывать, мне было трудно бороться с испугом, но опасения за будущее коровы перебивали собственный страх. С очередной попытки нам всё же удалось просунуть рукав под локти, и быстрыми движениями мы его затянули, сделав петлю. Теперь оставалось ждать технику.
  Вскоре подогнали экскаватор с крюком на ковше. Посередине свободного хвоста рукава завязали узел с петлёй и зацепили её за крюк. Водителю объяснили, как корову надо поднять из колодца и где опустить на траву. Тот кивнул головой, дав понять, что всё понял, и вернулся в кабину.

  Отвязав от трактора верёвки, начали подъём. Вот уже часть коровы показалось над бетонным краем, потом две пятых… две трети… И тут проявился изъян в нашем плане.
Корова находилась в вертикальном положении, и под её весом давление за локтями оказалось таковым, что передние ноги начали постепенно выпрямляться… и в результате приняли положение, как у ныряющего «рыбкой».

  С ужасом увидела я, как Майка выскальзывает из петли… Её ещё недостаточно подняли, чтобы положить рядом на землю, но уже достаточно для того, чтобы при падении обратно в колодец она сломала позвоночник.

  «СТОЙ! Быстро опускайте обратно! Упадёт – переломается!» – заорала я. Однако мужики снова не обратили на меня внимания. Видя корову спереди, они не заметили, что она выскальзывает, и продолжали руководить подъёмом. У меня вырвался поток бранных слов ещё до того, как я успела сообразить, что говорю. До сих пор удивляюсь, какую силу убеждения это оказало. В несколько секунд водитель мягко опустил Майку обратно в колодец. Подойдя ко мне, он спросил о причине моей ругани. Когда я всё объяснила, он кивнул головой и сказал: «Теперь я смотрю только на тебя! Так что командуй. Поняла?» Сглотнув, я кивнула головой. Водитель вернулся на своё место.

  Подойдя к мужикам, я попросила их взять веревки, привязанные к рогам и передним ногам, и тянуть так, чтобы корпус коровы не принимал вертикальное положение. Парень и я удерживали висящие концы рукава, чтобы корову не сносило на мужиков, за спинами которых стоял трактор. Так мы надеялись избежать повторного выскальзывания.


                4

  Проверив надёжность фиксации, начали повторный подъём. Мужики, тянувшие веревки, находились в аккурат по другую сторону колодца от меня. Если смотреть моими глазами, то экскаватор стоял справа. Убедившись, что всё готово, правой рукой я указала потихоньку поднимать Майку. Усилия оправдались. Вот уже вся корова висит над колодцем, сохраняя наклонное положение. Теперь стала подавать знак так же осторожно переносить её в мою сторону. Этот единственно приемлемый вариант мы обсудили заранее, ведь мужики отступить не могли. Двигать сам экскаватор было нельзя, это дало бы лишние рывки, тем самым увеличивая шанс выскальзывания. Парень, удерживающий один из хвостов рукава, решил отойти в сторону. Потихоньку двигаясь назад, я следила за коровой и давала знак рукой продолжать движение. Тут случилась новая неожиданность, и дальше всё произошло в считаные секунды.
Длина верёвки оказалась недостаточной. Останавливать передвижение коровы в воздухе нельзя, а обойти колодец иначе мужики не успевали и, чтобы не упасть в него, им пришлось отпустить верёвки. В результате корову понесло прямёхонько на меня. Одновре¬менно с этим Майка начала выскальзывать из петли, к моему ужасу. «Расшибется!» – выкрикнула я и несколько раз махнула рукой водителю, чтобы он быстро опускал корову на траву, но освещённый кабинной лампочкой водитель замотал головой в знак отказа. Он понимал, что если опустит корову сейчас, то она меня накроет. Я замахала двумя руками, указывая вниз и продолжая быстро пятиться. Моя жестикуляция подействовала, и Майка начала приближаться к земле. Именно в этот момент я зацепилась пяткой за толстый травяной стебель и потеряла равновесие. В процессе падения увидела над собой огромную тушу. Махнув рукой, чтоб водитель продолжал опускать (ведь если он резко остановит, то рывок окончательно выдернет Майку из петли…), и ещё не успев упасть, я перевернулась лицом вниз и на четвереньках, как ошпаренный таракан, рванула прочь. Остановилась, только когда оказалась далеко вне зоны опасности.


                5

  Обернувшись и увидев Майку на земле, я с облегчением выдохнула. Крикнув, чтоб корову пока не трогали, подошла и осмотрела её. Убедившись, что ноги не потеряли подвижность и чувствительность, я подумала: «Позвоночник и конечности должны быть целы». Дав Майке немного полежать и прийти в себя, мы начали её поднимать. В этом процессе участвовали все, и через несколько минут общих усилий корова стояла на ногах. Мы сняли с неё верёвки. Видимо, вспомнив весь кошмар вытягивания, поднимания и прочих неприятностей, Майка с подозрением покосилась на нас и рванула домой. От смеха люди за животы схватились. Это стало хорошей разрядкой после нервного напряжения.

  Лишь сейчас, в свете фар, появилась возможность рассмотреть окружающих меня людей. Закалённые трудной жизнью и повседневными заботами, они оставили всё и пришли на помощь попавшим в беду соседям. Теперь, провожая взглядом убегающую Майку, измазанные грязью горожане искренне радовались удачному исходу спасательной операции и их лица украшали весёлые морщинки, рождённые чистым смехом. Я впервые столкнулась с этими людьми, но ощущала тёплое чувство доверия к ним. Тут меня кто-то крепко хлопнул по плечу: «Ну и увёртлива же ты!» Я улыбнулась: «Жить захочешь…» Мы рассмеялись ещё больше. Поблагодарив всех, тётя Аня пошла вслед за Майкой. Оглядев радующихся людей, я пожелала им спокойной ночи и тоже ушла, намереваясь осмотреть корову более внимательно.

  В сарае Майка уплетала замоченные отруби – это являлось хорошим признаком. Увидев меня, она подняла хвост, и послышалось журчание. Быстро взяв ближайшую мало-мальски чистую емкость и подставив её под струю, я смогла убедиться, что моча чистая. Это тоже порадовало. Дальше осмотрела ссадины и глубокие царапины. О, слава толстой коровьей шкуре! Даже самые глубокие царапины не были проникающими! С остатками рогов дело обстояло хуже. Обрезав болтающиеся бесполезные ошмётки и омыв травмированную поверхность, я и тётя Аня обработали кровавые края и замотали бинтами.

  Оставив Майку в покое и не мешая более отдавать должное еде, мы вышли из сарая. Было довольно поздно, и я отправилась домой, но… «А про яйца-то забыла, что ли?» – окликнула тётя Аня. «Ой! И то правда!» – засмеялась я. Тётя Аня принесла яйца, и, попрощавшись до утра, я пошла домой.

  По дороге достала мобильник и увидела несколько пропущенных звонков от Эллы. Решила не перезванивать, ведь до дома недалеко. Но подойдя к террасе, я осознала свою ошибку.


                6

  Подруга обалдела, увидев меня, и было отчего… Растрепанные волосы, бейсболка набок, джинсы неряшливо вылезли из резиновых сапог, и, в довершение к перечисленному, меня всю покрывала смесь из грязи, крови и коровьего навоза… Правда, это не мешало мне гордо держать в руке пакет с яйцами. «Ты чего так долго?» – изображая спокойствие, но при том участив работу спицами, спросила Элла. «Я помогала Майку из колодца доставать». – «Какую майку?» – не поняла подруга. Прежде чем пойти переодеваться, я рассказала всё произошедшее. Потом мы сели и выпили по пятьдесят граммов коньяка (после переживаний у нас пошёл «отходняк», подруга тоже нервничала, гадая, где меня искать).

  Утром, проведав Майку, я с радостью убедилась в стабильности её состояния. Единственное, что оказалось не в порядке – это один сосок. Из него шло молоко с кровью. Со временем это сошло на нет. Рога зажили недели за три, а царапины – и того быстрее. Когда мы приехали на следующий год, то увидели не только Майку, которая на всякий случай держалась от меня подальше, но и её шалунью Марту. Так что нам тогда удалось спасти две жизни. И это здорово!


                Послесловие

  Пару лет спустя я разговаривала с тётей Аней, и она передала мне привет от одного из участников спасения коровы: «Как дела у нашей бойкой девицы? Ну и крепка же она на словцо. А верткая какая! Маленькая, но шустрая. Привет ей передавай!»
Скажу честно, ненавижу ругаться, а тем более – нецензурно, но бывают жизненно необходимые ситуации. Хотя даже это является слабым оправданием моей брани.