Не буди Лиха, пока оно тихо...

Я расскажу вам одну историю так, как ее рассказали мне. Я не буду давать собственных комментариев и оценок, даже не стану приводить мнения специалистов – я просто поделюсь тем, что до сих пор занимает мое воображение.

Но сначала – небольшое пояснение. Много-много лет тому назад была у меня одноклассница, с которой мы не то, чтобы дружили, но просто тесно общались: встречались на станции метро «26 Бакинских комиссаров» (дело было в Баку), вместе шли в школу, потом вместе из нее возвращались, обсуждая свои девчоночьи дела.
 
Лена была всегда веселой, энергичной и отчаянно храброй. Росла она почти, как в поле трава, так как мама ее умерла во время родов, и отцу, растившему в одиночку троих девчонок, приходилось пропадать на работе сутками. Поэтому основными ее воспитателями были соседки: армянка бабушка Сирануш и азербайджанка тетя Фируза. Обе женщины старались изо всех сил, чтобы Лена росла «хорошей девочкой», но вопреки их усилиям, она с каждым годом становилась все отчаяннее и бесшабашнее. Теперь, с высоты своих лет, я бы даже сказала – хулиганистее.

Она ничего не боялась и ни во что не верила: ни в Зло, ни в Добро, ни в Бога, ни в Дьявола. Открыто потешалась над суеверной Сирануш и отмахивалась от предостережений Фирузы. А в восьмом классе она на спор с мальчишками ночью в одиночку отправилась на православное кладбище, чтобы доказать, что привидений в этом мире не бывает.
Этот поход стал последней каплей в чаше терпения тети Фирузы. Она перехватила нас по дороге из школы и начала отчитывать Лену за этот «подвиг», сильно нервничая и поэтому сбиваясь с русского на свой родной язык:

- Ай, Лена, ай, глупая ты девочка! Ну, какой ахмаг (азерб. – дурак) тебя подговорил на это? Все гызлар (азерб. – девочки) ведут себя хорошо, а ты… Анд ич (азерб. – дай клятву), что такого больше никогда не повторится!

Слегка испуганная горячностью тетушки Фирузы, Лена, конечно, клятвенно заверила ее, что с этого дня она станет самой хорошей и послушной девочкой. Однако весь ее вид при этом выражал категорическое несогласие со всем, что говорила ей огорченная женщина.

Тем не менее, видимо, опасаясь не менее бурной реакции и бабушки Сирануш, Лена попросила меня проводить ее до самого дома.

- Бари ор (арм. – добрый день), солнышко! – вкрадчиво раздалось у нас за спиной, когда мы уже почти прошмыгнули в подъезд. – Лав митке (арм. – хорошая идея) – покойных тревожить! Вот отыщут тебя и заберут с собой на тот свет уруаканы (прим. – в армянской мифологии духи умерших)!

Вместо того, чтобы испугаться таинственных уруаканов, Лена мгновенно заинтересовалась:
- А как их увидеть?

Сирануш рассердилась, хотела что-то сказать, но передумала.

Прошли десятилетия. Судьба, а точнее – перестройка – разбросала нас по свету, и я надолго потеряла связь с Леной. И вот однажды на Одноклассниках.ру я случайно наткнулась на страничку ее близкой подруги Мадины. От неё-то я и узнала историю, которую хочу вам рассказать.

Как оказалось, с годами Лена увлеклась мистикой. То ли упоминание бабушки Сирануш об уруаканах подтолкнуло ее на этот путь, то ли собственное неуёмное любопытство, а может,  и бурная популяризация в 90-х гг на страницах газет, журналов и по телевизору всяких там магов и колдунов, но стала наша Лена стремительно погружаться в пучину информации о потусторонних силах, о магических обрядах и прочих делах, к которым «человек разумный» относится, как правило, если не с опаской, то хотя бы с уважением.

Особый интерес у Лены вызывали зеркала. Она буквально помешалась на них, экспериментируя с вызовами духов, особенно после смерти бабушки Сирануш в 1998 году и своего отца в 2000-м. О чем уж ей так приспичило с ними переговорить, одному Богу известно, но Лена с маниакальным упорством продолжала «устанавливать контакт».

И вот однажды, начитавшись в очередной раз в Интернете о путешествиях в Зазеркалье, поздно ночью Лена сделала у себя в комнате «коридор», разместив два огромных зеркала друг против друга. На середине расстояния между ними она установила по бокам от себя две свечи.

…Так ее и нашел сын, обеспокоенный тем, что мама не отвечает на звонки. Абсолютно седая, застывшая, словно статуя, Лена сидела между зеркалами. Парень начал трясти ее, поднимать со стула, что-то кричать на ухо, но женщина была похожа на безжизненную куклу. Приехавший врач «Скорой помощи», осматривая Лену, воскликнул:
- Бог ты мой, а что у нее с глазами?

Глаза, действительно, были страшными: застывший немигающий взгляд, налившиеся кровью белки, огромные зрачки. Они не реагировали на свет, они не отзывались на движение пальца врача и, даже когда он слегка дунул Лене в лицо, ее веки не сомкнулись.

… Мадина написала, что состояние нашей одноклассницы за последние 7 лет не изменилось: все та же неподвижность, те же открытые глаза (доставляющие массу проблем врачам и ее близким из-за пересыхания склер), нечувствительность к боли. Лену возили в лучшие клиники, в том числе и за границу. Ей поставили массу диагнозов – от кататонии до сонного паралича. Ее лечили и медикаментами, и народными средствами, и заговорами. Но никаких признаков улучшения не наблюдается.

Единственно – наша Лена словно застыла во времени: ей и сейчас по состоянию внутренних органов и внешне те же самые 45 лет, когда случилась беда. Она совершенно не стареет, она не болеет, даже ее волосы приобрели свой первоначальный каштановый цвет. Кроме проблем с глазами и периодическими пролежнями на теле (которые, впрочем, моментально затягиваются), Лена ничем не беспокоит своих близких.

Вот такая вот история. Кстати, когда старенькая тетя Фируза в первый раз увидела ее в таком состоянии, она сказала примечательную фразу:
- Лена-ханум жива, но ее душа заблудилась в зеркалах…