Приоритеты

Я стоял на краю обрыва. Нет, это вовсе не метафора, обозначающая то положение дел, когда тебе проще повеситься, чем пытаться решить свои чертовы проблемы. Я действительно стоял на краю обрыва, позади меня была пропасть футов в тридцать, а прямо в грудь мне смотрел револьвер мистера Гамильтона. Незавидное положение, мягко говоря.

- Кончай его, Майкл, - сказал один из помощников Гамильтона, туша сигарету о подошву высокого сапога.

***

Скотту Фою было 11, когда умер его отец. Его убили, когда он возвращался домой поздно ночью. Просто зарезали в одном из темных переулков Филадельфии ради пары десятидолларовых бумажек. Мать Скотта, Линда, осталась одна с 3-мя детьми, из которых Скотти был самый старший. Его брату Вернону было 7, а младшей Люси так и вовсе едва стукнуло 4. Помощи ждать было неоткуда, и Линде, работавшей официанткой в небольшой забегаловке, приходилось работать с утра до вечера, чтобы прокормить детей. Скотт же оставался с младшими, и их воспитание легло на совсем еще юные плечи мальчика.

Тяжелое детство оставило глубокий след в душе Скотта. Именно с этого времени, с 11-ти лет, у него в жизни появилось две мечты, две цели. Он хотел работать полицейским и сажать преступников за решетку. И он хотел счастливую семью, любящую жену, двух детей – сына, с которым он бы ходил на охоту и рыбалку, и дочь, которой покупал бы куклы и платья.

Окончив школу, Скотт Фой поступил в Полицейскую Академию штата Пенсильвания, которую закончил с отличием. Его карьера развивалась стремительно – в штате преступников хватало, а Скотту хватало умения сажать их за решетку. Уже в 30 он стал главным полицейским Филадельфии, а в 33 – шерифом округа. Недостижимой пока оставалась вторая цель – семья.
Но однажды он встретил ее. Встретил в баре, где отдыхал после тяжелого рабочего дня. Повидавший на службе такое, от чего у многих началась бы мания преследования, привыкший смотреть на мир реально, Скотт никогда не верил в любовь с первого взгляда. Но эту встречу он запомнил навсегда. Ее густые каштановые волосы до плеч, карие глаза, рыжие веснушки на лице со слегка вздернутым носом…
Ее звали Лили. Через 2 года после той встречи в баре они поженились. Скотт был счастлив – он добился успеха на работе, у него была любящая и заботливая жена. Не хватало только двух детей, сына и дочери, но это, как считал сам Скотт, был лишь вопрос времени.

Но время меняет все…

***

Я открыл глаза и посмотрел на часы. Половина седьмого. Пора вставать, сегодня тяжелый день. За окном было темно и тихо. Филадельфия только просыпалась после выходных…
Меня зовут Скотт Фой. Вчера я официально вступил в должность маршала штата Пенсильвания. Это была одна из главных моих жизненных целей, вершина моей карьерной лестницы, к которой я шел всю жизнь, сажая различных мерзавцев за решетку. Казалось бы, надо радоваться этому назначению, но я не был рад. Виной тому – вчерашний разговор с женой.

- Я так больше не могу, Скотти – сказала Лили, - не могу, понимаешь?! Я устала. Я устала бояться за тебя. Я устала ждать тебя с работы домой каждый день и не знать, вернешься ли ты живой. Я устала так жить, Скотти, устала! Я очень тебя люблю, но… Так больше нельзя. Я не хочу, чтобы мои дети росли без отца. Если так будет продолжаться и дальше, мы не сможем иметь детей. И я сама… Не знаю, сколько я еще выдержу, Скотт…

Она так больше не может. Я понимал это. Но ничего не мог поделать. С самой смерти отца смыслом всей моей жизни была поимка преступников. Я очень любил Лили, но не мог бросить работу…

За деревянной оконной рамой забрезжил рассвет. Пора одеваться, денек предстоит тот еще.

***

20-30-е годы – тяжелое время для Америки. «Сухой» закон, Великая депрессия… Самое время для разгула преступности. Бутлегеры делали целые состояния на подпольной продаже бренди и бурбона, не облагавшейся налогами. В Пенсильвании ситуация, конечно, была лучше, чем в той же Виргинии, но и здесь этих подпольных торгашей хватало с лихвой.

17 августа 1929 года Федеральный маршал штата Пенсильвания ехал с группой вооруженных помощников в Аллеганские горы, где, по имеющейся информации, располагалась одна из винокурен Майкла Гамильтона – бутлегера и местного гангстера, за поимку которого была назначена награда в 20000 долларов. Гамильтон был главным противником Фоя – маршал гонялся за ним, еще будучи шерифом округа.

Но до винокурни они не доехали, попав по дороге в засаду людей Гамильтона…

***

Я стоял на краю обрыва со связанными за спиной руками, а прямо мне в грудь смотрел револьвер мистера Гамильтона.

- Кончай его, Майкл, - сказал один из помощников Гамильтона, туша сигарету о подошву высокого сапога.

Подкрепление было уже в пути, но до его прибытия оставалось еще минут 7. Я не доживу. Я думал о Лили. Сейчас я действительно понимал ее, понимал то, что она чувствовала. Я был глупцом. Вся моя жизнь – это Лили, это моя семья, а не эта чертова работа. Сейчас я ненавидел ее. Почему я не пошел учиться на кондитера, скажите мне?! Слишком поздно.

- Так-так. Федеральный маршал Скотт Фой, – проговорил Гамильтон, громко, чтобы слышали все, и растягивая гласные, явно получая удовольствие от этого шоу, – вот мы и встретились лицом к лицу. На что ты надеялся, маршал? Поймать меня?! Ха-ха-ха, – этот мерзавец еще и смеялся мне в лицо. Что ж, собственной глупостью я это заслужил. 
– Сейчас я всажу тебе пулю в голову, маршал, и после тебя на этой планете ничего не останется. Преступность ты не победил. Пойманные тобой парни выйдут на свободу. Твоя жена выйдет замуж еще раз. После тебя не останется ни-че-го. У тебя даже детей нет.

Я медленно закрыл глаза и опустил голову. Дети. Вот она – моя жизнь. Мои будущие дети. Мои будущие сын и дочь. Но этой жизни никогда не будет. Я потерял ее. Я потерял все, неправильно расставив приоритеты.

Гамильтон взвел курок, а в это время из-за поворота раздался рев мотора. Я поднял голову.

Успели.

***

Скотт Фой открыл дверь своего дома в Филадельфии и вошел в темную прихожую.
– Лили! Ты дома? – позвал он жену, – у меня есть для тебя новость.
Лили выбежала из гостиной и бросилась мужу на шею.
– У меня тоже есть для тебя новость, Скотти!
– Говори, Лили!
– Ты первый!
– Нет, ты первая, милая!
– Нет, ты!
– Хорошо, давай вместе, на счет три. Готова? Раз, два, три!
– Я уволился со службы!
– Я беременна!
***