Морозко и Лушенька. Зимняя сказка

Случилось это давно, может быть сто лет назад, а может быть и двести. Была у лесника дочка, до того славная, до того пригожая, Лушенькой звали. Лицом беленькая, коса ниже пояса, глаза, что небо весеннее.… Да вот исчезла она.
Так неторопливо начал свой рассказ дед Митяй внуку и трём его приятелям, собравшимся вокруг костра, задумчиво поглядывая на догорающую зарю. Внук приехал к деду на каникулы и напросился вместе со своими деревенскими друзьями с дедом на рыбалку.

А дело, говорят, было так, - продолжил, между тем, дед свой рассказ.
Однажды пошла она из дома зимой, сушняка набрать, и не заметила, как отошла далеко от дома, уж больно хорош, волшебно красив был заснеженный лес. Вдруг налетел вихрем ветер, закружил позёмкою, снег повалил хлопьями да такой густой, что за два шага ничего не видно стало. Испугалась Лушенька, повернула домой, а тропки не видать. Долго ли коротко Лушенька шла, обессилела совсем, как вдруг услышала звон колокольчиков, а за ним и тройка показалась перед ней и останавливается. Выскакивает из расписных санок молодец красный в кафтане узорчатом. Подходит к ней, берёт за руки белые и говорит: «Испугалась, лапушка, а не хочешь, ли прокатиться со мной на тройке моей легкокрылой».
- Да, кто же ты будешь? – спрашивает робко Лушенька.
- Морозко, - говорит, и улыбается. Волосы у него,  усы и бородка небольшая белые-белые, а глаза такие синие.
- И неправда,- осмелев, говорит Лушенька:
 - Мороз-то дед старый, а ты молодой.
Смеётся:
- Хочешь, чтобы старым стал, - и вдруг превратился в старика осанистого, в шубе длиннополой, с бородою, что метла пушистая, да с посохом серебряным.
Лушенька и губки алые приоткрыла от удивления.
Улыбнулся и вновь стал парнем молодым, подхватил на руки, посадил в санки расписные и помчали их кони резвые, словно ветер. И незаметно как-то поднялись сани над землей, притихшей под небом звёздным. И так хорошо Лушеньке стало. А Морозко ещё наклонится к ней иногда, да обожжёт поцелуем горячим щёчку нежную девичью. Примчал её в свой терем хрустальный, принял, как гостью дорогую, угощал винами сладкими, ароматными, кушаньями невиданными. Показалось ему, что прохладно ей. Накинул на плечи шаль воздушную, белоснежную, словно из снежинок сотканную. Коснулся Лушеньки палочкой хрустальной, и оказалось на ней платье чудесное, лёгкое, прекрасное, как дивный сон. А потом, склонившись, обнял и поцеловал. Как-будто свет померк в её глазах, всё перевернулось в сердце, и никто, казалось, больше не нужен ей стал.
И сказал ей Морозко:
- Захочешь у меня совсем остаться, то приходи на то место, где мы с тобою повстречались, через неделю.
С этим и доставил Лушеньку домой.
А дома не заметили её отсутствия, встретили, как ни в чём не бывало. Потихоньку прошла в горницу, сняла кожушок свой, а платье дивное в сундук положила с приданым девичьим. Тихая стала с тех пор Лушенька. Заметила это сестра её старшая, стала выспрашивать, да выпытывать у неё, что за печаль её терзает, мучает. Рассказала ей обо всём Лушенька. Не поверила сестрёнка, посмеялась над ней.
Зря не поверила. Через неделю Лушенька исчезла, видно вернулась к Морозко. С тех пор никто её больше не видал.





Иллюстрация Сергея Князева


© Copyright: Лидия Вакс, 2013
Свидетельство о публикации №213020300474