Письмо городу в созвездии Козерога
Еще год назад я не верила в нашу встречу. Еще два месяца назад сомневалась в ее нужности… Когда же решилась, то потеряла покой на несколько ночей и днями носила в себе чувство, которое невозможно описать словами. Я боялась тебя, Алма-Ата. Я желала тебя. Я перемалывала в себе свою прошлую жизнь, соединяя ее с жизнью твоей сегодняшней. С этим коктейлем в сердце и поднялась в небо.
Успокоилась лишь в последний миг перелета, когда увидела в иллюминаторе самолета звезды, сияющие над тобой, и стала искать созвездие Козерога. Я родилась под ним пятьдесят два года назад. Пятьдесят один с половиной из них я не видела родины.
Ты встретила меня морозным туманом. Обняла, заботливо укутала свою, так долго отсутствующую дочь. Подбодрила на незнакомом языке, подтолкнула в сторону ярко освещенного аэропорта, где меня ждали родные люди… Которых я никогда доселе не видела наяву.
Я помню этот миг узнавания. Как вспышка фотокамеры… Сначала она высветила из толпы лицо Саши… Младшего брата, о котором я узнала только год назад. Он сам нашел меня, убедив, что я ему нужна… связав ниточкой потерявшие друг друга сердца… Еще вспышка - а вот и Володя! Его голоса я не знала, но откликнулась в мгновение ока. Он помнит меня еще с моих пеленок. Эта мысль несколько смущала меня… Но ровно до той секунды, как я увидела его. Какой же он большой и надежный этот мой брат!… Таким и должен быть старший. Не взирая на двоюродные условности.
Именно в этот миг случилась еще одна вспышка. Я, подхваченная под руки братьями, вдруг почувствовала себя…маленькой и беззащитной. То, чего хотелось мне всю мою сумбурную жизнь.
Это был твой второй подарок, город мой. Ты начал исполнять мои желания.
Я ехала по улицам в новогодних огнях и пыталась узнать тебя. Ты не открылся мне сразу. Ты прятался за темноту раннего часа, ты не показывал мне своих настоящих сокровищ. Я разгадала твой замысел: это все для того, чтобы не отвлекать меня своим блеском от главного, зачем я вообще явилась под твою сень. От предстоящей встречи с отцом. Моим отцом. У моих сыновей его глаза.
Машина нырнула с широкой улицы настоящего в лабиринт прошлого. Попрыгала по заледенелым кочкам… Я ожидала увидеть что-то подобное, но и не верила, что такие улочки могут еще сохраниться в сердце старого города… И все же… Заборы… за ними видавшие многое домишки… Зеленые, коричневые, серые ворота… За голубыми – домик. В окнах – свет. Здесь ждут меня. И вот он –мой отец.
Так получилось в моей жизни. Я выросла без него. Даже сейчас не хочу копаться в прошлом и обвинять кого бы то ни было. Что случилось – то случилось. И слава богам, что в сердцах моих родных тоже нет ни обиды, ни злобы. Мама благословила меня в этот путь. Отец принял и назвал дочкой. Заплакал. Недавний инсульт сделал его слабым на слезы. Но он сумел подняться в невероятные сроки, чтобы встретить меня на своих ногах. Его жена, обняв, радостно захлопотала у стола, попутно завалив диван альбомами со старыми фотографиями. В этих семейных альбомах более полвека жила и я. Значит, все же не чужая… Я держала руки отца в своих руках и обретала его…
А на утро ты, город, подарил мне солнце. Такое солнце на Севере ждут месяцами. Яркое, щедрое своей весенней теплотой. Ах, какой же ты, город, обманщик! Ты так ловко создал иллюзию весны, что я кинулась в этот обман с головой. Сосульки висящие на лозе винограда, как гроздья, источали пьяное вино капели мне в ладони. Я запьянела от него. Мне хотелось запеть вместе со скворцами «афганцами». Но приняли бы они меня в свой хор? Не побили бы за такое нахальство? Говорят, что и сами они еще те наглецы.
Я шла по твоим улицам, город, и боясь проморгать хоть что-то из всего того нового и шумного, что ты обрушил на меня. Я никогда не видела и не слышала ничего подобного. Ты кричал на разных языках, ты оглушал клаксонами автомобилей, которые порой напрочь забывали, что такое правила движения. Ты соблазнял запахами шашлыков, балыков, приправ и многотелой толпы. Ты манил красками нарядов и реклам. Незнакомые слова, глаза, лабиринты улиц и базаров.
Подозреваю, что эта твоя часть почти не изменилась за последние 30 лет. Сюда не заглядывают жители элитных районов, предпочитая блеск супермаркетов. Но именно бродя по закоулкам, я улыбалась и люди улыбались мне. Они охотно отвечали на вопросы, фотографировались, удивленно цокали языками, путая Карелию с Кореей. Хвалились рыбой, какой мне, северянке, видеть еще не доводилось. Двое мужчин, служившие когда-то в Печенге, готовы были подарить мне двухметрового сома…
Я увидела и вторую половину твоего лица, Алма-Ата. Несколько помпезные, по-европейски чопорные здания бизнесцентров, бесчисленных банков и ресторанов. Красиво…но… Промелькнувшая за окном машины старенькая школа, в первый класс которой в год моего рождения пошел Володя, мне улыбнулась теплее, чем вся сталь и стекло твоего «хай тека». Не уж-то и она помнит меня? Или, может, эту выросшую, но не повзрослевшую девчонку вспомнит величественный венец гор? Ведь когда-то они откликнулись эхом на обиженный вопль младенца, извлеченной из тепла и покоя в этот январский мир! В последний день правленья Козерога. Еще бы несколько часов, и может, вся жизнь пошла бы по-другому! Но случилось именно тогдаи так: четвертым Козерогом в семью, долго не умевшую слушать друг друга… Слишком долго.
Я умею слушать. И, возможно, переняла эту способность у гор.
Боже… Спасибо за свидание с ними! За те два дня между небом и сверкающими скалами. Кто, как не я еще мог подняться на каблуках и в кружевах по серпантину над ущельемАлма-Арасан? Древние скалы запомнят это зрелище надолго. Тепло в середине января было такое, что так и тянуло за рукава прочь одежки с разомлевшей северянки. Соблазн вернутьсяв Карелию загорелой был велик, но разум победил: разница температур между солнечной стороной гор и тенью пообещаламне подарить вместе с прочими сувенирами хорошую простуду.
Так рисковать могут только самые закаленные. Как проводник Сергей Николаевич, вызвавшийся на другой день рассказать нам о Чимбулаке и привезтипо узким дорогам как можно выше. Таких гидов я еще не слушала… Масса интересных сведений вылетала из него такой скороговоркой, какой мог бы позавидовать любой мастер разговорного жанра. Прожаренный солнцем и ветрами гидрогеолог на пенсии прожил жизнь не зря. Думаю, его вспоминают туристы из многих уголков наших стран. А он помнит Высоцкого. Это имя он произнес с особенными интонациями в голосе, откликнувшись на процитированное мой: «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал…» И, кажется, взглянул с уважением. Наверное, потому при нем я постеснялась прокричать во все горло горам, как они прекрасны.
Мы возвращались по самой дорогой улице Казахстана, проезжая между виллами самых высокопоставленных буржуинов. И мне думалось: горы, однако, выглядят скромнее, чем замашки чиновников, вскормленных богатствами этой страны. Но хочется ли им, так же, как мне, кричать от счастья, видя красоту твою, моя Алма-Ата?
Говорят, что горы действуют на человека, как наркотик. Совершив восхождение однажды, будешь рваться ввысь всегда. Может быть. Но знаю точно, что у меня горы отняли страх высоты. Поняла это, летя вверх по канатной дороге на вершину Кок-Тюбе. Когда под моими ногами стало стремительно разливаться море огней, расчерченное линейками улиц, я представила себя… вне кабины фуникулера… Летящей на сильных крыльях над городом, в котором каждый огонек – судьба человеческая. Было бы слишком смело брать на себя роль ангела, но… Как же мне хотелось, чтобы ты, Алма-Ата не знала горя и бед. Не знала потрясений сильнее трех баллов по шкале Рахтера.
Всего несколько дней свидания с тобой, мой город, оставили в сердце теплый след. Я старалась не замечать трудностей и твоих изъянов. Их полно и в наших северных краях. Видела, каклюди, любят тебя. И есть за что. Когда-то ты приютила тысячи эвакуированных и многие остались здесь жить после войны. Ты построена руками почти всех народов Советского Союза, твои улицы до сих пор носят русских композиторов и писателей. Здесь все меня понимали и говорили, что я похожа на свою. Может потому мама боялась, что я останусь на этой моей вновь обретенной родине?
Но… Я улетела накануне дня рождения. С легким сердцем. Без слез. Веря, что эта встреча была не последней. Меня провожали уже не только семьей. Соседи обнимали, как дочку и просили не забывать. Как же можно? Ведь теперь отметка о месте рождения в паспорте стала реальной точкой отчета моей жизни. И еще… Здесь я обняла, наконец, соавтора песни. Мы познакомились в интернете, Амир написал музыку к моим стихам. Песню поют теперь на далекой Колыме. И только тогда я поверила в реальность случившегося, когда увидела в реальности человека, голос которого звучит под твоими звездами. Спасибо тебе, Алма-Ата за все.
Свидетельство о публикации №213020300639
Бывшая столица большого государства, она так и осталась самым ярким самоцветом в россыпи городов Казахстана.
Прекрасно рассказанная история знакомства со своей, вновь обретенной родиной, той, кто не помнит ее.
Легкий задушевный слог настраивает на те же чувства, которые испытывает автор во время встречи с Алма-Атой, родными, заставляет вместе с автором сопереживать, удивляться и восхищаться, так же видеть "две стороны лица" города.
Когда заканчивается чтение, то от всей души хочется пожелать Алма-Ате, чтобы она "Не знала ни горя, ни бед. Не знала потрясений сильнее трех баллов по шкале Рихтера".
Наталья Жуйкова 28.05.2015 13:48 Заявить о нарушении
Татьяна Лютько 30.05.2015 10:25 Заявить о нарушении